Форум » История Государства Российского, его Армии, Авиации и Флота » История Русской Армии (продолжение III) » Ответить
История Русской Армии (продолжение III)
Admin: Продолжение. Начало темы: История Русской Армии Француз умирал за славу, за белое знамя, за императора — и просто за прекрасную Францию. Англичанин погибал на краю света «за все большую Британию» и лил во славу старой Англии свою кровь во все моря земного шара... Русский офицер и русский солдат полагали свою душу «за други своя». Со смертью каждого из них словно одной звездочкой становилось больше на небе. И если бы удалось собрать в один сосуд всю кровь, пролитую ими на протяжении веков на полях Германии и Франции, Галиции и Польши, в горах Болгарии и Армении, — то единственной надписью на этой чаше могло бы быть: «не нам, не нам, а Имени Твоему»... Птенцы гнезда Петрова Основные законы русской государственности Сорок князей, царей и императоров в тысячу лет создали Россию. В их череде были правители слабые и неудачные, были искусные и гениальные. Недостатки одних на протяжении веков выравнивались деяниями других. Все вместе создали нашу Родину, ее мощь и красоту, ее культуру и величие — и мы. Русские, навсегда останемся их неоплатными должниками. В своем исполинском тысячелетнем деле созидатели России опирались на три великих устоя — духовную мощь Православной Церкви, творческий гений Русского Народа и доблесть Русской Армии. Будучи помазанником Божиим, проникнутый сознанием святости самодержавного строя — русский царь Богу одному отдавал отчет о своих действиях, управлял вверенной ему Богом страной по совести — через посредство лучших ее людей и не вверял судьбы ее бессмысленной толпе, никогда не знающей, чего хочет, и вожакам толпы, слишком хорошо знающим, чего хотят. В троичности «Вера, Царь, Отечество» недаром понятие, выражающее идею Родины, поставлено не на первом, а только на третьем месте. Для Русского Народа оно является лишь результатом первых двух, своего рода производной их. Понятие «Россия», неосмысленное предварительно понятием «Вера», неоплодотворенное понятием «Царь», является для него чуждым, абстрактным, лишенным внутреннего содержания и смысла. И далеко не случайность, что когда при советском владычестве не стало ни Веры, ни Царя, — то само собой отпало и понятие Россия, уступив место сочетанию административных инициалов. До этого последнего лихолетия России пришлось уже однажды пережить смертельную опасность. Природная династия Рюриковичей угасла, до избрания новой законной династии додумались не сразу (в претендентах незаконных и неприродных недостатка не было — что и создало анархию). Царский престол был пуст... но помимо него существовал еще один престол — престол патриарший. И этот престол спас тогда Россию. В сложившейся веками русской государственной машине царская власть являлась как бы ходом поршня, а духовная власть патриарха (до учреждения патриаршества — митрополита Московского) являлась своего рода инерцией махового колеса, обеспечивавшей ход машины, когда она начинала давать перебои и поршень становился «на мертвую точку». Гениальнейший из русских царей, перестраивая заново эту машину на иноземный образец, упразднил патриаршество и этим нарушил гармонию духовной жизни Русского Народа. Сообщенной Петром стране мощной инерции хватило на полтора с лишним столетия, но когда она стала иссякать и государственная машина стала давать перебои — спасительной «инерции» маховика уже не оказалось. И машина остановилась... Занимая совершенно особое положение среди прочих государств, Россия является страной самобытной, а в духовном отношении и самодовлеющей. Историческое ее развитие — превращение в великую, а затем в мировую державу — совершалось с севера на юг: от Новгорода к Киеву, от Киева к Царьграду. Это — путь Олега, Святослава и Владимира Святого. Внутренние неурядицы и монгольский разгром с его последствиями заставили Россию в продолжение целых шести веков сойти со своего великодержавного пути. За весь этот тяжкий период русской истории не могло быть и речи о дальнейшем развитии русской великодержавности: шла борьба за самое право существования России, а затем, медленно и с трудом, возвращалось и собиралось утраченное достояние. Это было великим делом нашей первой династии — династии, давшей Александра Невского и Иоанна Калиту. За все время своего существования России приходилось отбиваться от двух врагов. Первый враг — враг восточный — приходил к нам из глубины азиатских степей, сперва в облике обров и половцев, затем монголов и татар и, наконец, турок. Эти