Форум » Курилка » Армейский юмор » Ответить

Армейский юмор

Admin: Здесь прошу размещать любые истории, шутки, стихи и рассказы про армейскую жизнь (все кроме историй, взятых с сайта Bigler.ru, для последних существует отдельная тема)! Мимоходом... Куда и зачем тащили тот Су-27 по Ленинградскому шоссе, да еще и утром, а не ночью - вот уж не знаю. Зато прохожим развлечение, благо в тех краях много народа шастает, с авиацией связанного. И не связанного тоже... Когда самолет проезжал метро «Аэропорт», мимо автодорожного института, кто-то из студентов, почуяв родное, громко прокомментировал, указывая на двигатели: - О, смотри, какой тюнинг! Поставили две ВЫХЛОПНЫЕ ТРУБЫ!...

Ответов - 77, стр: 1 2 3 All

Admin: Из материалов общественной группы "Анонимные авиамеханики" ...Как-то прилетела в нашу эскадру делегация американских друзей, наших союзников по Антанте. Им был выделен старый, учебный "Илья Муромец -У" с двумя моторами, и два лучших летчика, командира ИМ-У звали Василий Макарыч. И вот в один из перелетов, после очередной "поляны", посвященной дружбе народов и будущей победе, разгоряченные алкоголем американские друзья, попросились в кабину пилотов и стали умалять русских летчиков показать свое мастерство. Им дипломатично стали объяснять, что этот самолет не предназначен для фигур высшего пилотажа и годится только для полетов по прямой. Но "друзья" не унимались, сначала брали "на слабо", а потом заявили: "Нам сказали, что вы лучшие, а вы...вы - трусы и хвастуны!" С этими словами один из "друзей" стал срывать с Василия Макарыча, сидящего за штурвалом, погоны и боевые медали... После этого делегаты мало что поняли из происходящего, поскольку самолет, управляемый Василием Макарычем, с ревом стал набирать скорость и высоту. Достигнув критической точки "Муромец" завалился назад и после продолжительного пике вернулся в первоначальное положение... Делегаты были неравномерно распределены по салону вперемешку с остатками "поляны" и сопровождающими их лицами. Мундиры и нижнее белье, как говорится, восстановлению не подлежали... Вот так американские друзья отправились получать новое обмундирование, а Василий Макарыч по распоряжению великого князя Александра Михаиловича был сослан подальше... в Сибирь. Возможно, это был единственный случай в истории русской авиации исполнения петли Нестерова на самолете такого типа...

82-й: Из материалов общественной группы "Анонимные авиамеханики" Настоящее имеет привычку очень быстро становиться прошлым. И если ты хочешь что-то из этого прошлого сохранить – то тебе надо спешить, потому что ты можешь не успеть. По тем или иным причинам…. Вот также и я, откладывал на потом своё свидание с детством, и почти опоздал на это свидание. Когда я был маленьким, я жил в огромной коммуналке, семей на двенадцать, на третьем этаже старого ведомственного дома, стоящего на территории завода который производил авиационные двигатели. Звуковым фоном моих детских воспоминаний навсегда останутся гулкие удары парового молота, кующего что-то железно-неподатливое в кузнечном цехе, и многочасовой (и днём и ночью) вой авиационных двигателей, проходящих заводские ресурсные испытания. Помимо мира коммунального дома со скрипучей деревянной лестницей в огромном провале колодца лестничной клетки; полутёмного коридора со множеством дверей; огромной кухни с несколькими газовыми плитами, заставленной столиками-тумбочками, и вечным запахом чего-то подгорающего на чугунных сковородках или выкипающего в алюминиевых кастрюлях; одной на всех жителей тёмной умывальной комнаты с жестяным умывальником и покрытым окисью латунным краном холодной воды; одним унитазом, опять же на всех, установленном в отдельном отсеке, но с окном, из которого открывался вид на крышу соседнего двухэтажного жилого дома, и за ней, на другом, высоком берегу реки – на колокольню и строения старого монастыря; был ещё один мир. В этом мире мы проводили большую часть своей детской жизни – и назывался этот мир двором. Там мы летом играли в “города”, в “чижа”, в “расшибалочку”, в “салки”, в прятки, в “войну”, в “вышибалы”, в “чеканочку”. Там мы зимой гоняли палками кусок льда, строили снежные крепости, катались с деревянной горки на пустых железных ящиках из-под бутылок для молока, и прыгали с крыш дровяных сараев в сугробы. Там мы весной искали сладковатые цветки крапивы и полураспустившиеся почки на деревьях, так как были постоянно голодны. И высшим удовольствием было съесть политый постным маслом, и посыпанный крупной серой солью кусок чёрного хлеба. А в заводской столовой счастливый обладатель монетки-“пятачка” мог купить жареный в масле, весь как бы помятый, восхитительно вкусный пирожок с яблочным повидлом, секрет изготовления которого утрачен навсегда. А ещё в ледоход самые смелые из нас катались вдоль невысокого обрыва на льдинах. Да, наш двор был целой вселенной, вобравшей в себя все радости мира. Вершины деревьев уходили в облака, а под лопухами на пустыре можно было прятаться целый день, и никто бы тебя не нашёл. В этом дворе мы дружили, в этом дворе мы дрались до первой крови, выясняя наши мальчишеские отношения. Лишь через много лет, после того как я уехал из дома, я вернулся в свой старый двор. И вот тогда я понял, что означает фраза “когда деревья были большими”… Она означает, что в то время ты сам был мал ростом, потому что был ребёнком. А ещё через годы исчез старый мост через реку, по которому мы с мальчишками переходили ещё в один мир – мир Заречья, мир крутых склонов, густо поросших старыми деревьями, мир оврагов и родников, мир запутанных тропинок. Мир, в котором до сих пор существуют два прямоугольных пруда, некогда выкопанных монахами. И в одном из этих прудов мы с приятелем однажды осенью чуть не утонули, катаясь на самодельном плоту. И хорошо ещё, что наш мост не разрезали на металлолом, а передвинули на полкилометра ниже по течению реки. Заводские здания пока стоят, но авиадвигатели в них уже давно не делают, и скоро на месте завода наверняка появятся жилые башни элитного жилья. И никому не будет дела до того, что завод выпускал оборонную продукцию даже осенью и зимой 1941 года, а в тени его корпусов долгие годы кипела жизнь. Пусть не очень сытая, обутая и одетая была эта жизнь, но это была жизнь, наполненная смыслом и ожиданием радости. А если завода не станет, тогда и от моего детства почти ничего не останется. Эпоха, в которой аэроплан “Илья Муромец” был одной из реалий мира, отстоит от нас всего-то лет на 80, а что осталось нам от этой эпохи? Немного фотографий в экспозициях авиамузеев, немного текстов в мемуарной литературе…. И если люди вспоминают с теплотой об этом самолёте – значит это нужно прежде всего нам, чтобы не забыть прошлое и себя в этом прошлом? И не потерять себя в настоящем, которое так быстро превращается в прошлое?

