Форум » Воспоминания о ШМАС и дальнейшей службе в авиации » Воспоминания о ШМАС. (продолжение) » Ответить

Воспоминания о ШМАС. (продолжение)

Admin: Начало темы здесь! А здесь мы будем делиться воспоминаниями о своей службе в ШМАС. Если вам нечего рассказать о службе в армии, значит вы прожили эти годы ЗРЯ! Бывший командир «Что скажут о тебе другие, коли ты сам о себе ничего сказать не можешь?» Козьма Прутков Задумайтесь, господа авиаспециалисты, над смыслом сказанного классиком и попытайтесь ответить на три вопроса: «Кто - я? Зачем живу? И что останется после меня?» Наша память с годами слабеет, в ней стираются лица друзей, С кем мы в ШМАСе учились и вместе, возмужав, становились взрослей. Но бег времени ты остановишь, отложив на минутку дела, Черкани пару строчек на форум, чтобы память о них ожила... Позволю себе процитировать обращение к посетителям с «Сайта тружеников авиационного тыла стран СНГ!» Воспоминания о воинской службе возвращают нас в дни нашей молодости, не дают нам стареть. Общаясь на сайте, мы с искренней любовью вспомним своих первых воспитателей – командиров взводов, рот, батальонов, начальников, гражданских тружеников тыла, давших нам знания, и воспитавших в нас любовь к Отечеству, Вооруженным силам, авиации. В стенах казарм, кубриках в нас были привиты чувства патриотизма, войскового товарищества, ответственности за судьбы людей, порученное дело, за нашу страну. Это помогло многим из нас на нашем жизненном пути. Общаясь на нашем сайте мы вспомним и свою службу, свои «мучительные» первые дни в ШМАС и в авиачастях.

Ответов - 228, стр: 1 2 3 4 5 6 7 8 All

ОСВ: tsipeter пишет: у них классно было руки греть Сначала меховая рукавица грелась у выхлопной трубы АПА или другого какого-нибудь автомобиля, а потом в неё засовывалась замёрзшая рука. Некоторые виды работ можно было сделать только голыми руками, например, связать порвавшуюся плёнку (проволоку) магнитофона или законтрить какой-нибудь разъём. На морозе пальцы дубели мгновенно и их время от времени грели в рукавицах, довольно долго сохранявших тепло.

Серый: Tsipeter пишет: вот шинелка моя ШМАСовская (тоже новенькая) уехала на дембель через полгода после начала службы, наши дембеля "доходчиво" пояснили, что весной шинели нам никчему, а службу нести можно и в шинелке с рыжыми подпалинами от костра( она бедная точно еще времен войны была) История видимо повторялась десятилетиями! Моя ШМАСовская тоже "уехала" на дембель, всю зиму проходил в такой же "рыжей" в яблоках, которая больше по фактуре ткани на марлю смахивала, и штамп на ней стоял 73 года выпуска, (а это был 84 год),за то в марте 85 перед отправкой в Лебяжье на сержантские курсы, мне удалось всеми правдами и неправдами "выкружить" у сослуживца моего призыва "курсантскую" шинель, кто помнит, на них было сукно более мягкое на ощупь и темнее, и по-моему пуговиц сзади на разрезе больше,в общем предмет зависти всех солдат срочной службы! Короче так она ко мне и приросла. Правда осенью 85 я подарил её на дембель пацану с в/ч 44806, которые у нас охраняли ядерное оружие, а сам так до весны и проходил всё в той же шинели 73 года выпуска, да и ходили-то мы в них не так часто, всё больше в тех.куртках, они были теплее и удобней, тем более у нас в полку особо строго с этим небыло.

Юрий: У нас с шинелями болезнь была-постоянно хлястики пропадали.Кому не повезло пользовались соседским на вешалке и эпидемия разрасталась по соседним казармам. Не знаю ,куда их использовали ,но без хлястика на построение не пойдешь-не поймут.Самой главной мечтой у нас было на дембель в бушлате уехать. В Красноярской ШМАС мы только в бушлатах и ходили,т.к. было очень холодно и шинель я получал на складе перед отправкой в Барнаульский ШМАС. В бушлате и в караул ходили,а сверху зимой тулуп,а на физиономию полотенце,вот так и караулили в сильные морозы,а техничку получали только при работе на технике и ни разу новой не досталось,что в ШМАСе ,что потом в дивизии. И только во время офицерской службы получил новое техническое обмундирование: два летних костюма,осеннюю и зимнюю. Летние костюмы были желтого цвета и через некоторое время на них было страшно смотреть и никакая стирка не помогала. Мне один раз "повезло" на моем самолете летал генерал Белоножко,зам командующего авиацией ТуркВО и оттянул меня и всех рядом стоящих командиров за мой непрезентабельный вид и инженер полка на следующий день отдал мне свой костюм,ему то на технике не работать. Ну, а зимние ватные технические штаны с лямками у меня кто-то спер из шкафчика на аэродроме пока мы были в командировке и при дембеле мне пришлось у каптерщика в эскадрилье покупать за пятерку штаны б.у.,чтобы не высчитывали с меня долг,т.к. срок носки еще не вышел. И только на память о технической службе в армии мне остались перчатки хромовые на натуральном меху,которые и до сих пор целы и исправно служат,хотя прошло уже больше 35 лет.


LVI: М-да. зима с 1977 на 1978г была холодной, как помню. Одни "ползунки" тоже не спасали., при регламенте кидал под низ еще какой-нибудь ватничек. И тогда только можно было приступать к работе. Полк только образовался, приходилось регламенты делать прямо на улице или в капонире, где было еще холодней. И только через пол года построили под ТЭЧ надувную палатку. Вначале туда нагнетали теплый воздух, ну а потом, как всегда...... А что-бы согреться, устраивали боксерские турниры. В лицо не били, а остальные части тела и ломом не пробьешь при такой одежке(сами знаите).

SVN: В тему про шинели. В 1977 г.было у нас в полку интересное мероприятие. Кто помнит-на шинели сзади есть разрез, на нем четыре пуговички, соответственно на противоположной поле четыре петли. Предназначены, нам говорили, для того, что бы можно было застегнуть этот разрез, расстегнуть хлястик и таким образом получить для укрывания более увеличенное по площади покрывало. Говорили, что таким образом на фронте спасались от холода: одну шинель клали на землю, ложились спина к спине и укрывались другой, подготовленной вышеописанным способом, но это к слову. Так вот: пришел приказ-спороть все четыре пуговицы и заново пришить, но только три, равномерно распределив их по длине разреза. Естественно, напротив петель они уже не распологались. Объяснение было такое: патруль со спины по количеству пуговиц должен был определить, кто это солдат или курсант, т.к. на курсантов этот приказ (о трех пуговицах) не распространялся. Но, по моему, это бред- у курсантов шинель другого цвета, шапки офицерские, сапоги яловые. Может кто с подобным столкнулся и может прояснить ситуацию.

Виктор Х: По поводу перешивания пуговиц такого случая не помню. По-моему усмотрению это абсурд. По случаю применения как постелить и укрыться приходилось на прктике по методу указаному SVN. Эти 4 пуговицы (если кому-то приходилось) служат для скрепления пол шинели сворачивая её в скатку. Если полы не соеденить, скатка будет расползаться и причем в самый неподходящий момент. Помню в одно время пошла мода у солдат срочников укорачивать длину шинели, за что конечно наказывали, но с одним "но" . Если присутствовали все оные детали и на своём законном месте.Т.е.,можно было укоротиь, но не выше нижней пуговицы. Хочу ещё уточнить, что глубина разреза у солдатской шинели на много меньше чем у курсантской. Поэтому перепутать никак нельзя.

МР-79-9ТМ: LVI пишет: зима с 1977 на 1978г была холодной С 1986 на 1987 год, во Пскове тоже была веселуха , до -35. В нашем сыром климате - взбадривало замечательно. В казарме было ночью +3 ...+5. Так что отправляясь опочивать, забирали с собой с вешалки все свободные шинелки (у тех кто был в ТЭЧ, или на аэродроме). Вот тогда-то и оценили всю мудрость, заложенную кутюрье , которые их разрабатывали. Самое интересное было на разводе, когда у шапки завязаны уши, а дежурный по части бережет голосовые связки на таком морозе и говорит вполголоса.

LVI: Довелось побывать в Термезе. В тени было +36, а на солнце за 50. Если есть вода, то выживешь, а вот мороз ниже -35 это сложнее перенести. Это я так считаю, а ВЫ?

Serega: LVI пишет: Это я так считаю, а ВЫ? Мой тесть, старый вояка, прошедший Великую Отечественную от Воронежа до Кенигсберга, по этому поводу однажды выдал меткий афоризм - "ошпаренных меньше, чем обмороженных".

Юрий: Во время службы в Туркво при полетах утренних летом кутались в куртки ,а днем,хоть до гола раздевайся ,но не разрешали,наши желтые комбинезоны от стирок и солнца становились белыми. Так,что хрен редьки не слаще,но жару переносить в Средней Азии легче из-за континентального климата и минимальной влажности. Даже полеты иногда сдвигали на вечер и ночь,т.к. взлетки самолетам при разбеге в жару не хватало.А в Сибири пришлось испытать морозы около 50 градусов, тоже мало приятного. Из-за самодура замкомвзвода у большинства после строевой уши побелели,а у меня по хрящ замерзли,а потом раздулись и стали трескаться. Южным ребятам в санчасти наушники с мазью делали,ну, а я так перетерпел.

Ion Popa: Помню, однажды в Смоленске были зимой какие-то проблемы с отоплением в казарме. Так мы поверх одеял матрасы наваливали, благо свободных коек всегда хватало.

МР-79-9ТМ: Ion Popa пишет: поверх одеял матрасы наваливали Аналогично , коллега.... Все именно так было и у нас в 1986

Serega: Ion Popa пишет: Помню, однажды в Смоленске были зимой какие-то проблемы с отоплением в казарме. Так мы поверх одеял матрасы наваливали, благо свободных коек всегда хватало. Видимо, к летчикам в техническую службу не направляли служить теплотехников, и в котельных и в обслуживании трубопроводных систем был полнейший бардак. Чортковский светодивизион, расположенный отдельным гарнизоном с ОРАТО, имел свою кочегарку, мощности которой в общем-то нормально хватало на отопление немногочисленных объектов - основной корпус (штаб, столовая, солдатские общежития двух в/ч и типа баня), автопарк, КПП, клуб с солдатским магазином, да и все. Зимой в казарме было весьма комфортно, правда, и морозов особых не было. А вот в Овруче зимой в казарме тепла было не дождаться. Я в начале декабря уехал в отпуск, когда микроклимат нашего солдатского дома еще как-то сопротивлялся понижению температур за его стенами, хотя уже было заметно прохладно. Но когда вернулся в часть под самый Новый год, а за время моего отстутствия морозы поднажали, в казарме установилась постоянная температура +4 градуса, и как не возмущались замполиты, и старшина не гонял дневальных с утеплением окон, проливанием воды из батарей, столбик на термометре не двигался больше ни ввверх, ни вниз. Многие бойцы прямо околевали. Спали и одетые, и под несколькими одеялами, а сверху укрывшись матрацами, стянув их со свободных коек. Мы с соседом, хорошим моим приятелем Толиком Замитайло, одни из немногих кто спали, раздевшись и укрывшись поверх одеяла только шинелью. Не спорю, поначалу жутко было заныривать в ледяную постель, но одеяло заправишь конвертом, шинель развернешь на всю ширь, укроешься с головой, надышишь, пригреешься и дрыхнешь всю ночь без задних ног. Утром только готов прибить дневального, который ходит-стонет - "рота, подъем!", "рота...подъем...", "ну, мужики, хватить вам, вставайте, а то щас дежурный по части придет". А как подумаешь, на холод собачий нос вытаскивать, - всех врагов советской власти вспомнишь. После завтрака до развода все забьемся к старшине в каптерку, там сушилка кое-как еще чахла, ну градусов 10, наверное, было. А после развода бегом на КП на полеты. КП был расположен в подземном бункере, отапливался также ни шатко, ни валко, но многочисленное оборудование отдавало тепло помещениям, поэтому там был настоящий "Ташкент". На поверхности кунги радиостанций тоже через пару часов прогревались станциями да отопителем так, что если уходили в станции, сидели там в одних нательных рубахах. Вот когда хотелось, чтобы полеты продолжались круглосуточно, а погода была только ясная. В казарму возвращались, как на заклание. К 8-му Марта весна потихоньку добиралась до Украины. Именно в женский весенний праздник сидим ближе к полудню у телевизора, чё-та жарковато стало, так и охота шинель с плеч скинуть. На термометр глянули - ё-моё! - 8 градусов! Пришла весна, пригрело солнце. Дембель давай!

82-й: На полуострове Бузачи здания были щитовыми, с засыпными стенками, одноэтажные. Ветра там дули, потому как поверхность земли плоская. А плоский берег моря был метрах в трехстах - пятистах. Море зимой 1973-1974 замерзло у берега на километр. Ветер. Мороз. Запах полыни. За температуру воздуха в казарме отвечал дневальный по роте. Он в том числе топил углем печку в кочегарке встроенной в казарму (заглубленное помещение с бетонированными полом и стенками, где кроме печки и деревянной лавки ничего не было). Уголь был когда-то завезен морем, и лежал на краю части (никакой ограды не было) приплюснутой кучей. Уголь, конечно не антрацит, а так, сорный уголек, близкий по виду к бурому углю. Помню пошел ночью за углем. Днем там все серое и белое. Песок серый. Стебли сухой полыни серые. Лед на море белый. Незамерзшее море серое. Кое-где не унесенный ветром снег на песке - белыми мазками. Небо серое. Холодное зимнее солнце. Иногда. А ночью все черно-серое в рассеяном свете редких фонарей над дверями в постройках. Черно-серая куча угля на фоне ночного мрака. А по куче скользит серая низкая тень. Наверное степная лисица. Или волк. Хрен его знает... Главное было вовремя выловить из печки шлак, и подбросить в топку свежего уголька. Ловить шлак немудреное, но искусство. Как отличить раскаленный шлак от горящего угля? Если печь затухала, то раскочегарить ее было трудно. Не стану описывать все истории с баночкой бензина и открытым огнем. Но опаленные брови и ресницы не в счет. Потому что если ты выстудил за ночь казарму, то огрести по башке сапогом - это значит легко отделаться. В той казарме зимой было всегда холодно. Спали укрывшись всем чем можно. Но мы, "молодые" уставали так, что было все равно, как, чего, лишь бы поспать хоть немного. В других местах были капитальные казармы. Котельные. И солдаты-кочегары на штатных должностях. Когда жили зимой в 1974 на Точке, то отапливались самодельным "козлом" (нихромовая спираль намотанная на асбестовую трубу установленную на стальные ножки-кОзлы). Нормально.

МР-79-9ТМ: Мы как-то на ночь сапоги решили в сушилку кинуть. И черт принес утром, к подьему командира полка . НИКОГДА ! не ходил, а тут вдруг здрасти. Так выгнал нас всех в тапочках , на улицу, на холод лютый, на стужу, на мороз трескучий, до еще минут 10 нас там воспитывал, что вдруг война , а вам и не убежать никуда. А сушилка в те морозы была единственным спасением, потом уже полуофициально разрешили заступающим в караул и наряд, там днем харю мять.

ОСВ: Serega пишет: установилась постоянная температура +4 градуса Буквально в первый день наш замок ( в то время Морозов, его потом перевели в другую роту) назначил меня, видимо, как шибко умного, ответственным за термометр и ведение графика температуры. Если кто помнит, в каждом кубрике при входе висел термометр и рядом график температуры в рамке. Весна 1980г была прохладной, когда я прибыл в Чортков, даже выпало какое-то подобие снега, прямо на цветущие каштаны. Ну и я в течении нескольких дней добросовестно ставил, что видел: 10-15 градусов. Продолжалось это до тех пор, пока не увидел сержант, объяснивший, что температура в казарме по уставу не должна быть ниже 18. Пришлось график переделать, и стал он скучно-прямолинейный, 18 с редкими всплесками до 19, больше ставить рука не поднималась. А вы говорите холодно, не может такого быть, не по уставу!

Хан: О шинели и шапке. Шинель запомнилась мало т.к. учебка прошла в период май- октябрь. Одевали ее только в караул (а у меня постоянно пост №1, где она тоже не нужна), а также в наряд на КПП, где использовали в основном на нарах во время отдыха. О пропаже хлястиков слышу впервые. Только помню, что во время дежурства по роте строго соблюдалась и проверялась акуратность того, как они весят на вешалке во всех пяти взводах. В полку в холодное время года носили зимнюю техническую куртку, а учитывая то, что регламентные работы в ТЭЧ по холоду выполнялись в 2-х отапливаемых ангарах, построенных еще фашистами, то теплую куртку для работы на технике не одевали (да и берегли, чтобы была чистая). Ну и опять же - дембель в мае - шинель не нужна. А вот новая шапка, которую выдали в октябре по окончанию учебки уехала на дембель не прослужив и неделю т.к. в поезде Гданск-Варшава с нами ехали дембеля -танкисты и одиному моя шапка приглянулась. Он популярно в тамбуре объяснил мне сложившуюся ситуацию и я как человек понимающий "добровольно" с ним произвел обмен. Ту шапку, которую он мне подогнал я запомнил хорошо, т.к. судя по ее внешнему виду она была не свидетельницей, а участницей по крайней мере начиная с Финской кампании и всех дальнейших военных конфликтов а затем и службы в мирное время но в суровых условиях вплоть до 1975г. По прибытии в полк старшина посмотрел на нее, задал пару впросов, и сказал, "если дурак то ходи в такой". А со временем прапоршик Овчинников с нашей группы СД увидив ее принес мне издому свою старую шапку, так она была получше и мягче новой солдатской (кстати он мне и сапоги свои через год подогнал) за что ему большая благодарность.

МР-79-9ТМ: У нас , уже в полку,по поводу шапок доставалось курсантам, которые бывали на практике. Каждый уважающий себя "зимний" дембель, всеми правдами и неправдами пытался присвоить офицерскую шапку. А где её спереть ? Есс.но в столовой или в бане, у курсача.

LVI: Поехали мы как-то в Фергану в командировку. Был уже ноябрь месяц, в Москве стоял морозец и шел снег. Оделись мы по-зимнему: шинели, пш ,шапки, сапоги. Фергана нас встретила "приветливо"- безветрие и +25( а ведь кто-то "умный" нам предлагал. хоть фуражки прихватить).

tsipeter: Конец января - начало февраля 75-го в Польше установилась довольно морозная погода. Наша эскадрилья летала из запасного аэродрома в Брохоцине. Мы жили тоже в щитовых домиках отапливаемых буржуйками. Но так как вокруг был лес - недостатка в дровах мы не испытывали, проблема была в другом - в этих зданиях абсолютно не держалось тепло, к утру стены и потолки покрывались сизой изморозью, только сухие круги над буржуйками были. Я правда на правах "дедушки" + сержант поставил кровать рядом с буржуйкой и вечером перед отбоем собирались все "травильщики" анекдотов. Ночью приходилось подбрасывать поленья в печку, но для меня это было не в тягость. я и сейчас могу часами сидеть у камина глядя на огонь.

LVI: Кстати, о Польше. При мне зимы были не холодные, но снежные. А вот летом часто налетали ураганы и всегда неожиданно. По улице страшно идти было: молнии летали как при артобстреле, деревья трещали, а в воздухе летало черт знает что. Потом дня два аэродром "раны зализывал". Рядом польская часть стояла(училище связи), там всегда стекла вылетали в казармах. А вертолеты стояли -то под открытым небом(доставалось механикам потом).

tsipeter: LVI пишет: А вот летом часто налетали ураганы и всегда неожиданно. По улице страшно идти было: молнии летали как при артобстреле, деревья трещали, Cовершенно верно,причем ветер подрывал как в солнечный день так и в дождливую погоду. На стоянке вертолеты всегда стояли зачехлены и лопасти в "уздечках", под колесами - колодки. Сам несущий винт тормозился, так что сдвинуть его с места - не реально. Бывали случаи чехлы не выдерживали, брезент лопался как перкаль, приходилось сшивать, покуда новый со склада привезут.

Юрий: В 1973 году наша эскадрилья была в декабре в командировке в Кизил-Арвате, это в углу Туркмении. Там я впервые испытал на себе сильный южный ветер. Во время полетов вечером,когда почти вся эскадрилья находилась в воздухе задул сильнейший южный ветер из Ирана. Весь технический персонал находился на рулежке и встречал самолеты,которые срочно развернули на посадку. Как садились летчики -уму непостижимо .Самолеты шли на посадку с левым креном и только у земли выравнивались и потом с трудом пытались удержать на полосе,но не всем удавалось,некоторые выкатывались за полосу(сносило) и мы бегали с лопатами откапывали стойки шасси,чтобы вытащить тягачом самолет и отбуксировать на стоянку. Вокруг полосы бала глинистая почва и уже прошли дожди. Чехлить самолеты не было никакой возможности,только закрывали вохдухозаборник и фонарь кабины. Вдоль стоянки стояли столбы с электропроводами и от ветра их болтало до перехлеста между собой. Но самый кайф был в том,что я становился спиной к ветру и ложился на него в буквальном смысле Ветер теплый лежишь почти вдоль земли и балансируешь, как порыв стихает грохаешься на землю. Я больше нигде таких ветров не встречал.

SVN: Вспомнилось насчет хлястиков к шинели. То, что в советское время их недостача была практически повсеместной-это факт, После дембеля я как-то поделился этим с отцом, и был удивлен: ему эта проблема знакома с 1944 года. Именно тогда он был призван в армию, но не в действующую а в школу снайперов г. Силикса в Тамбовской обл. Неужели эта проблема возникла в армии с момента принятия шинели "на вооружение". И еще о "дефиците". У нас в гарнизоне была одна столовая на всех: полк, все части обеспечения, стройбат. Так вот, на всех посуды не хватало. Утром, часа в четыре, кто-то из дневальных шел в столовую на посудомойку и брал необходимый комплект посуды на подразделение. Называлось это мероприятие "сходить на заготовку". Потом все это добро зорко охранялось дневальным (или деж. по подразделению), вплоть до прихода подразделения на завтрак. Вопрос был серьезный, дело часто доходилодо драк, лично мне едва не досталось штык-ножом от одного проспавшего, который лихорадочно пытался стянуть у кого, что плохо лежало из посуды на столе. Об этой проблеме знали. Когда приезжали проверяющие, то недостающую посуду дополняли (пластмассовой). Проверка уезжала и все возвращалалось на круги своя. г.Ростов-на-Дону, в/ч 53909, 77-78г.

SVN: Вспомнилась еще одна забавная несуразица из полковой жизни. Весной-летом 78 года имел место быть один наряд. Если память не изменяет-назывался он "Ростов-сигнал". Суть была в следующем: два бойца (сержант за начальника), в повседневной форме фланировали на некотором удалении от военного городка с задачей выявить иностранцев (!), которые могут появиться в поле зрения, в т.ч. и в автомобиле. После чего следовало немедленно и рысью уведомить дежурного по части. На патрулирование не выдавалось ни оружие, ни свисток, ни жезл, да и инструктаж был приблизительный- никто толком не знал, как отличить иностранца, да еще и в машине. Но наряд нравился, особенно если погода была комфортной, обнаружить супостата, по моему, никому так и не удалось.

Хан: SVN пишет: Вспомнилась еще одна забавная несуразица из полковой жизни Вспомнилась еще одна забавная несуразица, а может и суразица (скорее всего второе) из ШМАСовской жизни. Весной-летом 75 года имел место быть один наряд в ночное время (с 22ч до 6 ч утра) назывался он "Пожарный патруль". Суть была в следующем: два бойца (один из них за начальника), в повседневной форме и в шенелях фланировали по строго установленному маршруту по територии части. Задача патруля заключалась в том, чтобы наблюдать за противопожарной обстановкой на патрулируемой територии, а также осуществлять наружное наблюдение за зданиями и сооружениями расположенных на этой территории. Каждые два часа докладывать обстановку деж. по части. Один раз, где-то в средине лета и я попал в такой наряд. Помню сильно хотелось спать. И вот ближе к рассвету вокруг ни души и вдруг на встречу идет боец в парадной форме с чемоданом. Подходим ближе и видим , что из краткосрочного отпуска по уважительной причине - возвернулся Виктор с нашего взвода (у него родился сын и он ездил жениться). Мы, естественно, его поздравили, зашли в беседку где он извлек с чемодана бутылку вина и хороший закусон, что нам было как раз прогулявшим всю ночь в пору. После всего случившегося Виктор ушел в казарму ,а я с напарником оставшееся время дежурства уже не покидали эту беседку и на доклад к деж.по части не ходили. Все обошлось без происшествий, а после наряда патруль отсыпался до обеда. А у кого из форумчан был такой наряд? В полку у нас подобного уже небыло.

82-й: Вспомнилось, правда из другого периода жизни, но было такое ... . Работал я в конторе с режимом. Вменялось нам многое. О чем и подписывались. Но офицерам видать еще больше вменялось. Итак, один офицер, в воскресенье или в субботу, по-гражданке гулял с маленьким сыном по центру города. К нему подошел японец (!) и на ломанном русском спросил как пройти куда-то. Наш человек на чистом русском объяснил японцу как пройти туда-то. А в понедельник, выйдя на службу первым делом написал рапОрт и отправил его по инстанции о непреднамеренном (случайном) контакте с иностранцем. Мне не было смешно. Долг тяжел как гора.

Serega: Хан пишет: А у кого из форумчан был такой наряд? Был еще один несуразный. Шпионский патруль. Поздней осенью 81-го, где-то в ноябре, но листопад еще не закончился, и деревья еще пребывали в частичном осеннем убранстве, хотя на улице было уже довольно холодно, а по ночам едва не подмораживало, замполит батальона собрал в канцелярии роты несколько служивых со стажем и поведал поставленную особым отделом полка "шпионскую" задачу. Необходимо было в "особый" комендантский патруль выделить несколько идеологически подкованных, бесконечно преданных делу партии и идеям мировой революции, натасканных, как ищейки царской охранки, в общем, надежных солдат. Кто не разделял политики партии или ощущал сомнение в собственной благонадежности мог сразу же отказаться. На беседу были приглашены адекватно мыслящие младшие командиры в лице сержантов, ефрейторов или просто считавшиеся старшими в своих группах бойцы в количестве шести человек. Трусов средь нас не оказалось, но в отношении Витька Подвысоцкого, одного из немногих специалистов 1-го класса, отвод запросил командир группы РЛГ, поскольку на полетах оставался только один менее года прослуживший оператор РЛС, а в памяти еще оставались недавние события протлета по Польше самолета нашего полка. Если вы помните, у меня в тот период был изъят начальником штаба полка военный билет, но замполит успокоил, я вас туда приведу, кто там будет военные билеты спрашивать. А еще один товарищЬ прямо удивил, самоотвод взял ефрейтор Ахмадов, настойчиво обивавший в эти дни пороги замполитовских кабинетов с просьбой пустить его в ряды КПСС. Вообще, глядя на этого единственного в нашей части представителя славного чеченского народа, я еще в то время засомневался в искренности и достойной сущности этой уважаемой нации, не взирая на преследуемый ими кич. Никаких исключений за свою жизнь не встречал и по ныне пребываю в сомнении, и не доверяю абсолютно. Ну, чё ж, оставшимся четверым в напутствие было только сказано: не подведите! В комендатуре нас собралось человек сорок предствителей всех родов войск ВС СССР, квартировавших в тысячелетнем Овруче, и одинаково причесанные с залысинами дяденьки в гражданских пиджаках провели нам еще один инструктаж, разбили по нашему желанию на пары, выдали обычные повязки ПАТРУЛЬ и выпустили на строго ограниченный маршрут. Больших подробностей докладывать нам никто не собирался, в общих чертах довели до сведения, что в Овруч на заурядном пассажирском поезде через несколько часов прибывает французский военный атташе с сопровождающим, а в городе "неожиданно" закрыли на ремонт все гостиницы (а с какой они целью едут?- хрен знает, да и не наше это дело), и наша "шпионская" задача сопровождать этих непрошенных гостей по пятам строго в пределах своего маршрута, если они там появятся, в сопровождении, естественно, патруля пограничного маршрута. Нам с Толяном Замитайлой достался один из самых блатных маршрутов - невеликих размеров здание пустынного вокзала и часть перрона до туалета. Самое то! Тепло, светло и без неожиданностей. Часов в пять вечера агенты мирового империализма сошли с поезда, их тут же, как слепни сивую кобылу, облепили назойливые патрули, и они шустренько так солидной компанией погрузились в городской автобус и поехали куда-то "по делам". Ну, а мы почесались на пограничном рубеже, обсудили с коллегами дальнейшие планы и порешили, что во-первых, надо запастись жрачкой. Собрали деньги и, не нарушая боевой задачи по передвижению патрулей, отправили в город пару пехотинцев, на маршруте которых значился продуктовый магазин. Тыловые вопросы вскоре были успешно решены, пехота обеспечила каждого бойца шпионского отряда бутылкой лимонада с парой плюшек и самым главным средством от усыпления - увесистым кульком жаренных семечек. Так мы и болтались взад-вперед вокруг вокзала часов до десяти вечера, пока не увидели приближающуюся к нам французскую контру в сопровождении офицерского патруля то ли танкистов, то ли артилеристов, в общем, точно помню, - чернопогонники старлеи. Откозыряв коллегам при входе в вокзал, хотели гостеприимно раскланяться с гостями, но те чё-та были сильно сердиты. Видать, ночевать никто не пустил. Ну, первым делом сводили их справить нужду, они, странные, нас как будто не замечали, громко так по-своему переговаривались, чтоб мы, наверное, с Толяном каждое слово хорошо расслышали и запомнили без повторения, и даже (вот она культурная Европа!), не стеснясь, извините, раскатисто пукали, наверно, обожравшись своих лягушек. Воротясь в вокзал, наши клиенты достали из аккуратненьких кейсов по маленькому флакончику, малость полизали горлышко, в чем мы не сомневались, - коньячка (знают норму, гады!), и погрузились в чтение - блин!- нашей прессы. Один, точно, читал "Крокодил", а второй какую-то центральную газету. А мы с Толяном сидели напротив, едва не касаясь сапогами ихних чистеньких модельных ботинок, и горомогласно щелкали семечки. После полуночи, наши подопечные, прижавшись друг к дружке начали кимарить. А нам нельзя. Служба! Хотя спать тоже хотелось, наряд ведь приключился внезапно, и в нарушение Устава нас отправили в патруль, не дав поспать положенные два часа. Мы уж с Толяном говорим, давай рядом с ними сядем, обнимемся и как вдарим по массе. Так эти отголоски Антанты с переменным успехом продремали часть ночи, а под утро встали, резво сбегали в туалет, что мы едва успели сами управиться, купили билеты и часа в четыре утра сели на проходящий поезд и, не попрощавшись, уехали в сторону Киева. Тут нарисовались аккуратно причесанные дядьки в сопровождении серьезного капитана, нас собрали, отобрали повязки, поблагодарили за службу и сказали, чтоб мы пробирались в свои казармы спать. На этом контрразведывательная операция завершилась. Успешно ли, нет - нам не ведомо. Но волею судьбы мы были какое-то мгновение причастны к работе могущественной конторы, абсолютно все в то время были заморочены идеологией и поэтому страшно гордились собой. Вот такие тоже случались на службе наряды.

Ion Popa: А вот ещё про шпионов. Когда под Смоленском отстроили бункер под КП 6-го ОТБК ДА, то, в первую очередь, озаботились о секретности. На КПП висела большая вывеска - "Склад авиационно-технического имущества", часы работы, внизу вывески значилось - Начальник склада АТИ - служащий СА Петров. У дежурного по бункеру на рукаве красовалась повязка "Дежурный по складу". Плюс соответствующие службы не дремали. Помнится, собрали нас как-то раз и начальник метеослужбы корпуса п/п Трусов поведал нам о том, что наши доблестные чекисты задержали в городе-герое Ленинграде жителя одного из близлежащих сёл, бывшего полицая, при попытке передать иностранному гражданину фотоплёнку, на которой были засняты все этапы строительства бункера. После чего Трусов призвал нас к бдительности и ещё раз к ней же. А ещё через какое-то время я был свидетелем того, как старший смены КП п/п Булатов инструктировал начальника караула сержанта Шварца. Булатов говорил, что есть сведения, будто бы работник посольства США может появиться на машине с иностранным номером в районе бункера, типа заблудился. И что караул должен действовать решительно, нюни не распускать и не допустить вражину к объекту. Короче бдительность и ещё раз она же. Но, так никто и не проезжал...

SVN: Еще одно воспоминание о "нетипичных нарядах". Осенью 77г.,в аккурат на День Конституции на ВПП полка ПВО в г. Небит-Даг (Туркмения) сел легкомоторный самолет, закончил пробежку, развернулся, взлетел. Подняли дежурную пару местных Су-15, в Красноводске - МИГ-23, но все безрезультатно. После этого у нас был введен новый наряд, он назывался Группа захвата. Смысл был в следующем: если небыло полетов, то вблизи ВПП стоял тягач (КрАЗ), в нем трое вооруженных бойцов. Стояла задача-если садится не заявленный ранее борт, то необходимо было перекрыть тягачем ВПП и не дать возможности ему взлететь. Наряд этот страшно не любили, особенно зимой. Более подробно рассказать не могу, я в этот наряд ни разу не ходил.

МР-79-9ТМ: А мне нравились дежурства в НПСК, особенно по "духанке". Вот где была лафа , во время полетов. Спи себе, набирайся сил.

Юрий: После угона в ФРГ техником самолета МИГ23 в 1973 году у нас в Чирчике ДСЧ и ДСП получали на дежурство патроны к пистолету и автомату и должны были стрелять по пневматикам выруливающим вне плановой таблицы самолетам. Сложность была в том ,что мы знали плановую таблицу своего полка ,а у нас еще размещалась отдельная эскадрилья ИЛ28 и облетывались самолеты из ремзавода. К счастью за время службы ни разу никто не стрелял по колесам, а пожарка тоже получала инструктаж перекрывать взлетку в такой ситуации

МР-79-9ТМ: А у нас ,ДСП, ходили прапора. Солдат было мало, и поэтому нас "берегли". А так кто еще будет нервы трепать отцам-командирам. Как раз был период , 1985-87 гг., когда были великие недоборы рекрутов. Так что мы Родину защищали с вениками в руках. А то вдруг, враги, после захвата части, увидят немытую территорию. Стыдно, тов. красноармейцы! В связи с этим, вспоминаю историю, как я первый раз заступил в караул на аэродром, в первую смену. Естественно, где стоят печати на самолете - не знал. Прапощик, кот. мне сию стоянку сдавал, очень торопился домой. поэтому. чтобы мне было удобнее лазать под ерапланом и проверять опечетанные лючки, любезно держал в руках мой автомат, пока я там шнырял с фонариком (темно уже было. знаете ли). Хорошо что эту картину не видел начкар - часовой с фонариком наперевес. а сзади ДСП с его АКМ-ом подмышкой. "Губа" была бы обоим.

tsipeter: Юрий пишет: После угона в ФРГ техником самолета МИГ23 в 1973 году у нас в Чирчике ДСЧ и ДСП получали на дежурство патроны к пистолету и автомату Нам тоже зачитывали приказ по этому поводу, и сразу же начали выдавать ДСП по два рожка патронов. Патроны получали у деж. по полку.

Serega: tsipeter пишет: Нам тоже зачитывали приказ по этому поводу, и сразу же начали выдавать ДСП по два рожка патронов. А весной 81-го на аэродроме базирования 236-го АПИБ опять все устаканилось, и ДСП шатались по аэродрому с пустыми магазинами. Рядом с нашим объектом во время убытия техников на обед в гарнизон самолеты оставались в открытх анаграх, ДСП заходил к нам посмотреть телик, а мы при желании забирались в кабины 27-х МиГов (эх, жаль фотоаппаратов не было!). Но самым классным развлечением было погонять на техничке (сейчас уж не помню, как точно называется, где-то в инете встречал такую - махонькая амфибия на базе ЛуАЗа). Машинка была зверь, на пашню выбирались, гребла, как трактор, и по рулежке скорость набирала приличную. Главное, чтоб на прямой обзор с КДП не выскочить, могли бы всыпать по самое нихочу.

Виктор Х: Всё правильно мужики. Вот вы сейчас вроде как похихикиваете над всем этим, а на самом деле это было всё всерьёз. В целях вашей-же безопасности, ну и охраняемого вами имущества и техники. На это можно смотреть под любым ракурсом, но цель одна - сохранить вам жизнь и отдать в руки родителей лучшими, чем вы ушли отдавать свой долг по защите своей Родины. Всякие отрицательные ньансы в армейских условиях умышленно пропускаю. Кто этого не понимал, и сейчас не поймёт. Я не заполит. Я простой техник самолёта. Мораль никому читать не собираюсь. Просто были мы молоды и не всё сразу понимали что к чему. А умнеем потом, когда "жареный петух" от задницы отойдёт. Кому-то бывает поздно, а кто-то и раньше спохватится.Пронесло нас иладно, слава Богу. А судя по приказам- не всем так повезло. Были и печальные истории.Просто слушали в пол-уха.

МР 79-9-ТМ: Serega пишет: махонькая амфибия на базе ЛуАЗа Помню такую. Пришла к нам в 1987 году , весной. Руль посередине. на ней секретчики,ЗАСовцы гоняли по аэродрому, блочки возили.

Хан: МР 79-9-ТМ пишет: эх, жаль фотоаппаратов не было Были у нас фотоаппараты (что-то типа "ФЭД) в ТЭЧ целых 2 шт., но они хранились у старшины и фотографировались мы по праздничным и выходным дням в условиях отдыха или занятия спортом, а также в период групповых экскурсий в (Освенцем-концлагерь, Болеславец -где захоронено сердце полководца Кутузова). Совместно сбрасывались на пленку, фотобумагу и реактивы и по ночам в каптерке наши фотокоры делали фотографии на всю компанию причастных. У нас был фотоувеличитель, глянцеватель и все прочие принадлежности которые передавались в подразделении с поколения в поколение. Но с боевой техникой фотографироваться, понятное дело как и везде в то время, не было и речи. Если втихаря и случалось то во время досмотра при отправке на дембель такие фото все равно были бы изъяты. Был случай - меня и сотоварища подловил его же нач.группы РЭО (очень г.капитан) с фотоаппаратом на стоянке возле ТЭЧ, где мы фоткались всего лиш возле польской иномарки. Фотоаппарат отобрал, пленку тут-же засветил и меня как старшего без малого чуть на "губу" не упек. Нач.ТЭЧ не позволил т.к. числился ценным кадром на регламентных работах, а их в то время хватало с головой.