последние, покорив пол-Европы, превратили Царьград в Стамбул — тем самым став поперек нашего исторического пути. Второй враг — враг западный. Имя ему было и осталось — немец. Враг упорный и беспощадный, хитрый и бездушный, коварный и бесчестный. На протяжении семисот лет — от Ледового побоища до Брест-Литовска — враг традиционный, но не раз по капризу истории надевавший личину «традиционной дружбы» — всякий раз все к большей своей выгоде и все к большой беде России. С восточным врагом боролись Дмитрий Донской, Иоанн III, Великая Екатерина, Царь Освободитель. С западным — Александр Невский, два первых Романова — Цари Михаил и Алексей, дочь Петра — Елизавета. Три царя боролись одновременно с обоими врагами — Иоанн IV, Петр I, Николай II (Царь Грозный, Царь Великий, Царь Мученик). Царю Иоанну удалось сокрушить восточного врага. Покорение Казани в истории христианства — праздник не меньший, чем битва при Лепанто и освобождение Вены. Однако борьба с западным врагом — вначале успешная — оказалась под конец ему не по силам. Петр Великий, первый после Александра Невского, заставил западного врага обратиться вспять. В борьбе же со врагом восточным потерпел неудачу. Удачнее их действовал Император Николай Александрович. На третьем году беспримерной в Истории борьбы ему удалось поставить восточного врага на оба колена, западного на одно... Но тут явился третий враг — враг внутренний — духовный сын западного врага, поспешивший на помощь своему отцу... И Царя не стало! Ужасной ценой заплатила тогда страна за свою минутную слабость и невольное предательство. Историческая задача России, бывшая накануне своего славного разрешения, снова отодвинулась в кровавую мглу — и для разрешения ее, для признания за собой права на место под солнцем, нам придется еще долго, много и упорно воевать. Борьба с восточным врагом обратилась для России сперва в защиту христианской веры, а в последующие века в освобождение угнетенных единоверцев и единоплеменников. И тот же освободительный характер приняла и самая большая из ее войн с врагом западным. Все это сообщает войнам, веденным Россией, характер совершенно отличный от войн, веденных другими народами, и придает им отпечаток той высшей гуманности, за которую на этом свете не существует человеческой награды. Ведя эти войны, Россия выполняла свою задачу — задачу «Божьей рати лучшего воина» — многовековой непрерывный крестовый поход. Француз умирал за славу, за белое знамя, за императора — и просто за прекрасную Францию. Англичанин погибал на краю света «за все большую Британию» и лил во славу старой Англии свою кровь во все моря земного шара... Русский офицер и русский солдат полагали свою душу «за други своя». Со смертью каждого из них словно одной звездочкой становилось больше на небе. И если бы удалось собрать в один сосуд всю кровь, пролитую ими на протяжении веков на полях Германии и Франции, Галиции и Польши, в горах Болгарии и Армении, — то единственной надписью на этой чаше могло бы быть: «не нам, не нам, а Имени Твоему»... Керсновский Антон Антонович История Русской армии http://militera.lib.ru/h/kersnovsky1/index.html
Ответов - 42 новых, стр:
1 2 All
ВАШАМ: Оказывается еще живы последние представители Российской Императорской Армии и Белого движения! С интересным заявлением выступил 1-й заместитель председателя Российского Обще-Воинского Союза (РОВС) ГЕОРГИЙ ВЛАДИМИРОВИЧ НАЗИМОВ, сотник, ветеран Русского Корпуса, последний адъютант ген. А.Г.Шкуро, (г. Сан-Диего, Калифорния, США) Хозяева новой «демократической и федеративной» России обмолвились о возможной «реабилитации» во всех правах остатков белых воинов и их потомков, доживающих свой век вне границ РФ. Это ничто иное как глумление над ними и над прошлой, безвозвратной Россией! Я, белый воин, корпусник, никогда не подлежал и не подлежу никакой «реабилитации»! Я не нуждаюсь в «очистке совести» по отношению к своему Отечеству, за свободу и величие которого, я пошёл в бой. Мне абсолютно неприемлема «реабилитация в правах», в качестве будущего нового гражданина этого несчастного обрубка, называемого РФ. В реабилитации совести, - после искренного покаяния, - нуждаются не белые воины и их потомки, а отпрыски тех родителей, которые обагрили всю Россию кровью ни в чем не повинных людей. Я же, россиянин без родины, никогда не стану оборотнем, одновременно прикрывающимся бело-сине-красным флагом с двуглавым орлом и красной тряпкой с кровавой пятиконечной звездой «Российской Федерации». http://elan-kazak.forum2x2.ru/forum-f20/tema-t520.htm