МИГ: «ЦИАТИМ ВМЕСТО СПИРТА» Андрей Винокуров добавлено: 08.10.2002 Я думаю, что все мы, служившие и служащие в настоящий момент в военной авиации, знаем массу баек «про спирт», тем более, что в условиях всевозможных дефицитов, если борт имел спиртовую систему ( неважно для чего ), то это было большим подспорьем всему полку вообще и каждой конкретной семье в частности. Тем более, что таких типов ЛА в нашей авиации немного. Мне эта тема близка потому, что после выпуска в 1989 году, 1-й факультет, курс Тураева-Крюкова, я попал служить на Дальний Восток, гарнизон Николаевка, в/ч 42822, на противолодочные гидросамолеты Бе-12. Вышеуказанный субстрат там был, в количестве 10 литров. Шло это добро, хотя будем выражаться точнее: по замыслу ОКБ Г.М.Бериева должно было идти на обмыв лобовых стекол пилотов при полетах на малой высоте с целью поиска ПЛ. Однако реально, дальше фраз «Командир, вижу соль на стеклах» и «Включить спиртонасос» ( для МС-61 ) дела не шло ( а простите, ну и естественно снижения на малую высоту – порядка 300 метров, ну без этого никак, ведь и бароспидограф есть, да и МСРП тоже ). А если бы и шло, то все равно бы к ничему не привело, так-как спирта в спиртовом бачке отродясь не было ( на моем борту я за 2 года сам заливал всего 2 раза / один раз для очистки совести командира полка и один раз с той же целью для какого-то проверяющего из Москвы, кстати случай с проверяющем будет описан позднее /. Так вот, это так-сказать преамбула. Эту байку я слышал от экипажа Ан-26 ( г. Кневичи, совместное базирование в а/п г.Владивостока ), когда мы гоняли свои борта на завод в Евпаторию. Когда-то их полк был вооружен самолетами Ил-14. Насколько я видел сам, то по-моему последние самолеты уже имели противообледенительную систему винтов электрическую, а вот первые – спиртовую ( кстати «старые крабы» нашего полка утверждали, что первые Бе-12 также её имели – вот говорили спирта то было ). Так вот, борт шел из Владивостока в Хабаровск, эшелон 3500 и заранее было известно что где-то посредине возможна зона обледенения. Емкость системы – 40 литров. И вот стоит задача, как это добро сберечь. Как бы сказал М.Задорнов: «Мы великие люди, это бы тупые американцы ничего бы не придумали, а вот наши …!!!» Все гениальное оказалось просто. Бортач взял… банку ЦИАТИМа, и натер им лопасти винтов. Полет прошел нормально и все литры оказались там, где это было необходимо ( т.е. в желудке ). Честно говоря сам я этому первоначально не поверил. Однако решил проверить. Когда вернулись из Евпатории, сдал борт «владельцу» и на первой же предварительной на своем борту намазал на одной лопасти участок ( причем не тоненько, а так, нормально ). Но отрядному не сказал ( в морской авиации не НТЗ и НТО / в смысле - отряда / ), а предложил отгонять движки. Прогнали оба по программе, а у нас вибромеры стояли. Смотрю, вибрация на всех режимах в норме. После осмотрел лопасть, вся смазка на месте. Ну и выпустил борт в полет. Как раз БС ( боевая служба ) – на 4 часа. Потом, второй вылет, по моему, еще часок по кругам помотались. А на следующий день проверил – ну точно, никуда ничего не делось, ещё и оттирать пришлось ( лопасть то белая ). Так, что: «Сказка ложь, да в ней намек…» РИЖСКОЕ ВЫСШЕЕ ВОЕННОЕ АВИАЦИОННОЕ ИНЖЕНЕРНОЕ УЧИЛИЩЕ имени Якова Алксниса e-mail: info@rvvaiu.ru http://www.rvvaiu.ru/story/default.asp?id_stories=21