LVI: У нас же одни "докатались" и произошла трагедия. Решил "дедушка" ускорить подготовку молодого водителя. Поехали они кататься на АПА (на базе УРАЛА) и врезались они в конце рулежки в УРАЛ, везший техников с обеда. Удар пришелся прямо в бензобак. Погибла почти вся эскадрилья техников. До сих пор вспоминаю с содроганием. Рядом живет пострадавший в этой трагедии, так шрамы на лице и руках не дают забыть об этом (прошло уже 32года).

tsipeter: Хан пишет: Были у нас фотоаппараты (что-то типа "ФЭД) Мы как будто служили с тобой в одной эскадрильи. Все один к одному как у меня, единственное мой фотоаппарат был у меня, брали его с собой на стоянку, где могли фотографировались. Фотографии, которые попроще клеили в альбом, покруче- заныкивали в чемодане среди подарков, к счастью проверяли нас не очень дотошно.

Serega: Может кому-то показаться, что я тут пошлости штампую, сочиняю небылицы...Иль я, сам того не понимая, сподобился идиоту? Но армия наша была, думаю, что есть и, уверен, что будет, как зеркало нашего общества со всеми его достоинствами и пороками. У нас так БЫЛО! И этого никуда не спрятать, и от этого никуда не спрятаться. Были идеальные идолы того времени, были и раздолбаи, были и откровенные мудаки, были и законченные негодяи, а в сущности обыкновенные мальчишки, переполненные невостребованным детством. И по прошествии многих лет не знаешь, чего в них больше остается - детства, или приобретенной житейской мудрости. Ну, доказывать просто нечего, такой мы народ, пока петух в геморрой не клюнет, не наступит трезвость ума. И примеров масса! Сама история настаивает на этом. Великая Отечественная. Афган. Чечня. В ситуациях, когда нужно поступать правильно, мальчишки не ошибаются. Почти. И почти все. Следуя в отпуск в декабре 81-го, вышел в тамбур покурить. Наверное, во все времена служивые привлекали внимание, вызывали любопытство, желание поговорить, сравнить собственные впечатления от службы, кому довелось. Достался и мне такой. Ну, шпиону не придет в голову знать столько подробностей. А где, а как, а пьют, а что пьют, а в самоходы ходят, а где достают? Да, боже мой, разве не в одной стране живем! Кому надо и сходят, и достанут, и выпьют. И особого военного положения нет, и никого за это в итоге не расстреляют. Реакция последовала непредсказуемая. Едва не набросившись на меня с кулаками, раздирая на себе свитер, странный товарищ на меня заорал, - "Ты клевещешь на мою армию! Я в танке в Праге в 68-м горел! Быть такого не может!" Ну, знаете, тут нужно сообразить быстрее, чем встать в стойку. Я у него Родину не отнимал, она такая же и моя Родина. И случись чего, я своих тоже в обиду не дам. Но ты подошел ко мне, как брат по оружию, и кто ж знал, что ты живешь в другом идейном мире. Если обратили внимание, я в своих сообщениях неоднократно упоминал о том, что дембеля-осенники 81-го года у нас в Овруче ушли в запас сразу всем призывом в один день, определенным Приказом МО, как крайним днем для увольнения - 31 декабря. А точнее, за два часа до Нового года. Причиной этому послужило серьезно происшествие, приключившееся в роте, спустя несколько дней после выхода Приказа об увольнении в запас. Не секрет, что этого дня вожделенно ждут в армии все бойцы всех сроков службы. Ну, а отмечают в зависимости от традиций, от желаний или сложившейся ситуации. Через несколько дней после опубликования в прессе (хотя по каналам связи мы узнавали об этом буквально сразу же) наши дембеля, не смотря на плотное внимание со стороны командиров, все же уличили момент, когда рота осталась в один из вечеров начала октября без присмотра дежурных офицеров. В общем-то, и среди нас никто не заметил, как и когда чайники на столах дембелей во время ужина оказались заполненными не чаем, а вином, и праздничный ужин состоялся. Вроде даже и кое-кому из наших новоявленных дедов немного обломилось. Далее все было обычно и размеренно. Смотрели телик, травили в ленкомнате, курили, пели песни под гитару, да и заметно выпивших, скажем прямо, не было. Идиллия старинных друзей обычного армейского вечера, не смотря на то, что еще пару недель назад "доживающие" "деды" не давали спуску некоторым "стареющим черпакам", кто с салажьего времени пребывал в угнетенных и не мог физически за себя постоять. Тоже была такая традиционная особенность Овручского светодивизиона, хотя, на мой свежий взгляд (меня перевели в Овруч из Чорткова за три месяца до осеннего Приказа), я бы не утверждал, что здесь вообще царила жесткая дедовщина. Всё произошло сразу после вечерней поверки, которую проводил дежурный по роте, можно уже было сказать,"квартирант", ефрейтор Федя Мильченко. За командой "Отбой!" тут же последовала команда - "45 секунд - отбой!" Ну, захотелось дембелям в этот вечер в сласть оттянуться в своей заканчивающейся власти. Молодежь, как и подобает, искрометно среагировала и "полетела", ну, а новоявленные "деды", конечно, не намерены были уступать новопреставленным, чем повергли дембелей в состояние анафилактического шока. Как обычно, понтовый прессинг в первую очередь был обращен к тем, кого за все время службы привыкли притеснять. Нашего призыва ребят было все же побольше, да и физически крепких преобладало, поэтому наиболее интеллектуальная часть попыталась на корню погасить вспыхнувший конфликт и защитить обиженных. И в результате все уже были готовы обратить ситуацию в шутку, но видимо алкогольные пары не у всех еще выветрились из возбужденных мозгов, последовал просто убойный, совершенно никем не ожидаемый удар ногой, обутой в тяжеленный керзач, в солнечное сплетение Толика Кащия из взвода связи. Мы просто окаменели все, совершенно не соображая, что произошло, и кто это сделал, потому что Кащий рухнул тут же без единого звука и не подавал признаков жизни. У кого-то хватило ума не продолжать делать глупости, а тут же без объяснения подробностей по селектору срочно запросить у деж.по части медиков из санчасти (прямой связи у нас не было). Дежурный врач с медсестрами и парой выздоравливающих бойцов с носилками были в роте уже буквально через три минуты, и долго не разбираясь, врач скомандовал срочно нести Кащия в санчасть. Вскоре в роте были уже и ротный с замполитом, и старшина, и разборки продолжались едва ли не до утра. Роковой удар нанес Серик Арстангалиев, в общем, нормальный, адекватный пацан из Казахстана, который сразу же после своего злодеяния вразумительно ничего не мог объяснить, понимал всю жуть произошедшего и, замкнувшись, находился буквально в оцепенении. Все мы ясно осознавали, вдруг летальный исход, - это же не дисбат, а реальная тюрьма и надолго. И если все обойдется, наверняка дело не ограничится лишь дисбатом. А дембель мог бы быть всего лишь через месяц... Ну, не враги же мы были друг другу, и Серик, такой же комсомолец, как и все, и не испытывавший ни к кому национальной или религиозной неприязни, не мог объяснить, откуда рванул такой залп чудовищной ненависти. И не все ли мы, производные того светского общества были причиной выхода такой негативной реакции. В общем, мы же не дикари, и понимали, что произошла чушь собачья, хоть и с таким трагичным исходом. За ситуацию просили командиров буквально все. На утро обратились к замполиту батальона, к комбату, хотя и понимали, что те скрыть развернувшиеся события не имели права. А Толику Кащию еще ночью сделали операцию, у него оказался разрыв диафрагмы, и сильное внутреннее кровотечение, но, слава Богу, все обошлось без серьезных последствий. Где-то на третий день Арстангалиева пустили к Кащию, не знаем, о чем они говорили, но Толик не настаивал на каком-либо преследовании обидчика. А вскоре Кащия переправили в госпиталь, где он пробыл еще месяц. Приходилось встречаться многим и с военным прокурором, и особенно все дембеля ручались за нелепость произошедшего и выражали нести полную коллективную ответственность за случившееся. Что в результате и было осуществлено. Не смотря на существенную нехватку личного состава, отсутствие молодого пополнения, а также вероятности его прибытия в ближайшем времени, было решено отправить всех дембелей батальона на какие-то невероятные исправительные работы под командой старшины нашей 1 роты прапорщика Карманца. Нагрузка на оставшихся бойцов легла основательная. Радисты, например, практически перестали ходить спать с дежурства в роту, а попеременку кимарили в дежурке. В наряды стали вытаскивать с аэродрома тех, кто до этого был неприкасаем, многие стояли в нарядах по двое суток, а через сутки опять заступали в двойной наряд. В общем, досталось всем. И отправив меня в отпуск в декабре, мне, таким образом, еще и как бы добавили поощрения, поскольку после окончания ремонта Ленкомнаты приходилось и выполнять обязанности старшины роты со всеми заморочками по помывке л/с, сдачей-получением белья в гарнизонной прачечной и другими текущими проблемами, да еще и ходить дежурным по роте, потому что по трое суток в наряде стоять было невозможно. Вернувшись из отпуска утром 31 декабря, с удивлением обнаружил, что дембелей с исправработ еще не возвращали. Никто не знал, и никто не говорил, где они, и что с ними. А когда рота пришла с предновогоднего ужина и собиралась спускаться в расположение 2-й роты для подготовки Новогоднего огонька с небольшим застольем, в роту буквально ворвались, как стая бешеных волков, оборваные, грязные, истощенные, обросшие наши дембеля. И старшина Карманец, до этого всегда ироничный и доброжелательный, выглядел гулаговским вертухаем, посеревшим и нелюдимиым. Видимо, там куда их загнали (так никто нам и не раскрыл сию тайну), режим был явно не санаторный. Дембелям дали два часа на приведение себя в порядок - и - адью! Никто из них практически с нами не общался и не делился впечатлениями, да и не до этого им было. Надо было помыться, постричься, погладиться, да и нас вскоре увели во вторую роту, чтоб мы их не смущали. Вот так за чью-то глупость, ребята готовы были буквально жертвовать собой. По ссылке 82-го http://artofwar.ru/d/dowgalenko_a_w/text_0010.shtml довольно правдивая повесть о службе уже следующего поколения авиаторов. Заканчивалась история Великой Страны, и оттенки тогдашнего общества несли свой ракурс в картину армейской жизни. Мой племяш тоже из того времени и рассказывал примерно о том же. И у них так БЫЛО...

Admin: Вот еще одна тема в ШМАС - бывшие «иностранцы»...или имевшие родственников за границей. Очень интересная судьба у одного из наших коллег... Человек из Шанхая В числе русских, работавших в Китае на КВЖД, были и мои родители – Коробковы. Так мне довелось родиться в Шанхае. Впоследствии отец стал работать сторожем на одном из заводов, мать хозяйничала дома, умерла, когда мне было шесть лет. Учиться я начал в русском реальном училище, где узнал, что в России суровые зимы и много снега, которого в Шанхае я никогда не видел. Затем учился во французском колледже, а позже – английском. Учителями были католические монахи; девочек в этом учебном заведении не было… ...Последним моим шанхайским «университетом» оказалась советская школа. Она впервые открылась в 1946 году после окончания войны и была единственной в городе, с учителями из Советского Союза. Все в ней было совершенно необычно. Мне трудно сейчас объяснить тот огромный интерес, который возник у меня к Советскому Союзу. Тем более что отец мой не симпатизировал советскому строю и даже, шутя, называл меня «краснопопчиком». А я под рубашкой носил сложенный на груди красный флаг. Мне казалось, что я совершаю геройский поступок. Так вместе со мной росло мое тайное желание попасть в СССР… ...Окончание Великой Отечественной войны внесло в жизнь русских шанхайцев судьбоносные изменения. Руководство СССР разрешило всем желающим принять советское подданство. Сколько людей ринулось в Генеральное консульство СССР в Шанхае! Это были те, кто считал Россию своей исконной Родиной. Затем последовало решение о добровольной репатриации из Китая шести тысяч семей, уже принявших подданство. Чтобы понять их дальнейшую судьбу, не будем забывать об этом факторе добровольности... …Наконец объявлена дата отбытия в Советский Союз. За несколько дней до отъезда архиепископ Иоанн пригласил меня на церковную службу в соборе. Он сам вел ее и лично причастил меня, благословил в далекий путь, обещал молиться за меня. Прощание наше было очень трогательным, печальным и светлым... Через год меня призвали на службу в Советскую армию, и я попал в школу младших авиаспециалистов под Новгородом. Это было совершенно секретное элитное учебное заведение. Непостижимо, но каким-то чудом осталось незамеченным мое шанхайское происхождение, хотя в документах я указал все точно. Как гром с неба поразило нас сообщение о смерти Сталина, которого я горячо любил и видел близко дважды: на правительственной трибуне и в Мавзолее, рядом с Лениным. Но за несколько месяцев до его смерти я надумал написать ему письмо о печальной судьбе своего приемного отца. Как вскоре стало ясно, оно не вышло даже за пределы нашей дивизии. Никогда не забуду ужас и удивление в глазах замполита части: «Олег, ты действительно родился в Шанхае?» У него случились крупные неприятности, а я, отличник боевой подготовки, закончил службу в стройбате: точил пилы, топоры, ездил со всеми на лесоповал… Олег ДЫБА, заслуженный работник культуры РСФСР, г. Черкесск. http://www.stapravda.ru/projects/litera/news/2004_01_04.shtml У нас в ВАШМ служил один молдаванин, у которого родственники жили в Румынии. Помню особист, который меня инструктировал по случаю моей командировки в штаб МО ПВО, очень интересовался им, думаю, и письма его почитывал... К сожалению, не знаю чем и где закончилась его служба...

ОСВ: Мне кажется, в наше время наличие родственников за границей уже не имело такого значения, как, например в сталинское время. У нас в ШМАСе было множество западных украинцев, практически у всех были родственники в Польше и далее на Запад. В полку был парень из Тернопольской области, дед которого был, видимо знатный, бандеровец, так как после войны смылся от наших и в то время жил в Англии. Васька же был вполне советский человек и даже комсомольский активист. Были и эстонцы с родственниками в Швеции и азеры с родственниками в Иране. Никто их не напрягал, служили себе и служили.

Admin: Мой первый парад, он же последний Мне повезло быть Защитником Отечества. Забрили меня в солдаты после второго курса - покойный ныне Язов решил тогда интеллектуальный уровень армии поднимать - и вместе с прочими школярами отправили в ШМАС. Что это такое - никому не скажу, и не потому даже, что военная тайна, а просто потому, что забыл давно. Всех более-менее нормальных с виду из нас сразу отобрали в спортроту и кремлёвские курсанты. Поэтому бойцы мы были хоть куда, только не на парад. Правофланговым у нас был литовец баскетбольного роста, с огромной головой, которая в солнечный полдень накрывала тенью всё его узкое тело и частично - тело рядом стоящего. Он был похож на перевёрнутый восклицательный знак, и строй наш из-за этого походил на недописанное предложение на испанском языке. Следующим за ним стоял человек-гора, эстонец, у которого только голова была обычного размера, и поэтому он казался микроцефалом, особенно в сравнении с соседом. Я стоял где-то посерёдке, стараясь не выделяться, однако, по роду своей медицинской службы таская во всех карманах мундира многочисленные бинты и таблетки, всё же сильно смахивал на беременного таракана. Замыкающий у нас был не менее чуден. У него было две фамилии, причём обе - еврейские и очень фонетически схожие, что само по себе не могло не веселить командирский состав. Будучи тучен, брит наголо, косоглаз и малоросл, Л.-Л. имел особенно возмутительное свойство организма - он зарастал щетиной буквально на глазах. Без преувеличения. Побрившись за четверть часа до построения, он получал на разводе наряды вне очереди до тех пор, пока начальство путём следственного эксперимента не убедилось в этой его феноменальной способности. Тогда оно махнуло на Л.-Л. рукой и разрешило не брить лица, с условием не показываться ему, начальству то есть, на глаза. В считанные дни Л.-Л. стал похож на небольшого интеллигентного душмана-лазутчика - бритоголового, чернобородого и очень скрытного. Плюс ко всему, он был ужасно умный, то есть, наверное, он и сейчас такой, я его даже два раза потом по телевизору видел в каком-то «Что-Где-Когда», но в армии это особенно ощущалось и многих нервировало. Единственным в нашем дружном коллективе нормальным внешне человеком был один, попавший к нам из-за того лишь, что до этого он попал под радиоактивный дождь в Чернобыле, и на его голове перестали расти волосы. На нём одном форма сидела ладно, потому что у него была правильная схема тела. Поскольку подбором обмундирования по размеру интендантская служба себя не напрягала, все остальные выглядели потрясающе. Маленькие-то ещё туда-сюда, согнали складки, ушили кое-где, а вот человек-гора смотрелся очень по-сиротски. Его могучие красные ручки в цыпках, наполовину лишь прикрытые рукавами, вызывали слёзы и желание погладить по голове. Но дотянуться никто не мог. Первые две недели ходил он в тапочках, пока для него доставали сапоги дефицитного 49-го размера. Правда, получив их, он не смог натянуть голенища выше шиколоток и потому щеголял в неуставных гармошках, как старослужащий, на зависть сопризывникам. Одним словом, не отряд, а загляденье. Солдат, как известно - переносчик трудностей. Ну и тяжестей, по мере надобности. Так вот, основной трудностью для нашего паноптикума явилась строевая подготовка. Наличие мозгов в этом нелёгком деле только вредит. Поэтому в армии нет и не было ругательства хуже, чем "студент". Я сам видел, как двое узбеков, начав с безобидного ебтвоюмат и повышая постепенно градус ругани, дошли до этого ужасного слова, после чего вербальный конфликт перешёл в физическое борение, ибо большего оскорбления они измыслить были не в силах. А тут - целая рота студентов. Старшина был по этому поводу в глубокой депрессии. В былые времена командир, солдаты которого не умеют ходить строем, дожен бы был застрелиться, но те времена, когда студенты в армии были редкостью, к счастью, давно миновали. А то редкостью бы сделались кадровые военные. В канун Принятия нами Присяги, старшина, дабы избежать позора, ушёл в глубокий запой, рассудив, что пьяные сраму не имут. И мы готовились к параду своими силами. Поскольку петь, попадая в ноты, умели только мы с Л.-Л., на нас возложили ответственность за песенную часть программы, котороая должна была по традиции придавать лихости церемониальному маршу. Как люди ответственные, мы подошли к решению задачи со всем прилежанием и рвением: выбрали песню, распечатали под копирку нужное количество копий текста и раздали сослуживцам. Самой трудной оказалась работа с произношением у людей, знавших русский язык условно. Но мы не жалели сил, и результаты были неплохие. К тому же мы с Л.-Л, единогласно решили, что запевать будем сами, а остальным нужно будет только грянуть бодро повтор припева, когда смысл слов будет уже донесён до аудитории. Однако, мы не учли боевого настроя своих товарищей. Петь хотели абсолютно все. Против коллектива не попрёшь, стали репетировать хором. Страдали от этого только Л.-Л. да я, а всем остальным очень нравилось. Запевать вызвался гороподобный эстонец. У него не было слуха и голоса, зато имелись весомые аргументы. И ещё один грузин. Говорят, что грузинов, не умеющих петь, в природе не бывает. Но у нас такой был. И вот настал наш звёздный час. Получив в первый раз в руки боевое оружие и прочитав по бумажке текст Присяги, мы, в числе прочих подразделений вышли на парадный рубеж. Дабы гордо продефилировать мимо трибуны с верховным командованием в лице полковника Жупинского и прочих адъютантов его превосходительства. Был подан сигнал и наше искромётное шоу понеслось. Первые ряды, чеканя саженные шаги, держали строй, ножку и спинку, как милые. Вся арьергардная мелкота, тщетно пытаясь соответствовать, частила и растягивалась дугообразно. Но это не портило праздничной атмосферы. Но вот тут мы грянули: "Откремел-ли пе-есни наш-шеко полка-а," - заорал эстонец. "Атстучалы звонкиэ капыта" - поддержал его грузин. "Пул-лию прабита днища кателка-а, Маркитанка юн-ная убита! - грянули дети прочих народов с каким-то смешанным акцентом. И так далее. Полковник вежливо дослушал до конца, а потом сказал будничным усталым голосом: "Здравия желаю, товарищи... уроды. " Но последнее слово его утонуло в нашем громогласном "Ур-ра-а-а-а-а!!!" А старшина потом всё допытывался, кто такая маркитантка. Мне повезло быть Защитником Отечества, хотя боюсь, последнее этого не заметило. Потому что я был бойцом невидимого фронта - начальник госпиталя, в который я попал на втором году службы, положил мои документы к себе в сейф, и я стал работать на него. И в никаких списках больше не значился. http://sirin.livejournal.com/19226.html?thread=15623962

ОСВ: Великолепно. Я думал про военную службу всё уже сказано Гашеком сто лет назад, но оказывается эта тема бесконечна. Эпизод про бритьё мне напомнил одну вещь, которая имела место быть в нашем полку. Васька Загрейчук однажды, уже близко к дембелю обиделся на весь свет (кажется, его не поощрили к Дню авиации) и решил закосить от всего. Не знаю, что он с собой сделал, но на лице у него бурно и обильно пошли какие-то прыщи и волдыри. Наши военные эскулапы, естесттвенно, сделать ничего не могли, кроме как разрешить не бриться. Продолжалось это месяц-полтора, Васька оброс бородищей какого-то сивого цвета, для пущего эффекта местами подкрашенной зелёнкой. Зрелище, доложу вам, не для слабонервных. Естественно, от всякой службы он был освобождён, ковырял что-то в казарме, вроде как оборудовал бытовку. Продолжалось это примерно до стодневки, к этому времени он стал похож прямо-таки на водяного. Что там потом произошло, что ему пообещали, я не знаю, но однажды после разговора с командиром он вернулся весёлый и оживлённый, сказал, что пора кончать с этим делом и выздоровел прямо на глазах.

Admin: Злая шутка Архимеда Штык карабина СКС по форме - сужающийся плоский клинок, в нашем рассказе занимает особое место. В тот воскресный мартовский день на посту у продсклада топтался курсант школы младших авиаспециалистов (ШМАС) рядовой Тарас Дзюба. Вчера солдаты долго скребли лопатами бетонные дорожки вокруг складов, отдирая их от зимних наледей, и оглашая окрестности звоном скребущего о камень металла. Под лучами мартовского солнца снега на окружающих полянах серели, беременея талой водой, и выпускали из плена пучки бурьяна, сохранившего свою зелёную силу под снеговой шубой, а те самые бетонные дорожки, которые вчера невозможно было отскоблить ото льда, сегодня исходили паром, так что казалось бетон не просто горячий, а кипит и сам испаряется. Смена подходила к концу. Запах, доносящийся из открытого узенького окошка, стал непереносим. Дзюба встал "на цыпочки" и заглянул в глубину «охраняемого объекта». . Прямо от оконной рамы куда-то вдаль была натянута проволока. А на ней уходящий в туннельную перспективу ребристый шланг из колбасных колец, сверху подсвеченный всё ещё низким солнышком. Дальний конец его терялся в таинственной черноте, и весь он был похож на притаившуюся и готовую к прыжку ребристую анаконду. Тарас стал действовать в соответствие с Боевым Уставом Пехоты: оценил обстановку – проверка постов уже была: принял решение – использовать подручные средства, то есть – карабин. Первая попытка успеха не принесла. Приподнятое над проволокой кольцо колбасы сначала приблизилось к окошку, а потом скользнуло по дуге клинка штыка и не просто вернулось на прежнее место, а привело в движение всю анаконду. Змея удалилась от окна, и при этом сжалась, готовая к прыжку. Советские солдаты не сдаются! Теперь Тарасу пришлось, чтобы дотянуться до тупой башки анаконды, балансируя на цыпочках, держать карабин за приклад, так что круглая заглушка в торце приклада, прикрывающая пенал с принадлежностями для разборки и чистки карабина, теперь маячила перед самым носом. Вес карабина – три с половиной килограмма, такой приемлемый, пока оружие за плечом, сейчас многократно умножался за счёт рычага. Архимед сыграл с Тарасом злую шутку: пальцы Тараса разжались и карабин упал внутрь продовольственного склада, исчез в таинственной черноте глубокого ущелья. Или колодца? Он даже не звякнул, просто исчез, как будто его и не было. Конечно, на складе были мешки… Тарас об этом не думал. Карабин исчез. Аннигилировал. Превратился в воздух! Тарас подтянулся, ухватившись за край окошка. Из глубины склада въедливо улыбалась ликующая морда анаконды. Для тех, кто никогда не ходил в караул, стоит пояснить, что есть часовой. Не все знают, что часовой на всём пространстве необъятной страны является единственным лицом, которому р-а-з-р-е-ш-а-е-т-с-я у-б-и-т-ь ч-е-л-о-в-е-к-а. И он за такое убийство не то, что не будет наказан, а будет поощрён. Если , конечно, действовал по "Уставу гарнизонной и караульной службы". А вот караульный такого права не имеет. Если караульный застрелит человека, никакие смягчающие обстоятельства не уберегут его от судьбы уголовника. В свете вышесказанного существенную роль играет тот кратчайший миг, при котором караульный превращается в часового, а прежний часовой – в караульного. Этим мигом является последнее слово в команде разводящего "С поста шагом … марш!". "Марш!" – и ты уже особое лицо "с правом на убийство". "Марш!" – и ты опять простой смертный. Когда пришла очередная смена, часовой Дзюба, лицо "с правом на убийство", но без орудия для осуществления этого права, шатался возле охраняемого объекта. Ни сержант Зыкин, и ни один из солдат смены за всё время, пока заступающий на пост караульный и всё еще часовой Дзюба осматривали двери, окна, замки и печати – деревянные колодки с пластилиновыми оттисками, не обратили внимания на отсутствие у часового оружия. Наконец подоспел миг перевоплощения и Зыкин начал: - Курсант Дзюба, с поста шагом…- тут сержант приобрел вид человека, споткнувшегося на ровном месте, - а где твой карабин? - На складе, - ответил Дзюба совершенно бесцветным голосом. - Не понял… когда ты сдал на склад… чёрт, на каком-таком складе? - Ну, на этом… - и Тарас кивнул, а потом и пальцем показал на открытое окно. В те годы в стране существовал один выходной день – воскресенье. Дежурный по части на дежурной машине привёз-таки завсклада. Чего это ему стоило, догадаться нетрудно. Старшина сверхсрочной службы, фронтовик с медалями за геройство на войне и ранения… он и в будни поддерживал тонус тем самым спиртом, который выписывался килограммами, а со склада отпускался литрами, потому как ни один уважающий себя завсклада не станет взвешивать спирт. Сверхсрочник "выдал" со склада злополучный карабин, сопровождая процедуру тирадами в орнаменте народной лексики: - Мать, вашу, салаги, вечно вы не нажрётесь. Я, такие-растакие (опять же – в том самом орнаменте) это дело так не оставлю, напишу рапорт комдиву! И написал. За что от комдива получил… под стать той анаконде, что соблазнила Тараса, и в то самое место, которое давеча так часто упоминал. Нечего оставлять окна склада открытыми и провоцировать молодых солдат! Комбат подполковник Леонов сначала угрюмо смотрел на этого неуклюжего солдатика, захотевшего лётчицкой колбасы. - Ну, я слушаю, слушаю, докладывай! По мере того, как Тарас докладывал, описывая солнечное воскресенье, запахи весны и колбасы, манипуляции с карабином и непослушную колбасную анаконду, подполковник начал как-то ёрзать на стуле, потом встал, подошел к открытому окну, дальше слушал стоя к Тарасу спиной. Плечи его тряслись. Еле выговорил, не оборачиваясь: - Идите, будете наказаны! Наверное, очень много работы у комбата, если наказать Тараса он начисто забыл. Или – пожалел, вспоминая других таких же… не вернувшихся к мамкам… Станислав Бук http://www.proza.ru/2009/12/09/1034

82-й: До сих пор обидно. Привезли нас в ШМАС, выдали форму на подшивку. Для погон парадки и шинели выдали металлические буквы СА с креплением на "усах". А на гимнастерку никаких букв мы не получили. Так полгода и прослужили - просто с голубыми погонами на плечах. Но чувство ущербности было. Казалось что это специально делалось, чтобы показать что мы не настоящие еще солдаты. Срок носки повседневного х/б - полгода. И уже в части, вместе с новым х/б, получили и подшили погоны с буквами СА. Настоящими солдатами после этого мы конечно еще не стали (не в буквах на погонах дело). Настоящими солдатами мы стали отслужив год. Так мне думается. А, вообще, мы были склонны хоть как-то подчеркнуть, что не первый день в армии. Помню я одно время носил на ремне два треньчика. Зачем? Затем. Очень в пору пришлись нововведенные нашивки на правый рукав (одна и две полосы). По-черному жалели, что эти нашивки полагались к носке только на шинели. Про положение пряги, стремящейся сползти на причинное место, или расстегнутый крючок на вороте гимнастерке, я уже и не говорю.

tsipeter: 82-й пишет: Про положение пряги, стремящейся сползти на причинное место, или расстегнутый крючок на вороте гимнастерке, я уже и не говорю. Мне кажется такой "болезнью" болели все. Нам сразу в Лебяжьем выдали х/б и все причандалы к ней же, а уже через несколько дней мы получили парадку и шинелки. До сих пор помню исколотые пальцы и криво подшитый подворотничек, а сколько времени уходило на подшивку, почти все свободное, даже покурить некогда было.

desaka52: Виктор Х пишет: Всё правильно мужики. Вот вы сейчас вроде как похихикиваете над всем этим, а на самом деле это было всё всерьёз. В целях вашей-же безопасности, ну и охраняемого вами имущества и техники. На это можно смотреть под любым ракурсом, но цель одна - сохранить вам жизнь и отдать в руки родителей лучшими, чем вы ушли отдавать свой долг по защите своей Родины. Да, все правильно. Так и должно было быть. Но иногда доходит до абсурда. В нашей части появился младший лейтенант - особист. Говорили, что он до этого был инструктором райкома партии, а потом закончил трехмесячные курсы, и к нам. Так вот с этим офицером произошел прямо таки анекдотический случай. Он ВЕЗДЕ искал шпионов. Может так и надо, но мы чуть не померли со смеху. На нашей телефонной станции было 2 комнаты - в одной стоял комутутор, а в другой была аккумуляторная и размещалось подобие радиомастерской. Но главное достоинство этой комнатенки заключалось в том, что в улу стоял унитаз, огороженный фанерной будочкой, а дверь была закрыта на проволочный крючек. И, как говорят юмористы, смеркалось. Мы сидели что-то паяли. Со скрипом отворилась входная дверь и на пороге нашей комнатенки нарисовалась фигура этого младшего лейтенанта. На то, что мы отдали честь, он не ответил но зато на мягких лапах, кошачьим шагом начал продвигаться к нашей будочке. Сначала мы не поняли кчему это все. Когда этот младшой добрался к двери, затих, очень акуратно и тихо снял проволочный крючек а потом резко открыл дверь и увидел его величество фаянсовое изделие и больше ничего, он очень смутился и быстро ретировался с нашей территории. Сначала мы оцепенели от неожиданности. Но зато в следующий момент времени все здание штаба огласилось таким громким ржанием в три глотки, что наверное ни до ни после в этом здании такого хохота не было. Так что, как говорят, бывают ньюансы.

ОСВ: desaka52 пишет: В нашей части появился младший лейтенант - особист. Да, особистов всегда и везде не любили. Просто потому, что от услышанного им неосторожно произнесённой фразы последствия могли быть самые разнообразные. Тем более что "умственными способностями" эти ребята выделялись даже в армейской среде. Впрочем, время было такое - кругом враги, классовая борьба усиливается по мере приближения к светлому будущему. Надо сказать, что режимные перехлёсты были не только в армии. Довелось мне работать в одном "закрытом" институте, там с этим приходилось сталкиваться постоянно. В то время был я молод, амбиций через край, в том числе это касалось и изучения иностранных языков. А институт получал много иностранной литературы, в основном на английском, по военной тематике. Журналы, справочники - у нас они были "для служебного пользования". Естественно, меня прежде всего интересовала авиация. Так вот, в статьях о советской технике места, где были приведены ТТХ и фотографии, были вырезаны, на их место наклеена бумага с текстом примерно такого содержания: "фрагмент сфотографирован и уничтожен, негатив отправлен в Москву" и штамп первого отдела. То есть то, что за бугром в открытой печати и можно купить в газетном киоске у нас недоступно даже для служебного пользования. Сейчас то понятно, что шпионы на каждом углу не валяются, а оправдывать своё существование как-то надо. Как пел Высоцкий, правда, по другому поводу: "А где на всех зубов найти? Значит, безработица!"

desaka52: В своем предыдущем посте я вспомнил об младшем лейтенанте особисте. Так вот, так сказать в продолжение этой темы - он у нас погорел еще раз. Еще до того, как я попал на узел связи, кто-то из моих предшественников слепил ламповый приемник на 2 диапазона - ДВ и СВ. Собран он был на шасси от радиовысотометра но не закрыт кожухом, от чего получил название "Рама". Включен он был почти постоянно и слушали мы музыку. Старшее поколение помнит, что в Украине на ДВ можно было слушать Бухарест 1 программа, а на СВ - "Маяк", "Проминь" и Бухарест 2 программа, причем круглосуточно. Вот эта "Рама" для этого и использовалась. Но у этого радиоприемника была одна особенность - крепко, гад, бился на массу. Но вы же понимаете, что сапожник без сапог, так и мы, лень было ковыряться и мы просто накрутили кусок провода на трубу отопления, на свободный конец прицепили "крокодил" и заземлили это чудо техники. Биться он перестал. Но тут вышел приказ по нашей воздушной армии, который запрещал солдатам иметь приемники. Там что-то было в Староконстантинове, связанное с вражескими радиоголосами. Понятно, что наша "Рама" стала вне закона. Но на это наши офицеры смотрели сквозь пальцы - КВ диапазона там ведь не было. Но у нас же появился младший лейтенант, да еще с какими полномочиями! Короче после истории с унитазом он снова вечером влетел к нам, обнаружил нашу "Раму", долго на нас орал, а потом ухватил нашу "Раму", дернул ее на себя. Ну а дальше пошли ландыши - крокодил отпал, младшого долбануло (искры правда между зубами не летели, но все же). Когда мы его подняли с пола, он в очередной раз ретировался и больше к нам не приходил. "Рама" работала дальше.

Serega: desaka52 пишет: Включен он был почти постоянно и слушали мы музыку. Еще в ШМАСе на учебном аэродроме во время занятий на борту Ан-12 баловались прослушиванием всякой музычки. У спецов по радиосвязи с этим проблем практически не было. А когда вместо авиационных полков угораздило попасть служить в ОБСиРТО, радиоэфир у нас был, что называется, на выбор. На объекте, расположенном на аэродроме, телевизор, если на полетах отсутствовал наш командир радиовзвода, не выключался практически круглосуточно, учитывая стабильный прием румынского телевидения. А еще на постоянном дежурстве в нашем капонире стояла КВ-радиостанция Р-140, где Витек Ваймер, из казахстанских немцев, меломанил по-черному, из-за чего, бывало, и радиограммы пропускал, за что от своего прапора-взводного (Ваймер был причислен к радиовзводу ЗАС 2-й роты) получал хороших кренделей, но в основном моральных. Спец был незаменимый, учитывая частые штабные учения разных рангов, когда 140-я работала в паре с Р-240 в режиме ЗАС. Витек даже в наряды не ходил вообще, для этого при нем состоял радист-сменщик Вовка Опанасюк, чудоковатый малый, помоему, откуда-то с Ровенской области. У этого Вовчика до призыва не сложились взаимоотношения с гарной деревенской дивчиной. Ну, не мог он к ней проложить маршрут, и порядком страдал от этого на службе, пребывая в растрепанных чувствах. В общем, за частные уроки морзянки, взялся я его зазнобу от его имени клеить по переписке... Ну, чё - увлек девку, писать стала. Не знаю, чё уж у них там срослось по Вовкиному дембелю? А Вовку по этому поводу мы здорово разводили. Сидим у них в 140-й (мы ведь со своей УКВ-связью не шибко обременены были на полетах), гоняем западный музон и над Вовкой прикалываемся. Да... Наивный парень был. И доброты небывалой.

desaka52: Serega пишет: Еще в ШМАСе на учебном аэродроме во время занятий на борту Ан-12 баловались прослушиванием всякой музычки. У спецов по радиосвязи с этим проблем практически не было. У нас тоже проблем почти не было, но я заканчивал ВАШМ-64 в Новоград-Волынске по специальности механик по электронной автоматике Су-7Б, так что во время учебы с радио связан не был. Но потом меня оставили в этой же учебке на узле связи. Там у нас была телефонная станция, где и стояла наша "Рама", и была еще радиостанция. Там было 2 приемника - УС-9 (если помните с Ил-28) и Р-311. Конечно, на этих приемниках качественно музыку не послушаешь - полоса узкая, но ничего. Немного позже я переделал радиокомпас АРК-5 (выбросил с него управление рамочной антенной и добавил усилитель НЧ на 6П3С), засунул это лиховиско под стол а сбоку стола поставил пульт управления с гибким валом и т.д. Так вот это чудо наши ребяти назвали "Шурина рама". Но и здесь полоса пропускания слишком узкая, правда чувствительность зашибись.

дядя петя: Был у меня в армейской жизни случай с иностранцами. Уже почти под самый дембель, летом 1971 года получил я наконец-то отпуск и поехал на родину поездом "Россия". Денег, по традиции, друзья собрали. Надо сказать, что до этого я в таком шикарном поезде не ездил. А тут путь не близкий: из-под Читы до Свердловска, в купе на чае не просидишь. Ходил я в ресторан. однажды сижу за столиком. Подходит и садится напротив меня пожилая пара. Говорят на английском, на груди значки с кенгуру. Подошёл официант. Они ему долго рассказывали, что подать, в том числе - "мэсо". Он понять не может. Я попытался помочь и говорю: "Наверное, масло". Те закивали: да,мол, масло, масло. Одну порцию на двоих. Тут мне захотелось показать, какой есть советский солдат крутой. И заказал я себе две порции масла. Как я перед ними эти две порции намазал, да как откусил смачно, вспомнить сейчас, конечно, смешно. А потом было возвращение в часть и разговор с замполитом. Он спросил, ничего не случилось в дороге? Тут я сознался, что общался с иностранцами, за одним столом сидел, А что делал? Масло ел, двойную порцию. Мужик был с юмором. Посмеялись оба.