Admin: ПЕРУАНЦЫ Пребывание воинов Русской армии генерала Врангеля в лагерях Галлиполи и на острове Лемнос кончилось в декабре 1921 года, когда воины начали переселяться в славянские страны: Королевство Сербов, Хорватов и Словенов, ставшее позднее Югославией, и в Болгарию. Отношение к русским в этих двух странах было различным. Сербы, главенствовавшие в новом королевстве, были весьма расположены к русским, так много сделавшим для спасения маленькой Сербии от австро-венгерского удава, пытавшегося ее поглотить. Болгары же, если в душе и таили признательность России за свое освобождение от Турции, не могли, однако, забыть того, что русские были их противниками в минувшей войне. Общим для этих стран было то, что обе вышли из войны с катастрофическим состоянием экономики. Сербия, победительница, оказалась фактически опустошенной многолетней оккупацией австро-венграми. Ей нужны были годы, чтобы полностью оправиться за счет контрибуций, получаемых от побежденных. Болгарии, побежденной, нужны были годы и годы, чтобы выплатить эти контрибуции. Обоим народам жилось туго. Что же говорить о пришельцах? Генерал Врангель и его последователи делали все возможное, чтобы сохранить армию, даже в состоянии распыленности. Были части, которые меняли оружие на кирки и лопаты и становились на работу, сохраняя дисциплину, чинопочитание, веру в то, что это временно, что скоро засвищут снаряды и пули, в битву пойдут офицеры... Этим особенно отличались казачьи части. Гвардейский дивизион кубанских казаков, наследник Дивизиона конвоя Его Величества, целиком, со всеми офицерами, штандартом и оркестром, начал работать на сахарном заводе в местечке Белишче, около городка Белый Монастырь. Многие казаки женились на сербках, обзавелись семьями, домами, имуществом, но сохранили свое единение, и при формировании Русского Корпуса в дни Второй мировой войны явились в казармы в строю, при шашках, со своим хором трубачей. Большая группа кубанцев работала на постройке дороги Кральево-Рашка, а потом осела в Кральево, где проживал и кубанский атаман, генерал- лейтенант В. Г. Науменко, выбранный на этот пост еще в России. Вспоминаю, как в день Покрова Пресвятой Богородицы, этого казачьего праздника, кубанцы заполняли самый большой зал городка Кральево, причем многие были в формах. Атаман открывал празднование, запевая кубанский военный гимн «Ты Кубань, ты наша родина», который все присутствовавшие дружно подхватывали. Позднее значительная группа казаков работала на постройке насыпи- дамбы для защиты от наводнений Панчевского рита, огромной территории на левом берегу Дуная. Тогда каждый казак имел свою лошадь и телегу-арбу, вмещавшую точно два кубических метра земли, что очень облегчало расчет. Думаю, не ошибаюсь, вспоминая, что главным подрядчиком на этих работах, выступавшим от имени казаков, был доблестный генерал Э. Н. Зборовский. Но все это было много позже. А кормиться и существовать было необходимо с самого первого дня, и казакам, естественно, пришла в голову мысль о том, что они несравненные наездники, джигиты, что это искусство в новом Королевстве еще не известно, что им можно не только прокормиться, но и хорошо заработать. Сказано — сделано, и вот по всему простору страны начали разъезжать группы джигитов, устраивая свои спектакли. Среди казаков нашелся и предприниматель — генерал-майор Павличенко [1], который раздобыл нужный капитал, купил подходящих коней, собрал лучших джигитов и возглавил большую группу в самый короткий срок. Джигиты переезжали из города в город, не гнушались и большими селами. Для домашнего скарба было несколько телег, в которые впрягались те же верховые лошади. Прибыв на очередное место, они находили где-нибудь за городом пустое поле. На нем с двух сторон натягивали веревки, прикрепленные к кольям, с таким расчетом, чтобы между ними оставался широкий проход, достаточный для проезда в ряд шести-семи лошадей. Веревки отмечали места для публики. Ни стульев, ни скамеек не было, публика смотрела спектакль стоя или сидя прямо на земле. Посередине устанавливалась большая повозка-платформа, а на ней несколько скамеек. Это была «почетная ложа». Там, в середине, сидел сам генерал Павличенко, а вокруг — почетные гости-зрители. Чтобы оповестить жителей о готовящемся спектакле, джигиты, возглавляемые генералом, одетые в парадные формы, черкески, башлыки, с кинжалами и шашками проезжали по главным улицам города, причем местный глашатай кричал, что казаки покажут чудеса верховой езды. На дороге из города ставился столик, и публика платила «за вход». Несколько казаков следили, чтобы никто не пролез на спектакль «зайцем». В те