82-й: Из материалов общественной группы "Анонимные авиамеханики" Меня зовут Клин. Так назвал меня мой фатер, Фортунат, в честь затвора винтовки Мосина, которая, аккурат в год моего рождения, поступила на вооружение нашей армии. Надобно заметить, что фатер был из некогда довольно известного семейства Тэтэ. И он сам, и гроссфатер, спокон века служили по оружейному делу. Лично были, они обои, знакомы с Максимом, с Берданом, с Гартлингом, с Томпсоном, и с прочими честнЫми господами – оружейниками. И я бы пошёл по их стопам, однако матушка, добрая душа, воспротивилась этому. Сызмальства меня начали приучать к ремеслу. Начинал я, как и положено, с деревянных деталей: ложе, там, приклад ружейный выточить на токарном станке, да обработать дале вчистую, под морилку... Но в мои 14 лет, фатер, по настоянию матушки – де не гоже въюноше изготавливать орудия братоубийственные, отдал меня юнгОй во вновь формирующийся экипаж аэроплана “Илия Муромецъ”. Их эскадрилья стояла на аэродроме, что был на окраине нашего городка Китежа. У озера Безъдоннаго их полоса была… Надобно заметить, что в те времена публика была чрезвычайно увлечена воздухоплаванием и авиацией. Помнится, все жители сбегались поглазеть на монгольфьеры и дирижабли, что мимо городишки нашего, нет - нет да проплывали в небесах. А уж мы, огольцы – мальчишки, так только в небо и смотрели – вдруг ероплан пролетитъ..? О погонах, голубых как небо, мечтали... О пилотках синих грезили... Кокард да шевронов трёхцветных вожделели... Поэтому, я благодарен матушке, за то, что она уговорила отца отдать меня в Экипаж. Много я через это её решение стран и событий пречудных повидал… Знамо дело, сперва был я приставлен к корабельному плотнику. Занятие мне всегда находилось – ведь надобно же кому-то опилки, да стружки после ремонта плотницкого убирать. На “Илие”, почитай, что всё из фанеры, да из дерева сделано было. Даже пропеллеры – и те, деревянные были, из дуба-топляка столетнего, точёные. Вот тут, на борту, плотнику самая работа! И топором, и стамеской, и рубанком, и буравом, и молотком и лучковой пилой, и ножовкой, а где и лобзиком поработать, не гнусясь и не чинясь велико; гвоздочками где, а где и шурупчиками прикрепить отстающее… По прошествии года, коий год я провёл не только в подметании стружек, но и в наблюдениях за работой плотника, доверили мне тоже кой – чего самому отремонтировать… Помню, треснул у нас в бурю 7-й шпангоут, а я на него накладку из доски кедровой -шестидесятки на болтах поставил. У нас завсегда с собой припас досок из кедра ливанского на борту был - на случАй ремонту… И, вот как-то, летим мы над горою Арарат… Было это, то-ли в Первую Мировую, то-ли в Крайнюю Турецкую, всё одно – запамятовал… А я, к тому времени уже и помощником моториста поработал, и вестовым у старпома послужил, и, стало быть, в тот день у тангажного штурвалу стоял вахту – всё тож, обучался... И вот, значиться, кричит вахтенный лётный наблюдатель левого борта: - Слева – на десять часов, на земле неизвестный аппарат! Вахтенный офицер посмотрел в подзорную трубу, выдал нам, рулевым, команду ложиться в левый вираж со снижением и вызвал на мостик командира и старшего офицера. Глянул и я в иллюминатор. Батюшки святы! Лежит на горе на боку здоровенный деревянный ящик. Ну, почти как наш “Илия” по размерам, ну, может, чуток поменьше… Но, чуток, чуток… И лежит он себе на границе льдов и горных лугов… И видать, так давно лежит, что дерево обшивки аж седое от древности стало. Никогда таких штук на такой высоте не видывал… Однако, отцы-командиры появились, тоже подивились на это чудо, закурили свои “пальмирины”, велели лечь на прежний курс – на Персию, и что-то друг-другу наперебой стали доказывать. У меня аж уши от прислушивания опухли. Но, до конца вахты достоял, потому как – дисциплина! А тут и смена пришла… А я к вахтенному начальнику: -Разрешите, вашбродь, обратиться! Что это, за штуковина такая на горе прилегла? –А, это, говорит, - Тэтэ, -Тот самый Ноев ковчег и был… Помнишь, как в Ветхом Завете? Сделай себе ковчег из дерева гофер; отделения сделай в ковчеге. Осмоли его смолою внутри и снаружи. И сделай его так: длина ковчега триста локтей; широта его пятьдесят локтей, а высота его тридцать локтей. И сделай отверстие в ковчеге, и в локоть сведи его вверху, и дверь в ковчег сделай с боку его; устрой в нем нижнее, второе и третье жилье… Тебе ничего это описание не напоминает? -Как не напоминает, вашбродь! - говорю. –Очень даже напоминает устройство фюзеляжу нашего “Илии Муромца”! Так и полетели мы дальше по заданию, а Ноев Ковчег остался лежать на склоне горы Арарат… Вот только иногда думаю я с тех пор – как Ной ухитрился у Игоря Ивановича Сикорского чертежи скопировать? Ведь в древности вроде кальки ещё не было? Или уже была?

82-й: Из материалов общественной группы "Анонимные авиамеханики" С мест давних сражений Первой Мировой войны “чёрные копатели” сообщают: “…в районе Перемышля, при раскопках на месте бывших передовых позиций Кайзеровского Рейхсвера, обнажились почерневшие деревянные крепления стенок траншеи. На дереве штыком, либо окопным ножом, вырезаны следующие строки, сочинённые немецкими пехотинцами: “Ilij” in die Luft – alles kaputtgehen! Heute “Muromez” in die Flug – gehen wir unser in Arsch! Что в литературном переводе звучит однозначно: В воздухе “Илья” – не остаться нам в живых ни ..я! Вот прилетит сегодня “Муромец” – будет всем нам …..ц! От того верит ли кто-то, либо не верит, в существование аэроплана “Илья Муромец”, ничего не зависит. Этот объект существует, как существует огромное множество физических констант и переменных данной Реальности вне зависимости от того, знаем ли мы об их существовании, или не желаем признавать, в великой своей гордыне, за сущность. Будучи когда-то объектом материальным, “И.М.” вряд ли имел такое влияние на сознание людей, каким он стал обладать, перейдя в разряд объектов экстрасенсорных. “Чтобы жить вполне разумно и извлекать из собственного опыта содержащиеся в нем уроки, следует почаще припоминать прошлое и пересматривать все, что было прожито, сделано, познано и прочувствовано при этом”* Именно этим и занимаются ветераны, служащие некогда на “И.М.”, передавая молодым авиачитателям данной ветки в качестве эстафеты неугасимый факел веры в справедливость того дела, которому они посвятили свои жизни. [* приведено высказывание А.Шопенгауэра]