82-й: В ШМАСе дело было. После отбоя в течение часа запрещено подниматься с койки. Даже если приспичило оправиться. Тех до кого не доходило - тут же отправлял старшина решать половой вопрос на "машку". Нам с приятелем, первые месяцы и в голову не приходило хоть сколько-то минут оторвать от сна. А месяца через четыре-пять службы в ШМАСе организм попривык к нервно-физическим нагрузкам, чувствовали мы себя достаточно уверенно, да и замкомвзводы к нам привыкли - не так гоняли. И вот появилась у нас привычка - заранее сговорившись, мы после отбоя час вылеживали, а потом вставали, одевали сапоги и шли в курилку перед туалетом на этаже покурить. Если кто-то задремывал, то другой его будил. Ночная казарма - это что-то. Это только по молодости, да набегавшись за день, можно спать без задних ног в одном помещении со 150 бойцами. Спали мы на двухярусных железных койках. В проходах между рядами коек перед табуретами на сапогах лежали портянки. Они добавляли оригинальный острый оттенок к устоявшемуся запаху мастики для полов и гуталина. В кубриках темно... Только в коридоре, у тумбочки вялого дневального, подпирающего стену, горит свет. Тогда я не понимал, какого фига нас тянет покурить после отбоя. Догадался через много десятков лет, когда начал вспоминать то время. Это происходило потому, что ты круглые сутки находишься в рамках расписания и Устава среди множества людей. Пару минут покурить в пустынной курилке, потом вернуться в спящий кубрик, тихо отжаться на руках, забираясь на второй ярус, натянуть на голову одеяло, и подумать, перед тем как сладко заснуть, что еще семь часов тебя никто не будет кантовать... Я в армии научился ценить маленькие радости жизни. Это уже потом Цой сформулировал: ...и если есть в кармане пачка сигарет, значит все не так уж плохо на сегодняшний день... А дней тех было наперечет - целых 730.

МИГ: 82-й пишет: В кубриках темно... Только в коридоре, у тумбочки вялого дневального, подпирающего стену, горит свет. В 11-й ВАШМ в казарме перед входом в спальное помещение горел ночник, причём довольно яркий. В первые несколько недель мне пришлось спать на втором ярусе, над своим замкомвзвода мл. сержантом Дедовым и ночник, висевший на стене совсем рядом бил своим светом мне в лицо....но мне было пофиг - спать так хотелось, что я не обращал на него внимания. А когда произошло разделение на отделения и я стал комотделения - то по статусу (смешно правда) стал спать внизу, а так как третье отделение - это не первое, то и ночник отдалился от меня на довольно большое расстояние. МИГ.

Серый: У нас в ШМАСе ночью горело дежурное освещение на ЦП, а у тумбочки дневального уже свет в полную силу горел. Я тоже спал на втором ярусе, так прямо надо мной при подъёме, с лёгким потрескиванием, противным белым цветом зажигалась люминисцентная лампа и била прямо в глаза, грех было не подорваться на подъём!

Serega: Серый пишет: грех было не подорваться на подъём! Расскажу об одном своем низменном поступке за время службы в ШМАСе. Ну - "полеты" - общепризнанно, одна из главных составляющих в обучении младшего авиационного персонала советских ВВС премудростям аэродромной службы, как и наиважнейшее средство в воспитательном процессе молодого воина с целью обретения неповторимого советского духа в армейском коллективе. Да. Вот так. Ну, а вообще, случилось так, что место спать мне в нашем общем кубрике досталось на стыке 41-го и 42-го взводов. Даже не на стыке, а наш 41-й взвод заканчивался, далее был проход, и на следующей двухъярусной кровати внизу было мое место, то есть по сути уже в 42-м взводе. Поскольку во времена пионерско-комсомольской юности был до щепетильности добросовестным, преданным и порядочным, что всегда сулило быть во всех спортивных школьных командах бессменным капитаном, то и на военной службе такое мое щекотливое положение никак не отражалось, честно с пацанами отрабатывал план по налету часов. А тут однажды ближе к осени, т.е. дембельскому сроку нашего замка с-та Вайнера, когда он уже заметно стал на службу "забивать", остальные замки, кому еще намыленную веревку не полагалось выбрасывать из дембельского чемодана, чё-то спонтанно решили на сон грядущий погонять свои взвода. Ну, а поскольку Вайнер после вечерней поверки, начхательски перекинув ремень через плечо, продефелировал в каптерку, нашему взводу ничего не оставалось делать, как удрученно разбрестись ко сну. Других замков это заело, и наиболее заё..стый из них, Жора Препелица, решил и нас поставить на форсаж. Надо сказать, смена выдалась боевая, замки "неиствовствовали", - и пинки щедро раздавали, и бляхами награждали, и нам уж казалось, что скоро забрезжит рассвет, и некогда будет просохнуть насквозь промокшему х/б. Короче, смотрю, между взлетами и посадкой наших двух взводов серьезно нарушилась синхронность, а к этому времени уже многие парни покруче начали изрыгать в адрес экзекутеров заслуживающие внимание предупреждения, на что, в прочем, те внимания не обращали. Ну, решил плюнуть и я. Выждав момент, когда 42-й взвод прилетел, а наш еще не получил разрешения на взлет, я сделал важный вид, что я не их, и вообще давно тут уже сплю. В общем, замки и не собирались разбираться, кто там где отстал, и, по-моему, можно было вообще полвзводу не вставать. А так вот я еще минут пятнадцать подлянничал, то справа летят, то слева, а я лежу себе руки за голову. Да. Посмеялись потом и с замками тоже, и безнаказанно.

82-й: В 11-й роте на втором этаже условные кубрики выделены составленными вплотную двухярусными койками и тумбочками. Как все устроено? Стояли вплотную две двухярусные койки, потом 4-е тумбочки (были поставлены одна на одну попарно), потом опять вплотную две двухярусные койки, и так от "взлетки" до стены с окнами на задний фасад казармы. Между этими рядами был проход (в нем стояли табуреты у коек), перпендикулярный "взлетке", куда мы все вываливались, спрыгнув по команде "подъем" сначала в промежуток между койками, для одевания и выбегания строиться на "взлетку". Этот проход с другой стороны был "глухо" выгорожен спинками коек и тумбочек другого взвода. Спальные места взводов не смешивались. В каждом кубрике - по одному взводу. Всего пять кубриков на тридцать человек каждый. Мы пару раз "летали" до исступления. На фоне обычных "полетов" - это было что-то грандиозное. "Летали" летом при закрытых специально окнах. По стеклам струился конденсат. Не помню по какому поводу были "полеты". Не исключено, что было сто дней до приказа старшине, старшему сержанту. Мы тогда про сто дней до приказа мало чего смыслили. Осенью уходил на ДМБ он и еще один старший сержант (спал в роте, а обретался при штабе, художником).

МИГ: Serega пишет: "неиствовствовали", - и пинки щедро раздавали, и бляхами награждали Верьте, не верьте, друзья - пальцем у нас во 2-й роте в ШМАСе сержант курсанта не трогал при "полётах". "Три скрипа - роту подыму!" - было и часто, а не дождавшись третьего скрипа, замок, руководивший полётами, подходил к койке и самолично устраивал "третий скрип". Но ни пинков и блях, уж поверьте! МИГ.

Ion Popa: Всё - таки какая культурная и интеллигентная ШМАС была в моё время в Могилёве !!! И полётов было очень немного, да и те в самом начале, и про три скрипа слыхом не слыхивали, а уж про руко или бляхоприкладство, так вообще...

Serega: МИГ пишет: сержант курсанта не трогал Ну, друзья, вы уж буквально не воспринимайте написанное! Ведь явно же мои строки сквозят гротеском. Я же не сказал - "ИЗБИВАЛИ", тем более прилюдно. Разборки по понятиям если и приключались, то глубоко законспирированно. Во времена оголтелого застойного периода это было бы чудовищным преступлением, особенно в учебке. А то что зазевавшегося в проходе под обвисший откормленный зад сопровождала траектория сержантского сапога, лишь обозначавшего удар, такое же было, думаю, повсеместно, и никаких преступных замыслов сие не имело.

desaka52: Ion Popa пишет: Всё - таки какая культурная и интеллигентная ШМАС была в моё время в Могилёве !!! Ребята! Я полностью подписываюсь под этими словами. В Новоград-Волынской учебке было точно так. Только уставные отношения. Слово "дедовщина" в лексиконе отсутствовало. Сержанты тоже были на своих местах. Полетов было мало и то только поначалу. Когда я уже закончил полный курс обучения и меня оставили здесь же на узле связи, вот тогда обстановка поменялась. В 1 роте в углу спального помещения стояли 2 кровати, на которых воздрыхала наша связь. Это были 3 радиста и я, грешный. Так как пересменка на радиостанции была в 2 часа ночи, то никто толком не знал когда и кто из нас спит после смены или перед сменой. Короче говоря по подъему нас никто не тревожил и мы могли дрыхнуть почти до завтрака. Раз, правда, чуть не залетел. Вы прекрасно помните матрасы на койках - некоторые нормальные, а некоторые почти пустые посредине. Так вот, однажды наши курсанты выбивали матрасы всей роты и после этого действа естественно матрасы ложили куда ни попадя. На отбой мы тоже не ходили - вечно находилась какая-то работа, или просто лень стоять на вечерней поверке - нас всегда объявляли что мы на радиостанции. Ну значит рота отбилась, а я пришел часиков в 11. Вот здесь то и обнаружилось, что мне положили матрас, у которого посередине нет набивки. Ну не буду же я среди ночи искать свой матрас. Потому лег на то, что было. Но так как в казарме дикий колотун - где-то около 4 градусов тепла, то все тащили на себя все, что можно. Вот и я водрузил поверх одеяла шинель и бушлат. Утром проснулся от мощного баса нашего зам по строю подполковника Кузнецова, которого мы боялись как огня. Он как-раз объявлял 10 суток моему соседу за то, что тот не соизволил встать по подъему. Но мне повезло - я провалился в яму матраса, а все шмотки накрыли меня сверху с головой и наш родной подполковник меня в этой куче не заметил. Когда Кузнецов ушел, вот тогда и я выставил свой фейс из под тряпок. Ребята ржали до потери пульса.

МИГ: Serega пишет: мои строки сквозят гротеском Вот и славно, а то чуть не усомнился я в "избранности" нашего родного рода войск - авиации! Добавлю про "полёты" немного. "Ограничителем" количества взлётов и посадок у нас в роте был старший сержант Нескородев. Было ему уже около 27-ми лет, был он в гражданской жизни горняком - маркшейдером, призывался из Украины. Производил впечатление серьёзного и справедливого сержанта - и был на самом деле таковым.Выполнял в роте обязанности старшины, хотя при этом и старшина роты-прапорщик также имелся, но был он уже почти пенсионером и всю службу за него тянул Нескородев. Спал он не в спальном помещении казармы, а в каптёрке, там стояла его кровать. Так вот, когда "полёты" превышали разумный предел, а это где-то более 4-5-ти раз, из каптёрки появлялся старший сержант и все мы слышали долгожанные слова - "Журба! Довольно,дай бойцам спать!"и на этом всё заканчивалось. А сержант Журба, которого хлебом не корми, а дай покомандовать полётами, с явным сожалением подчинялся, ведь он был всего лишь замок, да и служил на полгода меньше.Кстати земляки они с Нескородевым были. И вот ещё что - я думаю, что пять с половиной месяцев "полётов",а также учёбы, которая тоже ведь была, не правда ли - дали нам неизмеримо больше, чем бедному новобранцу, не попавшему в ШМАС и начавшему служить прямо в частях вместе со "шнурками, "стариками" и "дедами".А мы - курсанты, в это время были все равны.И было оно замечательное - подготовка к боевой службе в полках. МИГ.

Серый: В ШМАСе "летали" постоянно первые два месяца, потом постепенно сержанты избрали себе персональные "объекты" для воспитания из числа самых труднопонимающих в боевой и политической подготовке и гоняли их. Правда иногда в связи с "залётом" кого-либо из курсантов гоняли всех, да порой и для профилактики, беззлобно,чтоб не "бурели" и службу незабывали,сами вспомните, только слабину сержант даст- всё мы уже почти "деды", воротничок расстёгнут, ремень поддерживает "определённые" части тела, сапоги гормошкой... Были правда два самых "невменяемых" сержанта : мой замок мл.с-т Павлюк, на полгода старше нас и с-т Сихиди, замок 5-го взвода пограничников.Это я уже в полку после года службы понял почему они такие нехорошие(мягко выражаясь), небыло в людях "стержня" и они своё бессилие и несостоятельность прятали под маской "крутизны", боялись службу "завалить", ведь если бы они в полк попали, то было бы им не сладко.МИГ прав, помимо специальности, мы в ШМАС , без давления разного рода факторов(сержанты не в счёт), получили неоценимую возможность проявить себя как личность среди равных по сроку службы, понять в первую очередь для самих себя, что мы из себя представляем как отдельно взятая "боевая единица", ведь от этого зависела не только дальнейшая служба но и в принципе наща дальнейшая жизнь на "гражданке".

дядя петя: Я не знал, что это называется "полёты". Когда был курсантом и сержант гонял взвод : подъём - отбой, если это было лишку, воспринимал, как блажь дембиля. Но случилось так, что сам остался замком. Я хотел только одного, чтобы по тревоге взвод поднимался не хуже соседей. А уж спать лечь быстро - это дурь. Не скрою, наказывал коллективно, когда чувствовал, что "забурели", когда взводом овладевало что-то "коллективное безсознательное", а хотелось, чтобы про службу не забывали. Тогда цепью по кругу в снегу ползком. Поняли? Да, поняли,поняли. И всё. Летом, если получалось, вместо строевой, иногда выводил на полигон, там после усиленных тактических занятий - отделения рассредотачивались по старым воронкам от бомб и спать. Потому что помнил, какая это ценность. Никто не учил, что кнут должен перемежаться с пряником. просто чувствовал, что люди разные, а надо что-то общее делать. И вместе.

ОСВ: Ion Popa пишет: про три скрипа слыхом не слыхивали, а уж про руко или бляхоприкладство, так вообще... Рукоприкладство в ШМАСе вещь довольно редкая, некоторые сержанты могли себе позволить на вечерней поверке или на утреннем построении встряхнуть, ухватив за ремень или ткнуть кулаком под дых, ровняя ряд. Помню, стоя в строю, постоянно думал как быть, если коснётся меня, что делать в ответ - бить сразу в рыло или сначала по яйцам. Слава Богу, делать такой выбор ни разу не пришлось. Вообще всё зависит от человека. В роте были разные сержанты, например Костя Назаров, несмотря на устрашающий вид, ни разу никого пальцем не коснулся, хотя таким кулачищем можно одним ударом человека на пол-метра в землю вогнать. А например, Тихоненко производил впечатление чувака не вполне адекватного, он и гнобил свой взвод по-чёрному. Что касается полётов, то их интенсивность, максимально большая в первые дни, со временем сошла на нет. В нашем взводе недели через две-три были практически не летали. Весело было утром - рота по подъёму строилась в коридоре, звучала команда: "Дневальный, открыть двери! Напра-во! На улицу строиться бегоооом! Марш!" С диким грохотом рота вылетала во двор, масса ворон, спящих на крыше, с не меньшим криком поднималась вверх и летала, отчаянно галдя и "бомбя" всё вокруг. Вылететь из казармы и построиться нужно было за 20 секунд. Это у нас первый этаж, а сколько времени давалось, например, четвёртой роте? А, Serega?

Serega: ОСВ пишет: а сколько времени давалось, например, четвёртой роте? Ну, как раз этот момент у нас в 4-й роте происходил более-менее цивилизованно. Не нужно забывать, что до момента построения для следования на зарядку надо было еще отправить естественные надобности. Времени давалось не то чтобы вагон, но успевали. Кое-кто умудрялся за это время еще и курнуть. Хотя, конечно все практически команды выполнялись бегом. Не сломя голову, но усердно делали вид, что суетливо торопимся. Но и при этом пару бойцов сподобились оступиться и серьезно повредить ногу так, что несколько дней пришлось им перекантоваться в санчасти. Не было бы счастья, да несчастье подвезло нам на зависть. Однажды и у меня мелькнула надежда, что вот он, Его Величество несчастный случай, шлангону хоть пару дней под флагом красного креста. А дело было на спортивном празднике в честь Дня военно-воздушного флота. Накануне на занятиях по физо, когда занимались на снарядах, пацаны, свободные от выполнения упражнения, что-то там задергались, кого-то толкнули, кто-то свалился на лавку, где лежали свернутые куртки х/б, в итоге в кармане моего х/б пострадали очки. Это сейчас каких только линз нету, при большом желании разбить, успеха не достигнешь. Я вон в гараже положил на пол свои вторые очи вроде подальше, пока разглядывал мелкие детали (зрение теперь такое, что вдаль, что вблизь - ни хрена не видать), потом попятился и угадал прямо на очки. Ну, думал, каюк! А стеклам хоть бы хны, заушины выправил - как новые! В общем, достал очки из х/б, - одна из линз вся в звездах Давида! На следующий день на соревнованиях был заявлен в состязаниях по подъем-переворотом. Конечно, очки вроде бы и ни к чему при этом, да ведь построены мы были в ожидании вызова на солидном расстоянии от снаряда. Куда смотрит офицер при этом, к кому обращается ни фига не видать, когда носишь диоптрию минус 2,5. Короче, когда вызвали к снаряду, к сожалению показать свою рекордную прыть и отстоять честь роты не удалось, поскольку уже, наверное, на третьем обороте линза предательски высыпалась из оправы, ну и со всей мелочью осколков прямо в глаз. Помаялись тут со мной, и платком вычищали, и водой промывали, глазу же становилось только хуже, веки подотекли, а глаз налился кровью, как у бешеного быка. Один из офицеров нашей роты повез меня в городскую больницу, ну, думаю, если так дело и дальше пойдет, не избежать мне и военного госпиталя. В больнице же немилосердные сестрички еще раз чем-то промыли, пару раз закапали капли, и к вечеру, блин, все зажило, как на собаке. Но хоть чем-то это происшествие прошло с пользой, убогие до омерзения очки через неделю мне были заменены на совсем неплохую оправу.

desaka52: Serega пишет: Его Величество несчастный случай, шлангону хоть пару дней под флагом красного креста. Был и у меня случай поваляться в санчасти - ангина напала. Получилось так, что в палате нас оказалось 5 человек с ангиной и что самое интересное - не курсанты - постоянный состав (сержанты, водители и т.д.). Но это ж еще не все - дело было в конце февраля, а в мае нам всем домой до хаты. В санчасти вечером давали кипяченое молоко в несметном количестве - пей, хоть залейся. Итак, смеркалось. А день то был 23 февраля! Ну мы и откушали молока по самое некуда и легли спать. И тут, поздно вечером, стук в форточку. Открываем, а это прапор с учебного аэродрома поздравил нас с праздником посредством бутылочки водочки и коробки шоколадных конфет. Но мы то тогда не знали, что молочко и водочка между собой не дружат. Это стало известно уже под утро. Просыпаюсь, а в животе гражданская война, ребят в палате нет. Вылетаю в коридор, а там было богоугодное заведение на 2 посадочных места. Значит два кадра сидят, а два в очереди, а тут еще я непарным номером. Но так как я свежеподошедший, то пропустили без очереди, а потом как бомберы в карусели. Короче говоря молодые курсанты могли наблюдать веселую картину, как старослужащие слегка подпозорились.

ОСВ: Serega пишет: на третьем обороте линза предательски высыпалась из оправы, ну и со всей мелочью осколков прямо в глаз. А вот этот случай я припоминаю. С очками всегда возникают проблемы. У меня тоже где-то в конце пребывания в ШМАСе очки сломались. Правда, у меня были запасные, но с тёмными стёклами, вид прямо-таки шпионский. Дослужил оставшиеся пару недель в ШМАСе в "шпионских" очках, а в полку мой шпионский вид до того раздражал начальника штаба, что он собственноручно выписал мне увольнительную в город, при том, что увольнения в полку были запрещены ( командир полка делал карьеру и "залёты" ему были ни к чему). Естественно, никаких очков я тогда не приобрёл (в то время более-менее приличную оправу можно было достать исключительно по блату), но позвонил домой, чтобы выслали. Но начальнику доложил, что заказал в "Оптике" и потом ещё сходил в увольнение на примерку, переделку, получение заказа.

дядя петя: В Забайкалье солнце сильное, юг всё-таки. Да и пофорсить тоже хотелось. Каким-то путём попали ко мне тёмные очки, солнцезащитные. А я уже сержантом был. Вырядился однажды на построении, забыл их снять - чистый Пиночет. Комроты даже в голосе изменился. Я же вспомнил призывную комиссию и говорю, что по медицинским показаниям положено - блефарит у меня. Не поленился капитан, послал в лазарет. Не учёл, что с фельдшером у всех всегда дружба, если он ещё и срочник. Так и носил я всю остальную службу в военном билете справку, что мне очки предписаны. Конечно, не наглел, на торжественные построения не надевал.

Serega: ОСВ пишет: А вот этот случай я припоминаю. Ну, видишь, оказывается, знакомы были....

ОСВ: Все были в той или иной степени знакомы, даже не зная имён, лица за пол-года примелькались. Наверное, каждый с каждым хотя бы раз перекинулся словечком в курилке или одолжил щётку - поправить блеск на сапоге. Все участвовали в спортивных "праздниках" если не в качестве участников, то в качестве зрителей.

SuperAdmin: Сообщение от curbel с авиа.ру Мельком пробежался по всему Форуму и понял, что могу с полным основанием написать: ПРИВЕТ, САЛАЖАТА! Учился в ШМАС Вапнярки в 1966-67 г. на механика по электронной автоматике самолётов (автопилоты и курсовые системы). Процесс обучения прерывался общевойсковыми учениями "Днепр". Наш взвод перебросили на вертолётах в Броды (подо Львовом). Охраняли объекты ВВС. Для повышения бдительности на инструктажах нам напоминали, что в этих краях ещё не всех ОУНовцев (Организация Украинских Националистов) переловили, а потому бывают случаи, когда из проезжающей машины в сторону склада ГСМ летят гранаты. В конце учёбы наш взвод направили на хоз работы в каменоломни под Ямполем (на границе с Молдавией). Начальник Школы полковник Сандацян (Царство ему небесное) был хозяйственным мужиком. Условия нашей жизни того периода можно и сейчас увидеть в кино эпизодах о военнопленных второй мировой. В конце-концов взвод не выдержал и особо не сговариваясь все ушли в самоволку в Ямполь, где молодое плодово ягодное вино шло по рублю за литр. Для наиболее полного выражения своих чувств обосрали этим вином,разбавленным тощей закуской, крыльцо ямпольского военкомата. В каменоломню вернулись к утру. Командиру взвода, безобидному в общем-то капитану, не удалось скрыть происшествие. Наши политработники искали зачинщиков "забастовки" до окончания разъезда взвода по в/частям, но так, наверное, и не поняли, что "зачинщиков" не было. Меня, в числе первых, увезли в Венгрию и направили в 315-ю ОАЭТР (Отдельная Авиационная Эскадрилья Тактической Разведки) г.Кунмадараш. Но это уже другая история. Хотя можно напомнить об общесоюзных событиях того времени. В 1968 году на Дальнем Востоке был остров Даманский с его национальным героем - сержантом Бабанским. А у нас в Венгрии под боком была Чехословакия. 21 августа после отбоя личный состав подняли по тревоге и построили в казарме. Могли бы конечно и до утра подождать, но нужно было придать особую значимость моменту. Замполит эскадрильи майор Павленко провёл митинг и попросил оказать помощь братскому чехословацкому народу. Проголосовали единогласно и улеглись досыпать. А утром механики по СД стали наносить на свои самолёты отличительные полосы несмываемой краской (чехи летали на таких же МИГах). Передовую группу эскадрильи для встречи и обслуживания самолётов перебросили под Братиславу. Туда же прибыли десантники для охраны аэродрома. Но и мы и десантники опоздали. Хитрые чехи успели до нашего прихода залить гудроном взлётно-посадочные полосы. Отдохнув двое суток под Братиславой вернулись в Кунмадараш смывать несмываемые полосы... Помнящих те славные времена прошу откликнуться. 11/05/2010 [20:49:48]

82-й: Вот такой вопрос (к тем кто помнит): Обучали ли в ШМАС во время Курса молодого бойца приемам штыкового боя? Вопрос связан с тем, что существовали сторожевые посты, где часовой находился с оружием, но без патронов. Я сам некоторое количество суток провел на сторожевых постах. И, помнится, среди прочих мыслей меня иногда посещала мысль - и что будет, если ...

Хан: 82-й 82-й пишет: Обучали ли в ШМАС во время Курса молодого бойца приемам штыкового боя? Был и у нас пост, где часовой выставлялся с автоматом но без патронов. В курсе молодого бойца приемам штыкового боя не обучали, но во время подготовки караула и его инструктажа, проводившихся в каркульном городке эти приемы отрабатывали на спец.чучеле.

82-й: Чучело я бы запомнил. Нас точно не учили.

Политко Сергей: 82-й подскажи, у вас в полку ДСП заступая на службу получал боекомплект к оружию или нет, как на сторожевом посту. А то у меня с "МИГом" сегодня возник диспут, в том числе и по этому вопросу. Посмотри, и если найдешь возможным, поясни, как такой вид наряда на службу проходил у тебя.

82-й: Сергей! Я проходил службу в частях обеспечивающих полигонные спецработы НИИ им.Чкалова. У нас и понятия о ДСП не было. Помимо суточного наряда в роту имелся однопостовый караул (с патронами) на территории части, и отдельный сторожевой пост (без патронов) на Шестой позиции (километрах в трех, если по дороге, от части).

tsipeter: Политко Сергей пишет: 82-й подскажи, у вас в полку ДСП заступая на службу получал боекомплект к оружию или нет В нашем полку ДСП заступал на дежурство с двумя полными рожками к АКМ. Боекомплект выдавался в дежурного по полку, ему же патроны сдавали после дежурства.

SVN: Мой брат служил в полку морской авиации (отдельный дальнераведывательный, самолеты ТУ-22, в 70-72гг. Саки, Крым). Уних ДСП ходил в наряд с карабином но без патрон. У нас в полку вообще такого наряда небыло. Приемам штыкового боя ни его ни меня в учебке не обучали.

Serega: 82-й пишет: Обучали ли в ШМАС во время Курса молодого бойца приемам штыкового боя? Очень дотошно обучали строевому шагу и строевым приемам как в строю, так и вне его. До сих пор, как вспомню, аж мурашки бегут от отложившихся на всю жизнь ощущений, как нам до треска в шейных позвонках выворачивали рожи, чтобы по команде "Ровняйсь!" поворот головы был выполнен таким образом, чтобы правое ухо было выше левого, а подбородок находился на одной линии с левым ухом, и при этом физиономия излучала наивысшую радость и полное счастье. Видеть при этом грудь четвертого человека, по-моему, было уже всем до лампочки. Еще бегали до тошноты такой, какой не знают мучающиеся от токсикоза беременные. А насчет действий часового при нападении на пост - обучение ограничивалось сухими строками Устава караульной службы, а там, если не изменяет память, по этому поводу только и было написано, что при непосредственном нападении на часового, тот должен умело действовать штыком и прикладом. И на инструктаже перед заступлением в караул деж.по части подобным ответом и удовлетворялся. Так что в этой части Суворовское "тяжело в ученьи - легко в бою" при подготовке молодого бойца Советской Армии никакого применения не имело. И, черт его знает, как оно бы все обернулось, случись на самом деле. Слава Богу, пронесло...

Политко Сергей: Serege - Случаи применения оружия часовым на посту, и караульными четко прописаны в Уставе гарнизонной и караульной службы В.С. Штыковому бою нас действительно не обучали, но такие приемы поражения противника, как - коротким - коли! Длинным ( делается шаг вперед и глубокий выпад) - коли ! Все это отрабатывалось в учебном караульном городке на территории ВАШМ, где были и учебные посты и сторожевая вышка. Все было и всему нас учил наш взводный - капитан Кузьмин. Без знания наизусть основных положений Устава - понятий караульного и часового, их прав и обязанностей, порядка порядка разведения караульных на посты, заступления на пост, когда караульный становится часовым и наоборот. Правила и порядок подачи команд и сигналов, к службе в карауле курсант не допускался, все отрабатывалось до автоматизма. Учил он нас и приемам охраны и конвоирования задержанных. Хотя мы и не рота охраны - знания и навыки полученные в ВАШМ были очень основательные. Уже в полку в карауле все это мне очень пригодилось. В одном из караулов охраняя аэродром мне дважды пришлось применять оружие и даже поражать нападавших штыковым ударом. Пригодились и знания о порядке охраны и конвоирования задержанных. Хотя караульное помещение находилось в 300-х метрах, моих выстрелов никто не слышал. Тревожная кнопка,по закону подлости, не работала. Так что часа полтора мне пришлось держать троих задержанных в положении присяда, а затем когда у них затекли ноги и они начали валиться наземь, я им разрешил лечь на живот. И руки в в замок на голову. Потом, после доставления их в караульное помещения, вызова милиции, выяснилось , что один из нарушителей границ поста и нападавший на меня оказался преступником находящимся в розыске. На дежурной машине я его конвоировал в ОВД гор.Ступино Московской области, где его взяли под стражу, а меня допросили по обстоятельствам его задержания и применения оружия, в том числе и штыкового удара. С участием врача его в дежурной части осмотрели. Ему повезло, что я не пропорол его штыком. У него под рубахой оказался пластиковый корсет переходящий на шею. Похоже ему еще до меня свернули шею. Короче его в камеру на вонючку, а меня как героя дня в краткосрочный солдатский отпуск - домой в Москву. А ты говоришь не учили. Учили еще как! До сих пор помню как сдавал пост номер один. " Пост номер один - трехсменный, круглосуточный, под охраной и обороной состоит боевое знамя полка, в пирамиде, опечатанной тремя сургучными печатями - пост номер один СДАЛ!". Да и радио делу учили основательно. И теории и практике. В первые несколько лет после дембеля полученных знаний и навыков вполне хватало ремонтировать отечественную бытовую ламповую и полупроводниковую радиотехнику. До сих пор с теплотой вспоминаю своего взводного командира и преподавателя. Это он из нас сделал и солдат и радио механиков.

Серый: В 84 году про штыковой бой уже не вспоминали, а ДСП ходил в наряд с двумя рожками(по крайней мере в оружейной комнате получали их и штык-нож), а потом один пристёгивали к автомату, а второй рожок и штык-нож мы обычно в ТЭЧ в раздевалке выкладывали, а на ремне таскали пустой подсумок, для "понта", никому не хотелось лишнюю тяжесть на себе тоскать по 9-10 часов, сами вспомните как неприятно оттягивался ремень при полной экипировке.

Политко Сергей: Серый - Я этот разговор начал для того, чтобы выяснить. чем вы руководствовались при принятии решения о применении вверенного вам оружия. Ведь боец - ДСП не часовой и не в районе ведения боевых действий. Я к тому, что ваши " командармы " этим самым подставляли вас под тюрьму. От своей правовой безграмотности и инерционности мышления. Типа а и до меня так было и не мое это дело, пусть об этом голова у командира части болит. Благо бог вас миловал и не доводилось стрелять на поражение. А открой ты стрельбу не будучи часовым на посту или караульным без нападения на разводимую смену или караульное помещение - все тюрьма. Военнослужащие имеют право применять оружие только при выполнении боевой задачи. А перечень этих случаев четко прописан и расширительному толкованию не подлежит. ДСП - боевой задачи не выполняет, а соответственно его служба сродни сторожевому посту и патрулю. А патрульный имеет право применять имеющееся у него оружие( как правило штык-нож) только для защиты своей жизни и здоровья при нападении на патруль. и то не всегда, а только тогда когда имеется реальная адекватная опасность. Ответственность за превышение пределов необходимой обороны распространяется на всех военнослужащих независимо от звания и должности. Во Серыый, я тебе целую лекцию прочитал......теперь ты юридически подкованный боец - хоть и отставной.

82-й: Глава 9 Особенности караульной службы по охране и обороне самолетов (вертолетов) на военных аэродромах, в радиотехнических и других подразделениях, расположенных отдельно от остальных подразделений воинской части, а также при перевозке войск и воинских грузов Особенности организации и несения караульной службы по охране и обороне стоянок самолетов (вертолетов) на военных аэродромах 286. Охрана и оборона стоянок самолетов (вертолетов) на военных аэродромах осуществляется внутренним караулом авиационно-технической воинской части после приема стоянок самолетов (вертолетов) под охрану и до их вскрытия. Внутренний караул авиационно-технической воинской части несет службу по охране и обороне стоянок самолетов (вертолетов) на аэродроме в соответствии с главами 4 - 8 настоящего Устава. При этом допуски для вскрытия стоянок самолетов (вертолетов) и других объектов авиационной воинской части на аэродроме подписываются начальником штаба этой воинской части. 287. После вскрытия стоянок и до сдачи их под охрану караула ответственность за сохранность находящихся на стоянках авиационной техники и других объектов несет наряд дежурных по стоянкам самолетов (вертолетов) авиационной воинской части (далее - дежурные по стоянкам). 288. Дежурные по стоянкам воинской части подчиняются дежурному по авиационной воинской части. Ему подчиняется весь личный состав наряда дежурных по стоянкам подразделений авиационной воинской части. Количество дежурных по стоянкам подразделений определяется командиром авиационной воинской части исходя из условий размещения авиационной техники. Остальные положения, касающиеся организации и несения караульной службы по охране и обороне самолетов (вертолетов), в том числе особенности охраны и обороны после вскрытия стоянок и во время производства на них работ, а также силы и средства, выделенные для несения боевого дежурства (выполнения боевой задачи), обязанности дежурных по стоянкам, порядок несения ими службы, проверки ее несения и их смены, требования по ограждению и оборудованию помещений наряда дежурных по стоянкам и самих стоянок устанавливаются главнокомандующими видами (командующими родами войск) Вооруженных Сил применительно к требованиям настоящего Устава. Приложение № 14 к Уставу гарнизонной и караульной служб Вооруженных Сил Российской Федерации (к статьям 24, 29, 32, 37, 54, 71, 91, 188, 189, 192, 224 и 226) http://www.mil.ru/849/11873/1062/1347/1817/11595/36556/index.shtml Охранять и оборонять штыком и прикладом стоянку ЛА несколько затруднительно. Я сам нес службу на сторожевых постах. В пустыне вся надежда на то, что никто до части (ничем не огороженной) не доберется. А если всё по-настоящему? Злые бородатые басмачи с клычами и злые бритые английские коммандос с рояльной струной (для перерезания горла часового), против срочника со штыком и прикладом? В финскую войну ночью вражеские лыжники вырезали целые подразделения КА. А ведь это были даже не профи, а простые финские парни с национальными ножиками... Или вот, было дело... Пост (с патронами) на котором ночью все два прожектора (из двух возможных) светят на асфальтовую дорожку по которой ходит часовой. Почему он по ней ходит? Потому что охраняемая позиция ничем от степи не выгорожена и тонет в кромешной тьме (в какую сторону не идешь - прожекторы светят тебе в глаза, а дурных нема лезть в темноту). Для чего так сделано? Потому что кому-то важнее было наблюдать за часовым, чем обеспечивать охрану технического имущества. Копаясь дальше. На самом деле: 285. Отдых войск обеспечивается сторожевым охранением. Задачи сторожевого охранения: — воспретить противнику разведывать расположение отдыхающих войск; — предупредить войска о воздушной, танковой и химической опасности и не допустить внезапного нападения противника; — в случае наступления противника задержать его, пока отдыхающие войска изготовятся к бою. http://militera.lib.ru/regulations/russr/bup1942/07.html И вот к какому я пришел выводу: То, что нам (и когда нам), солдатам, в армии не выдавали патронов в караулы, называя их сторожевыми постами, было самодеятельностью командиров. И если всё по-взрослому, то было это преступлением командира. Уж если человеку в соответствии с Уставом выдали ружье, то человек с ружьем должен иметь к этому ружью патроны. А вот когда ты их (патроны) израсходовал по противнику, и если противник еще шевелится - то тут уж работай штыком и прикладом.

Политко Сергей: 82-му - Любые события надлежит рассматривать в конкретно-исторической ситуации. Мы обсуждаем ситуацию времен СССР, когда и Уставы ВС СССР некоторые вещи могли трактовать иначе.Но даже выделенные тобой отдельные положения нового Устава не дают конкретных правовых оснований для применения и использования оружия- ДСП. Даже понятия - применение и использование вроде бы синонимы. а закон закладывает в них абсолютно разное содержание. В последней трактовке - ныне действующей, стрельба в воздух для подачи сигнала и одновременно предупреждение о намерении применить оружие, стрельба в нападающих диких животных, а так же для повреждения и остановки автотранспорта, водитель которого грубо нарушает ПДД и не реагирует на дугие сигналы об остановке не является применением оружия. а именуется его использованием. Тут много юридических тонкостей, которые солдату, да и большинству офицеров, просто неведомы. Для них должно быть прописано четко, просто и ясно- когда он имеет право применить оружие, то есть стрелять на поражение. Как это было прописано в правах и обязанностях караульного и часового в Уставе советских времен. А почему не давали патроны в степи или пустыне. как ты пишешь, да только потому что боялись ответственности за возможную стрельбу - ведь границы поста не определены. соответственно нет понятия запретной зоны. И даже в этом есть много нюансов. Ведь по каждому случаю применения оружия,где есть раненые и убитые, возбуждается уголовное дело. И правомерность его применения проверяется в процессе предварительного расследования. Вот видишь какую научную и совсем не простую тему мы взялись обсуждать.

82-й: Если находясь на боевом посту караульный больше думает о тонком различии понятий применения и использования оружия, а не защищает вверенный ему объект... В чем разница для часового - ломится к нему на пост пьяный дурак или косящий под пьяного враг? В Уставе чётко: -Стой кто идет? -Стой стрелять буду! А потом подходим ближе и смотрим кто это был на самом деле.

Политко Сергей: 82 -му - Караульный принявший пост - уже не караульный, а часовой с особым правовым статусом - более нигде ни в каких законах и других нормативно-правовых документах такого понятия как " лицо неприкосновенное " не существует. Это и является главной гарантией его правовой защищенности и дает право принимать самостоятельно решение на открытие огня в нарушителя границ вверенного ему поста. если тот не выполняет команд часового. Коим может оказаться и любой его командир ( с дуру или по - пьяни забредший на охраняемую территорию).Проверять службу, снимать с поста и даже отдавать какие либо команды часовому может только ограниченный круг должностных лиц караула - начкар, его зам и разводящий. Больше никто. Даже господин - Табуреткин (М.О.). Вот эти отличия я и хотел подчеркнуть и уточнить. Я думаю ты согласишься, что они весьма существенно различаются с правовым статусом ДСП. И особенно тем порядком несения службы, который описывает " МИГ" - посидеть на травке у ангара, пожевать травинку, покимарить в какой то подсобке, отвечать на телефонные звонки. Прибавим к этому выполнение команд комэска. его зама по ИАС, да мало ли еще кого. И получается, что служба ДСП , в случае открытия им огня, является прямой дорогой в тюрьму. Наш солдат, как правило, не готов убивать, даже имея на то законные основания. Поверь, я видел не раз и оперативников- офицеров и спецназовцев убивших впервые вооруженного и оказывающего сопротивление преступника. Это становились абсолютно потерявшиеся люди, которые толком и объяснить не могут, как все происходило. Сам оказывался в сходных ситуациях, и поверь это совсем не так, как показывают в кино. Но это уже совсем другая история.