далекие времена не было ни мегафонов, ни магнитофонных записей с музыкой, спектакль проходил в молчании, слышались только вскрики джигитов и одобрительный гомон публики. Начиналось действие с проезда джигитов в парадных формах. Генерал Павличенко, доехав до центральной платформы, спешивался и занимал свое место в первом ряду. Казаки снимали черкески и оружие, оставались в рубахах, шароварах и ноговицах — мягких кожаных чулках, заменявших сапоги. Первым номером — рубили шашками пучки лозы, установленные на известном расстоянии один от другого. Рубили глиняные подобия вражеских фигур, кололи ликами тряпичные манекены. Затем начиналась «джигитовка»: перепрыгивание в галопе с одной стороны лошади на другую, «ножницы» над седлом, пролезание под брюхом скачущей лошади, поднимание с земли платочков, бросаемых присутствовавшими дамами. Потом переходили к целым сценкам: скачущий казак падает с лошади, будто он убит или ранен; подлетает к нему другой, укладывает коня рядом, грузит на него раненого и на карьере увозит с поля боя. Два казака на скаку играют в карты или пьют водку и ссорятся, причем один сидит на шее лошади, а другой — на ее крупе. Устраивали и пирамиды, где один казак стоял на плечах у двух других, скачущих рядом. Была пирамида и из семи казаков, причем тот, что стоял на плечах у двоих, на третьем «этаже», держался за пику. Посмотреть этот спектакль очень стоило. Первоначально группа состояла из настоящих казаков-кубанцев, джигитов. Но время брало свое, терялась эластичность мускулов, пропадал интерес к кочевому образу жизни, многие женились и оставались в городах и селах, где жили жены. И тогда в группу джигитов генерала Павличенко влились гимнасты из среды кадет. Был конец двадцатых годов. Уже города и веси Югославии успели повидать джигитовку, уже публики на эти спектакли собиралось все меньше и меньше, дела шли все хуже и хуже. И в это время генерал Павличенко получил возможность повести переговоры с правительством республики Перу о переселении туда большой группы казаков для освоения ненаселенных территорий. В кругах эмиграции тогда говорилось, что казаки едут, чтобы «сесть на землю». Разговоров было много. Были люди, утверждавшие, что генерал Павличенко на этом деле хорошо зарабатывает. Но были и такие, которые не сомневались в чистоте его побуждений. Нетрудно себе представить, с каким энтузиазмом молодежь ухватилась за такую возможность: за океан, в Южную Америку, в тропики, где круглый год лето, в Перу, о котором кое-кто слышал, что там была империя индейцев инков. Но не только молодежь увлеклась этой идеей и приняла в ней участие. Можно упомянуть полковника Леонида Павловича Овсиевского, тогда еще сравнительно молодого, и полковника фон Мекка: его вдова до сих пор живет в столице Перу — Лиме. Уехали. Разговоры временно прекратились, пока не начали доходить до Белграда письма из далекого Перу. Первые сведения были тревожные. Тогда в Белграде выходил юмористический журнал «Бух». В нем появились заметки о том, что ехали казаки, чтобы «сесть на землю», а оказалось, что сидеть пришлось на колючих кактусах. Была в этом и некоторая примесь злорадства. Потом появились и возвращенцы. Одним из первых был полковник Л. П. Овсиевский, вернувшийся в Бечкерек. На рудник Бор вернулся и первый из кадет, Алексей Свидин. Но и вернувшиеся очень мало говорили о том, что им пришлось пережить в Перу. Отвезли, дескать, в девственный лесистый район, показали землю, которую нужно обрабатывать, но ни жилья, ни сельскохозяйственных машин не было. Понятно, начался «драп» под лозунгом «Спасайся кто может!». Полковник Овсиевский в Германии, в лагере «дипи», говорил, что у него в Перу имеется земельный участок, но ехать туда не собирался, а ждал очереди на переселение в Штаты. В Югославию вестей о неудавшихся перуанцах почти не доходило. Был среди них кадет-крымец Аджемов, голкипер в корпусной футбольной команде, отличный гимнаст и совершенно бесстрашный человек. Это он по громоотводу лез на крышу корпуса и на высоте третьего этажа, пытаясь перебраться из одного окна в другое, повис на оконной раме, в которой не было стекол. В команде джигитов он стал одним из лучших. Говорили, что он добрался до Голливуда, где якобы заменял знаменитых артистов там, где им по сценарию полагалось проделывать головоломные трюки на лошадях в ковбойских фильмах. Говорили, что там он и погиб. Потом, очень быстро, память об уехавших в Перу поросла травой забвения. Каково же было мое удивление, когда на первом танцевальном вечере, устроенном новоприбывшими эмигрантами русской национальности в