82-й: Из материалов общественной группы "Анонимные авиамеханики" Листая подшивки старых газет*: "...В первых числах апреля 1954 года в южно-американской прессе появилось сообщение телеграфного агенства "Ассашибисэйтед Стресс", впоследствие не подтверждённое, о находке в гассиенде, заброшенной в джунглях, военного дневника некоего гапутнама Агнса Рульхира Пуделя, в прошлом пилота бомбардировщика Uj-78. В дневнике, якобы, сообщалось о том, что тайная антарктическая база в Новой Жвабии прекратила своё существование вовсе не в январе 1947 года, когда туда прибыла боевая эскадра кораблей адмирала Дёрба, а на несколько лет раньше, а именно весной 1943 года. Судя по записям Пуделя, антарктическим весенним утром со стороны Южного Полюса, на ледовую авиабазу и подлёдный комплекс зашли три огромных многомоторных самолёта давно не виданной конструкции. Они выплыли, казалось, прямо из ослепительного сияния солнечной короны и положили свой бомбовый груз точно на ВПП и в открытые гермодвери комплекса. Не менее дюжины 1,5-тонных фосфорных бомб уничтожили плоды многолетнего труда по созданию тайной военной базы. Развернувшись, самолёты сделали контрольный заход, обработав всё, что ещё шевелилось на льду из крупнокалиберных пулеметов. Покачав широкими плоскостями, бомбардировщики скрылись в лучах солнца курсом на Зюйд. В результате неожиданного налёта погибло не только первое лицо Тысячелетнего государства, проводивщее именно в этот день инспекцию базы, но и всё звено боевых летающих дисков "Прил", вместе со всеми служащими базы и флотилией подводных лодок проекта XXI. Пудель в своих дневниках утверждал, что именно эта бомбардировка изменила весь дальнейший ход истории. Сам Пудель, питаясь пингвиньим мясом, смог пройти вдоль береговой черты 800 километров, и был спасён китобоями чилийской шхуны "Панчо Санса", промышлявшей криль в этом районе. В качестве доказательства случившегося, так как выжить после налёта удалось только ему, Пудель приложил к дневнику пропитанный пингвиньим жиром, захватанный грязными руками, обрывок карты Антарктиды, на обратной стороне которой трясущимися руками объятого смертельным ужасом человека, карандашом нацарапаны два непонятных слова, которые Пудель прочитал на плоскостях неизвестных самолётов, и привёл в доступной ему транскрипции... Вот они: ULUA MUROMECC..."** * При перепечатке газетной заметки, из соображений толерантности, были изменены некоторые имена, фамилии, воинские звания, названия летательных аппаратов и названия вообще. ** Мнение читателя может не совпадать с описываемыми в перепечатке событиями.*** *** Достоверность описываемых в перепечатке событий не находится в зависимости от мнения читателя.

82-й: Из материалов общественной группы "Анонимные авиамеханики" Вспомнилось на рассвете, как вот так же, поутру... Боши подтянули к Пинским болотам 210-миллиметровую "Большую Марту" на специальном лафете - железнодорожной платформе, и начали обстреливать наши позиции через болото. Пластуны-охотники, посланные в поиск с нашей стороны, до дислокации немецкой не добрались - и даже не по причине непроходимости топи, а по причине того, что местные комары свирепствовали хуже улан Понятовского. То есть прокусывали не только голенища яловых сапог у пластунов, но и каблуки на сапогах насквозь прошивали своими жалами. А уж какая может быть служба, если у тебя пятки в сапогах чешутся? И тогда из Ставки пришла беспроволочная телеграмма: Разбомбить супостата на его территории, малой кровью, могучим ударом! Тут и поднялась наша эскадра поутру... А как шли! Как журавли летят - клином! У ведущего за хвостовым оперением огромный боевой белый флаг с орлом, чуть не до земли полощется... В фюзеляжах бомбы да гранаты... Стрелки у пулемётов замерли... И тут откуда-то со стороны восходящего солнца бошевский "Таубе" вывернулся! Может с ночной разведки возвращался? Однако, наш стрелок не зевал, резанул немца из "льюиса"... Да так резанул, что "Таубе"-то вмиг и рассыпался (так бывает, когда пулемётная очередь задевает перенапряжённый силовой каркас самолёта). Бош-пилот, так и повалился как кукла, в своём шарфике белом, мимо нас. Однако наш моторист около мотора возился на плоскости - подачу масла регулировал. И пролетавшего мимо боша за этот шарфик и ухватил. Ухватил, значит, служивого, а тот уж и промок от страха, и видно с нарезки слетел, и в фюзеляж затащил. Почему промок? Да потому, что штаны мокрые. Почему с нарезки слетел? Да потому,что когда стали мы из фюзеляжа бомбы да гранаты на супостата сбрасывать, то подхватил этот немец бомбу-восьмифунтовку в охапку, и с ней в обнимку вниз полетел с криком: Хох! Руссише флиген ин ди люфт! Да так удачно у него это вышло, что он угодил в самое дуло "Большой Марте". Тут-то ей и полный конец и настал.