Серый: Парни, вы углубились в юридические "дебри", в 18-20 лет у большинства из нас не возникал вопрос о правомерности применения оружия при несении службы в наряде ДСП, раз выдали автомат с боекомплектом, и раз он может стрелять, то в случае попытки несанкционированного проникновения на охраняемую тобой территорию, я уже не говорю про попытку захвата и угона авиатехники, многие из нас применили бы оружие,(при чём больше бы думали про внеочередной отпуск за "геройство", чем о последующей ответственности за несанкционированное применение оружия),тем более у нас были преценденты "набегов" местного населения на второй караул (склад арт. и бомбового вооружения,где хранилась всякая "антикварщина" времён войны и послевоенных пятилеток), караул находился километрах в 8-10 от городка, всего два поста, а площадь ого-го,так для "скабарей",так местных жителей называли, это был лакомый кусочек, там-же рядом Чудское озеро, для них был хороший "экономический" эффект от рыбалки с применение взрывчатых веществ добытых на этом складе!Бывало часовые постреливали, но правда без каких-либо последствий, так что мы морально были готовы "попугать", ведь и на самом деле мы разницу при несении караульной службы и при несении наряда ДСП не понимали.Тем более я на 100% уверен что были какие-либо дополнения и пояснения конкретно по службе ДСП, смутно помню, но когда первый раз заступал, то какие-то бумаги подписывал после полуторачасового инструктажа,да, точно, я уже когда сержантом был, то когда в наряд солдат распределял, то не любого можно было в ДСП ставить, был определённый круг лиц у кого был допуск на несение этого наряда, так по крайней мере у нас в ТЭЧ было.Не могли "отцы командиры" при Советской власти просто так, не имея на это бумажки сверху,дать солдату в руки оружие, ни те люди, не это время, и не эта ср-ная страна, где сейчас мин.обороны-экономист., хотя и тогда "дибилизма" хватало, но полного маразма небыло!

Политко Сергей: Серый- ты прав. пора заканчивать этот диспут, а то я как юрист. похоже уже достал вас всякими юридическими тонкостями и страшилками. Эта тема для военных следаков и прокуроров. Но согласись, что даже на взгляд не профессионала - часовой на посту и ДСП на самолетной стоянке это далеко не одно и тоже.

Серый: Согласен!

Политко Сергей: Как известно отпуск солдату- срочнику предоставляется, как правило один раз, да еще и в порядке поощерения. В нашей ВАШМ в отпуск можно было съездить не зависимо от результатов выпускных испытаний. Достаточно было записаться в добровольцы на очистку уличного, многоочкового, вонючего сортира, где весь очередной выпуск оставил о себе память( почти до краев). Два - три добровольца - безнадеги и чушпана всегда находились. Туалетом, который находился в казарме, пользоваться запрещалось.Наверное он был образцово - показательным и гордостью старшины роты - прапорщика Николаева. Еще в период обучения в эту уличную вонючку нырял один боец - дневальный, у которого в очко соскользнул с ремня штык - нож. Чтобы он не остался там на всегда, ему ( бойцу ) выдали ОЗК и противогаз, а также привязали веревкой. Да, какое то натуралистическое получилось воспоминание, но как говорится из песни слово не выбросишь.

Политко Сергей: Приходится повторяться, но похоже заданный мною вопрос затерялся в череде других сообщений. Вопрос без подвохов - с чего начинался день полетов в полку ? Солдатский распорядок дня в расчет не берется.

Политко Сергей: Еще более упростим задачу - исключаем совещание с летно-техническим составом по предполетным указаниям и саму предполетную подготовку авиатехники.

Хан: Политко Сергей Политко Сергей пишет: с чего начинался день полетов в полку Я ТЭЧевский и к полетам "ни шатко ни валко". А полеты вполку начинались с того, что взлетала спарка МиГ-17 на разведку погоды, а с ее возвращением начинал летать полк.

Политко Сергей: Молодец - правильно!

Хан: Политко Сергей Ранее где-то описывал я случай как полетел наш ком. полка на эту самую разведку погоды и набрав высоту до 200м решил прихлопнуть потуже фонарь кабины, а ее встречным потоком вмиг сорвало. Он зашел на круг и благополучно осуществил посадку, только кто видел его по приземлении говорили, что картина была еще та. А я состоял в поисково-спасательной службе и по тревоге этот фонарь без особых трудностей мы отыскали, только использовать его дальше на технике уже не представлялось возможным.

Политко Сергей: Под самый мой дембель, у нас в полку произошла еще более страшная история - катастрофа. 30 марта 1978 года при облете самолета,только что вышедшего после регламентных работ из ТЭЧи, на взлете, с высоты 150 метров рухнул в пригородный лес АН - 8.бортовой номер - 20. Весь экипаж погиб, за исключением прапора - воздушного стрелка радиста, который после первого вылета до обеда, отпросился у командира корабля по каким то делам. Фотографии этой катастрофы я выставил на Я-ру. Если есть интерес можно посмотреть. Там 2-е фотки. 20-ка в ТЭЧи за несколько дней до своего последнего вылета, и то что от нее осталось после падения и пожара. На Яндексе набери - sergei politko. там мой дембельский альбом, да и вообще почти вся моя служба.Причиной катастрофы стал отказ работы обоих двигателей.Мне даже довелось слушать магнитофонную запись разговора членов экипажа между собой. Разговор был совсем короткий - бортовой техник кричит командиру- " Командир! движки встали". Командир спокойно говорит -" Не ори,посмотри еще раз".Через несколько секунд борт- техник кричит - " Хули смотреть - стоят оба!", и еще через секунду- голос командира, тоже спокойно и обреченно - " Пиздец!". Этот диалог я воспроизвел дословно. Другие члены экипажа молчали. Это я запомнил на всю оставшуюся жизнь. Поднятые по тревоге и полковые и ОБАТОшники, пожарные наши, и городские несколько часов пилили и рубили просеку в лесу, чтобы добраться до места падения самолета. Пожар был страшенный, огонь до неба, не оставлявший надежд на спасение. Пожар затушили, когда прогорел весь керосин из топливных баков. Нашли только обугленные трупы. Для расследования причин катастрофы к нам в полк прибыл маршал авиации Савицкий - отец будущего летчика - космонавта Светланы Савицкой. Все полеты в полку были прекращены. И мы недели две, а может и три, работали в лесу - собирали все до мельчайших деталей бортовых приборов, которые потом сдавали для проведения исследований. До этой катастрофы мы мехи - срочники, как истинные авиаторы, почти всегда на полетах,с разрешения начальника группы и согласия командиров экипажей, летали. В полете командир, как правило,разрешал даже подержаться за штурвал,и почувствовать себя настоящим пилотом. Второй пилот освобождал свое кресло, и мы становились еще большими авиаторами, чем на земле. Но после этого случая мы уже и сами не просились на борт. А как было потом, после моего дембеля, не знаю. Наверное все вернулось на круги своя. Желание летать побеждает страхи. Погибший экипаж похоронили недалеко от ближайшей железнодорожной станции " Белопесоцкая". Сейчас там воздвигнут мемориальный комплекс.

Политко Сергей: Фотографии разбившейся 20-ки оказывается есть и на нашем форуме. На теме Ступинский авиагарнизон 436 ОТАП. в\ч 13751.

Slava P.: Почти по Гришковцу Посмотрел недавно замечательный спектакль Евгения Гришковца "Как я съел собаку". Да, все так и было. Да я и сам несколько лет назад опять все это прокрутил в своей памяти. Итак. Мои годы службы 85-87. 1. Распределение. Нас сначала привезли на Угрешскую. Это такое место, куда свозят всех призывников со всей Москвы. Промариновали целый день. НЕ КОРМИЛИ! Вечером объявили, что везут во Владивосток служить на флот. Вобщем-то я знал, что пяхота мне не светит, потому что Военкомат меня за год до этого посылал учиться в Морскую школу. У меня до сих пор дома лежат корочки "Электрик надводного корабля". Но в те годы афганской эпопеи, быть поближе к морю было не так уж и плохо. Хотя и ТРИ года. И вот нас повезли на аэродром, посадили в Ил-62 и прямым рейсом во Владик. В самолете кормили аж два раза. Прилетели под вечер, поехали на электричке в город. Пока ехали, стали сдуру кидаться едой вяской в вагоне. Ох как же мы об этом пожалели буквально через пару дней! И что занятно, СУХПАЙКА я в глаза не видел. Это уж потом я узнал, что его у нас попросту своровали. И денег проездных тоже не давали! И что совсем было неприятно, нас постоянно шмонали на всех этапах пересылки. Вынули почти все колбасы и другие деликатесы, которые, якобы могли испортится. Хотя известно, что сырокопченая колбаса долго не портится. Не прошло и суток, как я очутился в деревянном бараке на голых деревянных нарах. Но поспать на не дали. Ночью всех подняли и повели на медкомиссию. Что интересно, по всяким там медицинским нормам, полагается делать флюорографию не чаще одного раза в месяц. Нам сделали рентген аж ТРИ раза в течении трех дней! Ну и понеслись будни ожиданий. "Мать моя давай рыдать, давай думать и гадать, куда, куда меня пошлют..." (c) А вот покормили нас миской жутко перченого супа только на ТРЕТЬИ СУТКИ! К тому времени вся жрачка, взятая из дома у нас кончилась. Ну и про такие мелочи как помыться и почистить зубы я уж не говорю. Не было никаких условий! Хеопсовы пирамиды говна в открытых нужниках и все такое прочее. Вобщем, Родина-мать приняла нас в свои горячие объятия. Спустя неделю такой жизни, один наш друг предлоджил в шутку подойти к офицерам и сказать: "Дяденьки, отпустите нас домой, мы все уже поняли". Эту фразу я запомнил на всю жизнь... Когда я описал эти условия своему отчиму, служившему в середине 60-хх, он сказал: - Мда, ничего в Советской армии не поменялось за 20 лет. Но тут мой дед-ветеран с усмешкой добавил: - Не за 20, а за 40 лет ничего не поменялось в Красной Армии! ) Только бросили нас в свое время не на деревянные нары, а на солому... 2. Учебка. После 2-х недельного маринования в «Экипаже», меня распределили в морскую авиацию. Я был счастлив, что все-таки служить придется «два в ботинках», вместо «трех». Еще одно небольшое путешествие на пригородной электричке и вот мы на берегу Амурского залива. ШМАСС – школа младших авиационных специалистов связи. Плац, стела с каменным истребителем, двух и трехэтажные здания из желтой штукатурки и множество людей в черных шинелях, передвигающихся «по плацу бегом». Первым делом, нас повели в баню. Ну думаю, попарюсь! Любил я это дело еще в школьные годы. Но ожидания меня обманули. Ни парилки, ни даже душа. На всю помывку давались две шайки воды. Одна чтобы намылиться, другая чтобы смыться. И все – на выход! Причем, так все два года. И только раз в неделю. Иногда горячей воды просто не было. Но об этом потом. После бани нам выдали тельняшки, кальсоны, робу, шинели и шапки. На выходе из бани нас радостно встретил розовощекий и нагловатый хохол старшина. Причем, не просто старшина, а ГЛАВНЫЙ КОРАБЕЛЬНЫЙ ! Ну то что он корабля в своей жизни наверно и не видел никогда, дело десятое, но вот на первые мои полгода службы он стал самым главным командиром в нашей жизни. Пожалуй, даже поавторитетней командира роты, невзрачненького маленького старлея. Первым делом он примерил мои «гражданские» перчатки и остался очень доволен. «Вам гражданская одежда уже не понадобиться, хотя можете отослать ее домой» - заявил он. Пришли в ротное помещение. Нам выдали погоны и подворотнички, которые мы пошли пришивать в бытовку. Пока мы подшивались, к нам зашли «деды», которым очень приглянулась наша новая форма, особенно тельняшки. Обмен происходил «по обоюдному согласию». Нам то что, нам пахать и пахать. Это сегодня мы чистенькие и наглаженные,, а завтра наша форма превратиться неизвестно во что, ибо первые полгода наш боевой друг – ветошь. Да, именно так называлась любая тряпка, которой можно было мыть полы. Особенно ценились тряпки с хорошей влагопоглощающей способностью, ибо тогда можно за меньшее время вымыть полы. А полы мылись почти как на корабле. Сержант выливал ведро воды на пол и наша задача была в том, чтобы эту воду побыстрей собрать обратно в ведро. Если ты не успевал к определенному сроку, то ведро снова выливалось на пол. И так пока сержанту не надоест или пока не настанет пора идти на камбуз. В первый же день для вновь прибывших была сделана одним из старослужащих «обзорная экскурсия». Одним из запоминающихся моментов было посещение гальюна. Это был теплый туалет, в котором отправлялись «большие» естественные надобности. Для мелких надобностей был такой длинный писсуар вдоль забора. А за забором – речка. Можете себе представить, КАК воняло за той стороной забора! Так вот, первым делом нас предупредили, что вон те два дальних очка – для дембелей, два поближе для дедов, ну а для нас, «слонов» - только два оставшихся. Надо ли говорить, что количество дембелей и дедов в учебке было на порядок меньше, чем «словнов». Вот так вот и ждали своей очереди в туалете, не смея посрать на «дембельском очке». Была уже почти зима – конец ноября. Холодный ветер с окияна вкупе с мелкой дождевой пылью (чилима) заставлял чувствовать себя крайне неуютно. И что было совсем уж неприятной неожиданностью, так это то что никаких шарфов матросам не полагалось вовсе. Роль элемента одежды, предохранявший горло от застуживания выполнял «сопливчик», т.е. маленький такой треугольничек на подвязках, который едва-едва защищал нижнюю часть шеи. К нему еще необходимо было подшивать белый подворотничек. Собссно, этот элемент одежды выполнял чисто декоративную роль. Надо ли говорить, что многие вновь прибывшие простудились уже в первые же дни. Но в санчасть попасть было архисложно, ибо температура 38 не являлась достаточным основанием для госпитализации. Кстати, спать в тельняшках не разрешалось категорически. Якобы, чтобы не заводились вши. Через некоторое время от постоянного мытья полов у многих начали гноиться руки. Малейший порез и все, начиналось воспаление. Плюс еще и сам климат влажный, приморский. Утро начиналось с резкого включения света в спальном помещении и раздельной команды дежурного по роте: «Рота-а-а-а-а, подЕм!». И начинались скачки. 45 секунд на одевание! Кто что успел надеть – строиться! Бегом! Отставить – отбой! Все по койкам. Подъем! Опять скачки. И так достаточно долго. В конце концов, похватав шинели и ремни, выбегаем на улицу. Причем, скачки с третьего этажа по общей лестнице сопровождались пинаниями старослужащих на лестничных пролетах и матюками. Вот эта вся безумная толпа, подгоняемая «пастухами» вываливалась на морозный плац. В одно из таких выбеганий толпа из соседней роты вынесла на плац мертвое тело молодого матроса. Разрыв сердца. Командир учебки приказал все скачки на время прекратить, ходить пешком. Походили пару недель, потом снова начали бегать. Зарядка наша состояла исключительно из бега и ползания «гусиным шагом». Было ооочень тяжело, особенно поначалу. Никогда не забуду: ночь, зимняя стужа, пыльная дорога, ноги путаются в шинели, ползешь на корачках под матюки сержантов, кто упал, того пинают, отставшим лучше вообще вешатся… После такой «зарядки» прибегаем на построение для уборки. Кого куда. Но самое хреновое, если пошлют мыть «полоски». Это такие дорожки из линолеума, длиной около 25 метров. Так вот мыть их предполагалось исключительно стоя жопой кверху, держа в обеих руках ветошь. И по команде сержанта мы должны были за несколько секунд домчаться до конца дорожки. Отставить – в два раза быстрей! И ты опять мчишься вперед. А кровь к голове приливает. Некоторые падали в обморок. Вот тут недавно споры шли как это умудрились несчастного парнишку Сычева довести до столь редкого заболевания, после которого ему пришлось отрезать ноги и яйца. А вот так и доводили. Кто служил, тот поймет. И что самое интересное, - никого почти никогда не били! Все делалось по приказу. Но ведь, если разобраться, сами эти приказы были противозаконными! А никто никогда не возмущался. На том и стоит вся эта машина подавления. Хотя, вот был со мной такой случай. И даже два. Один старослужаший решил надо мной поиздеваться. И что-то ему не понравилось, он хрясь мне по яйцам. Я поначалу опешил от боли и обиды. Но когда шок прошел, просто вцепился ему в горло. Еле оттащили. А вот второй случай. Наш взводный дабы выпендрится перед дедами, уж и не помню за что, вдарил мне со всей силой по печени. Удар был неожиданным и я не успел напрячь пресс. От боли я даже согнулся. И затаил злобу. Немыслимо, но я решил отомстить своему непосредственному командиру! На следующий день, я специально немного приотстал на бегу, а этот взводный как обычно начал меня матюками подгонять. Ну я все медленней и медленней бегу. Когда мы добежали до места, где нас никто не видел, я развернулся и саданул ему в челюсть. Тот от неожиданности опешил, но потом мы все-таки немного помахались. К его чести, этот вопиющее нарушение всех уставов с моей стороны, он никуда не донес. Да и потом, приезжая уже к нам в полк, мы по-дружески беседовали. Что-то подобное случилось со мной уже в полку, но об этом позже. http://dinamik67.livejournal.com/850.html

Валентин: ОСВ пишет: сержант, объяснивший, что температура в казарме по уставу не должна быть ниже 18 Ваш сержант был неточен объясняя вам По уставу, температура в казарме не должна опускаться ниже 16. В ВАШМ, где я обучался, правило строго соблюдалось, температура в казармах не опускалась ниже нормы, я не помню, чтоб было ниже 18, чаще бывало более 20 - "Ташкент"

SuperAdmin: АРМИЯ. Нас привезли в Донецке в какой-то спортзал. Призывников в спортзале было много. Построили нас шеренгами поперёк зала. Шеренга от шеренги находились в трёх шагах друг от друга. Скомандовали носильные вещи (рюкзаки, сумки, чемоданы) сложить у ног и сказали, что место каждого у его вещей. По залу не ходить, из зала не выходить, кроме как в туалет. На выходе стоял караул, из сопровождавших нас военных. В зале проходила передача нас «покупателям». Сказали, что повезут нас ШМАС – школу младших авиоспециалистов, но в какое место повезут, не сказали. Балагур – старшина, расплываясь в улыбке, обрадовал нашу группу. - Не дрейфь, ребята. Всё будет хорошо. Жопа в масле, нос в тавоте, но зато в воздушном флоте. Погоны голубые. Девок кадрить проще простого. Ночевали мы на голом полу. Мне в моих одёжках было не холодно и не жёстко. Сумка с книгами, с хлебом и салом завернутых в тряпицу, с шапкой уложенной сверху, служили хорошей подушкой. До утра я спал не просыпаясь. Деревянный пол ни чем не отличался от топчана, деревянного стеллажа с четырьмя ножками, на котором я спал дома. Ложе привычное и родное. Одно отличие, с пола некуда было падать. Ребята, привыкшие форсить, которым важны не условия, окружающие их, а стиль в одежде и поведении, дрожали, ёжились, бухикали. Их губы были похожи на куриное гузно, такие же припухлые и с синеватым отливом. Середина ноября в Донецке, не лучшее время для форса. В то время появились группы молодёжи, которых называли стилягами. У стиляг, видимо, стиль имелся, разум отсутствовал. Ведь для разных условий и для разных мест стиль должен быть разным. Одно дело рисоваться, другое дело поход или работа. Утренняя суета тем временем закончилась и нас строем повели не на вокзал, а на грузовой терминал. Состав из крытых товарных вагонов с одним пассажирским вагоном готов был заполнить нами своё пустующее чрево. В торцах вагонов по два яруса двухметровых полок. В центре вагона чугунная печка. Бачок из оцинкованного железа с водой и с прикреплённой к нему тросиком алюминиевой кружкой. Рядом с печкой металлический ящик с углём и с дровами. К каждому вагону подвели по полста человек. Построили в две шеренги лицом друг к другу на расстоянии двух шагов. Велели развязать рюкзаки, раскрыть сумки и чемоданы и поставить их перед собой. Вдоль строя шли майор со шрамом на правой щеке, как оказалось наш командир батальона, два старших лейтенанта и два старшины. Офицеры и старшины, пара на каждую шеренгу, проверяли поклажу. Спиртное из бутылок и грелок сразу выливали на рельсы. Большие столовые ножи отбирали. Шмонали молча. Без вопросов и наставлений. На каждый вагон были один офицер и два сержанта или старшина и сержант и пятьдесят призывников. Группа, если по военному то подразделение, прошедшее шмон, грузилась в вагон. В пассажирском вагоне размещались командный состав и продовольствие. Вечером поезд тронулся из Донецка к месту нашей службы. Ехали ночами. Днём состав отстаивался в тупиках. Ехали долго, Ехали две с половиной недели. Служба пошла. Срок службы убывал с каждой прошедшей минутой. Ни каких тягот я не замечал. Дежурили по трое. На стоянках надо было запастись водой, углем, дровами. Подмести пол в вагоне, поддерживать огонь в печке. Дома я подметал и в хате и во дворе. Носил на коромысле по два ведра воды, на гораздо большие расстояния, чем здесь. Топил печку и в хате и во дворе. Варил суп, жарил картошку и яичницу, кипятил воду, стирал носки, брюки, майки, трусы. Гладил утюгом на древесных углях. Пёк оладьи. На ЖБЗ разгружал вагоны с цементом, известью, алебастром. Грузил щебень и песок. Обжигал проволоку на кострах, для вязания арматуры. Таскал и рубал толстую проволоку. Махал кувалдой, киркой и ломом. Копал и тяпал в огороде. А в промежутках между этими занятиями делал уроки, читал книги, иногда размышлял и гулял. Сейчас времени для размышлений появилось предостаточно. Отдежурил сутки и валяйся на полке. Размышляй, сколько влезет. Поел, попил, умылся, сбегал в туалет вот и вся служба. Ночью спишь под стук колёс. Красота. Так как мои сердце и голова не были загружены любовью, потому что дома я ни на кого из девчат глаз не положил, а в Донецке времени не хватило, то ни какие волнения, заботы и переживания меня не беспокоили. Поэтому, разобравшись с капитализмом, я стал размышлять о народе. Мои размышления носили своеобразный характер. Меня заинтриговали два слова. Народ и люди. Оба употребляются только во множественном числе. Вспомнилось, что народники ходили в народ, а из народа выходят в люди. Вспомнились строки из стихотворения Н. А. Некрасова. «Выйдешь в люди, всё с вельможами будешь дружество водить. С молодицами пригожими шутки вольные шутить. И спокойная и праздная жизнь покатится шутя». Значит народ это не люди, а люди – не народ. Значит, те, кого народили и есть народ, а потом кто-то из этого нарождённого народа выходит в люди, а кто-то в люди не выходит. Например, мне выйти в люди пока не получилось. Офицеры - люди, а солдаты – народ. Интересно девки пляшут. Я достал записную книжку и в ней записал. Население = Народ + Люди. Вельможа – человек, который может повелевать. Вспоминая прочитанную Библию, вспоминая прочитанное в истории, заметил одно постоянное явление. Всегда были вельможи, всегда были исполнители и всегда были преступники. Всегда, везде и при любых политических режимах. Что же получается. Повелители, исполнители и преступники величина постоянная при любых политических и экономических режимах. Религии, идеологии тоже всегда присутствуют, только изменяется их содержание. А что же является причиной такого постоянства? На этом тогда мои размышления прервались. Мы приехали в Саратов. В Саратове лежал снег. Мороз ниже минус пяти градусов. На металлических скобах внутри вагона иней. Не только дежурные, но уже пол подразделения, в том числе и я, ходили за углем. Вода в бачке замёрзла. В консервных банках тоже появились льдинки. Состав стоял не в тупике, а на запасном пути. В штабной вагон грузили консервы, галеты, хлеб, сахар, чай. По всем признакам мы должны были ехать долго без пополнения запасов. Из Саратова тронулись засветло и я в не большую щель, прежде заткнутую газетой, увидел Волгу. Вытащить газетный комок заставил непривычный гул. Мы ехали по мосту. Волга и её берега, покрытые снегом, сливались с серым небом. Закончился гул. Привычный перестук колёс о рельсы, сообщил, что Волга позади. В связи с Волгой вспомнились Стенька Разин и Емельян Пугачёв. Знаменитые разбойники, посягавшие даже на царский престол. В истории писали, что они возглавляли освободительное движение угнетённого крестьянства. Ерунда какая-то. Что же Разин и Пугачёв думали, что, став царями, им не нужны будут чиновники, не нужны будут налоги, исчезнут воры и бандиты, исчезнут соседи, которые не будут совершать набеги. Идиотики. Свободы захотели. Откуда ей взяться в такой среде. А Ленин ведь тоже с Волги. То ли гений, то ли идиот. Ведь если есть управитель, то должна быть система управления. Если есть система управления, то должны быть управляемые, а среди их всех должны быть преступники. Хрен на хрен менять только время терять. Чего революционеры и большевики добились? Дворянство царское уничтожили, царя уничтожили, потом стал царём генеральный секретарь и вокруг него коммунистическое дворянство. Воры есть? Есть. Бандиты есть? Есть. Мошенники есть? Есть. Алкоголики есть? Есть. Жратвы в обрез? В обрез. Армия есть? Есть. И где она эта пресловутая свобода? Тюти. Как хочешь, крути, как хочешь, верти, с какой стороны не взгляни система управитель – исполнитель – преступник данность. Любому управителю нужны исполнители, а среди исполнителей обязательно будут преступники. Неужели такого пустяка «гениальные» философы не понимали? Личности приходят и уходят, но система же не меняется. А что же меняется? Поражённый своим открытием стал что-то бормотать. Сосед, лежавший на полке рядом со мной, своим вопросом вернул меня в реальность. - Ты чего? Что с тобой? От неожиданности я акнул. - А? В чём дело? - Ты заболел? Бредишь что ли? - А-а, это. Нет, не бредю. - Девка приснилась? - Ага. - То-то. Смотрю на тебя, ты всё время задумчивый. Любовь выше крыши? - Ага. Любовь. – Снова агакнул я, с трудом возвращаясь в вагонную обстановку. – Где едем? - В Казахстан въехали. Куда-то в Среднюю Азию везут. Надо размяться, решил я, и переключиться на что-нибудь другое, а то за тронутого разумом сочтут. У печки сидели курящие и травили анекдоты. Послушал анекдоты. Смеяться не хотелось. Поразительно. День, а мы едем. Через щель образовавшуюся отодвинутой створкой, просматривалась степь с мелкой сухой и серой растительностью. Ни каких построек не было видно. После гор Закавказья, субтропической растительности на побережье Черного моря, хмурых с дымком терриконов Донбасса, степь показалась мне тревожной и не уютной. На что же переключиться? Степь, стук колёс на стыках рельсов. Однообразная степь, как долгий звук на одной ноте и ритмичный стук колёс. Музыка степной дороги. Тук, потом пауза на межосевое расстояние колёсных пар вагона и длины рельс, снова тук, снова пауза. Как ритм стихотворений промелькнула мыслью. Может быть, учиться писать стихи? – Подумал я. А что, идея хорошая. И время будет незаметно бежать, и дурные мысли в голову лезть не будут. Попытка не пытка. Почему не попробовать? Поэзией, как таковой я не увлекался. Если быть откровенным, то ни чем я не увлекался. Что задавали, то и учил, чтобы получить приличную оценку. Ни более того. Из Пушкина знал наизусть начало из «Евгения Онегина». «Послание в Сибирь», «Я помню чудное мгновенье…», «Буря мглою небо кроет…». Из Лермонтова «Белеет парус одинокий…», «Тучки небесные вечные странники…», «Бородино» почти полностью, несколько отрывков из «Мцыри» и «На смерть поэта». Из Некрасова «Вот парадный подъезд…», «Стой ямщик. Жара не сносная.» и « О, Волга, колыбель моя! Любил ли кто тебя, как я…». Из Маяковского «Стихи о советском паспорте», «Товарищу Нетте, пароходу и человеку», кое-что из поэмы о Ленине. «Говорим Ленин – подразумеваем партия, говорим партия – подразумеваем Ленин». «Если б выставить в музее, плачущего большевика…». Из Есенина: «Выткался над озером алый свет зори» и «Молодая, с чувственным оскалом…». Четыре строчки «Если кликнет рать святая: - Кинь ты Русь, живи в раю! Я скажу: - Не надо рая. Дайте Родину мою». Ещё «В этой жизни умирать не ново, но и жить, конечно, не новей». Из современной поэзии знал несколько песен. «Хороши весной в саду цветочки», «Одинокая гармонь», «Маруся, раз, два, три». Знал «Посеяла ягирочки», «Окрасился месяц багрянцем», несколько частушек. Вот в основном и весь мой поэтический багаж. Как писать стихи представления не имел. Поэтическим вдохновением не страдал. Подумал, подумал и решил сформулировать принцип, по которому строятся стихотворения. Стал в уме читать строчки из известных мне стихотворений и искать в чём их сходство и в чём разница, не обращая внимания на слова. Сначала обратил внимание на рифмы, потом на ритм. На количество ударных и безударных гласных, А потом на размер. На количество гласных в строчке. Записал для верности. Ритм, размер, рифма и стал тренироваться. Через несколько дней, уже подъезжая к Узбекистану у меня сложились строчки. Под стук колёс решил писать стихи. О чём писать, зачем писать не знаю. Про то, что их писать не пустяки, Я, между прочим, чётко понимаю. Но раз решил, зачем же отступать. Не без того. Помучиться придётся. А там, глядишь, со временем, как знать Вдруг что-нибудь толковое прорвётся. Одно бесспорно. Следует писать. Писать не ожидая вдохновенье. Не для того, чтобы поэтом стать. А чтобы нарабатывать уменье. Продолжение следует...