Венесуэле, я увидел импозантную фигуру в смокинге и лакированных башмаках — моего бывшего одноклассника, эмигрировавшего, как я знал, в Перу. Мы были еще в скромных пиджаках, так что смокинг — «Персюка», как его прозывали в корпусе, произвел должное впечатление. Я подошел к нему на правах старого товарища. Но он встретил меня крайне недружелюбно, сделав вид, что мы незнакомы. На этом наши отношения и кончились. Куда он делся, что было с ним впоследствии, не знаю, но с горизонта русской Венесуэлы он исчез. А года через три постучался еще один мой одноклассник-перуанец Александр Черноусов. Скромный, страшно застенчивый, он в дом войти отказался, говорил со мной при входе. Оказалось, что он электромонтер и ищет работу. Кто-то ему сказал, что я в дружеских отношениях с техническим директором табачной фабрики. Он просил меня его на эту фабрику устроить. Технический директор, русский из Харбина, на мою просьбу немедленно отозвался, и Шура Черноусов начал работать. Я старался узнать, где он живет, старался затащить его к себе, используя и авторитет директора, но все тщетно. Потом мой зять Иван Иванович — Вава Казнаков, служивший на той же фабрике в роли помощника главного инженера, говорил мне, что Шура крайне опростился, избегает разговоров и встреч и хочет только, чтобы оставили его в покое. Видимо, тут сказалась старая сентенция генерала Драгомирова: «Род занятий определяет склад понятий и порядок взаимоотношений». Так я его больше и не видел. Потом он перевелся в Каракас, служил на другой табачной фабрике и там умер. О кончине его никто мне не сообщил, и я не знаю, где и кем он похоронен. В семидесятых годах мне несколько раз довелось побывать в Бразилии, в Сан-Пауло. Там я неукоснительно бывал в доме Л. Н. и А. С. Политанских. С Шурой меня связывает старая дружба, завязавшаяся еще в Турции, где мы мальчишками состояли в скаутских отрядах, он в лагере Селимье, я на острове Халки. В корпус мы поступили одновременно и одновременно же его кончили в 1930 году, проведя всю кадетскую жизнь в одном классе и одном отделении. Понятно, что я пользовался любым случаем, чтобы побывать в их радушном доме, повидать столь любимых друзей. В один из приездов я застал у них нашего общего товарища Колю Хартулари, который с группой генерала Павличенко уехал в Перу, а потом каким-то образом добрался до Бразилии, где, обладая приятным тенором, пел с оркестром в русском ресторане. Но мне не удалось расспросить его подробней о его эпопее. Потом он заболел, и Шура, верный товарищ, знавший Колю еще по Феодосийскому интернату в Крыму, сделал все возможное, чтобы облегчить его участь. Старые кадеты-крымцы охотно отозвались на его призыв материально помочь старшему (генералу) восьмого выпуска 1928 года. Увы, это длилось всего месяц, Коля скончался на руках, или почти на руках у Шуры. Последним «перуанцем», которого мне удалось повидать, был донец Николай Гуцаленко. Он с полным правом называется «перуанцем», ибо из Перу не выезжал, всю жизнь провел в этой стране, перуанский подданный, отец и дед перуанского семейства, и все же кадет в полном смысле этого слова. Когда начался исход павличенковцев, он остался в Перу, начал работать на какой-то гасиенде вакеро (ковбоем), вскоре стал капоралем, то есть начальником группы вакерос. Здравый ум, культура брали свое. И, подкопив деньжат, Коля обзавелся собственной гасиендой, скотом, женился на местной, пошли дети. Гасиенд стало две или три. поголовье скота множилось в геометрической прогрессии, Коля превращался в зажиточного перуанца. Потом, когда годы дали о себе знать, Коля распрощался с сельским хозяйством, переселился в городок Арекипу, где и живет теперь, окруженный многочисленным потомством, пользуясь почетом и уважением сограждан. Русских в Перу всегда было немного, даже по прибытии туда послевоенной эмиграции. Все же они сумели построить на одной из больших улиц маленькую церковь, являющуюся теперь одной из достопримечательностей Лимы. Там служил священник нашей заграничной церковной юрисдикции, а архиепископ Леонтий, проживавший в Сантьяго, Чили, именовался Чилийским и Перуанским. Потом и эта группа рассосалась. Дольше других задержалась там семья Никитиных, возглавляемая кадетом- моряком, а потом крымцем. Его вдова Эля, урожденная Лопухина, бывшая институтка, и посейчас живет там уже как мать, теща и бабушка перуанцев. В последнем письме Коля сообщал, что был в Лиме на свадьбе своей внучки, побывал в церкви, но из русских видел лишь вдову полковника фон Мекк, глубокую старушку. Церковь сейчас в ведении греческого посольства, служит в ней