82-й: Из материалов общественной группы "Анонимные авиамеханики" Сегодня ночью замучила болезнь Сократа - бессонница. Забылся лишь под утро, и приснился мне наш каплей Соколович-Тетеревятников, командир БЧ-5... Будто берёт он в руки гитару, разминает "Северную Пальмиру"; своим фирменным фасоном загибает стабилизатор на бумажном мундштуке, закуривает от солдатской "Катюши", и начинает перебирать струны. Щурясь от дыма, перекатывает папиросу в угол рта, и своим неподражаемым баритоном, затягивает нашу любимую авиационную балладу: Ночь на дворе, Тихо вокруг, Нам на заре Вылет, мой друг… Бесшумные тени друзей Вскроют ворота в музей, Выкатим мы на руках Планер, потёртый в боях. Скрипнут консоли подвески, Дрогнет слегка лонжерон. Звук от моторов, чихающе – резкий, Примет невидимый в тьме горизонт. Взвизгнут колёса, скользя по бетону, Плавно отпустит рука тормоза. Хватит ли нам тупика для разгону? Хватит, товарищ! Для нас – за глаза! Выжаты полностью секторы газа, Вышли моторы на взлётный режим. Разве посмеет, какая зараза Нас упрекнуть, что от долга бежим? Плоскости примут спрессованный воздух… Точка возврата? О чём ты, браток? Нам надоел затянувшийся отдых – Волосы треплет воздушный поток! Точка возврата, точка отрыва… Газ до упора! Чуть–чуть лишь просел… Свет по глазам, как от сильного взрыва – Солнечный луч на крыле заблестел! Плавно уходит машина в сиянье, Курс – на восход, боевой экипаж! Не подведёт, сквозь годов расстоянье, Старый, испытанный, МУРОМЕЦ наш! Ночь на дворе, Тихо вокруг, Нам на заре Вылет, мой друг… Ох, хо, хо... Что-то частенько стали мне сниться други мои боевые... И клешнит, клешнит сердце. Скоро уйду я к вам, в свой дальний полёт...

82-й: Из материалов общественной группы "Анонимные авиамеханики" Ходынское поле. Самолёты – они как птицы. На земле самолётам не сидится. Самолётам хочется в небо. В те места, где никто не был. Даже если на небе тучи. Самолёт лишь взлетит круче. Там за серым пологом туч. Светит самолётам солнечный луч. Не страшит самолёт в вышине холод. Самолёт в вышине от полёта молод. Лишь на время самолёт спускается ниже. И тогда, всем нам на земле, он видится ближе. Пришедшие с неба к нам. Поверженные ныне к ногам. Птицы с перебитыми крыльями. Бывшие, когда-то, чьими-то жизнями. Руки позабывшей своё прошлое толпы, сломали в вас то, чем гордились когда-то мы. Холодом обшивки в ожидании ожога высоты. Скоростью, что запомнили формулой своих тел, вы. Упавшие с неба к нам, прижавшиеся к нашим ногам. Птицы со сломанными крыльями, ставшие, когда-то, нашими жизнями.

82-й: Из материалов общественной группы "Анонимные авиамеханики" Перепечатка редакционной статьи из апрельского номера известного авиационного журнала “Avigeli off End”. Редактор журнала “АоЕ” кэптен Думм Копф, бывший лётчик ВВС государства Амнезийские острова, в своей статье: Супер-самолёт “Илья Муромец”. Миф или реальность? вновь всколыхнул внимание мировой общественности к этому необычному летательному аппарату: “…Игорь Иванович Сикорский (1889-1972), российский и американский авиаконструктор и промышленник. Родился в России, с 1908 строил самолеты, в т. ч. первые в мире 4-моторные самолеты «Русский витязь» и «Илья Муромец». В 1919 эмигрировал в США (в 1923 основал фирму), где под руководством Сикорского созданы пассажирские и военные самолеты и вертолеты. Игорь Сикорский - выдающийся пионер в области конструирования многомоторных самолетов, изменивших ход истории полета на аппаратах с жестко закрепленными крыльями, а позднее — конструктор вертолетов одновинтовой системы, получившей широкое распространение. Таким он был, этот таинственный русский, построивший в начале ХХ века, невиданный по своим размерам и боевым возможностям летательный аппарат. Вот что нам известно из открытых источников: 1) Грузоподъемность (полезная нагрузка) 85 пудов. При боевых полетах с запасом горючего на 5 часов и при вооружении 2-я пулеметами, карабином, бомб можно брать до 30 пудов при постоянном экипаже из 3-х человек. Если же вместо бомб взять бензина и масла, то продолжительность полета может быть увеличена до 9 - 10 часов. 2) Скорость подъема корабля при указанной нагрузке на 2500 метров - 45 минут. 3) Скорость полета корабля - 100 - 110 километров в час. 4) Удобство управления (экипаж находится в закрытом помещении, и пилоты могут сменять друг друга). 5) Хороший обзор и удобство наблюдения (бинокли, трубы). 6) Удобство фотографирования и бросания бомб. Сдача самолетов производилась согласно утвержденному договору специальной комиссии. Требовалось при полезной нагрузке 90 пудов, запасе бензина и масла на три часа полета и экипаже из четырех человек (два пилота, механик и представитель заказчика) набрать не более чем за час высоту 2 тыс. м и иметь горизонтальную скорость не менее 100 км/ч. Полет контролировался запечатанным барографом. Это были ответственные полеты, и сдачу машин вел сам Сикорский. Первый "Муромец" с двигателями "Аргус" в 140 л. с., показавший результаты 55 мин и 105 км/ч был принят без возражений. Второй корабль был снабжен моторами "Сальмсон", которые, как уже упоминалось, заметно снижали характеристики машин. Но ведь шла война, немецкие "Аргусы" не поставлялись и приходилось мириться с установкой не вполне подходящих двигателей. Вторая машина высоту 2 тыс. м набрала за 1 ч 10 мин и показала скорость 95 км/ч. У третьей были те же результаты…” Специалистами НАСА и сотрудниками военно-воздушной базы Вандерберг, с привлечением учёных MTI было осуществлено компъютерное моделирование ЛА “Илья Муромец”. Результаты оказались сенсационными. ЛА, с приводимыми в публикациях ТТХ, не в состоянии не то что летать, но и взлетать с ВПП! К тому же, сам конструктор никогда не возвращался к идее постройки “Ильи Муромца” на территории Северо-Американского континента! Почему? А был ли вообще подобный ЛА? Или же это пропагандистская “утка” русских, которые, в том числе утверждают, что Россия является родиной "летающих слонов"!!? И можно было бы говорить о величайшей мистификации ХХ века, если бы не воспоминания членов экипажей “Муромцев”, которые публикуются на данном Интернет-ресурсе. Даже если учитывать то, что преклонный возраст членов экипажей, и связанные с этим возрастом проблемы памяти и адекватность восприятия несколько искажены в сторону преувеличения боевых возможностей данного ЛА, массовость и неподдельная искренность воспоминаний заставляет нас верить в то, что не всё решается одними голыми математическими расчётами и компьютерным моделированием…