SuperAdmin: ...В Узбекистане, несмотря на начало декабря, стояла тёплая погода. Большую часть своей одежды я уже выбросил. Верно, говорили мне в общежитии. Шутники, с потрошительными наклонностями, присутствовали. На мою грязную и рваную одежду «шутники» внимания не обращали. Сносную одежду многим покромсали безопасными бритвами. Подлая черта, сделать ближнему гадость, у русских присутствовала. Эта гадость делалась грубо и откровенно. В той среде, где воспитывался я, такого удовлетворения от подлости не встречал. С другой стороны я был знаком с блатными. Я знал о приёмах задирания, чтобы выяснить, кто есть кто и у кого какой характер, они брали не знакомых на испуг. По повадкам и речи двое были явно с воровской школой. Я стал наблюдать за развитием событий. У русских ребят был не южный темперамент. Зажглись они не сразу, но зло запомнили и отомстили. Это не была дедовщина. Среди нас дедов не было. Когда немного познакомились и поняли, кто есть кто, блатных избили по полной программе. Жестоко и безжалостно. От греха подальше, тех двоих отправили из части. Спустя годы, читая «Историю государства российского» Н. М. Карамзина, вспомнил о своём наблюдении. Не только в частной жизни, но и в войнах, русские отвечали своим обидчикам с такой яростью и остервенением, что ни кому и никогда мало не казалось. Видимо, только поэтому и сохраняется Россия, что русские всегда мстят. Как там у Пушкина. «Как ныне сбирается Вещий Олег отмстить не разумным хазарам. Их сёла и нивы за буйный набег обрёк он мечам и пожарам». В ШМАСе из нас готовили механиков по планеру самолёта и реактивным двигателям. Предметы следующие. Теория: аэродинамика, теория реактивного движения, конструкция планера фронтового бомбардировщика ИЛ-28 и истребителя МИГ-17, конструкция турбореактивного двигателя. Практика: слесарное дело, клёпка, тросозаплётка, контровка, разборка и установка деталей планера и двигателя. Кроме учёбы наряды. На кухню, в столовую, в штаб, к знамени, на территории, на КПП, на гауптвахту, на склады. Физподготовка. Утром пробежка и зарядка. Строевая подготовка. Марш броски: взводные, ротные, батальонные. Тревоги: дневные и ночные. Учебные - без оружия, а походные тревоги с оружием. Строительство жилья офицерам и строительство внутри части. Стрельбы. Служба они везде служба. Распорядок дня расписан. В казармах жили по ротно. Кровати двуярусные. Рота подъём, рота отбой. Шесть часов занятия в аудиториях. Потом самоподготовка. Между занятиями туалет по команде и столовая по команде. Передвигаться кругом строем. Одиночкам, кроме офицеров, посыльных, дежурных, передвижение по части строго запрещено. К концу декабря захуртило. Пронизывающий сырой и промозглый ветер. По российским меркам и мороз не мороз. Плюс – минус два градуса, пробирает колотун, как в лихорадке. В карауле на аэродроме, где от ветра некуда спрятаться, в валенках, в стёганых на вате брюках, в шинели, по верх шинели тулуп до пят, перчатки, за два часа на посту один хрен превращаешься в сосульку. Весной прекрасно, а летом жара и чувствуешь себя ещё хуже, чем зимой. Летом, прежде чем войти в столовую, в которую ходили в сапогах, трусах и в панаме, подходили к двадцатипятиметровому бассейну, выстраивались в шеренгу на бортике, разувались, снимали панаму, прыгали в воду, плыли туда и обратно. От бассейна прямо за стол. Всё равно, пока поешь, с лица в тарелку и в ложку капает пот. Летом три четверти роты заболели дизентерией, и лежала в санчасти. Нас, одну четверть, загоняли. Сегодня в караул, завтра наряд на кухню, послезавтра дневалить, то есть заниматься уборкой в казарме. Снова в караул, и эта сказка про белого бычка длилась целый месяц, пока не стали подходить выздоравливающие. Все кровати и постель вытаскивали во двор. Всех всё дезинфицировали. Провонялись от смеси пота с дезинфекцией. Хотелось уже самому обделаться и лечь в санчасть. Служба мёдом не казалась. Было не до стихов и не до философских размышлений. Мечтал об одном. Выспаться бы. Оказалось зимой плохо, а летом хуже. За год в ШМАСе произошло несколько событий, встряхнувших мой ум. За частью стояла старая мечеть. Эту мечеть, борцы за светлое будущее, превратили в склад. Склад следовало охранять. Пришла и моя очередь стоять там на посту. К мечети, на расстояние в метров пятьдесят, в день несколько раз, подходили группы от пяти до семи человек стариков узбеков, стелили коврики напротив меня, становились на колени лицом к мечети, а, следовательно, и ко мне и молились. Я стою с винтовкой лицом к ним, они что-то бормочат, а я молчу и думаю. «Ну, о чём могут просить аллаха эти деды? Скорее всего о том, чтобы аллах поскорее убрал этого зелёного попку, то есть меня и таких как я, с их глаз от их храма. Чтобы не мозолили мы им глаза и не канифолили им мозги коммунизмом и вечным братством». И тут я перевёл иностранное непонятное слово религия на русский язык. Религия значит почитание. Религиозный значит почитающий, почтительный. Религиозность значит почтительность. Ничего предосудительного в религии и религиозности я не увидел, так же как и в капитализме. Если религия «опиум для народа», то разнузданность и призрение хлеб народа. Странно, но коммунисты хотят, чтобы их самих и их вождей почитали. То есть они хотят, чтобы народ был по отношению к ним религиозным, а по отношению к священникам призирающим. То есть они хотят заменить одну религию другой религией. В чём же разница христианской религии от коммунистической религии. Разница в стиле и способе поклонения и почитания. А разве «великие вожди и учителя Маркс, Энгельс, Ленин, Сталин», портреты, которых изображали на знамёнах друг за другом, ни есть результат почитания и поклонения? Сменились объекты почитания и поклонения, но само же почитание и поклонение остались. Следовательно, почитание и поклонение величина постоянная. Они свойство всех живых организмов. У человека это свойство выражено наиболее ярко. Второй случай – трагический. На посту застрелился солдат. Говорили, что его девушка вышла замуж, а он, один из многих Ромео, стал жертвой любви. У меня девчонки, обещавшей меня ждать, не было. Мне никто из девчат, да и из ребят тоже, не писал письма, и я ни кому не писал. Для меня любовь была таким же отвлечённым понятием, как коммунизм и бог. Я знал примеры литературной любви, а чтобы вот так в действительности, увидеть труп влюблённого не случалось. Парень не смог вынести потери. Вот до чего доводит жадность. От жадности потерял рассудок. Тогда-то под этим впечатлением написал стихотворение. Мне, балбесу, не понять Всё глубокомыслие, Заключённое в догмат Христианской истины. Мне, балбесу, не понять Мудрость философии. Видно я из тех ребят Для кого высокие, Не доступны никогда Мысли замарочные. Ох, беда, да ах, беда И науки точные. Но обиднее всего, Что ученья праздные, Вне понятья моего Сферы куртуазные. Этот рыцарский амор – Писк аристократии, Сексуальный перебор – Мода демократии. Ой, как душу не трави, Мучаясь в исканиях, Все лапочут о любви – Жажде обладания. Тогда мне стало ясно, что любовь – это возбуждённое состояние свойства присвоения. Вообще-то я не слышал, чтобы где-нибудь и когда-нибудь говорили о свойстве присвоения. Странно, вроде бы до меня гениев было предостаточно, что же они не заметили наличия этого свойства, думал я. Так я докопался до сущности понятия любовь. Мне стало ясно, что поэты говорят не о сущности любви, а о том у кого и как она эта жажда обладания проявляется. У меня эта жажда обладания пока ни как не проявлялась. Нельзя сказать, чтобы я был равнодушен к девушкам и женщинам, но это была ни любовь, ни очарование, ни восхищение, а элементарное любопытство. Я понимал, что сотворить с такими чувствами что-либо лирическое не реально, поэтому не себя как на поэта махнул рукой. Третий случай, к сожалению, тоже трагический, заставил меня задуматься о бренности человеческой, и не только, жизни. Мы проходили практику на стоянке списанных самолётов рядом с аэродромом. На аэродроме, как обычно, проходили учебные полёты. Слышим взрыв. Самолёты взлетали в сторону гор. Смотрим, чуть ниже вершины горы, пламя. Взвыла сирена и два автомобиля помчались к горам. Итог, груда металла и три трупа. Экипаж ИЛ-28 состоял из трёх человек. Пилот, штурман и стрелок радист. Потом прошёл слух, что комиссия установила ошибку пилота. Он не разблокировал прибор указателя горизонта. Я в приборах не разбирался. Самолёт обслуживают много механиков. Кроме меня приписанного к одному самолёту, были механики по приборам, механики по электрооборудованию, механики по радио, механики по вооружению, механики по фотоаппаратуре, устанавливавшие фотопулемёты для стрельб и фотоаппараты для разведки, которые обслуживали несколько самолётов. Нельзя сказать, что до этого я не видел мёртвых или, что я не знал о существовании смерти. Как и все остальные, живущие сейчас и жившие когда-то, конечно, знал. Я видел не только трупы людей, но и трупы коров, овец, кур, свиней других птиц, зверей и рыб. Видеть-то видел, но внимания не обращал. Смерть экипажа сначала привела к мысли о их безвременной кончине. Потом появилась фраза, которую я записал в блокнот. «Длительность существования у всех разная». Вглядываясь в эту фразу, заметил, что она относится не только к жизни человеческой. Эта фраза включает в себя весь спектр известных мне тел. Длительность существования частиц от электронов до солнца, планет, галактик, а в этом промежутке молекул, живых организмов, в том числе и человека и заканчивая самой вселенной, у всех разная. Что же получается, длительность существования это свойство всех тел, подумал я. Но возникшие в моём воображении трупы заставили произнести. – У всех да ни у всех. У мёртвых то свойство исчезло. Следовательно, свойство длительности существования есть у живых тел. Мёртвые тела, потеряв свои свойства, быстро распадаются. Следовательно, во вселенной есть тела живые и мёртвые. И это относится не только к телам, которые называют биологическими. Но так как в мои обязанности философские изыскания не входили, то пришлось их прервать. Роту ночью подняли по тревоге и совершили марш бросок на полигон. Надо было сдавать зачёт по стрелковой подготовке. Вооружены мы были трёхлинейками. Винтовками, которыми воевали мои деды и отец. Передвигаясь в строю то шагом, то бегом с противогазом, скаткой (шинель, свёрнутая наподобие хомута), с вещмешком за спиной, с патронташем и двумя учебными гранатами, с винтовкой на парусиновом ремне за плечом в кирзовых сапогах и в байковых портянках и подпоясанный ремнём из прессованной бумаги. Я обратил внимание на то, что «революционные преобразования», о которых я распинался в бытность секретарём и, о которых разглагольствовали здесь на политзанятиях, за сорок лет после революции к нам не доползли. Дело было не в экипировке. Она меня не угнетала ни физически, ни морально. Меня совершенно не волновало, во что я одет и как выгляжу. Как говорится, одет, обут, сыт болезни не донимают и, слава Богу. Во мне не было стремления удивлять и поражать окружающих своим внешним видом. Стильность и мода меня не впечатляли. Я вообще не считал нужным кому-то нравиться и не искал ни с кем общения. Меня не угнетало одиночество. Мне не было одному скучно. Где бы я ни был, меня всегда окружали люди, растения, животные, за которыми интересно было наблюдать. Даже в темноте можно включить свое воображение и размышлять или складывать стихотворные строчки. В последствии я понял, почему меня не мучили переживания. Я ничего не хотел, а делал всё, так как надо. Если как надо не получалось сразу, то повторял до тех пор пока не получится. Я понимал выражение «революционные преобразования», быстрые преобразования. Слово революция в официальном лексиконе употреблялось непрерывно. «Великая октябрьская революция», «революционные завоевания», «революционный порыв», «революционер», «контрреволюционер», «революционная бдительность». Слово революция потеряло свое первозданное значение, так же как и слово капитал. Эти слова в русском языке превратились в ритуальное заклинание, обязательное к употреблению на собраниях, на митингах, на радио и в печати. Ни каких быстрых качественных преобразований я не замечал. Бомбардировщики, которые мы изучали, могли нести атомные бомбы. Мы готовились к атомной войне с винтовками до революционного образца. Я посмотрел на вспотевшие лица, бегущих рядом сослуживцев, покрытые слоем жёлтой пыли. Командир взвода периодически покрикивал: - Подтянуться! Не отставать! Бежали, бежали и на полигон прибежали. Выдали нам по пять патронов. Команда «На рубеж!», На расстоянии сто метров от рубежа стоят мишени. Человеческая тень до пояса, десять штук. Рубеж – натянутый шнур, привязанный к двум колышкам, забитым в землю. Команда «Ложись!». Легли. Команда «Заряжай!». Заряжаем и вдруг, рядом лежащий стрелок спрашивает: - Товарищ старший лейтенант, а як заряжаты? Старший лейтенант Резниченко, занимавшийся с нами стрелковой подготовкой, остолбенел на несколько секунд, потом произнёс: - Анекдоты знаю, но ходячий вижу в первый раз. – И раздражённо скомандовал: - Рядовой Макаренко, встать! С рубежа шагом марш! Подводя итоги стрельбы, обращаясь ко мне, он сказал: - Рядовой Проценко, снайпер из тебя некудышний. Но противника ты если не убьёшь, то наверняка покалечишь. Четыре. Оказалось, что попал я в лоб, в шею, в плечо, в грудь и в живот. Кучность совершенно отсутствовала, но в молоко ни одной пули. Обучался я легко. Запомнить формулировки не составляло труда. Подъёмная сила крыла равна разности давления воздуха на нижнюю и верхнюю поверхность крыла. Что давление на поверхность там больше, где скорость потока жидкости или газа меньше. Что планер самолёта состоит из фюзеляжа, крыла, стабилизатора. Половину крыла называют консолью. На стабилизаторе находятся рули поворота и высоты. На консолях – закрылки. Каркас собирается из лонжеронов, стрингеров и обшивки на заклёпках. Материал дюраль. Д-16. Прочие конструктивные подробности типа: бензобаки, цилиндры, штоки и поршни, прокладки, блоки, тяги, тросы, электродвигатели и т.д.. Двигателей два. Двигатели реактивные внутреннего сгорания. Опять же корпус, статор, ротор, турбины лопатки, камеры сгорания, генератор, стартёр, Насосы, фильтры, клапана, Метизы: шпильки, винты, болты, гайки, шайбы простые, шайбы гровера. Топливная система, тормозная система, воздушная система, система смазки, Насосы плунжерные и шестерёнчатые. Места крепления. Способы крепления. И так далее и тому подобное. Без напряжения стал отличником боевой и политической подготовки. Через полгода мне доверили охранять знамёна части. Пост номер один с тех пор стал моим постоянным местом в карауле по приказу командира части. На другие посты и наряды я больше не ходил до конца своей армейской службы. Мне сделали предложение направить на учёбу в высшее авиационное училище. Я отказался. Меня считали способным и надёжным солдатом, но недалёким, неинициативным и поэтому бесперспективным. Что, впрочем, соответствовало стилю моего поведению. Как учил меня отец: - Не по делу языком не ляскай. Я и не ляскал. Про свои, как мне тогда казалось, бредни никому не рассказывал. Про стихи тоже молчал. Соседи по койке знали, что я ношу с собой записную книжку и иногда в неё что-то записываю, но особо не допытывались. Обучение заканчивалось. Приближался день распределения. Шёл четвёртый квартал 1957 года. Мне уже было полных двадцать лет. Когда вспоминал об этом, то вместе с поговоркой. «Двадцать лет ума нет, и не будет…». Город Фергану за год службы как следует, так и не увидел. Территория нашей части была обнесена высоким дувалом (глиняным забором). Грунтовая дорога к аэродрому проходила рядом с не глубоким арыком. За арыком тоже высокий дувал, но с калитками, за которым не видно ни построек, ни людей. С другой стороны кукурузное поле. Городская окраина. За прошедший год я написал несколько стихотворений, одно из них такое. Азиатская страна. Древний город Фергана. За дувалами, как в клетке, Служу Родине в учебке. Близко город Фергана. Нас муштрует старшина. На плацу гоняет крепко. Так положено в учебках. Тёплый город Фергана. Слава Богу, не война. Я пока живой, не труп, Весь завёрнутый в тулуп, От учебки за версту, Замерзаю на посту. Что за город Фергана? Мало видно из окна. Здесь арык и там арык, Над арыком сел старик. Тюбитейка и халат, Замечательный наряд. Сапоги, ещё кушак, Рядом с дедушкой ишак… Хоть бы девушку одну Повидать и чайхану, А вернусь домой, загну, Видел город Фергану. При распределении, я и ещё несколько человек из других подразделений, которых до этого я не знал, получили направление в ЗАКВО. Штаб Закавказского военного округа находился в г. Тбилиси. Поэтому мы получили направление именно туда. В штабе округа каждому из нас назовут конкретное место службы. Таким образом, кольцо замкнулось. Выехав из Тбилиси полтора года назад в Батуми, и проехав через города: Одессу, Николаев, Донецк, Саратов, Фергану, Ташкент, Ашхабад, Красноводск, Баку я вновь оказался в Тбилиси. Без предупреждения, вместе с попутчиками, появился бравый солдат с голубыми погонами и петлицами, правда без орденов, медалей и значков, в родном доме. Философия, поэзия, аэродинамика, конструкция двигателя и планера самолёта никого не интересует. Из одноклассников служу один я. Остальные в университетах, институтах, самые неудачливые в техникумах. При встрече со мной изображают сочувствие. Подбадривают. – Ничего, после армии поступишь. Они ещё не люди, но уже на пути в люди. Они уже на одну ступеньку возвысились над народом, поэтому смотрят свысока. До общения снисходят. Они заняты. Они деловиты. После двух встреч стало ясно, что значит «Выйдешь в люди всё с вельможами будешь дружество водить». Люди – это иной слой населения. Хотя коммунисты пытались всех сделать товарищами, так же как и христиане сделать всех братьями и сестрами, но естественное разделение берёт своё. Я не испытывал ни зависти, ни раздражения к своим бывшим одноклассникам. Но тогда сделал вывод, что наличие управителей, исполнителей и преступников, есть естественное состояние любого общества и оно не зависит ни от идеологий, ни от экономик. Любые идеологии и экономики это искусственные образования. А любые искусственные образования работают тогда, когда построены на точном понимании естественных принципов. Или, как часто говорят, «учитывают законы природы». На второй день после прибытия в штаб округа, мы получили предписания. Разбросали нас по разным частям... http://www.proza.ru/2007/02/16-201

крейсер: В 111 ШМАСе (Чортков)(1971-73 гг.) приемам рукопашного боя не учили ни в карантине ни при караульном наряде.Сам полтора года ходил начальником караула и как-то не задумывался об этом.Огневая подготовка ограничивалась чисткой оружия и каждый набор в конце карантина ходил на стрельбище-пять патронов одиночными и одна очередь из трёх патронов.Может в авиации для механиков рукопашный бой не так уж и актуален.

Политко Сергей: крейсер пишет: В 111 ШМАСе (Чортков)(1971-73 гг.) приемам рукопашного боя не учили Ну не учили - и не учили ! Чего сейчас убиваться. Но владению личным оружием - должны были учить. И АК и СКС имели соответственно штык-нож и штык. И,наверняка, помните была такая команда на разводе караула( караулов) - " Штыки... При..мкнуть ! Для встречи справа ( слева )... На караул ! И в таком положении с примкнутым штыком ( в боевом положении ) неслась служба на постах караула. Ведь не для понтов и украшательства это делалось. В умелых руках карабин (автомат ) с примкнутым штыком - это грозное оружие ( даже без патронов ). А соответственно, при подготовке караула к заступлению на службу, в учебном караульном городке должны были отрабатываться различные, возможные ситуации пресечения проникновения на пост нарушителей. Способы их задержания, охраны и конвоирования. И такие команды как - " Коротким (длинным )... вперед - коли ! Всегда входили в программу обучения и молодых солдат при прохождении КМБ, и личного состава караулов. Если учили стрелять, то и пользоваться штыком - тоже должны были учить. Вспоминайте....

Ник: Политко Сергей пишет: Вспоминайте.... Было такое при прохождении КМБ. Но при несении караульной службы забыл... Меня назначили выводным (комсоргу взвода такая "привилегия" доставалась ) и постовым я ни разу не был. Потом был начкаром и тоже смутно помню. Но...я только что позвонил своему взводному в Челябинскую область, он подтвердил, и я мгновенно вспомнил все детали, что при уходе на посты на стенде пулеуловителя во дворе караульного помещения сначала примыкался штык-нож, потом проверялся патронник на отсутствие патронов, а затем пристёгивался магазин и АКМ ставился на предохранитель. Вот память и освежилась! P.S. Иногда вспоминаются более ранние, детские мгновения жизни, а последующие забываются. Вот такая штука - память! Наверное у многих так?

82-й: Со всей ответственностью... В карауле с СКС только ночью штык откидывался в "рабочее" положение. В тёмное время суток полагалось карабин с откинутым штыком носить не на плече, а в руках. Но... носили на плече с откинутым штыком... Положение Устава гарнизонной и караульной службы. 188. Часовой на посту должен иметь оружие с примкнутым штыком (автомат со складывающимся прикладом — без штыка-ножа; штык-нож в ножнах на поясном ремне): в ночное время — в положении изготовки для стрельбы стоя; в дневное время — в положении «на ремень» или в положении изготовки для стрельбы стоя (Приложение 9); на внутренних постах и на посту у Боевого Знамени автомат с деревянным прикладом находится в положении «на ремень», автомат со складывающимся прикладом — в положении «на грудь», карабин — у ноги; сумка со снаряженным магазином (обоймами) должна быть застегнутой.

Юрий: Щтык на СКС действительно грозное оружие. Точно год уже не помню ,но в Чирчике во время несения караульной службы на стоянке,один из караульных решил проверить толщину и прочность фюзеляжа МИГ-17 штыком,что и сделал.Хорошо,что колол в хвостовую часть самолета и завод ремонтный был рядом.

Политко Сергей: А у нас в полку подобные пробоины планера латались специалистами ПАРМ из ТЭЧи. Натурально ставили заплатки из дюрали или из пиркали ( на АН-2 ). Даже ДСП у нас тоже несли службу с примкнутым штыком. Зам.командира эскадры по ИАС ( инженер эскадры ) - майор Пикалов не забывал напоминать дежурному - " По аккуратнее с оружием у самолетов, боец ! ".

Ник: Ник пишет: был начкаром Помначкара. Извините за неточность, вспомнил о начкаре-комвзвода-отличном товарище, которому звонил, и лопухнулся

Юрий: Политко Сергей пишет: А у нас в полку подобные пробоины планера латались специалистами ПАРМ из ТЭЧи. В ШМАС еще в Барнауле нас механиков обучали ставить заплатки в разных местах фюзеляжа или обтекателей двигателей.Руководитель занятий подходил к самолету и молотком пробивал дюраль,ну, а дальше-инструмент в руки и вперед.В некоторых местах заплатки ставили только вдвоем,т.к. рук не хватало.

Политко Сергей: Вспоминаются еще и такие строчки - "…. Заслышав лай караульной собаки усилить бдительность…. При нападении на пост или на часового смело действовать штыком и прикладом ….."

крейсер: Тот же эффект был,когда мы поехали в Баку (Беложары) за пополнением.7 ноября-25 градусов в плюсе.Хорошо,умные люди,посоветовали взять фуражки.

82-й: Воспоминания о ШМАС в Медвежьих озёрах. Сборный пункт, дорога к армейской службе В семь утра мы уже были во дворе Первомайского военкомата, где десятки таких же рекрутов, остриженных наголо, в фуфайках и потертых штанах, которые не жалко было выбросить на свалку, стояли в полной готовности к выполнению военной присяги, "не жалея крови и самой жизни". Родственников отделили от призывников, подогнали автобусы, в которых предстояло убыть на областной сборный пункт в Николаев. Я с горечью на сердце смотрел в окно, чувствуя, что ландшафта родного Первомайска мне уже не увидеть в ближайшие три года, а еще за окном автобуса на косогоре стояла и плакала моя молодая жена. Зазвучала незабываемая мелодия "Прощания славянки", которую мы и сейчас слушаем со слезами на глазах. В моем возбужденном мозгу сверкнули строчки: "Бридко болото під ногами чвакало, Бризки летіли прямо в лице, А ти стояла і тихо плакала. Тихо прощалась. Оце і все. " Сопровождающий, начальник 2-го отдела военкомата подполковник Виктор Васильевич Решетов, глядя на нее, не выдержал, вышел и пригласил в автобус. Благодаря ему мы еще целых пять часов были вместе. На проходной сборного пункта нам дали понять, что это уже все, и мы попрощались. Наступило время начала первого большого испытания на любовь и верность, на умение переживать сопутствующие длительным разлукам повороты жизни. Автобусы легли на обратный курс и увезли мою Леночку. То, что мы увидели, войдя в помещение сборного пункта, повергло нас в глубокие сомнения. Я лично задумался: "А надо это все мне и государству?" Испугали двухэтажные нары, на которых тело к телу разместились сотни таких же, как мы. Крепкий дух от выпитого этой массой людей во время проводов в ряды и во время следования к пункту сбора и полупьяное бормотание окружили нас со всех сторон. Где-то в глубине нар звенела гитара и хриплый голос вдохновенно пел: "Сижу на нарах, как король на именинах". Какой-то капитан указал нам на свободные места на нарах и сказал, что здесь мы будем жить приблизительно трое суток, пока не пройдем мандатную и медицинскую комиссии и нас не отберут "покупатели" из разных родов войск и различных воинских частей. Началась развеселая жизнь на голых нарах и в не очень теплом помещении. Утром прозвучала команда всем выйти из помещения и стать в строй в шеренгу по одному. Тот самый капитан, который вечером указал нам на места для отдыха, приказал всем наклониться в поясном поклоне и собирать окурки в карманы, что твердо меня убедило в том, что я себе больше не принадлежу, что теперь со мною будут творить что захотят, прикрывая личный дебилизм вдохновенными словами о требованиях Уставов и военной Присяги. Началось планомерное подавление личности в каждом из нас, зомбирование с целью беспрекословного подчинения. Только двадцать восьмого вечером нас отобрали капитан Михайлюк — наш земляк-первомаец и старший сержант Борис Москаленко, одетые в авиационную форму, загрузили в военные грузовики под тентом и повезли на вокзал станции "Николаев-грузовой". — Ну, вот и все, — резюмировал здоровенный хлопец из Первомайска Виктор Дьяковский с надлежащим чувством сарказма. — Теперь на три года "первым делом самолеты, самолеты". В эту часть попало двадцать девять ребят из Николаевской области, трое моих близких земляков. Среди них Андрей Конык из Катеринки, Толя Бабийчук и из Кумар и мой сосед через огород Володя Гилевой. Сопровождающие не говорили нам куда везут и какая нам выпала служба, ссылаясь на военную тайну. Ехали в плацкартном хорошо натопленном вагоне. Проводники в вагоне были почему-то казахи. Они с отвращением смотрели, как мы ели сало с черным хлебом и продавали водку по десять рублей за бутылку, хотя капитан предупредил их о недопустимости торговли спиртными напиткам в пути следования. Позже мы поняли, что это была коммерция с далеким прицелом. Когда на следующий день кто-то разбил окно в нерабочем тамбуре нашего вагона, виновными сделали наших пассажиров и потребовали с каждого по рублю. Нетрудно подсчитать их доход, учитывая, что ехали мы на всех полках вагона, вплоть до боковых чемоданных. Стоимость стекла они оценили в сто рублей. Один из них зашел в наш отсек с разъяснениями. Виктор Дьяковский молча протянул ему большой кусок сала, сказал, что денег у нас нету, а этот шмат сала на базаре стоит 9 рублей. Ровно столько нас ехало в этом отсеке плацкартного вагона. Казах исчез из виду и привел капитана, который потребовал сдать ему по рублю. Команда была выполнена «беспрекословно, точно и в срок», как этого требует Устав. На это Дьяковский заметил: "Живи по Уставу — отдай свой рубль Родине во славу". В Полтаве нас перегрузили в другой эшелон и до конца мы ехали уже в купейных вагонах, двери купе приказали держать открытыми. Вечером на третьи сутки мы увидели ярко освещенный силуэт Московского университета, знакомого по почтовым открыткам и поняли, что нас привезли в Москву. В последний раз спросили капитана, где будем служить, на что получили в ответ очередное: "Приедем, увидите!" На Курском вокзале нас уже ожидали ЗИЛ-157 под тентом, водитель ефрейтор Виктор Опря из Ольшанки Кировоградской области и двадцатиградусный мороз. Для него мы оказались слишком легко одетыми. Водитель Опря оказался менее засекреченной личностью, чем капитан Михайлюк. Через несколько минут мы уже знали, что будем служить в четырнадцати километрах от столицы, в прекрасном сосновом лесу, рядом с Большим Медвежьим озером в деревне Медвежьи Озера. И что это — Военно-авиационная школа механиков и готовит она специалистов для отдельных батальонов обслуживания (ОБАТО) военно-транспортной авиации ВВС СССР. Взревел мотор заждавшегося ЗИЛа, машина плавно двинулась от Курского вокзала и вскоре поплыла по просторному ночному Садовому кольцу, отнюдь не пустынному в этот поздний час. Движение казалось нам хаотичным. Водители обгоняли нас, перестраивались в рядах. На первый взгляд казалось, что никаких правил здесь не существует. Промчались незнакомыми улицами столицы, пересекли МКАД (Московскую кольцевую автодорогу) и очутились на Щелковском шоссе. Замельтешили смешанные леса и названия населенных пунктов: Мытищи, Лукино, Щитниково и, наконец, Медвежьи Озера. В конце населенного пункта поворот налево и КПП части с красными звездами на воротах. Еще несколько десятков метров и домик с надписью над дверью "Баня". Войсковая часть 06772. Приказ спешиться. Все, приехали! Первые дни службы - особо памятные, новые и неожиданные впечатления Вояж из Николаева в Медвежьи озера завершен благополучно. Капитан Михайлюк - домой, а сержант Москаленко — с нами в баню. Сержант приказал всем раздеваться и заходить в моечный зал. На входе стоял сержант-санитар и квачем, смоченным какой-то вонючей гадостью смазывал каждому все паховые промежности, которые было приказано чисто выбрить. Нестриженых оставили в раздевалке и через несколько минут привели к однообразию. При выходе из мойки стоял старшина с разложенным по размерам обмундированием. Он мельком оглядывал каждого наметанным взглядом, спрашивал размер обуви и бросал комплект солдатского нехитрого убранства. Одевались, смеялись над тем, что все стали похожими и не узнавали друг друга. Инкубаторные и все тут. На часах было три часа ночи. Сержант построил нас в колонну по три и повел в казарму. Всем было приказано занять места возле двухъярусных коек, раздеваться и ложиться спать. Кто выше 180 сантиметров ростом - на второй ярус. Подушки, набитые сбившейся в комки ватой, имели мягкость неотесанного гранита, но, утомленные дорогой, мы этого даже не заметили, через несколько минут в казарме царила тишина, которую нарушали только храп да сопение. Да еще чиханье от непривычного запаха грязных портянок и специфической солдатской ваксы от кирзовых сапог. Только, казалось, уснули, как безжалостно громко прозвучала команда дежурного сержанта "Рота, подъем!". Грохот прыжков со второго яруса, грубая ругань тех, на кого прыгнули сверху, одевание почти на ходу, толкотня в узком проходе между койками - это надо было снимать на пленку и озвучивать. Те, что бежали на выход, закружили меня и вынесли на улицу. Начал искать тех, кто ночью приехал со мной. В темноте это была задача не из легких. Увидел почти двухметрового Юру Хвостина, стал рядом с ним. И тут прозвучала команда: "Направо, бегом марш!" "Четыре круга по 800 метров", — комментировал сержант, бежавший рядом. Три километра с подъема стали постоянной физической зарядкой на все три года службы. По возвращению в казарму нам было строго-настрого запрещено выходить из нее без разрешения, умыться, побриться и быть готовыми к "приему пищи". Мы поняли, что так теперь будут называться завтраки, обеды и ужины. На первом завтраке нас посадили за последний стол в огромной столовой, рассчитанной на 250 человек. Сержант с повязкой дежурного по столовой предупредил, что на столе должна остаться одна порция для старшины срочной службы Ковалевича, который, как мы позже узнали, имел такое звание единственный в части и пользовался непререкаемым авторитетом. Мы с Юрой Добровольским связали слово порция с определенным количеством перловой каши, которой кормили в это утро, добросовестно разделили горбушку белого хлеба и 10 граммов сливочного масла и съели с чайком. А тут и старшина появился. Худенький, маленький. — А где мое масло и белый хлеб? — спрашивает. — Тут лежала лишняя шайбочка и мы ее съели, — едва слышно прошептали мы с Юрием. — Когда прибыли в часть? — Сегодня ночью. — В таком случае на первый раз прощаю, но прошу запомнить, что в армии ничего лишнего не бывает. Все по норме. На этом инцидент был исчерпан. Только долго еще при встречах с Ковалевичем мы виновато отводили взгляд, четко отдавая честь. Хорошо, что встречались не часто. Он был начальником кислородной станции, не имел в подчинении личного состава, а поэтому и к нам никакого отношения. Сразу после завтрака пришел какой-то офицер, зачитал из списка прибывших 15 фамилий, в том числе и мою, и приказал нам забрать свои личные вещи, из которых у нас остались только предметы гигиены и Карточки прохождения службы, выданные в военкомате вместо изъятых паспортов, и выйти на улицу. На улице он информировал нас о том, что ночевали мы в расположении 2-й учебной роты, а служить будем в первой. Показал направление через дорогу в расположение 1-й роты, приказал по прибытию доложить старшине роты Митюкову Евгению Алексеевичу. Мы перешли дорогу, зашли в казарму. Нас встретил дневальный у тумбочки. Спросили, где найти старшину, а он в ответ: — А, молодежь прибыла! Старшины еще нет. Он сказал вчера вечером, чтобы вы по прибытию брали щетки, мастику и натирали полы. Рота уже на занятиях, так что начинайте трудиться. Живо и качественно. Команда поступила настолько четко, что мы немедленно взялись за работу. Минут через десять-пятнадцать порог казармы переступил молодой, красивый, улыбающийся, в безукоризненно отглаженной полушерстяной полевой форме старшина. — А это кто такие и что они делают?! — обратился он к дневальному. — Ночью приехали, я дал им работу, чтобы без дела не сидели. — Ах ты, зараза рыжая, я сейчас тебе дам работу! Дежурная смена — ко мне! Прибежал еще один солдат, которого мы до этого не видели. — Ставай к тумбочке, а ты, Антонаускас, бери щетку в руки и чтобы пол в казарме блестел до прихода командира роты, как яйца у кота! Нашел рабов, видишь ли! Сообразительный! Только сейчас мы заметили, что волосы на голове у нашего работодателя на полсантиметра больше, чем у нас. — А вы, ребята, — обратился уже к нам старшина, — зайдите ко мне получите подшивочный материал и подшейте подворотнички до прибытия командира роты. Мандатная комиссия распределила меня в 5-й учебный взвод, в который попали и мои земляки Виктор Дьяковский, Юрий Добровольский и Андрей Конык. После обеда нас вызвал командир учебного взвода капитан Тихомиров Дмитрий Анатольевич и я понял, что это не капитан Михайлюк, который вез нас к месту службы. Это был человек совершенно другого склада характера и интеллекта. Я понял, что мне повезло и служба моя пойдет хорошо. Капитан Тихомиров оказался коренным москвичом, выпускником Серпуховского ракетного училища, только что вернувшимся из острова Куба, где проходил службу во время Карибского кризиса. Позже мы узнали, что ко всем его положительным качествам он еще и прекрасный спортсмен, умеющий увлечь спортом подчиненных. Именно увлечь, а не заставить. Взводный рассказал нам, что с нашим прибытием и взвод, и рота в целом, полностью укомплектованы и с завтрашнего дня начинается наше обучение, и что мы будем изучать автодело в течение полугода, а параллельно будем приобретать специальность механиков АПА (аэродромных передвижных агрегатов) аж до окончания срока обучения. И ровно через девять месяцев, как новорожденных спецов, нас распределят по авиаполкам, расположенным по всему Советскому Союзу. Там будем обслуживать транспортные самолеты Ан-10 и Ан-12. 1965-й - первый год службы. Я - курсант ВАШМ. Первые армейские друзья После беседы с командиром взвода начали знакомиться с парнями, с которыми плечо-к-плечу предстояло грызть гранит войсковой науки целых девять месяцев. Первыми к нам подошли литовцы из Каунаса Витас Шимкус, Альгирдас Жукайтис, Витаутас Чеканаускас и рыжий, с волосами, торчащими, как щетина помазка Витя Сайкавичус. Потом земляк из Луганщины Виктор Жижерий, узбек из Ферганы Аскарали Мамадалиев и таджик Рашид Фарзалиев, азербайджанец Аликпер Алиев, и, наконец русские Гена Шаманов, Николай Потоцкий, Володя Ванин, Володя Манин и узбек Владимир Лысенко ( по документам он числился узбеком, говорил с акцентом, на вопросы почему так, неПервая армейская фотография отвечал) и за ними все остальные ребята. После обеда возле учебного корпуса появился пожилой старшина сверхсрочной службы, которого старший сержант Алескандр Бондаренко почему-то назвал "прообразом будущего российского бизнеса", но в более грубой форме. Он назвался "старшиной Комиссаренко". Сказал, что желающие сфотографироваться в первые дни службы, могут небольшими группами пройти за учебный корпус. Хотелось, конечно, всем. Уставшие с дороги, почти на тридцатиградусном морозе, легко одетые (гимнастерка и нательная рубаха), мы выглядели как узники концлагеря, но эта памятная фотография и сегодня хранится в моем армейском альбоме. Качество снимков в данном случае не бралось во внимание. Тов.старшина содрал из нас по рублю за каждую фотографию. Вот это фото> Ко мне подошел маленького роста солдатик, представился по форме: "Орест Баран, художник, из Киева, 4-й учебный взвод капитана Кечина". Я, соответственно, ответил тем же. - А ведь цена этим фоткам не больше 10 копеек, - продолжил разговор Орест, - вот на днях киевские тетки, мои попечительницы, все-таки пришлют мне мой верный "Зенит" и тогда посмотрите - плакала фирма "Комиссаренко". Орест Михайлович БаранОрестик (теперь уже давно Орест Михайлович) оказался студентом 5-го курса Киевского художественного института, исключенным за возражение профессору К.Зарубе по поводу того, что нарисованный им плакат несет в себе признаки формализма и не может быть зачтен, как курсовая работа. Через 5 дней после исключения был призван на службу и дорога к возвращению в вуз была закрыта. На третьем году службы мы узнали, что ректором института назначен академик Василий Захарович Бородай, Орест написал письмо и во время отпуска восстановился в вузе. Так я познакомился с человеком, с которым потом еще не раз приходилось встречаться в жизни, и благодаря которому во время службы мне было тепло, когда мои сослуживцы мерзли, весело, когда многим хотелось плакать. Общаясь с Орестом, я со временем начал по-иному видеть все, что окружало нас: и лес, и снега Подмосковные, и систему взаимоотношений между курсантами, курсантами и командирами, между офицерами. (На фото: Орест Баран — наш ротный "папарацци" — армейский друг, с которым общаюсь и поныне). Тяжелейшим элементом воинского распорядка дня для меня было солдатское утро. В первые дни службы я никак не укладывался в строго регламентированное время. Дома, обычно, никогда никуда не спешил и везде успевал. Здесь так, увы, не получалось… Принимает Присягу Виктор КазанцевК концу декабря тетушки-попечительницы сироты Ореста с революционными именами Серпина и Молотина выслали ему долгожданный фотоаппарат, и пресловутый старшина Комиссаренко возле расположения нашей роты больше не появлялся. Так что в день Присяги нас снимал на фото уже собственный художник-фотограф нашей роты Орест. Вот этот снимок - его рук дело, как, впрочем, и большинство фотографий из моего солдатского альбома. На фотографии торжественный момент - принимает Присягу мой друг и помощник во всем в первые недели службы Виктор Казанцев. У стола - взводный, капитан Дмитрий Михайлович Тихомиров. В строю по стойке "смирно": Ваня Ровный, Саша Воловикис, Аскарали Мамадалиев, Аликпер Алиев, Фарзалиев. В казарме Виктору определили место для отдыха на первом ярусе койки, на которой этажом выше располагался я. Уже в первые дни службы я заметил, что кто-то активно помогает мне адаптироваться к воинскому распорядку. Пошел в умывальник бриться и умываться, вернулся, а постель моя застелена, как требуют того Устав и старшина роты. Побежал глянцевать сапоги, вернулся, а личные вещи в тумбочке уже заправлены и т. д. Несколько дней охотился за неуловимым помощником и, наконец, изловил его. Им оказался крепко сбитый, все успевающий, курсант Виктор Казанцев. Он как-то скромно улыбнулся и сказал: — Да вот вижу же, что не успеваешь, а мне не трудно помочь товарищу. Ну зачем тебе лишний раз получать замечания от сержанта? А надо сказать, сержант наш, заместитель командира взвода Петр Григорьевич Следь, на замечания был ох как горазд! Особенно придирчив был к тем, у кого на лице только пушок начал появляться. Бритье для них стало процессом ежедневным и обязательным, вплоть до получения нарядов вне очереди. Он ходил перед строем, закинув голову назад, как это делают многие люди невысокого роста. Держал руки за спиной, строго требовал, чтобы в его присутствии все курсанты называли друг друга на ВЫ, не допускал никаких возражений и обращений из строя. Всегда обращался с курсантами вежливо, никогда не прибегал к оскорблениям личного состава. В общем, был настоящим младшим командиром, у которого я многому научился. Таким же образом поступали и остальные сержанты роты: Николай Пономаренко, Александр Бондаренко, который всегда на ночное время суток оставался за старшину роты, занимая должность начальника аккумуляторной станции. С ним я впервые заговорил с его разрешения только спустя полгода с начала службы, Альгирдас Граужинис, которому исполнилось в то время уже 27 лет, его земляк Витаутас Наркаускас, тихий спокойный парень. Обстановка в казарме складывалась тихая и спокойная, если между самими курсантами возникали какие-либо мелкие конфликты, то они гасились сержантами, их авторитет был непререкаемым. Я ничуть не идеализирую ситуацию. Именно так и было в нашей роте в то время. Никакой дедовщины, никаких неуставных взаимоотношений я за три года службы в этой части не заметил! Мой друг Виктор КазанцевНо вернемся к Вите Казанцеву. (На этом фото со мной Виктор - слева). Мы с ним после его чистосердечного признания в совершенных в мою пользу акциях крепко подружились на весь период обучения в школе. Меня всегда восхищали его недюжинная физическая сила, упорство в учебе, коммуникабельность. Когда ему ребята за стриженную наголо голову, крупные черты лица и крепкое телосложение приклеили кличку "Шараборин" (так звали шпиона из популярного в то время фильма "Следы на снегу") он только улыбался, значит был еще и добродушным человеком. Когда наступила весна, Виктор много свободного времени стал уделять самостоятельным занятиям спортом: гимнастикой и легкой атлетикой. Он иногда говорил мне: " Садись, пробежимся!" Я взгромождался на его широкие плечи, он выбегал на стадион, пробегал со мною на спине 2-3 круга, легко сбрасывал меня. Падал на живот, расставлял широко ноги и руки и предлагал мне перевернуть его лицом вверх за килограмм конфет. Это упражнение так и осталось для меня невыполнимым. Конфеты всегда покупал я. На протяжении всего курса обучения он был претендентом на должность заместителя командира взвода, но случилось так, что его крепко зацепило на первый взгляд незначительное заболевание. Он несколько раз ложился в госпиталь, где ему вырезали появившееся на шее новообразование. Этот жировик снова и снова вырастал. Командир роты майор Данилов Николай Данилович изменил свое решение в отношении Виктора. Его аргументом стало то, что сержант должен быть постоянно с личным составом, а этот будет по госпиталям валяться. По окончанию обучения Виктору, как отличнику боевой и политической подготовки, было предоставлено право выбора части, в которой ему предстояло служить. Он выбрал Фергану. — Все-таки, ближе к дому, — сказал он, уезжая. Больше мы уже, к моему огромному сожаления, никогда с ним не встречались и не общались… Возможно Виктор прочитает эти строки и, как знать, еще увидимся! Еще с одним курсантом я сдружился с самого начала службы. Весь трехлетний срок ее мы провели в одной части. Это был Саша Воловикис, небольшого роста человечек с огромными печальными глазами Арлекино. Началом приятельских отношений послужил такой случай. Я получил из дому посылку, в которую была вложена наша районная газета, известный всем жителям первомайщины "Прибузький коммунар". Он увидел ее и попросил посмотреть. Я дал. Через некоторое время он вернул газету и сказал: — Посмотрел, попробовал читать. Не все понял. Есть вопросы. — Ну, задавай свои вопросы, — отвечаю. — Там написано "великая рогатая худоба". Что такое "худоба"? — Корова, коза, овца, свинья, — разъяснил я. — А почему свинья — "худоба", она же жирная, — спросил Саша, поставив ударение на последнем слоге. — «Худòба» по-украински — это «домашний скот». — Там еще есть слова песни: "Плывэ чобит, воды повэн". Что такое "чобит" и куда он плывет? А вот на этот вопрос я уже не смог ответить из-за взорвавшего меня смеха. Следующим моментом, расположившим меня к этому человеку, было знакомство майора Коломийца, начальника эксплуатации автотранспорта части с нашим взводом. Каждый вставал при оглашении фамилии и представлялся офицеру. Когда прозвучала фамилия Воловикис, Саша вскочил и громко произнес: "Воловикис Александр Николаевич, курсант 5 учебного взвода, курса механиков АПА, из Таджикистана". Майор улыбнулся на столь громкое представление и спросил: — Смотрю на Вас и вижу, что по происхождению Вы кавказец, фамилия по звучанию литовская, прибыли из Таджикистана. Как это все понимать? — А ми из капиталному рэмонту, -— уже с кавказским акцентом произнес Саша, хотя говорил по-русски без акцента. Класс взорвался хохотом. В процессе учебы у Саши оказалась незаурядная водительская хватка и на втором году службы он был оставлен уже инструктором-водителем во взводе обслуживания. В задачи инструкторов входило обучение молодого пополнения вождению автомобиля. Я остался командиром отделения в своей роте, в своем взводе, и вместе с Петром Следем приняли новое пополнение, но с Сашей общались очень часто, он обучал вождению моих курсантов. Зимой 1966 года с ним случился казус, который стал достоянием всей части. Все смеялись и восхищались его находчивостью. Дело было так. Во время одного из очередных увольнений он встретил в подмосковном городе Щелково своих земляков-армян и, забыв о том, что является сержантом срочной службы, принял непосильную дозу алкоголя. Вернувшись в часть, прибыл к дежурному по части, покачиваясь, доложил о прибытии. — Вашу увольнительную, сержант, — закричал дежурный капитан Моржов, — вы пьяны, как свинья. — А что, товарищ капитан, свиньи тоже напиваются? В увольнительной записке появилась запись: "Прибыл в нетрезвом состоянии с опозданием на два часа, хамил". — В расположение взвода, немедленно! Завтра с вами разберутся. Саша вышел на улицу, но в подразделение не пошел, а направился к офицерскому ДОСу и постучал в дверь старшины взвода, старшины сверхсрочной службы Долды Григория Ивановича, фронтового снайпера, Ворошиловского стрелка, седоголового человека, с осанкой генерала. — Кто это мне среди ночи спать не дает? — в проеме широко распахнувшейся двери появилась фигура старшины в исподнем. — Товарищ старшина, разрешите обратиться! — Ну, обращайся! Только покороче! — Я прибыл из увольнения, а капитан Моржов говорит, что я пьян. — Так и сказал? — Да не только сказал, а и в увольнительной написал! Теперь что, на гауптвахту? А кто будет курсантов катать? — Много говоришь! Подожди минутку. Через минуту старшина, одетый по форме, вышел из квартиры. Пошли в сторону дежурной комнаты. Авторитетный старшина сразу пошел в наступление на давно потерявшего авторитет из-за беспросветной тупости капитана. — Ты что написал сержанту в увольнительной? Не зря тебя солдаты "моржом" кличут, а твоего зам. комвзвода "членом моржовым". — Григорий Иванович, слабо отбивался Моржов, но он ведь и в самом деле нетрезвый. — Да трезвый он! — Пьяный в дым… — Трезвый. Я тебе сейчас докажу. Старшина вскочил в кабину ГАЗ-66, стоявшего в готовности рядом со штабом . Поехали. — Сержант-помощник за тебя посидит. Больше толку будет, — только и сказал старшина Долда. Сашку загнали в кузов под тентом. Машина проскочила КПП и помчалась в сторону аэродрома "Чкаловский", где находился госпиталь, обслуживающий нашу часть. — Под страхом разоблачения, — рассказывал Саша, — хмель из меня сразу выскочил. При этом я с удовольствием смотрел в окошко, в котором поочередно размахивали кулаками перед носами друг друга мои прокурор и адвокат. В госпитале нас не приняли под предлогом, что дежурный врач выехал по вызову. Помчались в соседнюю гражданскую больницу. — Войдя в приемный покой и увидев дежурного врача, капитан закричал: — Доктор, ну-ка, сделайте этому сержанту обследование на предмет употребления алкоголя. — А чего Вы кричите, я вообще-то не обязан. — Григорий Иванович подмигнул доктору из-за плеч Моржова. — Ну ладно, произнес доктор с нотками неудовольствия в голосе, принес какую-то пробирку. Саша набрал в легкие воздуха и шумно выдохнул. Доктор достал из стола чистый лист бумаги и размашисто написал: "При обследовании сержанта Воловикиса А.Н. признаков употребления алкоголя не обнаружено". Поставил подпись и печать. Капитан посинел от злости и поник головой. Это была расплата за его постоянную грубость с подчиненными и беспросветное невежество. Через 20 минут сержант Воловикис уже спал в своей койке и выдел во сне любимую девушку, Елену Николаевну, как он ее всегда нежно называл, вспоминая с полной уверенностью, что она верно ждет его в родном Курган-Тюбе. 27 декабря 1964 года все подразделения части принимали Военную присягу. После завершения этого мероприятия нам преподнесли праздничный сюрприз, лыжный кросс на 10 километров без учета времени, как для новичков. Мы, южане, в основной своей массе до этого видели настоящие (не самодельные) лыжи только в спортивных магазинах. К финишу прибыли часа через три, еле шевеля ногами. Юра Добровольский, Коля Волынец и Виктор Дьяковский вообще не появились. Их нашли в каком-то хуторе. Хозяин дома впустил их, чтобы обогреть. Нашли их по армейским лыжам, украшавшим стену деревянного домика. Глаза и заплетающиеся языки указывали на то, что наши лыжники согревались не только у печки. — А что, нельзя? — наивно спросил у сержанта Меньшикова интеллигентный Юра, — у нас же сегодня праздник, Присягу приняли. — Праздник у вас будет на гауптвахте, ротный уже объявил по трое суток каждому за опоздание в часть, а увидит что нетрезвые, получите с добавкой. Новый 1965 год они встретили в прокуренном караульном помещении, пропитанном запахом оружейного масла. Почувствовать запаха новогодней ели им в эти дни не предложили. В связи с решением Правительства призвать на срочную службу всех студентов независимо от формы обучения в нашем взводе оказалось: 13 человек с незаконченным высшим образованием, два курсанта с дипломами, 10 человек женатых. У пятерых было по одному ребенку. Наш ротный, майор Данилов, фронтовик с семиклассным образованием, как-то при подведении итогов заявил во всеуслышание: "Таких, как вы, курсанты 5-го взвода, каленым железом из Вооруженных Сил выжигать надо". Допекала его наша непростая непосредственность. Кроме тех ребят, о которых я уже написал, было немало оригиналов. Одним из них был узбек Аскар Мамадалиев. Ему любили задавать неоднозначные вопросы, а он всегда широко улыбался и отвечал на них с большим юмором. Как-то я его спросил: — Аскар, кем работал на гражданке? — Поваром работали. — Интересно было? — Ошень. Представляешь: на улица 50 градусов, на кухня -100. Ходишь, как король в колпаке и с поварешка в руках. — Ну, не ври, при ста градусах вода кипит и кровь в жилах в желе превращается. — Это у вас на Украина кипит и превращается. У нас все хорошо. Прислали ему как-то посылку с восточными сладостями. Он всех угостил, а остатки высыпал в вещмешок и подвязал под койкой. После занятий сразу бросился к вещмешку и нашел его пустым. Продолжение:http://kmist.nm.ru/memories7.htm