священник серб. Из своего экзотического окружения Коля Гуцаленко выбрался в Венесуэлу на наш 13-й Съезд, побывав при этом и у своего брата, священника о. Сергия, настоятеля русской церкви в Валенсии. До сих пор во всех письмах Коли звучит радость от встречи с друзьями, возможности вспомнить русский язык, снова думать по-русски. На этом кончился еще один этап жизни русской эмиграции в Перу... ВЛАДИМИР БОДИСКО Из журнала "Кадетская перекличка" № 54 1994г. http://xxl3.ru/kadeti/peru.htm [1] Павличенко Иван Диомидович (1891-1961) – кубанский казак, рожден в ст. Шнуринской, генерал-майор, эмигрант. Сын землероба, П. получил небольшое образование и призванный на военную службу зачислен в конвой наместника Кавказа; отсюда с началом Первой Мировой войны перевелся в 1-й Запорожский полк и за боевые отличия на Турецком фронте среди многих наград получил производство в офицерский чин. После Октябрьского переворота возвратился на Кубань в чине сотника. В начале 1918 г. назначен на должность командира конного казачьего полка. Когда станица в 1918 г. оказалась под властью большевиков, он с деланной готовностью стал во главе “революционного” отряда станичников. Однако, посланный против Казаков Добрармии, в июле того же года перешел со своими двумя сотнями на их сторону и от этого времени оставался в рядах бойцов за Казачью Идею. Будучи много раз ранен, в результате беспримерной храбрости, к 1920 г., т. е. ко времени эмиграции, П. состоял уже в чине генерал-майора. Командовал дивизией в Кавказской армии генерала Врангеля, Кубанской армии ВСЮР, Русской армии. Эвакуировался на остров Лемнос. В эмиграции жил в Королевстве СХС /Нови Сад/, Перу, Бразилии /Сан-Паоло/. Заграницей он создал казачий хор и команду джигитов, с которыми выступал в городах Югославии. Потом пробовал организовать переселение Казаков в Перу, а после неудачи этого предприятия снова создал группу джигитов, с которой посетил ряд стран Южной Америки. От 1931 г. П. жил в Бразилии и занимался поставкой строительных, материалов. Умер 9 августа 1961 г. После его смерти в 1961 году в Сан-Паоло /Бразилия/ оставались его жена и сын – Павличенко Иван Иванович, учившийся в то время в одном из кадетских корпусов. Что известно о И.И.Павличенко и, видимо, хранившемся им архиве И.Д.Павличенко?
SuperAdmin: Белые эмигранты в Аргентине Согласно исследованиям Митрополита Санкт-Петербургского Иоанна, опубликованного в 1993 году, в двадцатых годах прошлого столетия в Южную Америку прибыло около 3.000 русских белых эмигрантов. Трудно установить, сколько из них попало в Аргентину, но можно предполагать, на основании некоторых свидетельств, что менее одной тысячи. К. Парчевский в своей книге «В Парагвай и Аргентину» (Париж, 1937 г.) свидетельствует, что в 1930-х годах в Буэнос-Айресе жило около 500 русских белых эмигрантов. Однако, даже такое малое число эмигрантов сумело создать богатую русскую культурную и общественную жизнь в Аргентине. В 1931 году был создан отдел РОВСа, затем гимнастическое общество молодежи «Сокол», разные кружки и объединения, и даже драматический кружок. «Единственным связующим и осведомленным о русской жизни в Аргентине центром служит местная еженедельная газета «Русский в Аргентине». Редактором ее является бывший парижанин, инженер Г. М. Киселевский, шесть лет тому назад переселившийся в Буэнос-Айрес, а издателем предприимчивый С. И. Стапран, бывший офицер» (К. Парчевский, стр. 234). Тираж этой газеты доходил до 4 тысяч экземпляров и рассылался по всей Южной Америке. По поводу столетней годовщины со дня смерти А. С. Пушкина, широко отмечавшейся в 1937 году всей Русской Эмиграцией, в Буэнос-Айресе вышла брошюра в 79 страниц: «Календарь на 1937 год. Посвящается памяти А. С. Пушкина по случаю столетней годовщины со дня смерти поэта. Издание Пушкинского комитета. Буэнос-Айрес». В этом календаре привлекает особое внимание «Состав Пушкинского комитета в Буэнос-Айресе». Председателем комитета был Михаил Александрович Нечаев (1880 – 1945, похоронен на Британском кладбище Буэнос-Айреса). Офицер Лейб-Гвардии Семеновского полка, он, по неполным данным, служил в русской военной миссии в Париже. Эта первая волна русских белых эмигрантов ос-тавила после себя значительные следы в Аргентине, несмотря на свою малочисленность. В виде примера можно указать: 1. Русский белый эмигрант Владимир Викторович Добровольский возглавил в 1924 году аргентинскую экспедицию на острова Оркадас. 2. Среди ученых ботаников, учреждавших национальные парки на юге Аргентины, в зоне Барилоче, выделялись русские ученые, как, например, инженеры лесоводы князь Сергей Сергеевич Шаховской и Дмитрий Агапитович Гавриленко. 