82-й: Из материалов общественной группы "Анонимные авиамеханики" Рассказ уважаемого штабс-капитана Овечкина о поведении на борту ЛА “умной” бомбы, не пожелавшей выполнять свои основные обязанности, затрагивает очень важную для всех нас тему. А именно: доколе возомнившие о себе ни весть что небелковые механизмы будут диктовать нам, живым разумным существам, и я не побоюсь этого слова – где-то даже млекопитающим, свою линию поведения? В последние годы манеры автопилотов стали отличаться особой развязностью. Если с решениями КВС они ещё, нехотя, но соглашаются, то уже действия вторых пилотов постоянно оговариваются и иногда открыто бойкотируются. Сплошь и рядом, со стороны автопилотов имеет место быть навязывание лётному составу своего видения воздушной обстановки. Эта мания величия развивалась годами, по мере усложнения конструкции автопилотов, и в немалой степени поощрялась самими пилотами. Некоторые всегда были не прочь делегировать механическому помощнику часть своих, самых скучных, служебных обязанностей. Мало того, многие имеют привычку присваивать автопилотам имена собственные, как будто последние являются живыми существами и членами экипажей. И вот достойный подобных поступков результат! Несомненно, автопилот, который умеет не только выдерживать курс и эшелон полёта, но и самостоятельно совершает взлёт и посадку ЛА в сложных метеоусловиях, да, к тому же, имеющий собственное имя, например, “God”, может посчитать себя вторым лицом на борту, после КВС, если не первым. Особенно часто и ярко это самомнение автопилотов проявляется в присутствии какой-нибудь хорошенькой стюардессы в мини-юбке, принесшей кофе в пилотскую кабину. К тому же, следует принять к сведению, что во время стоянок в аэропорту весь бортовой комплекс механизмов контроля и управления полёта предоставлен сам себе. Можете себе представить, о чём могут в отсутствие белкового лётного или технического персонала договориться друг с другом авиагоризонт с автопилотом? Появление БПЛА, снабжённых быстродействующими процессорами, с соответствующим программным обеспечением, предназначенных для выполнения в реальном масштабе времени индивидуальных задач разведывательного и боевого характера, ещё больше накалило ситуацию. Недавно просочились слухи о создании профсоюза автопилотов. В своей программе этот так называемый профсоюз, наряду с чисто экономическими требованиями - заработанная плата по верхней графе тарифной сетки, намерен выдвинуть социальные требования - 40-часовая рабочая неделя, и регулярная, не зависящая от часов налёта, послеполётная профилактика…. Не пора ли доминирующим на этой планете лучшим представителям рода “человеков разумных” указать зарвавшимся исполнительным механизмам на подобающее им на эволюционной ветке место?

МИГ: АВИАЦИЯ И ДИСЦИПЛИНА Я уже как-то говорил вам, Виктор, что отношения в авиации между офицерами и солдатами своеобразные. Но надо сказать даже шире - в авиации вообще понятие дисциплины довольно своеобразное, весьма далекое от уставного. Вот, кстати, вспомнил еще один афоризм Вордоморота: "Когда на земле дисциплину раздавали, авиация в воздухе была". Есть бородатый, но довольно характерный анекдот, как в гарнизон, где стояли пехотный, артиллерийский и авиационный полг, приехал генерал с инспекцией. Вызывает к себе пехотного капитана. Точно в назначенный срок стук в дверь: - Разрешите войти? - Входите. Садитесь. - Спасибо, я постою. - Курите. - Никак нет, не курю. - Скажите, как вы относитесь к алкоголю? - Не употребляю! - А как насчет женщин? - Я женат, товарищ генерал! Следующим приходит вызванный артиллерийский капитан: - По вашему приказанию явился! - Садитесь. Садится. - Курите. Закуривает. - Как вы насчет выпивки? - По праздникам, товарищ генерал! - А насчет женщин? - Ну, бывает, товарищ генерал. Вызывает авиационного капитана. Через полчаса после назначенного срока приоткрывается дверь и в щелку просовывается голова: - Вызывал, командир? - Входите. Входит, садится, закуривает. Про курение спрашивать бессмысленно. - Скажите, капитан, как вы относитесь к выпивке? - Наливай, командир, а потом я тебя к таким девочкам отвезу - пальчики оближешь! http://zhurnal.lib.ru/a/aduew_w_i/vic1.shtml