82-й: Воспоминания: Соловки в 1958 году Юрий Михайлович Брянцев житель блокадного Ленинграда. Недавно, вместе со своей женой Беллой Григорьевной, он посетил Соловецкий архипелаг, где с ноября 1957 года по август 1958 года он и ещё один призывник из Ленинграда - Виктор Николаевич Алексеенко - проходили обучение в школе младших авиационных специалистов (ШМАС) в учебном отряде военно-морской авиации Северного флота в/ч 30990, расположенной на Большом Соловецком острове. Далее рассказ самого Юрия Михайловича, воспоминания о Соловках 55-летней давности и впечатления от архипелага современного: Наш учебный корпус располагался на берегу Святого озера влево от Никольских ворот, сейчас здание не сохранилось. Обедали мы в трапезной собора. Штаб учебного отряда размещался в ныне сгоревшем здании на причале. В день молодежи 27 июня 1958 года нам устроили культпоход в Ботанический сад и на Секирную гору. А зимой водили расчищать от снега дамбу для доставки почты с аэродрома острова Муксалма. Весной отцы-командиры придумали очистить от снега до льда дорогу на 10 км в Белое море для более раннего начала навигации буксира. Но начать навигацию так и не получилось, пока не началась общая подвижка льда в море. По окончании школы мы были направлены в город Североморск в 5-ю минно-торпедную авиационную дивизию дальнего действия, где я два года летал в качестве командира огневых установок на самолете ТУ-16 в составе экипажа командира дивизии генерал-майора Савелия Михайловича Рубана вплоть до острова Медвежий. А Виктор в составе экипажа комэска 9-го гвардейского полка с двумя дозаправками в воздухе долетел даже до берегов Англии. Приехав на Соловки по туристической путёвке, мы с 4 по 7 июля этого года жили в отеле "Соловки". Остались очень довольны поездкой, осмотрев все достопримечательности и все изменения, произошедшие за 55 лет, а также чутким отношением всего обслуживающего персонала отеля "Соловки", экскурсоводов и местных жителей. Получили благословление от настоятеля монастыря. www.мои-соловки.рф/archipelago/blogs/?ELEMENT_ID=1059

82-й: Воспоминания о Баде. Моей малой Родине посвящаю. За годы безмозглых реформ потеряно многое. Канули в небытие тысячи военных городков, дальних гарнизонов. Где на протяжении многих десятков лет, не одно поколение служивых людей, несли нелёгкую армейскую службу. Разграблены пустующие дома, разбиты школы, детские сады, места отдыха. Воспоминания о некогда живших тут людях, осталась, лишь, в памяти детей, для которых, эта маленькая железнодорожная станция навсегда связана с детством, родителями, школьными друзьями. Для кого это место - Родина. Краткие воспоминания о Бадинском гарнизоне. 1954 - 1980 г.г. http://samlib.ru/g/gniljakow_wladimir_nikolaewich/mustashar-9.shtml

82-й: Под легендой ШМАС 178-й ракетный полк (В/Ч № 23467) сформирован на базе помещений расформированной танковой дивизии с сентября 1959 год года как отдельный полк с непосредственным подчинением 43-й воздушной армии Дальней авиации (г. Винница) под легендой школы младших авиационных специалистов (ШМАС). Штаб размещался в пос. Шалхи (пригород Орджоникидзе), затем — в жилом городке 1 рдн (3 км от аула Сурхахи). Полк состоял из трёх ракетных дивизионов и дивизиона транспортировки и заправки КТР: 1 и 2 рдн — в каждом по четыре наземных пусковых установки с ракетами Р-12, 3 рдн — четыре шахтных групповых пусковых установки с установленными в них ракетами Р-12У. 1059-я ремонтно-техническая база во время формирования размещалась в пос. Шалхи (пригород Орджоникидзе), затем штаб и техническая позиция размещались в 3 км от позиции 1 рдн 178 рп. 18 апреля 1961 год. 178 рп (командир полка подполковник Запорожец Михаил Иванович)(КП, 1 рдн (командир 1 рдн майор Авдеев Степан Николаевич) и 1059 ртб заступили на боевое дежурство первыми в боевом составе бригады. На основании директивы Министра обороны СССР от мая 1960 года на базе управления и частей 65-й тяжелой миномётной Краснознаменной орденов Кутузова и Александра Невского бригады 6-й артиллерийской дивизии прорыва было сформировано управление 46-й ракетной бригады Резерва Верховного Главного командования. Штаб бригады располагался в помещениях расформированной 65-й тяжелой миномётной бригады в г. Прохладный Кабардино-Балкарской Автономной Советской Социалистической Республики. Согласно директиве Министра обороны СССР от апреля 1961 года 46-я ракетная бригада преобразована в 35-ю Краснознаменную орденов Кутузова и Александра Невского ракетную дивизию Комплектование полка и базы офицерским составом осуществлялось в основном за счёт расформировываемых авиационных частей и соединений, в большей части — из Дальней авиации. Летом 1960 года личный состав дивизионов 178 рп приступил к освоению ракеты Р-2. Днём изучали эксплуатационно-техническую документацию (ЭТД), боевые элементы комплекса, индивидуальные карточки работы номеров расчётов и принятие зачётов на допуск к самостоятельной работе в составе боевого расчёта. Практические занятия проводились на учебной стартовой позиции (УСП), оборудованной на технической зоне 47-го военного городка (пос. Спутник), и только в ночное время с соблюдением всех мер скрытости. Новому для всех ракетному делу учились одновременно и командиры, и военнослужащие срочной службы. На первых порах учебная стартовая позиция занимала небольшое пространство, агрегаты размещались скученно, внутриплощадочная связь работала плохо, «пуск» осуществлялся с броневой машины, слаженность боевых расчётов была слабой. Однако качество занятий по мере приобретения опыта улучшалось, в том числе благодаря повышенному вниманию индивидуальной подготовке номеров расчётов, проведению тренажей, предшествующих комплексным занятиям, и, в первую очередь, подбору и подготовке инструкторской группы. Осенью 1960 года 178-й полк получил задачу по переподготовке офицерского состава на БРК, вооружённый ракетой Р-12 (8К63). Обучение осуществлялось на курсах при учебных центрах и военно-учебных заведениях РВСН. В это же время в расположение полка поступают элементы боевого стартового комплекса с наземными и шахтными пусковыми установками (ПУ), начинаются интенсивные строительно-монтажные работы на стартовых позициях. Учебную позицию, которую построили силами личного состава полка в 47-м военном городке для учебного РК с Р-12 (8К63)), использовать для проведения занятий с боевыми агрегатами было нельзя из-за невозможности скрытого проведения занятий. Поэтому в Тарском ущелье опять же своими силами была построена учебная стартовая позиция, которую условно назвали «Пионерский лагерь». Для обеспечения легенды прикрытия полка летом 1960 года из Полтавы перегнали самолёты Ту-4 и МиГ-15бис (УТИ МиГ-15бис). Садились они на аэродроме г. Беслана, а на позиции 1-го и 2-го дивизионов доставлялись в разобранном виде. Задача была не из легких. Для самолётов была построена стоянка, выделена группа специалистов, которая периодически проводила на них работы, в том числе и связанные с запуском двигателей, имитируя тем самым принадлежность полка к Военно-воздушным силам. До окончания строительства боевых стартовых позиций (БСП) и жилой зоны штаб и личный состав полка размещались в казармах 47-го военного городка в пригороде Орджоникидзе. Небольшая часть семей офицеров и сверхсрочнослужащих управления дивизии и полка размещались в посёлке. Благодаря стараниям командира полка подполковника Запорожца М. И., помощника командующего Северо-Кавказским военным округом (СКВО) по строительству и расквартированию полковника Игнатенко, пристального внимания к решению этой проблемы командующего СКВО дважды Героя Советского Союза генерала армии Плиева Исы Александровича и первого секретаря Северо-Осетинского обкома коммунистической партии Кабалоева Билара Емазаевича в короткие сроки было развернуто строительство жилья в пос. Спутник, в Орджоникидзе и на БСП. 3 рдн с шахтными групповыми ПУ размещался в 50 км от штаба полка, степень его боеготовности была значительно выше, чем у «наземных» дивизионов. Генеральным планом предусматривалось строительство пристартового городка со всей инфраструктурой, необходимой для жизни и быта военнослужащих срочной службы, а также офицеров, сверхсрочников и их семей. БСП и жилой городок представлял собой самостоятельный гарнизон. 18 апреля 1961 года полк заступил на боевое дежурство в составе дежурных сил 178 рп (КП рп, 1 рдн с наземными пусковыми установками и четырьмя ракетами Р-12Н) и 1059 ртб. Штабы 178 рп и 1059 ртб размещались в пригород Орджоникидзе — в военном городке Шалхи, затем в жилом городке 1 рдн. 31 декабря 1961 года 2 рдн 178 рп (командир 2 рдн капитан Велюзин Николай Александрович) прибыл в основной позиционный район (у н.п. Сурхахи) и заступил на боевое дежурство. Пока шло строительство БСП 178 рп в Тарском ущелье была оборудована учебная стартовая позиция, на которой личный состав батарей при проведении комплексных занятий приобретал навыки по подготовке ракеты к пуску. В дивизионе с шахтными ПУ старались использовать все возможности по освоению сложного оборудования и технических систем, прежде всего при их монтаже и наладке. С этой целью личный состав закреплялся за соответствующими специалистами монтажных и пуско-наладочных предприятий, участвовал в совместной с ними работе. Часть офицеров прошли подготовку на трехмесячных курсах на 4-м Государственном центральном полигоне (Капустин Яр). В дальнейшем из наиболее подготовленных офицеров создавались контрольно-приемные группы, которые сыграли большую роль в период приема БРК в эксплуатацию. Поскольку 178 рп был сформирован раньше других и офицерский состав был более подготовлен, то главный инженер дивизии подполковник Мусин А. В. из наиболее грамотных техников и начальников отделений сформировал инструкторскую группу. Эта группа выезжала в 479 рп в целях оказания помощи в подготовке личного состава, а в последующем и проверки боевой готовности стартовых батарей и при проверках Винницкой и Смоленской ракетных армий в составе групп Главнокомандующего РВСН. Много было трудностей, связанных с транспортировкой крупногабаритной техники, а особенно учебно-боевых ракет, в запасные позиционные районы (полевые БСП) 1-го и 2-го «наземных» дивизионов 178 рп, в высокогорные районы по ущельям и неприспособленным горным дорогам. Это требовало много сил, большого нервного напряжения и организованности от всех участников марша. Сложный горный рельеф местности. Особенно в тяжелых условиях на сильно пересеченной горно-лесистой местности находились «наземные» дивизионы 178 рп: БСП 2 рдн размещалась на высоте 970 метров над уровнем моря, чуть ниже — БСП 1 рдн. Крутые подъемы и спуски, ограниченные радиусы поворотов сильно затрудняли манёвр техники, особенно при совершении марша колонной дивизиона на УБСП, которая размещалась у н.п. Семашки, недалеко от г. Грозного. С учетом требований скрытности, марши совершались только в тёмное время суток, поэтому становились чрезвычайно опасными. Положение усугублялось ещё и тем, что в ночное время, даже иногда в летнее время, дороги часто покрывались гололедом. К сожалению, случались и аварии с поломками техники. В 1962 — 1963 годах одна стартовая батарея и отделение регламентных работ 1 рдн 178 рп участвовали в полигонных испытаниях комплекса противоракетной обороны. В одно из воскресений октября 1975 года в 6:00 был осуществлен подъем полка по учебно-боевой тревоге с выполнением ряда мероприятий по занятию повышенной боевой готовности, в том числе с реальным выводом 1 рдн 178 рп на учебную боевую стартовую позицию. Но одна из стартовых батарей 1 рдн (командир дивизиона майор Ягофаров Р. З.) 178 рп (командир подполковник Вершков И. В.) не уложилась по времени с занятием УБСП из-за трудных погодных и дорожных условий в этот период года в горах. Приказ ГК РВСН был выполнен, но в дальнейшем удалось убедить командование и штабы РВСН и 43 РА о снятии с 178 рп задачи по выводу на ПБСП. В августе 1976 года с эпицентром примерно в 30 км от станицы Ассиновская, где размещался 3 рдн 178 рп (командир дивизиона майор Лопатин Н. И.), произошло сильное землетрясение, в результате которого подверглись разрушению жилые дома, казармы жилого городка, ангары для хранения техники, нарушено прицеливание ракет в шахтных ПУ 3 рдн 178 рп, К счастью, жертв среди военнослужащих и их семей не было. Все восприняли удар стихии достойно, без паники, но были переселены в палатки, так как входить в казармы и жилые дома было опасно. Подземные толчки ощущались в течение трёх суток. Принятыми мерами в короткие сроки боеготовность дивизиона была восстановлена. В конце 1979 года сняты с боевого дежурства 1-й, затем 2-й дивизионы 178 рп, первыми заступившие на БД ещё в составе ракетной бригады. 20 сентября 1980 года 178 рп (КП рп, 3-й «шахтный» дивизион) и 1059 ртб были сняты с боевого дежурства. После отправки вооружения и техники, проведения демонтажных работ на боевых и технических позициях 178 рп осуществили организационно-штатные мероприятия по расформированию. Так закончили существование первые в дивизии за время дислокации на Северном Кавказе «Орджоникидзевский» ракетный полк и ремонтно-техническая база. http://ru.wikipedia.org/wiki/178-%D0%B9_%D1%80%D0%B0%D0%BA%D0%B5%D1%82%D0%BD%D1%8B%D0%B9_%D0%BF%D0%BE%D0%BB%D0%BA

Ion Popa: Натюрморт "Сон солдата", Филипп Кубарев

крейсер: Сейчас-это скорее ,,сон пенсионера,,.

Ion Popa: Меня картинка, кроме всего прочего, прельстила тем, что кубрик один в один, какой у нас был в Смоленске. Только без плаката, третья полоса на одеяле - в торце и у коечек во втором ярусе спинка заканчивалась дугой. А в остальном - как сфотографировано.

Ник: Вспомнил о партийной дисциплине в учебке. Один раз в месяц, вроде бы, проводилось партсобрание батальона. В то время практически все офицеры были членами КПСС. За полгода до ДМБ меня и ещё одного сержанта с нашей роты приняли кандидатами. Сами мы не рвались туда, хотя верили в КПСС, но видимо была какая-то идеологическая «указивка» принимать в ряды КПСС и сержантов постоянного состава не первого года службы, т.е. себя зарекомендовавших (кстати, на «гражданке», вступить в ряды КПСС было очень проблематично, о чём узнал уже после службы). Мотивация была проста: это почётно и перспективно в плане роста как по партийной линии, так и по карьерной (в дальнейшем так и не пришлось воспользоваться этими привилегиями, не получился из меня карьерист о чём не жалею ). На партсобраниях при нас (как-то не ловко было), сержантах срочной службы, «пропесочивали» офицеров, как правило молодых, по-полной, правда без матов. В основном за «залёты» по пьянке. Но иногда, после официальной части разбора, нас просили удалиться. Наверное предстоял раз..б за более значимые "подвиги" P.S. После краха КПСС было модно выходить из этой партии и демонстративно сдавать партбилеты, выбрасывать, сжигать. А зачем? Это наша история. Я до сих пор храню партбилет на память. В настоящее время на выборах партии продают (отдают) свои голоса более сильным конкурентам, так о какой идеологии СВОЕЙ партии может идти речь?

Ник: Возник вопрос. У всех в учебной части или в полку был на территории магазин «Военторг»? Его существование и ассортимент товаров регламентировались какими-нибудь приказами (директивами) МО СССР? Можно «погуглить» и найти ответ на вопрос, но хочется погонять извилины и вспомнить. У нас в 50-й ВАШМ этот магазин был довольно богат (по тем меркам) наличием товара, как промышленного, так и продуктового. Что обычно покупалось: авторучки, тетради, подворотнички или материал, зубные пасты, зубные (сапожные) щётки, сапожный крем, лезвия, эмблемы-«птички» двух видов , кокарды, погоны, петлицы, шевроны, лычки, пуговицы, нитки, иголки, сигареты, спички. Из дорогих вещей были фуражки (никто не покупал на моей памяти) и кожаные ремни (покупали только сержанты-постоянщики, курсантам было запрещено их носить), а вот ХБ и парадной формы не было.

82-й: В ШМАСе наверное был такой магазин, то я там точно не был. Нас содержали как сидоровых коз. Собирали деньги. Отдавали замкомвзвода. Он где-то покупал материал на подворотнички (особо нужный товар) и прочее. Свежесть подворотничков проверялась каждый день. Стиранные подворотнички прокатывали редко. Не та белизна. В части - всё покупали в гарнизоне офицеры по просьбе.

Ник: 82-й пишет: Свежесть подворотничков проверялась каждый день. Стиранные подворотнички прокатывали редко Проверка свежести подворотничков была обязательной процедурой при утреннем осмотре и заступлению в наряд. К стираным подворотничкам отцы-командиры не придирались, главное, что бы он не грязный был. Но самому было неприятно "блистать желтизной" при расстёгнутом вороте ХБ, хоть и не часто это позволялось, да и кант подворотничка над воротником ХБ выдавал свою желтизну. Каждое утро подшивался новый (кто мог себе позволить, конечно), стандартный, либо из ткани рукотворного производства в 4 слоя (а то и больше) для мягкости и шириной 8-10 см. Шея была в восторге!

desaka52: Был и у нас такой магазинчик. Асортимент тот же. Добавлю еще пасту "Асидол", которой драили бляхи. Но был еще один хитрый товар, который пользовался спросом - лосьон "Свежесть". Сам не пробовал, но любители сего спиртосодержащего были.

82-й: В наше время портянки сверху на сапоги укладывали. И были полотенца для ног на нижних перекладинах коек (вроде бы).

Ник: desaka52 пишет: Добавлю еще пасту "Асидол", которой драили бляхи. Но был еще один хитрый товар, который пользовался спросом - лосьон "Свежесть" Спасибо за дополнение ассортимента. Асидолом мы тоже пользовались, но после него бляха не имела такого блеска, как после пасты ГОИ. А кроме лосьона ещё не дорогие одеколоны продавались, типа "Шипр"

Ник: 82-й пишет: И были полотенца для ног на нижних перекладинах коек (вроде бы). Ага. И ещё прикроватные коврики были из старых одеял. В свёрнутом виде подвешивались на крючках к сетке кровати в ногах. А тапочки, кажись, под тумбочкой находились.

Юрик: А у нас на кожаные ремни запрета не было.Не скажу за другие роты,но в нашем взводе примерно половина солдат к микродембелю обзавелись таковыми,себе я приобрёл где-то после Нового Года.В магазин нас водили где-то раз в месяц,может чуть чаще,строго строем,обычно в составе взвода.В основном покупали сладости,особо кофе со сгущёнкой и повидло в тюбиках,кстати,повидло в тюбиках ни до,ни после Волочка нигде не встречал.Подворотнички каждый день только новые,с этим было строго!Потому в целях экономии отрывали только на "один сгиб",иголкой-вжик,получилась"стрелка",ну а далее-сами знаете!

82-й: Юрик пишет: к микродембелю обзавелись таковыми Это - точно. Потом этот ремень куда делся? Я точно его не доносил до года.

Юрик: Нет,мне в этом отношении немного повезло больше.Служить я попал,это называлось"5-е центральные курсы"по подготовке лётно-технического состава для дружественных стран Азии,Африки и Латинской америки.Было 5 полков в Киргизии и Казахстане,мой был 716УАП,г.Токмак,Киргизия.Так вот,из-за,так сказать,наличия иностранцев,по форме одежды было положено кожаные ремни и яловые сапоги.А посему мой кожаный ремень никого не заинтересовал.Молодых из карантина по прибытии в полк сразу обували-подпоясывали соответственно,а нас,кто с учебок,"деревянный"ремень меняли на кожаный сразу,а вот сапожки-кирзачи мы донашивали свои,и только когда подходил срок,получали тоже яловые.

82-й: В наше время с такой застёжкой ремни были. Конечно прягу чистили, не то что тут на фото... А вот уже в ШМАСе начали на запасе-подвороте ремня (слева от пряги) резать треугольные насечки - по одной за месяц. Как их было мало... А впереди была огромная песчаная гора. И каждая песчинка - это день. Время по другому летит там и на гражданке... Потом была мода на два треньчика. Это когда год отслужил. И начали гнуть прягу. Потом стало без разницы. Я помню, как после года я просто растворился во времени. И до и после было так много дней. То что было ДО уже позабылось. О том что будет ПОСЛЕ думать было рано и бесполезно. ТАМ что-то происходило. Но от тебя ничего не зависело. Служил я в степи. А там отношения с миром совсем другие. Накрыло меня...

Ник: А в кожаных, по-моему, застёжка-скоба была вшита. Ещё были "деревянные" белые парадно-выходные ремни. Белых кожаных не встречал.

82-й: В наше время только такая застёжка была. А белые ремни появились уже после нас. При нас появились нашивки на правый рукав шинели. Причём я двухполосую нашил, потому что уже год прослужил когда они появились.

desaka52: Некоторые наши курсанты в учебке тоже гнули пряги. Но щеголяли они так недолго - замок брал ремень, наматывал на руку и со всей дури бил прягой в пол, отчего она становилась почти плоской.

Ник: У нас также было. Я будучи курсантом бляху не гнул, а в должности "замка" уже разгибал

Ник: Бляха ещё знаменита тем, что ею в оттяжку, по касательной, "ласково" били пятую точку при посвящении в "молодые". Принуждения не было, "замки" спрашивали желание на эту экзекуцию. Считалось почётным, но больно, ёптеть! Не все изъявляли желание, в основном призывники с юга. Курсанту в звании рядового полагалось 5 ударов, ефрейтору 10 (+5 за лычку). И ещё 5, если какую-то обиду вспомнит "замок". Мне насчитали 15 Очень торжественный момент! После этой процедуры, поглаживая задницу, мы ходили с гордо поднятой головой не обращая внимания на трусливых. Ну, а в годовщину службы посвящали в "черпаки" старшие "замки" младших, половником, предусмотрительно принесённым со столовой. По дружбе и в знак глубокого уважения коллеги мне отвесили 220 раз (многое в памяти о службе затирается, но эти числа запомнились на всю жизнь!) Бляха пёрышком была. Лупили в каптерке на столе. Долго болезненно присаживался, но традиция победила. Год службы прошёл...ну и х.. с ним! Очень приятные воспоминания. А когда дедов молодые били ниткой через подушку, вообще красивое зрелище! Ну вот, началось с ремней, а закончилось не по теме. Затягивают воспоминания, однако...

Юрий: Вот такой же ,как у 82-го на снимке,ремень я получил в Красноярске в 1966 году и в нем же вернулся в 1968 году домой,правда снизу на конце были,как и пишет 82-ой были засечки.Я уже писал ранее ,что мы в ШИАС учились 11 месяцев и в полки приезжали уже уверенными в себе и у нас ,если честно ,дедовщины в ее дурном виде не было.Наоборот старший год службы помогал младшим быстрее войти в строй,чтобы была равноценная замена. Но я думаю это и от командиров в полках зависело.В 1968 мне повезло закончить срочную службу раньше ,чем планировал,на год,т.к. закончил курсы офицеров запаса в Иваново.Но когда опять призвали на службу через 4 года в Среднюю Азию,вот там и нагляделся на дедовщину среди солдат срочной службы,как будто в другую страну попал.

Ник: Вспомнил про буквы СА на погонах. В моё время службы алюминиевые уже отменили. На ХБ они не нужны конечно, но на погонах "парадки" терморезиновая штамповка смотрелась очень уё..щно. Уже когда стали сержантами доставали, в прямом смысле, эти буквы кто как мог. От комсостава никаких претензий не было, понимали, что это красиво, и видимо, не было официального запрета на их применение. С чистыми погонами тоже была проблема, поэтому в бытовой комнате через марлю распаривали погон утюгом и резиновые буквы отклеивались легко и без остатка. А на ДМБ некоторые уходили с буквами ручной работы, из мельхиора, благо этого добра хватало. А, вот ещё, что бы погон не деформировался, вставлялись прозрачные вставки из плекса, в военторге продавались (ещё один товар вспомнился )

82-й: Занятно... В ШМАСе на гимнастёрки нам выдали простые погоны (без букв). А на шинели были выданы погоны и алюминиевые буквы СА. Выдали и выдали, значит так положено. А ещё в повседневной носке была фуражка (вот уж она меня лично достала до отвращения). Но положено, значит - носи. В части выдали на гимнастёрки погоны с буквами СА - и это было здорово (по сравнению). А вместо фуражек получили пилотки - и это было счастье. Потом, в 1974-м получили годичные нашивки на рукав шинели - всё веселее. А вставки - да. Это - хорошо. Чего только в погоны не засовывали. Даже из дюраля вырезали... И лычки на погоны изобретали (кому это положено было). Одному сержанту-осеннику на ДМБ прислали милицейские - алюминиевые. То-то счастья было...

Ник: Добралась память до солдатской шинели Спереди было 5 пуговиц, которые выполняли декоративную функцию. Были пришиты, по умолчанию. Они состояли из 3-х элементов: края золотистого верха (1) завальцовывали чёрную часть основания (2), из которого выходила петля (3), имеющая свойство болтаться, тем более в пришитом виде. Эти пуговки не радовали глаз и мы покупали монолитные. Делали отверстие в шинели и с тыльной стороны фиксировали их гвоздиком. Размер петли и толщина сукна шинели не позволяли ему выпадать (гвоздик входил внатяг). Потерять или оторвать пуговицу было невозможно. Смотрелись великолепно. Сзади шинели, в нижней складке, были три маленьких пуговицы, с интервалом около 10 см. Монолитных пуговиц такого размера не было, да и надобность в них отпадала, в глаза не бросались. Но когда обрезали шинель (32 см от пола), то не у всех они оставались в том же количестве. Часто было две. И хотя длина складки и расстояние между пуговицами позволяли сохранить их количество, этого не делалось. Предполагаю, что количество этих пуговиц не нормировалось.

Ник: 82-й пишет: В ШМАСе на гимнастёрки нам выдали простые погоны (без букв) Почему? 82-й пишет: А на шинели были выданы погоны и алюминиевые буквы СА. А на "парадку"? 82-й пишет: А ещё в повседневной носке была фуражка (вот уж она меня лично достала до отвращения). Но положено, значит - носи Постоянный состав у нас тоже обязан был носить фуражки. Не комфортная вещь. Наверное для того, что бы от курсантов отличались

82-й: 1. В 1973-м (судя по фотографиям) ещё в ходу были погоны без букв. Недавно вообще была смена формы. Мы в подменку ещё гимнастёрки с воротником-стойкой в ШМАСе получали. 2. И на парадку. Забыл про неё, родимую. 3. А тут представь - больше двух тысяч курсантов в фуражках. Особо мерзко одевать противогаз и ОЗК. В этом случае фуражку меж колен или на землю. А потом на резиновую башку. Глупость. Да и в столовой, и бегать, и в сортире... А ветер дунет. А ты в ротном строю на плацу перемещаешься. А из строя выйти нельзя. А она катится до ближайшей лужи. А ручки-то грязные у курсанта. А фуражку ручками поправляешь на лысой голове. А стирать фуражку как-то неудобно... Позднее (судя по фото) в нашем ШМАСе перешли на пилотки.

Serega: 82-й пишет: В 1973-м (судя по фотографиям) ещё в ходу были погоны без букв. Недавно вообще была смена формы. Один из братьев призывался в мае 70-го. Вроде бы при них шел процесс перехода на новую форму. В учебке у них сержантский состав (судя по его армейским фотографиям)был в старой форме, как в войну, и на дембель сержанты их учебки осенью 70-го уходили в старой парадке. Я с родителями и другим братом в январе 71-го был у брата на службе. Литеры "СА" были только на парадке, на х/б и на шинели были чистые погоны (случилось проникнуть и в казарму, а самый старший наш брат еще и ночевал там , родители - только до КПП). Годичек на шинели вроде тоже не было - сейчас уже не помню, а развеять сомнения уже не возможно, практически весь семейный фотоархив к сожалению утрачен.

Serega: Ник пишет: вставлялись прозрачные вставки из плекса, в военторге продавались Эти пластмассовые штуки (красные, оранжевые, зеленые) с продольным вырезом и ромбовидным отверстием предназначались для чистки пуговиц. Наверное, когда они были медными, бронзовыми, латунными. В наше время, когда пуговицы были скорее всего крашеными, алюминиевыми, этим пластинкам применение только и находилось разве что в качестве вставок в погоны. В ШМАСе к концу курса некоторые пытались щегольнуть, но подобные действия сержантами пресекались. Но запасались впрок все. Особенно ценились зеленые, их было мало. Мы даже замечали, что и некоторые офицеры ходили со вставками, это было особенно заметно, когда не сминался погон на месте портупеи. Со мной приобретенные в ШМАСовском солдатском магазине две пары вставок дослужились до дембеля. Одна пара все время в парадке была с момента убытия из ШМАСа, а другую пару использовал в х/б после года службы. В шинель вроде бы тоже вставляли вставки... Хотя и не факт. Шинельный погон другой ведь был, гораздо плотнее, и подкладка еще вроде была снизу... Никто не помнит?

82-й: Serega пишет: Годичек на шинели вроде тоже не было Это уже при мне появилось в 1974-м. Serega пишет: в х/б после года службы. Аналогично.

Ник: Serega пишет: В шинель вроде бы тоже вставляли вставки... Хотя и не факт. Я точно не помню, но почти уверен, что наш весенний призыв не вставлял, т.к. шинель на дембель была не нужна и правильная геометрия погона особо не интересовала, пришит да и ладно. А вот дембеля-осенники могли и вставлять.

Serega: Ник пишет: Предполагаю, что количество этих пуговиц не нормировалось. Вроде бы по поводу пуговиц на разрезе шинели дискуссия уже была. Не помню, докопался кто до истины или нет. В войсках точно было три пуговицы, и на строевых смотрах это проверялось, точно также, как проверялось количество пуговиц как на строевых смотрах, так и периодически во время осмотра строя в ШМАСе замком или старшиной. В 111-й ВАШМ требуемое количество пуговиц было ЧЕТЫРЕ. Возможно, такое количество пуговиц регламентировано формой одежды курсантов, но, по-моему, и на офицерских шинелях было четыре пуговицы. Мне нравилось четыре. Даже после ШМАСа, подрезав шинель (слегка! ниже края сапога сантиметров на 7, что позже позволило полноценно бороться с казарменной стужей), я равномерно перешил те же четыре пуговицы. И во время смотров что-то не было с этим проблем... Мне вообще не знам почему, когда случались определенные недоразумения, многое прощалось. Хотя я был и остаюсь самого заурядного происхождения, лишенный мохнатой крутизны родственников до седьмого колена. Этот же кожаный ремень, приобретенный еще в ШМАСе, дослужил со мной до дембеля и был передан в подарок для дембельского гардеробу бойцу нашего радиовзвода волочанину Юрику Некрасову, уходящему на дембель грядущей осенью. Если в чортковском ОБСиРТО после года службы кожаные ремни были отличительной особенностью бойцов, прошедшитх этот рубикон священного долга, то к моему удивлению в овручском светодивизионе кожаные ремни были под строжайшим запретом во всем авиагарнизоне, и даже дембеля, добыв всеми правдами и неправдами, тщательно скрывали их до самого вокзала. Но, прибыв в Овруч для дальнейшего прохождения службы, других ремней у меня, может быть к сожалению местных блюстителей армейского порядка, не было. И поскольку практически всем был совершенно не ясен характер и причины моего перевода в другую часть в самый разгар службы, то на мой "кожак" перестали обращать внимания, как довольно долго сходило с рук и пребывание в элегантно ушитом обмундировании, что тоже было совершенно не допустимо, пока не появился в части после училища один не совсем хороший лейтенант Филинский, который переполненный солдафонской прытью, на разводе наряда устроил триллер с попыткой спровадить меня на имевшую дурную славу гарнизонную "губу". Правда, ни на ротного, ни на замполита батальона это не произвело впечатления, а уже утром взаимоуважаемый старшина Карманец принес мне х/б на размер меньше требуемого, да еще и с укороченной курткой, подшитой на машинке по всем портняжьим правилам. После неудачно разыгранной комедии Филинскому прекратили отдавать честь даже воины курса молодого бойца, хотя вообще-то до капитана, что в Овруче, что в Чорткове честь другим офицерам отдавали только самым уважаемым, - нет не которых боялись по причине вздорного характера, а которых на самом деле считали исключительно порядочными людьми. В Овруче же была другая фишка с ремнями. После годичного срока службы эти стеклянно-бумажные изделия подвергались изощренной шкурной выделке, после чего они изменялись в толщине едвали не втрое в меньшую сторону. У некоторых отпетых дедов и дембелей иногда доходило до фанатизма, ремень являл собой исключительно самый тонкий ламинированный верхний слой. Периодически авторам подобных шедевров влетало прежде всего от старшины вознаграждениями в виде длительных (не путать с внеочередными) командировок на посудомойку дней на десять, ну и, соответственно, принуждением покупки нового ремня. Который, в прочем, спустя какое-то время превращался пусть не в безобразное, но все же подобие форменного элемента солдатской одежды.