3. Большой аргентинский балет Театра «Колон» ведет свое происхождение от русского классического балета, прибывшего в Аргентину из Франции, в конце двадцатых годов прошлого века. Можно отметить следующие имена русских художников и артистов в Аргентине: Бенуа, Елена Смирнова, Юра и Роберто Димитриевичи, Тамара Григорьева, Георгий Томин, Василий Тупин, Андреев и другие. 4. Выдающиеся ученые: геолог Пятницкий, специалист по плотинам Александр Данилевский, биолог Анастасия Ивановна Ракитская, антрополог Архангельский. 5. Военный инженер, генерал-лейтенант Русской Императорской Армии Алексей Владимирович фон Шварц, мировой авторитет по фортификации, преподавал в Военном Училище Аргентины. Кроме того, было много проявлений культурных инициатив русских белых эмигрантов в Аргентине, которые оказались забытыми, а имена их ав-торов утерянными. Имеются свидетельские показания, что даже успешные сегодня в Аргентине плантации чая начались с инициативы русского эмигранта, специально доставившего в Аргентину семена хороших сортов чая для первых посадок. В начале 30 -х годов прошлого века в Парагвай прибыло несколько сотен русских белых военных, сотрудничавших с Парагвайской армией во время войны с Боливией. (Армией Боливии тогда руководили немецкие офицеры.) Им были признаны их русские военные чины, а многие из них достигли важных постов. Некоторые из них со временем переехали в Аргентину. Такая роль русских в Парагвае имела одним из последствий тот исключительный факт, что Парагвай никогда не признал де юре коммунистическую власть в России... http://rusk.ru/st.php?idar=42263 Наш долг перед Россией Доклад, Председателя Аргентинского Кадетского Объединения на Кадетской Встрече в городе Санта Роcа, Калифорния, сентябрь 2003 г. Мне задали эту тему: Наш долг перед Россией. Вначале были сомнения, как озаглавить этот доклад: наша миссия, наш долг. Остановились на этом названии. Почему перед Россией? Много говорилось о разных долгах, но мы не будем говорить ни об интернациональном, ни о демократическом долге. Мы будем говорить о нашем патриотическом долге перед Россией. Наш долг перед Россией сугубый, усиленный, потому что мы последние представители старой Русской Армии, которой уже нет. Потом были другие армии. Была Белая армия, была Красная армия, была Советская армия, теперь существует армия Российской Федерации. Но мы представляем старую Русскую Армию, мы носили форму Русской Императорской Армии и жили по ее законам и традициям. Поэтому мы являемся последними живыми свидетелями этой старой Русской Армии. Наш долг – свидетельствовать о ней. Вообще долг – часть жизни, жить без долга невозможно. Даже у животных есть долг – материнский, заботы о потомстве, долг взаимопомощи. У человека, в отличие от животных, долг не только биологический, но и сознательный, духовный и политический. Наш долг также заключается в свидетельствовании Правды во время нашей второй страшной русской смуты. В России было два великих ига – Татарское и Коммунистическое, и две смуты – Смута 1610 – 1613 годов и сегодняшняя Смута. Сегодняшняя смута началась в феврале 1917 года и до сих пор не прекратилась полностью, она только немножко улеглась, но мы по-прежнему живем в этой смуте, наша жизнь прошла в рамках этой смуты. Чем опасна смута? Не только войнами, переселениями, эмиграцией, расчленением страны, но она еще опаснее духовными последствиями, нравственными ампутациями, смешением добра со злом, замутнением разных начал и концепций. Мы видим процесс передергивания, замутнения, искажения концепций, понятий, ценностей. У нас в России раньше была ясная шкала ценностей: во-первых – духовная и моральная, во-вторых – культурная, а затем и эстетическая. Сейчас все эти ценности замутились. Мы должны в это смешение ценностей и концепций вносить ясность. Мы не являемся профессиональными политиками, мы не являемся идеологами, мы не являемся философами, мы не являемся писателями. (Хотя оказалось, что среди нас есть прекрасные писатели, как мы в этом убедились на этой встрече). Но мы всё-таки тоже являемся и литераторами, мы тоже являемся и политиками, мы тоже являемся жизненными философами, так что мы должны ответить на некоторые из этих жизненных вопросов для того, чтобы не позволить этой смуте быть сплошной. Должен прозвучать хотя бы маленький, слабый голосок, который бы сказал: «Нет, это неправда». Этого достаточно. Когда все восточные епископы на Флорентийском Соборе подписали, что они соглашаются с главенством папы и с «филиокве» в