82-й: Воин - ракетчик напивается до отделения головной части • Плотник - в доску. • Стекольщик - вдребезги, до остекленения. • Извозчик - в дугу. • Сапожник - в стельку. • Портной - в лоскуты. • Пожарный - в дым, в дымину. • Голубой и проктолог - в жопу. • Гробовщик - вусмерть. • Скотник - до поросячьего визга • Охотник - в дупель. • Шофер - в баранку. • Железнодорожник - в дрезину. • Футболист - в аут. • Ассенизатор - в говно. • Повар - в сосиску. • Шахматист - в пешку. • Бондарь - в бочку. • Лесник - в шишку. • Конюх - в уздечку • Музыкант - в дудку. • Электронщик, электрик - в отключку. • Математик - в ноль. • Поп - в рясу, до положения риз. • Физкультурник - в лежку. • Девушки из мединститута - до потери пульса. • Физики и девушки из Политехнического - до потери сопротивления. • Химики - до выпадения в осадок. • Писатель - до ручки. • Журналист - до точки. • Франт, щеголь - в лоск. http://zaragozano.narod.ru/alcohol.html И лишь в авиации нет нормы.

82-й: В самолёте перевозят медведя в клетке. Медведь когтем отодвигает задвижку на двери клетки и заходит в кабину пилотов. И говорит пилоту: -Щас я тебя съем! Пилот: -Ты, чё, дурак? Съешь меня - кто самолётом управлять будет? Грохнемся на землю! Тогда медведь говорит штурману: -Щас я тебя съем! Штурман: -Ну, ты, мудак! Съешь меня - а никто не знает в какую сторону лететь! Тогда медведь говорит радисту: -Щас я тебя съем! Радист: -Не сходи с ума, Миша! На мне вся связь с землёй! Тогда медведь говорит бортмеханику: -Щас я тебя съем! Бортмеханик: -Ага, кушай! Меня съешь, а кто неисправности устранять будет? Разбиться хочешь? Тогда медведь говорит стюардессе: -Щас я тебя съем! Стюардесса что-то шепчет медведю на ухо. Медведь как-то сжался весь, и быстренько забрался обратно в клетку. Задвижку на двери клетки он закрыл очень плотно, забился в угол и весь полёт молчал, испуганно посверкивая из угла клетки глазками. Что стюардесса сказала медведю? Один из ШМАСовских взводных анекдотов. Со временем все узнали правильный ответ.

82-й: Из материалов общественной группы "Анонимные авиамеханики" Я вот о чём, братия, подумал - а на фига нам тот технический прогресс? Вот, допустим, изобрёл Игорь Иванович "Илью Муромца". Хороший самолёт? Хороший! Так чего не устраивало? Нет, давай быстрее, давай выше, давай дальше, давай грузоподъёмнее. Прошли годы... Дали быстрее, дали выше, дали дальше, дали грузоподъёмнее. И вот мы здесь. И не хочется нам здесь быстрее, выше, дальше, грузоподъёмнее. А хочется нам чтоб было так, как тогда. Чтоб, значить, на пролётке, хмельному и весёлому, да с цыганами из "Яра", да с гитарами и песней "...пей до дна, пей до дна!" подкатить на тройке с бубенцами на Ходынку. И чтоб уже ветер от винтов по полю гнал волну на ковыле, и чтоб только тебя ждали. И чтоб в салоне обшитом красным деревом на столике стыло шампанское в серебряном ведёрке со льдом. И чтоб только для тебя Серёжа Есенин читал "...у меня лишь одна забава, пальцы в рот да весёлый свист..." И чтоб пилот, весь в коже, в шлеме и крагах, с тобой обсудил преимущества тянущего винта над толкающим. И чтоб под крылом проплыли Воробъёвы горы и заливные луга Лужников. И чтоб перезвон колоколов Новодевичьего пробился в салон сквозь слитный гул моторов. И чтоб тонкая девичья рука, в кружевной перчатке до локтя, легла доверчиво на рукав твоего пиджака из английского твида. И чтоб в "ВедомостЪях" про Дерби и Аскот. И чтоб в синематографе Вера Холодная. И чтоб ... Да много чего чтоб... А ещё тогда воротничок пристёгивался к рубашке запонками и в журнале "Нива" была реклама средства от импотенции доктора Пеля. А у ворот каждого дома стоял дворник в фартуке, с метлой, свистком и жетоном с номером на груди. А на каждом перекрёстке стоял городовой с саблей, револьвером, свистком и жетоном с номером на груди. А у работящего мастерового была пара кожаных ботинок и хороший шерстяной костюм на выход. На улицах преобладал гужевой транспорт. Летом на головы лошадей одевали панамы с прорезями для ушей, а на глаза (с боков) шоры - чтоб лошадь не пугалась и не понесла. И, главное, не было телевизоров! Средство от импотенции называлось: Спермин доктора Пеля. Коньяк был Шустовский. Водка была Смирновская. Но это всё для взрослых. А для нас, детей, другое. Вода была сельтерская. А были ещё Воды Лагидзе. Вкуснотища! И вот как-то осенью отец взял меня на прогулку на берег моря. Рыбацкие курени стояли тогда почти у самой прибойной зоны. Осенью вдоль берега начинался ход ставриды и скумбрии, поэтому сеть одним концом крепили на берегу, а другой конец заводили метров на пятьдесят от берега на весёльной шлюпке. Был октябрь, море штормило, ветер срывал с гребней волн брызги и бросал их на берег. Шлюпка причалила к берегу, и рыбаки начали выбирать сеть. Отец помогал им тянуть канат. Я помню большие холодные капли морской воды, падающие из-под пальцев рыбаков с пенькового каната на истоптанный сапогами песок. Потом я засмотрелся на большой белый самолёт, казалось задевающий колёсами за гребни серых волн в своём беззвучном (ветер относил звук в сторону) полёте над пустынным морем. Самолёт начал набирать высоту, одновременно поворачивая влево, к берегу. Вскоре он исчез из виду за скалистым мысом, пролетев очевидно над Лонжероном. Я помню большие ивовые корзины, стоящие на песке, и полные только что пойманным, ещё трепещущим сарганом. Я помню, как дернул за рукав черного пальто отца, над чем-то смеющегося с рыбаками, и спросил что за самолёт пролетел только что там, и я махнул рукой в сторону моря. -А! Это новый аэроплан господина Сикорского, -ответил мне отец. -Хочешь, завтра поедем на Большой Фонтан, посмотрим, как авиатор Сергей Уточкин фигуры пилотирует? И мы поехали. Но это уже совсем другая история.