Юрий: Почитал я ваши воспоминания ребята! Сколько же у вас забот было! Я сейчас пересмотрел свои фото армейские за 1966-1968 год и увидел,что нам жилось легче. На шинели ни одной пуговицы,все на крючках. Фуражку носили только в увольнение и на парад. С шинелью шли пилотка ,фуражка и шапка. Ни тебе букв на погонах ни тебе кокард на головных уборах.На пилотке маленькая звезда,на шапке и фуражке большая.Мундир парадный,конечно с пуговицами ,т.к застегивался по самое горло,да еще на вороте два крючка. Вот на парадке немного приходилось,особенно в конце службы, дорабатывать погон дюралем и подворотничок заменяли бархатом, а белую часть в полиэтилен и прокладывали виниловый провод.Смотрелось хорошо,но иногда при увольнении на построении отрывали у нас всю эту красоту.Потом все восстанавливали.Пилотку не в строю носили под погоном или за ремнем. Погоны на повседневке были того же цвета,что и гимнастерка. Брюк у нас не было только галифе,которые некоторые умельцы ушивали.И обувь только кирзачи.Приходилось их беречь,менять,то нечем было.

82-й: Юрий пишет: Приходилось их беречь В наше время одна пара кирзовых сапог выдавалась на один год. В большинстве случаев хватало вполне. У кого снашивались быстрее - тем ремонтировались сапоги.

desaka52: Посмотрел воспоминания и оказалось, что однообразия формы у нас не было. В наше время было х/б нового образца, но на погонах букв не было. С х/б носилась пилотка. С ремнями никто не заморачивался - какой выдали, такой и носили. Фурагу носили с парадкой. Естественно шапка носилась с шинелкой. А вот пуговицы сзади не помню, были или нет. Что-то я смутно вспоминаю, что с пуговицами были курсантские шинели, а на солдатских вроде пуговиц не было, но может я и ошибаюсь. На погонах парадки и шинели были металлические буквы. За вставки под погоны получали звиздюлей. Вот вроде как-то так.

82-й: desaka52 пишет: с пуговицами были курсантские шинели, Курсантские не обрезанные с пуговицами. Как обрежешь - пуговицы шить уже некуда. У нас после ШМАСа некоторые дорывались - резали чуть не по колено... Смешно и глупо. Шинель - плод многовековой эволюции. Там все предусмотрено. http://hyaenidae.narod.ru/story3/106.html Помните фильмы о Революции? Почему шинели кавалеристов были почти до каблуков?

Юрик: Эт точно!Мне шинелка досталась очень даже по размеру,как в фильме"это-ж как по мне сшито",так вот,после года сдуру подрезал,и всего-то "на один ремень",всё,получилось "как на корове седло"!Очень сожалел потом!

82-й: Извиняюсь за назойливость в этом вопросе. Всё объясняется тем, что на своей шкурке испытал. На фото один из моих сослуживцев. Крайний слева Гена Нуждов. Это он в своём ШМАСе (где-то под Ленинградом) Фото привожу потому что единственное, где курсанты в полный рост в шинелях. Естественно, эти шинели ещё не резали. Разница в длине определяется вероятно двумя параметрами выданной конкретным курсантам шинелей (размером и ростом). У меня была по длине такая же шинель как у Генки. Зимой в ней тепло - по ногам не дует и не поддувает в одно место. Если в ней бежать (учебный марш-бросок с полной выкладкой бежали в Волочке в октябре), то полы подгибались и просовывались под ремень. За ремень они крепились стальными крючками, пришитыми ещё на шинельной фабрике. Шинель широкая. На спине у неё складка стянутая съёмным хлястиком на двух пуговицах. Придурки мы, всё стремились зашить нитками эту складку. За что нас в ШМАСе трахали. А мы зашивали. И я зашил в поезде, когда в часть поехал. А потом со страшной скоростью распорол нитки, когда пришла пора по караулам и постам ходить. Потому что расстегнув хлястик можно было завернуться в шинель как в одеяло и лечь спать (когда положено в карауле). Это многого стОит. А широкий воротник. Единственная защита от холода и ветра на посту. Мамочка шарфик не повяжет на шейку... Мою курсантскую шинель какая-то сволочь из осенников (после нас уходили) упёрла прямо с вешалки в казарме. Так ей она понравилась, несмотря на возраст. Было это уже по весне. Шинель я не нашёл. Оно и понятно. Пока было прохладно ходил в караул в чужой. А когда пришла пора обходного листа - просто снял первую попавшуюся с вешалки, спорол полотняную бирку с надписями (так у нас в части метили шинели), пришитую слева с внутренней стороны воротника, и сдал старшине.

МИГ: Добавлю по ремню - в ШМАСе, естественно, из кожзаменителя. В полку, после года все имели право обзавестись кожаным, благо в Военторге они имелись. Наличие кожаного ремня являлось еще одним признаком армейского статуса. Зарубки месячные не делал, нанес только через трафарет на внутреннюю сторону ремня номер военного билета. Ремень сейчас хранится в чемодане и достается в минуты обострения ностальгических воспоминаний.

Тестов: Мои воспоминания уже не о ШМАС, а о "базе". Каждую осень пожарная команда "базы" в/ч 21921"Ф" в гарнизоне Мачулищи становилась местом паломничества дембелей-осенников ( и полк, и "база", и дивизион связи, вот "секретчиков" не было). Все, кто жаждал сделать вставки под погоны дембельской шинели шли к нам. В помещении бром-этиловой станции хранился огромный запас полиэтиленовых стаканов для кислотной части огнетушителей ОХВП-10. "Гражданский" (уже после приказа о ДМБ), т.е. где-то в октябре, получал по дружбе, от пожарного,ответсвенного за эксплуатацию станции, (при мне это был Игорь Лебедев)стакан от ОХВП-10, отрезал у стакана горлышко и донышко, разрезал стакан по всей высоте длинным кухонным ножом - вставки под погон готовы. Буквы СА металлические искали при мне на погоны парадки, искали технические птички на петлицы... Сам я сделал только вставки из старых открыток под шевроны на парадку и шинель.

desaka52: Вот еще всплыло. Когда уже был в постоянном составе, шинель одевали только в увольнение, а все остальное время носили бушлаты. Наши радисты и некоторые ребята с учебного аэродрома, которые демобилизовались осенью, уехали домой не в шинелях, а в бушлатах. А вот куда они дели свои шинели, я уже и не помню. Да, еще вспомнилось место, где висели шинели нашей роты - это коридор, где стоит дневальный. Шинели висели красиво заправлены и очень ровно. Курсанты свои шинели не обрезали. Да и у меня шинель была не обрезанная. Я уже писал раньше, как мой начальник связи получил новенькую парадную шинель, но она была очень длинная. Решил обрезать. Не знаю, как у него так получилось, но он умудрился два раза обрезать одну и ту же полу. Матов было много, смеха тоже, а у нас появились две шикарные суконки для чистки сапог.

Ник: 82-й пишет: и сдал старшине. А разве шинель (и не только) не являлась личным имуществом солдата?

82-й: Вопрос требует ответа. Несомненно существовал обосновывающий документ. А так... Как-то и не думал о личном имуществе солдата. Что разрешалось держать в прикроватных тумбочках и почему именно это? Почему проверялось содержимое дембельского чемодана? Откуда появлялась подменка у старшины в каптёрке? Никто из весенников шинель с собой не брал. При увольнении в запас была альтернатива: уйти в ботинках или в сапогах. Ремень брали с собой (кто хотел). Вот и всё. Даже пилотку сдавали. Хотя я её может быть на память и взял бы. Вот. Нашёл что-то. Порядок обеспечения вещевым имуществом военнослужащих, уволенных в запас Самовольный обмен предметами вещевого обмундирования между увольняемыми военнослужащими и продолжающими службу категорически запрещается. Военнослужащие, проходящие военную службу по призыву, увольняются в запас в находящейся в их пользовании военной форме одежды, перечень предметов которой установлен Министерством обороны. При желании они могут увольняться в запас в своей гражданской одежде. Уволенные в запас военнослужащие могут по их желанию оставлять предметы военной формы одежды в воинской части, где они проходили военную службу, или же сдавать их в другие воинские части или военные комиссариаты. http://compancommand.3dn.ru/index/veshhevoe_obespechenie/0-65 Вроде бы - да, можно взять с собой домой шинель и по весне. Но у меня такого на памяти не было. И в гражданке никто домой не уезжал. Помню плохо. Видать волнение тогдашнее сказалось... Отправляли нас не в первой партии, но и не в последней. Так - середнячки. [Было это 15 мая 1975 года. Для меня 15 мая особая дата. 15 мая 1973 года меня призвали в ряды Советской Армии.] К тому времени весь наш призыв уже в спецработах не участвовал, все сидели на площадке. Дембель - штука не простая. Особое состояние солдата. Особое состояние времени. Как в тумане всё застыло. Утром мотовоз привёз офицеров на спецработы. А потом он должен был уехать в гарнизон, забрав с собой нас - дембелей того весеннего дня. Было нас человек 10-12... А вот и не помню точно... Помню что наших (тех с кем я учился в ШМАСе) было человек шесть. Остальные - из других отделений. Мы стояли на площадке спиной к мотовозу. В парадках, с чемоданами. Напротив нас стояли те, кому суждено было уволиться позже. И наш призыв, и осенники (кто смог прийти). Кто-то из офицеров произнёс короткую речь. Наверное благодарил за службу. Не помню,не помню деталей... Сели в мотовоз (никогда в нём не ездил раньше). У окна... За окном внизу лица остающихся, в том числе и ребят из нашего отделения. Казарма, баня, столовая, штаб, водонапорная башня, котельная. Мотовоз дернулся, поехал... Нам замахали руками... Мы машем... Всё мимо. В последний раз.

Ник: Сегодня звонил своему другу, старшему прапорщику, 47 лет, пенсионеру с прошлого-позапрошлого года, служившего в белгородской части-учебке, начиная со времён СССР. У него осталась шинель. Спросил про количество пуговиц на разрезе шинели. Вопрос поставил его в тупик. По приезду домой он сообщил: - Их там вообще нет! Шинель, конечно, уже российского пошива.

Тестов: Пока шёл по страничкам форума, в своём сообщении от 06 февраля увидел ошибку. И какую! В/ч 21921 "Д" - это родная ШМАС в Энгельсе, 5 учебная рота. А я писал про базу в Мачулищах, про пожарную команду - а это в/ч 36792 "Ф". Всё слепил в оду кучу в прошлом сообщении я. Настораживает, похоже, надо в конце зимы попить витаминок... Весною 1983 года из нашей 5 учебной роты уходили дембеля: старший сержант Юра Толстых из города Железнодорожный Московской области - замок 4 взода, медбрат части ефрейтор Грановский откуда-то с Украины, художник части рядовой Игнатченко родом откуда-то с казацких краёв юга России. Запомнилось, что искали ребята на парадки на погоны не мягкие ярко-жёлтые лычки, как на погонах х/б, а более плотные, как бы металлизированные, но цветом более белёсые лычки. Ник, как сержант-замок, припоминаете разницу в лычках? И ещё почему-то было модно, что бы фуражка у дембеля была на размер-два поменьше, чтобы сидела она внатяг на макушке. И не модно (а ничем другим, кроме дембельской моды и не объяснить не могу), что бы фуражка не была большой, может степной ветер в Энгельсе тому причина. Поэтому в 90-е и 00-е годы было смешно видеть много раз в Северодвинске и у флотских, и у зенитчиков, как фуражки-аэродромы ветер с головы срывает и катится фуражечка по лужам и снегу, а её хозяин внаколнку бежит за ней родимой. Раза 2-3 готов её схватить, но порыв ветра - хулигана вновь и вновь фуражку-аэродром подхватывает и катится она дальше, дальше... Вот ехал из ШМАС в Мачулищи с кружкой и ложкой я или нет - не помню. Перед дембелем обсуждали в пожарной команде, с Володей Мезенцевым, Славой Николюком и Бахтияром Режаметовым, что есть какой-то приказ МО СССР, что на дембель должны выдать сухопая или деньги на питание, из нормы питания на каждый день в пути. А так же положены дембелю кружка, ложка, армейский котелок и фляжка. Вот Слава Николюк этими котелком и фляжкой мозг вынес нашему начальнику команды. Мол на дембель заберу их, буду на граданке на рыбалку с ними ходить по выходным, и каждый раз Вас, товарищ старший лейтенант, добрым словом вспоминать. И на каждом построении Славка на вопросы командира: "Вопросы есть?", допекал Барабаша вопросом одним и тем же : "А фляжку и котелок для дембелей со склада получили, товарищ старший лейтенант?" Издевался Славка конкретно. За вечные издёвки, похоже, Барабаш устроил Славе перевод в 1-ю авто-техническую роту пред самым дембелем, где-то в сентябре - октябре 1984 года. Домой дембеля нашей части уехали без котелков и фляжек. Я - в Северодвинск, а Валера Парий из 2-ой авто-технической роты - в Киев уходили последними из части 29 декабря 1984 года. Уходили мы без фляжки - котелка, хотя вещи-то эти армейские на рыбалке да в лесу пригодились бы. Был ли в действительности приказ МО СССР о выдаче дембелям в дорогу из части до дому: ложки, кружки, котелка, фляжки - загадка для меня до сих пор.

Ник: Тестов пишет: Ник, как сержант-замок, припоминаете разницу в лычках? Так точно, припоминаю! На моём аватаре лычки металлизированные. Да и на ХБшные погоны такие же лепили. Тряпичные были немного уже и намного хуже. После стирки ХБ они очень стрёмно выглядели. А вот дефицита в металлизированных лычках не припоминаю. Тестов пишет: Был ли в действительности приказ МО СССР о выдаче дембелям в дорогу из части до дому: ложки, кружки, котелка, фляжки - загадка для меня до сих пор. О таком приказе не знаю. Смею предположить, что не было, т.к. ни разу эта тема у нас не поднималась, никто не просил и не увольнялся из части с этим добром. Это официально, ну а там, как знать... Если б эти вещи считались личным имуществом солдата, то курсанты уходили бы в полки с ними. Мой батя служил в Польше и оттуда привёз ложку из нержавейки, умыкнул с офицерской столовой, долго она служила ещё в нашем быту, я её помню. А потом кто-то её также удачно с3,14здил.

Юрий: Вот так примерно мы выглядели в шинелях в ШМАС и в полках. Не было только саперной лопатки. А карабин как раз такой и был СКС.

desaka52: Мы тоже выглядели похоже, но не совсем. Был СКС, подсумок и противогаз. Лопатки, фляги и вещмешка не было.

Ник: Были АКМ, подсумок, лопатка, противогаз через плечо, про флягу не помню..кажись не было. Но такой сбруи точно не было

Юрий: Я такой вещмешок в Красноярской ШМАС получил,когда меня переводили в Барнаул.В мешок вошли все вещи по вещевой,в том числе парадная форма ,фуражка и шинель и кое-что по мелочи. Безразмерный бвл мещок,а лямка спереди не давала ему болтаться. Мы же уехали в повседневной форме и бушлате.Пилотку выдавали весной после приказа о переходе на летнюю форму одежды.Вот она в Сибири и выручала иногда в заморозки ,можно было развернуть и на уши натянуть.

Ion Popa: Да... Почитал про вставки, пуговицы, буквы... У нас тоже этим увлекались. В части, естественно. В ШМАСе эти номера, просто не проходили. А ещё были металлические пуговицы на рубашках, вставки клиньев в брюки, украшения на галстуки, отбеливание х/б, сапоги гармошкой и многое другое... Но вот меня всё это обошло стороной... Только кожаный ремень прикупил...

82-й: Ник пишет: Но такой сбруи точно не было Вещмешок - штука обязательная. В ШМАСе получили, подписали. В ШМАСе же во время обязательной учебной тревоги помимо карабина, подсумка, противогаза, саперной лопатки на себя одевали вещмешок. Что там лежало во время тревоги? Не помню. Может сухой паёк? На этой фотографии снятой после тревоги видна нагрудная лямка мешка. Без неё при движении дело плохо. При передислокации из ШМАСа в часть, и из части в часть в вещмешок были уложены ботинки, парадка, фуражка, тетрадка с конспектами, пачка писем и, кажется, смена белья. Мешок за спину - и вперёд! Да... Флягу получил только в части. И летом без неё было запрещено передвигаться в наших жарких краях.

МИГ: Интересно, а зачем авиаторам саперная лопатка? За всю службу не видел этого "инструмента".

SVN: И хотя длина складки и расстояние между пуговицами позволяли сохранить их количество, этого не делалось. Предполагаю, что количество этих пуговиц не нормировалось. Когда то на форуме я задавал вопрос по поводу этих пуговиц на разрезе шинели.Вообще то эти пуговицы имеют практическое применение. Их должно быть четыре, на обратной стороне разреза есть соответствующие петельки. Если расстегнуть пуговицу на хлястике и застегнуть пуговицы на разрезе, то получается увеличенное полотнище для укрывания.Одна шинель укладывалась как подстилка,два бойца ложились спиной друг к другу, второй шинелью укрывались-как то можно было согреться. У нас в полку в 1977 году приказали всем срочникам спороть четыре пуговички на разрезе и заново пришить. Но уже три и симмнтрично относительно друг друга и совершенно в стороне от соответствующих петелек.Объяснение было такое:что бы патруль сзади мог сразу определить-солдат это или курсант.Объяснение более чем бредовое, у курсанта шинель,шапка и сапоги были другие,но другого объяснения не было. У кого еще такая шиза была, может вспомните? С материалом для подворотничков была напряженка, стирали во всю, полк дислоцировался в Ростове-на-Дону.Выдавали мизер.

Ник: МИГ пишет: Интересно, а зачем авиаторам саперная лопатка? Мы ведь служили в наземных ВВС, так что во время боевых действий окапываться пришлось бы на земле, а не в воздухе. Кроме прямого назначения лопатка является и холодным оружием. Нам так объясняли.

Тестов: Как я вспоминаю, в ШМАС в Энгельсе, осенью 1982 - весной 1983 гг., снаряжение нам не выдавали, не выдавали малые сапёрные лопатки, не выдавали фляжки и гранатные сумки. На плакатах в ШМАС пехотинцы были с АКМ, только на тех плакатах и видел снаряжение. В отличии от рисунка, что Юрий вчера поместил, у нас на шинелях пуговицы были пришивные (строго в ШМАСе следили, чтобы пуговицы не крепили на гвоздиках). На пуговицу, как на точку опоры, опирался курсантский "деревянный" ремень из кожезаменителя. В отличии от рисунка, противогаз перекидывали широким матерчатым ремешком через правое плечо (на том ремешке была из легкого сплава серебристого цвета пряжка, при помощи которой регулировать можно было длину ремешка), а чтобы он не сильно мешал на левом боку, были две узкие вязки,почти как шнурки, тоже матерчатые. Этими вязками обвязывали себя: короткую вязку проводили над поясным ремнём на правый бок, а длинную обводили вокруг спины, делали ею оборот вокруг поясного ремня, подтягивали, и с короткой вязкой на правом боку завязывали простейший узелок, как ботинка шнурки завязываешь. Так не сильно болтался на левом боку противогаз при беге. Весной 1983г., когда меня оставили на замка, выдали всем курсантам и постоянному составу солдат и сержантов фляги. Из-за опасности желудочно-кишечных инфекций и холеры, пить можно было только кипячёную воду, которую горячей заливали во фляги после каждого приёма пищи в столовой. Перед походом в столовую все воду из фляг выливали ещё у казармы. Пока взвод шагает в столовую, пока приём пищи - фляжка совсем холодная. А после посещения столовой взвод, по команде замка, по шеренгам делал 3 шага вперёд. Одно отделение сделало 3 шага вперёд - замок пройдёт сзади, похлопывая каждого курсанта по фляжке, которая крепилась на ремень сзади справа, как у офицеров СА должна была крепиться кобура ПМа. Фляга с водой - горячая.Не дай Бог, кто-то из курсантов воды горячей не залил во флягу! Нарядами и хозработами обеспечен будет так, что небо с овчинку покажется... Ещё вот какая мелочь. На сумке противогазной сзади был пришит кусочек белого пластика. На нём была фамилия курсанта и № взвода. Пластик был покрыт прозрачным лаком. Весною 83 года, прибывшие нам на смену курсанты, лезвиями "Невы" фамилии счищали, писали тушью фамилии своих сослуживцев. А как тушь высохнет - покрывали эти надписи лаком. И на вещевом мешке, кажется в верхней части кармана, было окошечко отороченное сверху, слева, снизу. В это окошечко справа вставлялся прямоугольник прозрачного плотного полиэтилена. Под него вставлялся из плотного картона прямоугольник, на котором была фамилия и инициалы бойца, написанные мягким карандашом. По тревоге в ЩМАС мы хватали, кроме СКС, по 2 подсумка и противогаз всегда. Брали или нет ОЗК - уже точно не скажу, что-то засомневался. Вещьмешки наши были в каптёрки старшины, их по тревоге не брали мы ни разу. С вещьмешком поехал я в июне 1983 года в Мачулищи. Ехал в прадке с фуражкой, а вот в сапогах или ботинках- не помню. Шинелка в скатку, вот это точно помню, была сверху приторочена на вещьмешке. Технические птички с петлиц парадки, уже во 2-ой авто-технической роте в/ч 36792 из каптёрки, у меня "улетели". Так же кто-то с3,14здел, буквально на 3-4 день в базе, кожаный ремень мой. Его пред отъездом из ШМАС, с дарственной надписью на внутренней стороне, подарил мне Ильин Александр Борисович, замок 1 взвода (водители автобусов "ПАЗ") нашей 5 учебной роты. С русскими именем, отчеством и фамилией Саня был, как говорится, 100% эстонец. Работал до армии в Кохтла-Ярве на сланцевой шахте электриком. Именно Санины курсанты, два брата армяне по фамилии Лалаян в умывалке забузили, (как сейчас помню, что старший брат был 1962 года рождения, а младший - 1964).Братцы были не высокого роста, здоровые, до армии серьёзно вольной борьбой занимались. Вот и решили они с Саней, он был под метр восемьдесят пять - метр девяносто ростом, не шибко сильным, очень миролюбивым, до армии играл чуть-чуть в баскетбол, не занимался никогда никакими единоборствами, побороться. А я был дежурный по роте в тот день. Зашёл в умывалку, с Саней мы братцев успокоили. Я тут же дежурному офицеру доложил в роте. А дежурному по части - нет. А всего-то надо было спуститься с 3 этажа на 1, или, что было проще, нажать кнопку селекторной связи. Говорилка была на тумбочке дневального в роте. Лалаяны на меня утром бумагу на имя командира части. Я ротному по утру, как он в роту прибыл, о применении силы доложил. А его комбат вызывает, затем меня. Комбат на меня наехал. Я ему процитировал Устав внутренней службы, мол для пресечения беспорядка дежурный по роте должен принять все меры, вплоть до применения оружия. Комбат тут же кроет мои доводы тем, что по Уставу о всех просишествиях в роте дежурный по роте обязан тут же доложить дежурному по части и командиру роты. Я ротному доложил, ответственному офицеру по роте доложил, а дежурному по части - нет. Значит я - такой же, как Лалаяны нарушитель Устава, значит не видать мне младшего сержанта, хотя все экзамены на получение звания сдал на отлично, лычку ефрейтора с меня спороть, разжаловать в рядовые и отправить из учебки в часть. Так и стал я из командира отделения (по записям в военнике) - водителем-электромехаником. И стали отцы-командиры решать куда же меня послать, где крановщики нужны.

Ник: Тестов пишет: Вещьмешки наши были в каптёрки старшины, их по тревоге не брали мы ни разу. Нас тоже эта участь избежала. Вещмешки я видел только у бойцов, отправлявшихся в полки. По тревоге ОЗК никогда не брали. Управляться с этим резино-техническим изделием учили на отдельных занятиях. А летом по тревоге шинель-скатка всегда присутствовала, от левого плеча до правого бедра. Мне она хомутом казалась. Жарко с ней летом бегать.

МИГ: Ник пишет: окапываться пришлось бы на земле, а не в воздухе Думаю, коллеги-механики авиационные мне поверят - не было у нас лопаток саперных малых ни в ШМАСе, ни в полку. Видимо, отцы-командиры воисковых частей, где мне довелось служить, брали на вооружение правильный принцип - "Бить врага на его территории", то есть в наступлении, а не обороняться, окопавшись. А если серьезно, то формально все правы. А по сути - наш полк истребителей-бомбардировщиков, в случае боевых действий,при выполнении боевого задания мог потерять до 90% самолетов, при активном противодействии ПВО НАТО, так нам в полку объясняли на занятиях. Это говорило о серьезности возможного военного конфликта. Естественно, противная сторона находилась в аналогичных условиях по уничтожению их самолетов силами нашей ПВО. В таком случае нам оставалось только переквалифицироваться в мотострелки, а уж там нам точно бы выдали саперные лопатки.

82-й: МИГ пишет: при выполнении боевого задания мог потерять до 90% самолетов, Извиняюсь, конечно... Про "Бранденбург-800" слышали? Это было ТОГДА, в 1941-м. К сожалению, с той системой охраны, которая была в наше время, с аэродрома могло не взлететь до 100% боевых машин. Припомните как вы лично стояли и о чём думали в это время? Что касается личного опыта нахождения в карауле... Посты были абсолютно не подготовлены к обороне объекта. Извиняюсь, приходи с пыльным мешком, и уноси часового. Ко всему прочему... Какие из нас стрелки? Какие из нас тактики скоротечного боя? А если бы всё по-настоящему было? Вырезали бы весь личный состав и вывели бы из строя всю технику.

Юрий: За всю службу только раз пришлось поработать саперной лопаткой,но не в ШМАСе, а во время службы в дивизии в Витебске. Рядом с домиком нашего отряда управления в кустах была выкопана,так называемая зигзагообразная щель для укрытия личного сосьава во время бомбежки аэродрома во время войны.Что было, то было ,сам тогда удивился. Вот нас и заставили расчищать и подравнивать эту траншею. Она периодически осыпалась и туда периодически попадали молодые зайчата,которых было множество вокруг аэродрома, и их там ловил наш отрядный кот Кузьмич.Лопатки получил на складе и привез инженер отряда и это была разовая акция.

Валентин: Ник пишет: По тревоге ОЗК никогда не брали. Мы брали ОЗК в том случае, когда по тревоге дополнительно объявлялось о возможном химическом заражении.

МИГ: 82-й пишет: Что касается личного опыта нахождения в карауле... Посты были абсолютно не подготовлены к обороне объекта. Извиняюсь, приходи с пыльным мешком, и уноси часового. А что такое - "оборона аэродрома"? В случае войны цель - аэродром - уничтожалась ракетным или бомбовым ударом. В любом случае, уничтожение самолетов или вывод из строя ВПП решались именно этими средствами.Десант, с целью захвата того же аэродрома - зачем? Вероятность таких событий чрезвычайно мала. Обязанность охраны аэродрома в мирное время возлагалась на роту охраны. ДСП - наряд сами знаете для чего. Вряд ли кто -нибудь пришел бы за часовыми, разве что за оружием. Такие случаи в наше время имели место. Информация доводилась до личного состава в директивах. Это лишь мое мнение. Оно может не иметь ничего общего с установками вышестоящего командования.

82-й: Мои посты к аэродрому отношения не имели. О них могу рассказать подробно, если это интересно... Что касается вас - аэродромщиков: Глава 9. Особенности караульной службы по охране и обороне самолетов (вертолетов) на военных аэродромах, в радиотехнических и других подразделениях, расположенных отдельно от остальных подразделений воинской части, а также при перевозке войск и воинских грузов Особенности организации и несения караульной службы по охране и обороне стоянок самолетов (вертолетов) на военных аэродромах 286. Охрана и оборона стоянок самолетов (вертолетов) на военных аэродромах осуществляется внутренним караулом авиационно-технической воинской части после приема стоянок самолетов (вертолетов) под охрану и до их вскрытия. Внутренний караул авиационно-технической воинской части несет службу по охране и обороне стоянок самолетов (вертолетов) на аэродроме в соответствии с главами 4-8 настоящего Устава. При этом допуски для вскрытия стоянок самолетов (вертолетов) и других объектов авиационной воинской части на аэродроме подписываются начальником штаба этой воинской части. 287. После вскрытия стоянок и до сдачи их под охрану караула ответственность за сохранность находящихся на стоянках авиационной техники и других объектов несет наряд дежурных по стоянкам самолетов (вертолетов) авиационной воинской части (далее - дежурные по стоянкам). Если правильно понял - ночью весь аэродром с периметром охраняется отдельным подразделением (допустим рота охраны). Днём, во время полётов и во время работ на стоянках в караул ставили вас - механиков. Вас инструктировали и говорили вам зачем вы стоите с оружием в руках. И вряд ли ваше пребывание должно было препятствовать прилёту крылатых ракет. А "Бранденбург - 800" и современные подразделения со сходными задачами с нами (вами) справились бы с помощью мешка. Об этом и имел сообщить.

МИГ: Все что написано в предыдущих сообщениях уважаемых коллег, относится к мирному времени. Об охране аэродрома в условиях боевых действий см. ниже: 14. Организация наземной обороны аэродрома. Охрана и оборона аэродрома (ООА) включает: — прикрытие ЛА от ударов воздушного противника; — ООА, объектов тыла, пунктов управления от нападения возд. десантов, диверс. групп и прорвавшихся частей противника. ПВО включает: — организацию наблюд. и оповещения о возд. противнике; — прикрытие аэродрома ЗРК и своей ИА; — рассредоточение и укрытие л/с, техники и матер. средств; — меропр. по ликвидации последствий воздушного нападения. Прикрытие от ударов возд. противника осуществляется в единой системе ПВО страны. На вооружении ПВО: 1) ЗРК типа «Куб», «Круг», «Гук», «Оса», «Тор», «С-300» различных модификаций. 2) ЗПРК «Тунгуска», «Панцирь 1С», «Шилка». Для прикрытия особо важных объектов могут выделяться спец. части ИА. ПВО аэродрома организует систему огня, намечает места огн. позиций, организует взаимодействие ЗРС с авиацией. Ответственность за ПВО аэродрома возлагается на начальника авиагарнизона и командиров приданных частей. Наземная оборона осущ. силами всех частей и подразд., располож. на аэродромах и спец. выдел. частей и подразд. СВ. Она входит в систему обороны аэроузла авиац. соединения. Для наземной ООА привлекается часть л/с авиац. частей и частей обеспечения. От авиаполка выделяется 20—25% л/с, от ОБАТО — 25—30%, от ОБСРТО — 25%. Оборона строится: а) круговой; б) эшелонированной. Основа обороны — система взводных опорных пунктов, подвижный резерв, огневые позиции ЗРС и ракетных средств. Опорный пункт имеет протяжённость по фронту до 300м. Он располагается на удалении 1000—1500м от объектов. Обороняется взводом. Расстояние между опорными пунктами — 1500м. Вся территория аэродрома разбивается на сектора (всего 3—5). Для управления обороной каждого сектора назначаются начальники секторов обороны, которые подчиняются начальнику наземной обороны аэродрома (командиру ОБАТО). Таким образом, десант врага был бы направлен не для того чтобы убрать нас (вас), а обезвредить тех и то, кем и чем охраняется аэродром в военное время.

82-й: Однако уважаемый МИГ не может не согласиться, что "Бранденбург" начинал действовать и особо эффективно действовал ДО официального объявления войны. И современные аналоги "Бранденбурга" начнут действовать на "мирно спящих аэродромах". Как я понимаю, то чем вы занимались, охраняя стоянки, должно было воспрепятствовать угону самолёта или нанесению порчи технике. Аккурат этими, делами занимался (в том числе) "Бранденбург". О чём с самого начала хотел сказать? Только о том, что: - в результате поверхностной общевойсковой подготовки воинов ВВС; - в результате традиционного авиационного пофигизма; - в результате утраты памяти о реалиях прошедшей войны, эффективность наших (ваших) часовых в мирное время близка к эффективности пугала.