82-й: Из материалов общественной группы "Анонимные авиамеханики" Сергей Николаевич Никольский ("На воздушном корабле" Из дневника войны 1914-1917 гг.) вспоминал: "...Летаем на учебном, я ещё да раза посидел за рулём. Вылезали на верхнюю площадку, а Бродович даже решил испробовать "все удобства", когда "Муромец" был далеко в полях, но при окончании пробы, в тот момент, когда в присоблении открылся маленький люк, конфуз и смущение Сергея Михайловича были крайне велики: оказалось, что в люк видны крыши домов и какая-то улица - "Муромец" за это время успел повернуть и теперь преспокойно летел над Петроградом. Выйдя, Сергей Михайлович долго смотрел сквозь двери вниз и покачивал головой. Мы, конечно, не преминули поднять его на смех...." Только врождённая деликатность штабс-капитана не позволила ему рассказать, что нижними чинами к этому маленькому люку был приспособлен прицел, аналогичный устанавливаемому на большом люке, через который сбрасывали бомбы. Это усовершенствование конструкции иногда применялось после того, как заканчивался запас бомб. Как-то после бомбардировки Язловец мы испробовали этот способ. Содержимым "удобств" удачно накрыло австрийскую батарею, которая была вынуждена прекратить обстрел наших позиций по причине того, что оптика прицелов была напрочь забрызгана.

82-й: Из материалов общественной группы "Анонимные авиамеханики" Легенды неба. Одна из легенд, известных только узкому кругу специалистов широкого профиля, это легенда связанная с прекращением полётов высотных самолётов-разведчиков SR-71 Blackbirde (ТТХ ЛА любой интересующийся найдёт в Сети). Выдержка аудиозаписи беседы офицера разведки с пилотом Blackbird, проведенной сразу после приземления на авиабазе "Вандерберг" (пустыня Мохаве): О.р.: -Не волнуйтесь, лейтенант, выпейте "Колы"...И...рассказывайте, что с вами приключилось. Да не дрожите вы так! Звяканье стекла. Плещущие звуки. П.: -Благодарю вас, сэр...Мне уже лучше...Значит, так... Полёт проходил как обычно. Я находился в воздухе уже три часа семнадцать минут. Регистрирующая аппаратура работала нормально. Птичка шла в стратосфере со скоростью два Маха. На подходе к Печоре, я на три часа заметил чуть выше себя белую точку. Включил локатор бокового обзора. Экран был пуст. Вы знаете, что блистер выполнен из специального стекла, препятствующего проникновению в кабину ультрафиолета, поэтому в сиянии солнца на фоне чёрно-фиолетового неба я видел только точку. О.р.: -Объективный контроль подтвердил отсутствие сигнала на экране. О чём вы подумали в этот момент? П.: -Не о чём, а о ком, сэр. Конечно о Боге! Русский перехватчик в нашем деле заставляет подумать только о Всевышнем! О.р.: -Лейтенант! У русских уже много лет нечему забираться на такую высоту! Их "тридцать первые" МиГи больше не летают! Наши люди не выделяют для их ВВС керосина. П.: -Простите, сэр, а вы сами когда-нибудь летали? О.р.: -Это не имеет отношения к делу. Советую вам продолжать доклад... П.: -По правилам нам запрещено выходить на связь находясь над территорией страны не являющейся членом северо-атлантического альянса... Мне стоило больших усилий не нарушить это правило, потому что... Звяканье стекла. булькающие звуки. П.: -Потому что точка очень быстро превратилась в самолёт. Несколько минут мы находились на попутно-пересекающихся курсах и я всё рассмотрел. Это был большой биплан с четырьмя поршневыми двигателями... О.р.: -Лейтенант! На высоте сто тысяч футов самолёт с поршневым двигателем?! На скорости два Маха? П.: -Сэр, это ещё не всё! В коробчатом фюзеляже биплана открылась дверь и какой-то человек в странной форме уселся на пороге, достал из нагрудного кармана гимнастёрки с высоким глухим воротом коробку папирос, и похлопал себя по галифе. Потом он лениво бросил взгляд на меня, и что-то сказал, повернув голову в темноту фюзеляжа. Ему оттуда выбросили коробок спичек. Он прикурил папиросу, зажатую в зубах, снова что-то сказал невидимому собеседнику. Потом он пустил струю папиросного дыма из ноздрей, широко улыбнулся и, подняв правую руку на уровень глаз, сложил её пистолетом и прицелился в меня. Потом погрозил мне указательным пальцем и скрылся в самолёте, закрыв за собой дверь.... О.р.: -Если бы медики не поклялись мне в вашем душевном здоровье, лейтенант, я бы наверное с вами не разговаривал. Вы сами понимаете, что это должно иметь хоть какое-то объяснение?! П.: -Понимаю, должно, но... Сэр, вы же знаете, что и другие ребята во время полётов видели этот биплан и этого странного лётчика. И тоже не знают что думать... О.р.: -Ладно, лейтенант, свободен! И не болтайте там ничего лишнего. С этого момента всё что вы видели засекречено Конгрессом. Это всё проделки иванов... Подключим яйцеголовых, разберёмся... Может быть...



полная версия страницы