МИГ: В споре рождается истина. Публикуемый материал не претендует на истину в последней инстанции. Точек зрения на исторические события - множество. Вот одна из них: «БРАНДЕНБУРГ» без ретуши Правда и вымыслы о немецких диверсантах Из грузового вагона выскакивают солдаты и командиры в униформе Красной армии, но по их лицам видно, что это не наши люди. Словно подтверждая эту догадку, они убивают некстати подвернувшегося сцепщика, строятся и бодро шагают по привокзальной площади. Униформа, русская речь — все это просто безупречно. Сомнения у сторонних наблюдателей вызывает лишь архаичная команда. Такими на киноэкране в широко известной эпопее Юрия Озерова «Битва за Москву» предстали перед советскими зрителями немецкие диверсанты «Бранденбурга». По версии создателей фильма, они проникли на территорию СССР в потайном отделении товарных вагонов еще вечером 21 июня 1941 года. Чтобы не оставлять у зрителей никаких сомнений, Озеров в одной из предыдущих сцен показал совещание штаба группы армий «Центр» в Варшаве. На этом мероприятии человек, представленный как Отто Скорцени, демонстрирует участникам совещания модель вагона с потайными отсеками для диверсантов. Этот яркий образ головореза оказался на удивление живучим. Даже в снятом уже в наши дни кинофильме «Брестская крепость» присутствует прекрасно говорящий по-русски немецкий диверсант в советской униформе, безошибочно узнаваемый зрителями по оловянному взгляду и успешно разоблачаемый бдительным сотрудником НКВД. За прошедшие десятилетия «Бранденбург» оброс большим количеством слухов и легенд. Попробуем разобраться и отделить правду от вымысла. Начнем с самого простого: Отто Скорцени летом 1941 года никаким подразделением «Бранденбург 800» не командовал. В тот момент он служил офицером-связистом в дивизии СС «Рейх». К войскам СС полк «Бранденбург» в тот период никакого отношения не имел. Он подчинялся Абверу (военная разведка и контрразведка), и командовал им летом 1941 года подполковник Хелинг фон Ланценауэр, находившийся в Берлине. Сам полк разделялся на роты и распределялся между группами армий. Каждая рота действовала независимо и, более того, сама дробилась на небольшие группы численностью около 30–40 человек с легким вооружением. Поэтому о выбросе десантов численностью в 100–200 человек не могло быть и речи. Дружные толпы в униформе Красной армии, марширующие под «ать-два!» по площадям мирных советских городов, имеют отдаленное отношение к действительности. Знание русского языка не было обязательным для каждого солдата «Бранденбурга». Чаще всего русским языком владели 1–2 человека в группе. Доходило до почти курьезных случаев. Так, в одной из групп «Бранденбурга» в качестве знатока русского языка выступали фольксдойчи из Румынии, знающие румынский, понимавшие русский и способные изъясняться лишь на ломаном русском. Следующий важный вопрос — это время и способ проникновения диверсантов на советскую территорию. Хотя во многих исследованиях утверждается, что «бранденбуржцы» пересекали границу за несколько часов до начала войны, документальных подтверждений этого автору обнаружить не удалось. Имеется лишь один подтвержденный случай попытки прорыва на советскую территорию до начала артиллерийской подготовки. Произошло это в районе Гродно, где еще ночью группа «Бранденбурга» под командованием лейтенанта Кригсхайма попыталась пересечь границу с целью предотвратить взрывы на мостах и дамбах вдоль дороги Липск-Даброво. Однако благодаря бдительности советских пограничников эта попытка обернулась полным провалом. Вспыхнула перестрелка, которую можно со всем основанием назвать первыми выстрелами Великой Отечественной войны, диверсанты вынуждены были отступить. В дальнейшем группа Кригсхайма все же проникла на советскую территорию, но успеха не добилась: она была рассеяна, понесла потери, сам лейтенант Кригсхайм был тяжело ранен. Можно сколько угодно иронизировать над словами «граница на замке», но достоверные сведения об успешном преодолении границы немецкими диверсантами до 4:00 22 июня отсутствуют. Найденные автором отчеты о реальных операциях подразделений 800-го полка особого назначения «Бранденбург» свидетельствуют о том, что час диверсантов настал только после начала артиллерийской подготовки, загремевшей на рассвете 22 июня 1941 года. Собственно, многие приграничные мосты захватывались без участия «бранденбуржцев». Так, например, охрана моста у Сокаля на Украине была застрелена с немецкого берега до начала артиллерийской подготовки. Первой задачей немецких диверсантов были мосты, находящиеся в глубине советской территории, в нескольких километрах от границы. Для их захвата требовался транспорт, и ранним утром 22 июня группы «Бранденбурга» рыскали на пылающей границе в поисках советских автомашин разных типов. Под Брестом задачей групп «Бранденбурга» (из 12-й роты) стали мосты через Мухавец, в нескольких километрах от границы. После захвата грузовиков и санитарной автомашины одна такая группа понеслась по дороге впереди наступающей немецкой пехоты. Группа была действительно переодета в советскую униформу и вооружена советским оружием. Более того, командир группы от руки написал приказ, который показал охране моста. Это позволило одной автомашине въехать на мост, после чего в ход пошли винтовки и пистолеты. Мост был захвачен. Однако перестрелка с охраной привела к большому расходу боеприпасов, и «бранденбуржцы» решили… отойти от моста за подкреплением. Разумеется, когда они вернулись, мост уже был сожжен. Так или иначе, успехом эту акцию назвать сложно. Несколько более успешными оказались действия другой группы 12-й роты «Бранденбурга», под Брестом. Она не стала дожидаться захвата автомашин и отправилась вперед пешком. По дороге их окликнули советские танкисты, стоявшие на дороге с колонной танков, получили ответ на русском, и диверсанты продолжили свой путь. Именно на такие короткие контакты и были ориентированы действия «бранденбуржцев» — обмен несколькими фразами без долгих диалогов. Выйдя к назначенному мосту, группа вступила в перестрелку с его охраной и сумела предотвратить его взрыв. Однако после этого мост едва не был потерян: на него на полной скорости влетел бензовоз с открытым краном, из которого хлестало горючее. Ураганным огнем не сразу пришедших в себя от неожиданности диверсантов он был остановлен. Сейчас это тяжело себе даже представить: район Бреста, 6 утра 22 июня 1941 года, война гремит еще где-то на границе, но находится смельчак, который не растерялся и попытался своим бензовозом уничтожить злосчастный мост. Скорее всего, этот бензовоз принадлежал советской 22-й танковой дивизии. Как мы видим, несмотря на внезапность нападения, далеко не все операции групп «Бранденбурга» оказались успешными. Картину можно дополнить событиями в Прибалтике. Попытки захвата мостов в нескольких километрах от границы группами из 7-й роты Бранденбурга под командованием лейтенантов Пфанненштиля и Фишера совершенно эпически провалились: оба моста были взорваны их охраной. Успешно были захвачены только мосты, не подготовленные к взрыву, но это сложно отнести к заслугам диверсантов. С точки зрения диверсантов, главным итогом 22 июня был захват германскими войсками транспорта, униформы и документов Красной армии. Это позволило «бранденбуржцам» активнее действовать под прикрытием. Вообще говоря, самые громкие операции немецких диверсантов были проведены не в первый день войны, а позднее, когда эффект внезапности был уже в значительной мере утрачен. Первым крупным достижением «Бранденбурга» стал захват железнодорожного моста через реку Дубисса у Людавеная на линии Тильзит-Рига 23 июня 1941 года. Этот стальной мост на 8 опорах, действительно, был впечатляющим инженерным сооружением — около 45 метров высотой и 270 метров длиной. От его захвата в целости и сохранности зависело бесперебойное снабжение всей группы армий «Север» по железной дороге. Для захвата моста у Людавеная выделялась группа обер-фельдфебеля Вернера (2 унтер-офицера, 32 рядовых). Внезапной атаке благоприятствовал подступавший к мосту лес. «Бранденбуржцы» фактически действовали совместно с передовыми частями немецкой 1-й танковой дивизии. Группа 8-й роты «Бранденбурга» была разделена надвое. Одна ее часть форсировала Дубиссу на БТРах 1-й танковой дивизии и двинулась в обход моста, а вторая приготовилась атаковать мост с фронта. Вопреки канонам, «бранденбуржцы» не использовали никакой маскировки, действовали в немецкой форме. Они бегом пересекли 300-метровое открытое пространство от опушки леса до моста, стреляя из винтовок, пистолетов-пулеметов и пистолетов. Точно так же, стрелковой цепью, была атакована пошедшей в обход группой северная оконечность моста. Ставка была сделана на внезапность атаки. К сожалению, эта авантюрная атака удалась, и мост у Людавеная был захвачен, заряды взрывчатки обезврежены. Практически сразу мост был взят под контроль немецкой мотопехотой. Позднее советскими частями была предпринята попытка отбить мост с помощью бронепоезда, но она успеха не имела. Однако самым крупным успехом 800-го полка особого назначения стал захват шоссейного моста через Двину у Двинска (Даугавпилса). Двигаясь на острие наступления немецкой 8-й танковой дивизии LVI корпуса Манштейна, группы 8-й роты «Бранденбурга» вышли на подступы к Даугавпилсу утром 26 июня 1941 года. Для атаки на мосты через Двину были сформированы две группы «бранденбуржцев», переодетых в советскую униформу. Всего они насчитывали около 50 солдат и унтер-офицеров под командованием обер-лейтенанта Кнаака. Одна должна была атаковать железнодорожный мост, вторая — шоссейный. Нацеленная на железнодорожный мост группа встретила на подходе к нему 5 советских бронемашин. Их переодетые в красноармейскую форму немцы благополучно миновали. Однако на самом мосту замаячили еще несколько броневиков. Это обстоятельство заставило «бранденбургеров» отказаться от атаки моста. Действительно, в момент начала стрельбы они бы оказались один на один с броневиками, совершенно неуязвимыми для имевшегося у диверсантов стрелкового оружия. Не солоно хлебавши, отряд повернул на юг к шоссейному мосту. По шоссе к этому второму мосту двигалась на грузовиках вторая группа «Бранденбурга». Снова была применена «полумаскировка». Во время аналогичной операции у Кедайняя Кнаак получил пулевое ранение. Это ранение стало частью маскарада — группа диверсантов была неотличима от множества отходивших по шоссе потрепанных частей 11-й армии. Знание русского языка Кнааком было использовано для въезда на мост, после чего диверсанты открыли огонь по охранявшим его солдатам. В ходе перестрелки Кнаак был убит, но «бранденбуржцам» все же удалось захватить мост и перерезать провода, идущие к зарядам взрывчатки. По диверсантам сразу же был открыт ураганный огонь из прилегавших к мосту домов. Через несколько минут после начала боя на мост ворвались немецкие танки, резко изменившие баланс сил в пользу атакующих. Позднее в своем отчете «бранденбуржцы» без обиняков написали: «Без немедленного вмешательства [8-й танковой] дивизии группа была бы полностью уничтожена». Доставшийся дорогой ценой мост едва не был потерян в разгар боя, когда оставшиеся в живых бойцы охраны попытались взорвать его с помощью бикфордова шнура. Можно вспомнить и попытку захвата мостов в Екабпилсе (Якобштадте) утром 28 июня 1941 года. В ходе этой операции диверсанты действовали в качестве передового отряда 1-й танковой дивизии. Командовал группой захвата обер-фельдфебель Вернер. Группа двигалась на двух грузовиках, причем в советскую форму были одеты лишь сидевшие в кабинах «бранденбуржцы». Также в кабине одного из грузовиков сидел литовский «активист». Остальные солдаты сидели под тентом в кузове в немецкой форме. Вернер рассчитывал въехать на мост и высадить группу для его захвата и предотвращения подрыва. Первый пост с двумя танками на пути к мосту диверсантам удалось преодолеть, показав некую написанную на русском бумагу. Однако далее все пошло не так: грузовики остановились перед воронкой в мостовой на подступах к мосту, «бранденбуржцам» пришлось вылезти из кабины, охрана моста почувствовала неладное и открыла огонь. Большая часть группы Вернера, в том числе сам Вернер, была перебита, а мост через 15–20 минут после начала боя взлетел на воздух. Эпизод с мостами в Екабпилсе показывает, что очень многое зависело от благоприятного для той или другой стороны стечения обстоятельств. Как видим, диверсионная романтика акций «Бранденбурга» была достаточно условной. Нескольким крупным успехам сопутствовали разочаровывающие неудачи. Может возникнуть закономерный вопрос: «А как быть с многочисленными немецкими парашютистами, сообщениями о которых пестрят рассказы о боях лета 1941 года?» В общем случае, за «десанты» принимали прорвавшиеся немецкие моторизованные части. Достоверно известен и документально подтвержден, пожалуй, единственный эпизод июня 1941 года, в котором диверсанты из «Бранденбурга» прыгали в тыл с парашютом. Это был парашютный взвод под командованием лейтенанта Лютке, выброшенный с трех Ю-52 утром 25 июня с целью захвата моста через железнодорожные пути на трассе Лида-Молодечно. Мост был захвачен, однако далее «бранденбуржцам» пришлось выдержать многочасовую осаду с тяжелыми потерями. Передовые части вермахта подошли к захваченному мосту только 26 июня, когда в строю оставалось лишь 14 диверсантов. По итогам этой и других операций штаб 3-й танковой группы достаточно сдержанно отозвался о результатах деятельности «бранденбуржцев»: «После первоначального успеха (захват моста для закрытия разрыва в оборонительном фронте восточнее Трабы) группа показала себя слишком слабой для закрепления успеха и была сменена мотоциклетной частью. Другие боевые группы учебного полка „Бранденбург“ были с начала кампании подчинены отдельным дивизиям. Их применение не оправдало ожиданий. Ни в одном случае они не нашли применения для решения самостоятельных задач перед линией фронта». Реалии лета 1941 года были мало похожи на киносказку. В сущности, подразделения полка «Бранденбург-800» выполняли роль квалифицированного усиления передовых отрядов немецких войск. На том уровне развития техники связи представляется проблематичным реализация какого-либо другого варианта использования диверсантов в униформе противника. Ни о каком длительном взаимодействии с советскими солдатами и командирами не было и речи. Чаще всего дело ограничивалось всего несколькими фразами. Даже теоретически такое взаимодействие было трудно осуществимым: требовалось знание многих реалий армии противника. На деле же в «Бранденбурге» летом 1941 года имелись существенные проблемы даже со знанием русского языка. Задачи нарушать линии связи этим передовым отрядам, насколько можно судить по известным документам, не ставились. То же самое можно сказать о намеренном наведении в засады и других подобных акциях. «Бранденбург» лишь изредка привлекали к вклиниванию в сети связи с разведывательными целями, а также к разведке в гражданской одежде, под видом прибалтов. Одним словом, если вы видите на экране лощеного супермена «бранденбуржца» со стальным взглядом в ладно сидящей советской форме, обманывающего и убивающего направо и налево «унтерменшей», знайте — это не более чем плод воображения малосведущих работников искусства.

Юрий: В 1967-1968 году и нам механикам не часто, но приходилось ходить в караул по охране аэродрома.Охраняли склады, стоянки и склад горючего.Про то, как я охранял склад гоючего я уже раньше писал,напомню слегка.Дело было зимой ,на склад нас из караулки возили на машине У ворот склада была вышка,на которую нам разрешали в течение 2-х часов периодически лазить-греться,там же была тревожная кнопка. В основном нужно было ходить по дорожкам склада и бдить. В 24 часа привозили собаковода с двумя овчарками и он их сажал на цепь с роликом вдоль дальней от ворот стороны склада.Вот я по инструкции должен был вызывать дежурную группу, если собаки поднимут лай.Пока я ходил было тихо,как только влез на вышку залаяли, я нажал кнопку и стал ждать подмоги,а ее не было,ну, думаю, аспиды связь обрезали.С вышки караулку видно было-ни какого движения.Кнопка видно не действует.Пришлось слезать, и, карабин вперед, пошел по кругу озираясь по сторонам.Собаки меня увидели и ушли в свои будки.Как только я скрылся за зданиями склада, опять залаяли.Так мы немного поиграли,я на свет -они в будку. Я ушел на вышку и больше не спускался,т.к. уже время меняться было. Летом пришлось в начале августа охранять самолеты ,которые стояли на грунтк у леса. К нам их тогда много прилетело из Средней Азии и Закавказья -готовились к учениям "Дунай" -это Чехословакия. Стоял опять ночью. Тоже еще тот охранник,кругом враги кажутся,самолеты остывают -трещат,кругом шорохи.Ходил в тени,чтоб не светиться,и чуть на зайца не наступил,там их полно было.А 21-го августа ночью мы оставались на аэродроме и, когда заревела сирена рванули к самолету ,а там часовой ополоумел -из кустов выбегают черные люди и бегут к самолету генерала,хорошо не пальнул тут и разводящий на машине подъехал и забрал его.Часовой даже уставные слова не крикнул "Стой!Кто идет!". В тот раз рота охраны нас охраняла. Ну ,а в Средней азии часовой из роты охраны проверил МИГ_17 штыком на крепость ,ну и проткнул обшивку -это я про охрану матчасти. А в 1973 году,после того ,как техник самолета угнал свой МИГ -23 в ФРГ всем ДСЧ стали выдавать на время дежурства пистолет с патронами,чтобы стрелять по колесам самолетов,взлетающих не по плановой таблице. Но эксцесов не было.

Serega: МИГ пишет: это не более чем плод воображения малосведущих работников искусства. Перекур удался на славу, жаль что дискуссия развернулась не в фиолетовых клубах переходящего по рукам "Опала", а в навязчивых ароматах медпрепаратов спустя десятилетия... Можно скептически относиться к реалиям былых времен либо настоящего, только истина даже не в глубине, а как совершенно отработанный субстракт, нахально плавает на поверхности. Человек - существо хрупкое. ...И какой-то школьник укладывает двух подготовленных мужиков... Не думаю, что нам была отведена только участь красиво умереть. Физиологическое недержание зависит от обстоятельств и присуще каждому. И Афган, и Чечня свидетельствуют - при нужде проявляются не только способности , но и умение. Скорее всего они об этом тоже знают.

82-й: Serega пишет: И Афган, и Чечня свидетельствуют - при нужде проявляются не только способности , но и умение. Абсолютно. Только цена курсантским иллюзиям мирного времени - Груз-200.

Ник: Serega пишет: И Афган, и Чечня свидетельствуют - при нужде проявляются не только способности , но и умение. Согласен, но... не ПРОФЕССИОНАЛЬНЫЕ способности и умение, а срабатывает инстинкт самосохранения (в любой экстремальной ситуации) заложенный природой. 82-й пишет: Только цена курсантским иллюзиям мирного времени - Груз-200. Тоже согласен. Курсанты - это обычные мальчишки-ученики, которых нужно учить, а не в бой отправлять, как пушечное мясо. Охрана учебных аэродромов им под силу. Могут защитить учебные самолёты от набегов гражданского населения в плане обогащения "цветметом", образно говоря. Вероятному противнику важны действующие аэродромы, и для его охраны нужны специальные подразделения, а не личный состав, который обслуживает самолёты и одновременно их охраняет. Чуть разверну мысль. После основной работы и, заступая тут же в наряд по охране аэродрома, не каждый боец выполнит достойно свои вторые обязанности. Он просто может уснуть от усталости. Каждый должен заниматься своим делом. Так думаю.

82-й: Первый в жизни пост - в ШМАСе, у тумбочки, дневальный. Вечер-ночь. На поясе на кожаном подвесе - штык от СВТ. В голове свеженетвёрдозаученные обязанности дневального. За спиной стена. Справа в начале широкого коридора входная дверь с лестницы. . Слева - сама тумбочка с телефоном. Телефон - опасная штука. Когда он звонит (или звонит), надо снять тяжёлую эбонитовую трубку и быстро произнести в микрофон: -Дневальный по 11 роте, рядовой Такойтов. Что тебе скажут в трубку ты не знаешь. Главное, чтобы звонящий в роту сам представился. Если он этого не делает, надо попросить его представиться. По другому нельзя, иначе огребёшь от старшины роты. А как спросить, если ты в самом низу армейской системы? Тем не менее, Устав наделяет тебя правами спрашивать. Любое распоряжение, переданное по телефону, должно иметь точное указание на того кто его передал. При объявлении по телефону команды "Тревога!", дневальный обязан перезвонить дежурному по части для подтверждения отданной команды.[Так было.] Перед лицом дневального "ВПП". Это местный сленг, означающий в казарме место для построения личного состава учебной роты и пространство для "полётов". Больше всего страшно пропустить появление офицера. Офицеры могут быть разными. На появление командира роты в звании майор надо орать: -Рота! Смирно! И добавить:-Дежурный на выход! Орать разрешено с 0060 до 2200. В остальное время все команды (Кроме команды: -Тревога!) отдаются вполголоса. И сводятся эти тихие команды дневального, как правило, к одной фразе: -Дежурный! На выход! На этот вопль должны появиться старшина (Если он в казарме. И горе дневальному, если старшина не услышит вопля.) и дежурный по роте (курсант-ефрейтор). Дальше их дело - доложиться комроты. Если комроты оказался проворнее старшины и дежурного, и уже добрался до тумбочки, то дневальный обязан стать по стойке смирно, откозырять и проговорить: -Товарищ майор! За время моего дежурства происшествий не случилось! Дневальный по роте Такойтов! Начальство надо знать в лицо. То есть всё ротное начальство - точно. А это комроты, политрук, пять комвзводов, старшина, пять замков. В роте 150 курсантов. За полгода более менее запоминаешь лица-фамилии-имена ребят своего взвода. Худо, когда в роту заходят незнакомые офицеры. Ночью - это проверяющий замдежурного по части. Но у него на рукаве красная повязка с буквами, и с ним всё ясно. А днём? Что делать днём? Вдруг придёт комбат или штабное начальство? В лицо никого не знаешь. Правило простое. Кричать: -Смирно! Дежурный на выход! во всех случаях появления в роте старшего по званию офицера. Вроде всё хорошо. Для мирного времени. Солдатики такие одинаковые. Рука ещё не устала козырять. Наоборот, даже интересно. Аты-баты, шли солдаты! Детство продолжается... А ведь читал в книжке, как финские лыжники вырезали целые роты без шума и гама на той Неправильной войне. Ночью дневальному очень хочется спать. За окнами казармы мирное время. Но память о финских лыжниках заставляет дневального прислушиваться к звукам и посматривать на входную дверь. И вяло думать: -А нафига я тут стою, такой весь молодой и красивый, у этой вечной тумбочки, когда на дворе мир, и все остальные спят? И понимать, что в случае чего, главная обязанность дневального - успеть разбудить спящих товарищей по роте. Пока они ещё живы. -------------------------------------------------------- Второй в жизни пост - это пост у класса КТС. В ШМАСе у нашего взвода был отдельно стоящий класс, по которому было организовано круглосуточное дежурство. Дежурные назначались по порядку замкомвзвода, по три человека в сутки. Зачем это делалось? В то время такой вопрос никем не задавался. Это была одна из констант нашего курсантского бытия. К тому же, задавать вопросы в армии не принято. Это тоже была константа мира. Меньше знаешь - крепче спишь. Говорю за себя, но меня тогда вполне устраивала армейская жизнь (после того как к ней привык). Потому что не надо было думать о многом. Мир сузился до маленьких житейских радостей. И этого было достаточно для жизни в этом изменившимся мире. Вероятно это называется адаптацией. Или мимикрией. И то и другое - элементы защитного механизма (инстинкта) выживания простого городского парнишки попавшего в совершенно другую среду обитания. Вспоминая Прошлое, и пытаясь ответить самому себе на вопросы из этого Прошлого, я догадался зачем был нужен этот пост у класса. Здание класса стояло в дальней части территории ШМАСа, на взгорке. Рядом были никем не охраняемые ворота. За деревянным двухметровым забором, в выемке, проходила железная дорога. Вероятно, выставив пост, командование думало об охране самого класса, и оборудования установленного на выгороженной площадке за классом, от гражданских воров. Кроме того, наличие поста неподалёку от ворот и забора, должно было отпугнуть самоходчиков. Положено было патрулировать здание класса в ночное и дневное время. Над входной дверью был устроен навес. Рядом с дверью на деревянной полке стоял телефон. Над дверью имелась лампочка под стеклянным колпаком. В жизни всё свелось к тому, что ночью лампочку никто не включал, и вокруг здания не ходил. Лампочка эта освещала и осляпляла постового, если он стоял под навесом. А ходить в темноте, слякоти и холоде вокруг здания было страшно. Несмотря на то что на поясе висел штык от СВТ в ножнах. Ночью постовой стоял под навесом, прижавшись спиной к запертой и опечатанной двери и выключив лампочку. Чем занимались? По всякому. В зависимости от температуры воздуха и времени года. Дремали. Таращились в темноту. Покуривали в рукав. Вспоминали гражданку. Ели чёрный хлеб припасённый с ужина. У кого была сила воли - приберегали на ночь кусок сахара. Прислушивались к звукам. Прохаживались перед фасадом. Но ночью это не очень... В запертом классе темнотища. Окна как провалы в никуда. Да и своё собственное отражение движения в тёмном стекле поймать было крайне неприятно... Днём было проще - вокруг светло, а в классе идут занятия. Если ночью смена задерживалась - звонили через коммутатор в роту дневальному. Тот тыкался в темноте кубрика - будил сменщика. А ты стоял в нетерпении и старался услышать звуки шагов нового постового. Толку от этого стояния было только то, что в караул в ШМАСе наш взвод не ходил. Да, вот ещё что... Стоящий на посту постепенно понимал, что до дембеля ему ещё служить как медному котелку. Всё только начинается.

82-й: А вот сторожевой пост на полуострове Бузачи. В те времена это был край земного диска. Там никто не жил, кроме небольшой группы солдат и офицеров. Это была песчаная пустыня на берегу мелкого замёрзшего моря. Я там оказался зимой, в конце ноября, или начале декабря. Холод, солнце днём, тьма ночью, промёрзший песок, кустики полыни, ветер с моря, лёд на море и наряды без перерыва. Дневальный по роте, рабочий на кухне, сторожевой пост. В роте дневальный топил угольный котёл отопления и мыл пол. Какая на, тумбочка. Сидишь в котельной и периодически вырубаешься в сон. В карауле получаешь СКС без патронов и выходишь на мороз. Вокруг части никакого забора нет. Казарма, дизельная, штаб, клуб, баня, здание столовой, кажется гараж и склады, здание КТС с башней. Поодаль радиостанция и КДП полевого аэродрома. Напротив части в море дюжина кораблей-мишеней. Забора не было в те времена. Вероятно считалось что пустыня - лучшая ограда и защита. Один раз ночью, когда пошёл выбрасывать шлак, видел лису-корсака на куче угля. Ночью она выглядела как беловатое привидение. На территории части горело несколько фонарей и прожекторов, но их свет рассеивался и на окраине части было темно. 31 декабря 1974 года я оказался на сторожевом посту. Шинель, ушанка, сапоги, мороз, ветер, темнота, жрать охота, спать охота, СКС с примкнутым штыком. Побродил между зданиями. В офицерской казарме форточки открыты. Окна за занавесками светятся. Кажется что пахнет выпивкой и жратвой. А может и пахнет по-настоящему. Под окнами стоять нельзя. Может нагореть. Конец света. Край земли. Служить ещё больше года. Иду к выхлопу вентилятора охлаждения дизеля. И зарешеченного прямоугольника невысоко от отмостки дует тёплый воздух. Кладу под зад карабин, чтобы не с3,14здили, сажусь на карабин, руки засовываю под мышки. Закрываю глаза. Сидеть здесь опасно. Но и ходить в продуваемой холодным ветром темноте по краю пустыни... Как хорошо всё написано в Уставе гарнизонной и караульной службы... Надо ждать смены. Тем более это делается явочным порядком постового в караульное помещение. -------------------------------------------------------- А вот сторожевой пост на Шестой позиции. Это уже не пустыня, а степь. Но степь обитаемая людьми. Их мало, но они есть. Шестая позиция - техническая позиция. Здание аппаратной (в котором выделена одна комната для караульных) и две стальные решетчатые мачты со штопорами- антеннами телеметрии наверху. Расположена она километрах в трёх-четырёх (если по прямой по степи) от части. На этот пост я попадал только в выходные дни, потому что в остальные дни мы были заняты на своих работах. Туда приезжали втроём. Патроны к СКС не выдавались. Территория части огорожена забором из колючей проволоки. По ней мы не ходим. Один садится в торце коридора у окна на табурет. Его задача вовремя заметить машину проверяющего помдежа. Один раз за ночь он приезжает обязательно. Огни ГАЗ-69 видны издалека - как только машина выезжает из автопарка на бетонку, и поворачивает налево. Двое других закрывают дверь изнутри, просовывая древко швабры в дверную ручку. Потом они заваливаются спать на топчаны в караулке. Карабины ставятся в угол или с ними спят в обнимку. Я спал в обнимку с СКС. Иногда у окна никто не сидит. Обычно это "старик". Он сгоняет с топчана соратника и спокойно ложится спать. Это потому что каждое дежурство постовые звонят на коммутатор и договариваются с телефонистом о том, что он позвонит им на Позицию, когда помдеж закажет в автопарке машину. У соратника есть выбор (ведь не его очередь дежурить): завалиться спать, потеснив третьего спящего постового или, внутренне протестуя своей молодой судьбе, отправиться самому на табурет у окна и таращиться в ночь. Иногда на Шестой не раздаётся спасительного звонка с коммутатора. И тогда до остальных бойцов доносятся слухи, что на Шестой опять застукали спящих постовых. Впрочем, до "губы" это внутреннее дело никогда не доводили. Ограничивались нарядами.

Ник: Снова вспомнил с удовольствием! http://www.youtube.com/watch?t=36&v=wFG11YvjzyY

82-й: Есть вопрос... В ШМАСе все проходили Курс Молодого Бойца. Что было раньше - принятие Присяги или стрельба из личного оружия? По логике так: стрелковая подготовка (обращение с оружием), потом Присяга, потом стрельбы.

Ник: 82-й пишет: По логике так: стрелковая подготовка (обращение с оружием), потом Присяга, потом стрельбы. Так и было.

Юрик: А не стреляли-ли до присяги,по три штуки? Тоже что-то подзабыл,по логике вроде до присяги хрен тебе доверят боевые патроны,хоть-бы и три штуки,но с другой стороны,курс молодого бойца-и "не стрелявши"? Убей,не помню,но,казалось,что всё-таки стреляли... .

82-й: Вот нашёл. Так было в Красной Армии. Так должно было быть и в Советской Армии. Обязательным для новобранцев в любой армии мира является приведение их к присяге. В Красной армии этот ритуал проводится обычно через месяц после призыва, после прохождения курса молодого бойца. До приведения к присяге солдатам запрещается доверять оружие; существует и ряд других ограничений. В день присяги солдат впервые получает оружие; он выходит из строя, подходит к командиру своего подразделения, и зачитывает перед строем торжественную клятву. Присяга традиционно считается важным праздником, и сопровождается торжественным выносом Боевого Знамени. Что помню из того времени (самое первое)/ Учили: -заправлять койки, -подписать хлоркой обмундирование, -подшить погоны, петлицы, нашивки, пуговицы, -подшивать подворотнички, -мотать портянки, -делать скатку из шинели, -строевая подготовка, в т.ч. приёмы с карабином, -Уставы, текст Присяги, -упражнения на физзарядке, -полоса препятствий, -турник, -пришили и подписали бирки на противогазы, -разборка-чистка-смазка-сборка карабина... ================ А по времени и по документам так: 15 мая привезли в ШМАС. 19 мая рядовой и курсант одним приказом. 03 июня принял Присягу. 03 июня выданы карабин и противогаз. Так что стрельба - точно после Присяги. Но приёмы в строю с оружием? Без их знаний на плацу в день Присяги просто невозможно. На ремне принесли. К ноге поставили. Под Присягу с ним надо было подойти и потом отойти, стать в строй. Значит всё же строевые с оружием были перед Присягой. Вот она - Присяга.

Ник: В годы мой службы стреляли всего один раз из АКМ, патронов выдавалось 6 шт. Три выстрела одиночными, а остальные очередью. Кстати, в школе, в 9-м классе, отстреливали 9 патронов из АКМ. В 2002 или 2003 гг. мне посчастливилось на полигоне местной части с бедра пульнуть 16 или 18 оставшихся патронов. К моему приезду офицеры уже вдоволь нарезвились под

Ion Popa: Стреляли до присяги. Однозначно. Почему хорошо запомнил? Присягу принимали 11 декабря. Всё было завалено снегом и был сильный мороз. Поэтому вся церемония принятия проходила в казарме, во взводах. А стреляли ещё до снега. Лил дождик и со стрельбища вернулись по уши в грязи.

Ник: А в учебке разрешалось курсантам носить часы? Я не помню, что бы у кого-то они были на руке, в т.ч. и у меня.

82-й: Таких запретов не существовало. Изначально с гражданки что попроще, постарее брали. Имея в виду - отберут или s3,14zдят. А так - без часов труба дело. Я ещё в ШМАСе махнулся с Колей Сорокиным часами. Ему, видать, мои глянулись. А я махнулся с огромным удовольствием, потому что его часы имели светящиеся точки у цифр и светящиеся стрелки. Незаменимо ночью в карауле.

Ion Popa: Очень хорошо видно, что часы есть у обоих курсантов.

Алексей Тультаев: Привет, Николай! Никаких запретов и посягательств на наручные часы в нашей 47-ой ВАШМ не было в 1974 году. Но и сверх-дорогих и престижных "котлов" никто на службу и не брал. Припомнил, что у паренька из моего взвода кубанца Стельмаха забарахлили часики, так я ему сосватал приличного мастера-москвича из другой роты. Уж не помню, что мой московский зёма с ними сделал, но часики Стельмаха ку-ку! Я без звука снял с руки свои и вернул кубанскому казачку в виде компенсации. Так тот не взял и ни разу об этом не вспомнил! Так и уехал на микро-дембель без часов. Отправляли его в большой команде с сопровождающими офицерами с ГСВГ. Попрощались без обид, дружески. Да и в полку никто на часы не обращал внимания.

Юрик: Тоже захотелось "про часики..".В учебке были,у многих-не у многих не помню,но были-точно!С собой я часов не брал по причине,указанной выше 82-м,потому как,само-собой не знал,"как оно там будет",а затем,все полгода было как-то не до часов,успевай только поворачиваться!Ну а в полку,когда малость"пообтёрся",написал домой,чтобы прислали мне мои"Командирские",подарок родителей на 18-ти летие,по тем временам часы были"серьёзные",не хуже "Полёта".Уже"под старость"один слушатель-афганец предлагал мне поменяться,у него были"мед ин джапан",не помню уже марку,но очень красивые,массивные такие,с каким-то суперстеклом,что-то вроде хрусталя(при мне "бычок"гасил на стекле),но я не согласился,не потому,даже,что подарок(как-то не подумал даже об этом),а просто мне подумалось,что его часы стоят намного дороже моих,вроде как нечестно,что-ли,получится!После,правда,иногда"жаба душила",вот тут-то и помогало"успокоение" что,мол,подарок родителей...

82-й: Юрик пишет: мои"Командирские" В наше время, таких часов в свободной продаже никогда не видел. По старой памяти - "завидки берут" Вот тут про них: http://fishki.net/1463292-istorija-komandirskih-chasov.html

Ник: Тему про часы мне напомнил сын, у которого через 1,5 месяца ДМБ. Ещё в июне его назначили ком. отделения (а только недели две назад, почему-то, присвоили младшего сержанта, хотя у него не учебка) и он сказал, что теперь можно и положено носить часы.

Юрик: Да,на ссылке у 82-го 3-я сверху фотка один в один мои часики,сейчас перерыл свой дембельский альбом,есть одна фотка("голый торс",подрезаю садовыми ножницами"живую изгородь")как раз "снято"слева,на руке часы,взял увеличилку,на часах десять минут одиннадцатого!Касаемо их"дефицитности"в те времена,то-да,сущая правда,достать,как тогда говорили,было непросто,но!Наш земляк,приятель покойного отца,работал в Туле то-ли при воинской части,то-ли при военторге,вот через него-то и можно было купить нечто подобное,да и то,скорее всего в очень ограниченном количестве,такие-же часы помню только у одного мужика нашего,тоже приятеля отца,а у самого батьки подобных часов что-то не припоминаю!А касаемо часиков,что предлагал мне афганец(помнится,звали его Малук,он есть у меня на фото),то таких красивых часов даже сейчас,при современном изобилии я не встречал:массивные,довольно толстые,сбоку три"заводилки",тоже массивные,гранёное стекло,как уверял Малук,стекло хрустальное,не знаю,врал-ли,но"бычок"держало,причём снаружи стекло было гладкое,грани были изнутри.Правый кусочек и центральный квадратик граней были "увеличилки",правый увеличивал окошки дня недели и числа,а средний удалял как-бы центральную часть часов,там был нарисован земной шар в голубом фоне,очень красиво!

МИГ: Ник пишет: теперь можно и положено носить часы. Видимо, это - теперешняя специфика службы точнее - "выверты", которых и в наше время хватало - ремень кожаный только у стариков, а молодые с ремнем из кожзама и т.д. Как в ШМАСе командиру отделения, например, было без часов? Дежурным по роте - поднять роту вовремя, пойти на заготовку завтрака, обеда, ужина в столовую, вовремя привести взвод с утренней уборки снега в казарму , а потом и на завтрак(была у меня такая "почетная" обязанность по инициативе замкомвзвода Дедова) и т.д. Это просто пояснение, что часы были необходимы. А сам вопрос имеет однозначный ответ - никто часы иметь не запрещал.

МИГ: Ion Popa пишет: Стреляли до присяги. Однозначно. Я тоже ТАК запомнил. До Присяги. А вот как теперь это происходит в Беларуси (ребята тоже стреляют до принятия Присяги): http://belarustoday.by/news/view/143762

Ник: МИГ пишет: Видимо, это - теперешняя специфика службы точнее - "выверты", Опровергаю свою предыдущую информацию о невозможности ношения часов до назначения на должность (жена так сказала, после разговора с сыном, когда меня не было, а я повёлся ) Сегодня в личном разговоре с сыном уточнил, что Устав и командиры не запрещают ношение часов, а командиру отделения, в частности, носить их положено. Был удивлён армейскими должностями: электрик-стрелок и старший электрик-стрелок.

Serega: 82-й пишет: Что было раньше - принятие Присяги или стрельба из личного оружия? Дважды участвовал в данном мероприятии, сначала как курсант 111-й ВАШМ, потом будучи замком в светодивизионе с курсантами учебного взвода. Оба раза ДО Присяги. Это, как сейчас принято говорить у нашего молодого поколения, СТОПУДОВО. В ШМАСе на удивление не поскупились на боеприпасы, точно помню выдали по 10 патронов, стреляли три одиночными, остальное надо было бы выпустить тремя очередями, но... в общем, как получится. Вроде бы только лишь нескольким бойцам удалось оставшиеся патроны разделить на очереди. А вот учебному взводу светодивизиона на стрельбы выдавали только по три патрона. Наверное, потому, что взводному охота было настреляться. Ну и мне было дозволено пару магазинов лупануть в притаившегося врага. Хотя, честно признаюсь, большого желания не было. Почти всегда в башке сильно звенело после обязательных стрельб, а тут еще на дурачка целая война.

крейсер: Ответственно заявляю!Стреляли до присяги.Сам три выпуска водил на стрельбище!

крейсер: Абсолютно так!

Ник: 82-й пишет: Что было раньше - принятие Присяги или стрельба из личного оружия? По логике так: стрелковая подготовка (обращение с оружием), потом Присяга, потом стрельбы. Ник пишет: Так и было. Сегодня вспомнил эту тему и уточнил у своего комвзвода. Стреляли мы до Присяги. Извиняюсь за введение в заблуждение А в памяти отложилось, что после.

82-й: Во, как нам доверяли! А может и так - если что, то ещё не в армейскую статистику. Тоже понять можно.

Тестов: Как объяснял нам ещё в ПТУ наш военрук, капитан Вирин, стрельбы проводятся перед принятием воинской Присяги как один из элементов проверки молодого бойца на годность к военной службе. Мол баптисты, националисты и "косящие" под них заявляют, что за советскую власть с оружием в руках воевать не могут по национальным, политическим или религиозным соображениям. А на стрельбище начинает действовать сила примера остальных сослуживцев, плюс сержанты и офицеры над тобой стоят. Отстрелялся такой "баптист", а потом и обратной дороги нет, стрелял - принимай с оружием в руках Присягу... В принципе - логично и похоже на правду.

82-й: ВОТ!!! Это объясняет всё! Совершенно так! Спасибо!

Ion Popa:

desaka52: Многовато будет! У нас было по 3 кусочка сахара, 20г масла, а яичек мы вообще не видели. По большим праздникам правда давали еще по 2 пирожка с повидлом.

82-й: Кружка соответствует. Я такие уже давно-давно не видел. Тут она новая. А ТАМ ... А в кружке - кисель. Хорошо! ============ На фото - общая идея. Завтрак в ШМАСе - самое вкусное.

Ion Popa: Да, похоже на воскресный завтрак старослужащего. В ШМАСе у нас был один кружок масла в 20 г, два куска сахара, но не маленького быстрорастворимого, как на снимке, а такого, что и не раскусишь не размочив, белый хлеб. Ну и два яйца в воскресенье. В части тоже самое, только масло было из двух кружков по 10 г каждый.

Алексей Тультаев: Привет, ребята! "Непонятки" с парой куриных варёных яиц на завтрак по воскресеньям объясняются тем, что такое "усиление" солдатского питания было введено примерно со второго полугодия 1975 года соответствующим правительственным Постановлением. Поэтому для ушедших на ДМБ до этого времени эта фотка Иона с "вороньими яйцами" в диковинку. Я запомнил, поскольку новшество застало меня в полку где-то на экваторе службы.

desaka52: Похоже на то, так как 1981 году попал в партизаны, где из меня пытались сделать артиллериста, так там вареные яйца точно давали.

Ник: Присяга 22 декабря 1982 года моих первых курсантов 3-го взвода 12-й роты в/ч 64369 (50-я ВАШМ) https://youtu.be/e2Lb-7UTQyw

крейсер: В 1972 году в командировке в городе Овруч(Белоруссия)-на строительстве ВПП нового военного аэродрома-на ужин давали дополнительно бутылку кефира и два яйца.А в обед хлеба-сколько хочешь.

Ion Popa: Овруч - это Украина...

82-й: Овруч Су-24 Житомирская область, расформирована, полоса разобрана.

крейсер: Тот Овруч,где мы были-был в Белоруссии.

82-й: 1988 год "В 2013 году Дмитрий Марьянов рассказал телеканалу «Звезда» о своей службе в армии. В военкомат он пришел после того, как на телеэкраны вышел фильм «Дорогая Елена Сергеевна» режиссера Эльдара Рязанова. «Я снимался у Эльдара Александровича Рязанова в фильме "Дорогая Елена Сергеевна". И Эльдар Александрович, выступая по телевизору, сказал, что он не очень любит военных... Прихожу в военкомат. Сидят вот эти самые, в фуражках. Помню, один человек говорит: "Ты у Рязанова снимался? Народ развлекал?". И тут я понял, что такое энергетика, и понял, что мне... приехали. И он пишет мне маркером команду, обводит, три раза подчеркивает, ставит три восклицательных знака: "Тихоокеанский подводный флот". Открывается дверь, вбегает начальник военкомата и кричит: "У нас проверка ленинских комнат!". А ленинская комната, я так понял, у них не оформлялась еще со времен покушения на Ленина. И он говорит: "Сделаешь за пять дней, пойдешь куда надо". И за пять дней мы с моим другом каких-то семь огромных щитов... таким образом я и попал в ВВС Вышний Волочек 74326. Там я служил полгода и там же был оставлен в роте постоянного состава. И первые мои впечатления от армии – это когда меня постригли, я лег. А дальше, когда я услышал: "Рота, подъем!" – я решил, что это какая-то дурная шутка. Мне казалось, что там по-отечески относятся: "Воин, поднимайся! Не хочешь ли ты с автоматом побегать?". То есть не так все сурово. Я был дешифратором черных ящиков. То есть все эти бомбометания, открылки, закрылки, включение форсажей... Но сейчас ничего не помню. Я устраивал там КВН, организовывал какие-то праздники, мало того, ко мне в эту часть пришли служить два моих одноклассника и один из театральной школы. Я их, естественно, брал к себе, мы придумывали какие-то праздники», – рассказывал актер в программе «Служу России» на телеканале «Звезда»." ...........................

крейсер: Привет!Всё хорошо.Но почему ты пишешь это в 111 ШМАС - ВЧ 78425?

82-й: Юрий! Твой вопрос о сообщении про Марьянова? Сообщение размещено в общей теме: "Воспоминания о ШМАС".



полная версия страницы