нашем «Символе Веры», то только один епископ не подписал. Когда папе сказали, что все подписали, кроме Святого Марка Эфесского, то он ответил, что это равносильно тому, что никто не подписал. Так и наш Патриарх Гермоген говорил о «неподвижном стоянии» в правде. Таким образом, мы – одни из тех, кто не подписывает этого смешения понятий, лежащего в основе современной глобальной смуты. Ни смешения России с Великороссией, ни ампутацию нашей символики, ни ампутацию нашей истории, ни ампутацию наших ценностей. Мы это не признаем. Силы принудительной у нас нет, но мы имеем большую моральную силу и большую интеллектуальную силу. Мы говорим – нет. Спокойно и ясно – нет. Я рассказал здесь позавчера, что сербский епископ Даниил Будимский (Кристич) пару лет тому назад перевел на сербский язык передовицу «Две тысячи лет Христианства» из 22-го номера нашего «Кадетского письма», и опубликовал ее в богословском журнале Сербской Православной Церкви «Богословлье». Затем, в одном письме он назвал нашу позицию, выраженную в этой передовице, «маяком правды». Вот это и есть главный долг, наша главная функция – быть маяком. Свет его слабый, он почти меркнет, но стоит он на правильном месте. Мы не должны сдвигать его с места, чтобы никого не вводить в заблуждение. Мы не должны признавать того, что враги России хотят, чтобы мы признали. Какие же концепции мы должны особенно уточнять и утверждать? Во-первых, мы являемся кадетами Всероссийской Империи, то есть всей России, или, по старинке, «всея Руси». Мы устраиваем ежегодно в Буэнос Айресе торжественные Акты, на какую-нибудь важную тему года (в этом году – на тему 300-летия Санкт-Петербурга), которые мы всегда начинаем с Аргентинского государственного гимна и с нашего Русского национального гимна. Мне некоторые говорят: «Почему вы исполняете старый русский гимн, а не гимн Российской Федерации?» Я им отвечаю, что мы все являемся кадетами Кадетских Корпусов Всероссийской Империи, а не Российской Федерации, мы не являемся подданными Российской Федерации, а верными сынами Великой России, Всея Руси. От России отделили Украину, Белоруссию. А у меня отец из Вильны, то есть из Белоруссии, а мать из Харькова. Что же, я должен петь Белорусский гимн, а другой, рядом со мной стоящий кадет, украинский гимн? Да мы даже и не знаем, какие там сегодня гимны. Мы поем и будем петь «Боже, Царя храни» - это исторический гимн Всея Руси. Пусть в Белоруссии и на Украине, кто хочет петь, поет, что хочет, а мы будем петь наш общий гимн, ибо нашей общей Родиной является та Страна, чья территория всегда находилась и всегда будет находиться в канонической юрисдикции Патриархов Московских и Всея Руси. Мы соотечественники Всея Руси. Во-вторых, у нас символика общерусская, историческая, а не интернациональная, не космополитическая. Гитлер писал, что он сознательно выбрал красный флаг – флагом новой нацистской Германии, потому что красный флаг – самый красивый, по его словам. Только Гитлер на красный флаг поставил свастику, такую же, какую Керенский поставил на свои бумажные никчемные деньги. Видимо, между ними была какая-то мистериальная связь. Но мы не признаем для России ни символики Гитлера, ни символики Керенского, ни символики германских социалистических партий. Ни сегодняшней глобальной звёздной символики. Раз требуется отделение государства от партии, зачем нам партийная символика? Это символика коммунистической партии и других зарубежных партий. В Германии до сих пор говорят: «Правительство Шрёдера – красное правительство». Иошка Фишер «зеленый», а Шрёдер «красный». Почему мы должны придерживаться немецкой партийной символики, когда у нас есть своя русская вековая государственная символика? Нас снова стали заклинать, что надо отделять государство от Церкви. Но ведь это было установлено на Руси давно. В каноническом Учении о Симфонии это разделение было установлено на точно обусловленных началах. Также мы твердо придерживаемся нашей русской шкалы ценностей – духовных, нравственных, политических и бытовых. Нас сегодня заклинают тройным заклинанием: «Русские должны учиться демократии, законности и рыночному хозяйству». Но у нас демократия была уже в 862 году, о чем свидетельствует летописец: «И реша сами в себе призвать князя, чтобы владел нами по праву». Посмотрите, сколько здесь определений. «Реша сами в себе» – значит, никто им ничего не навязывал, народ сам на Вечевой площади, на торжище, демократически самодержавно решил, чтобы на Руси правил по праву князь, монарх. На Руси издревле существовал демократический вечевой строй, затем органически развившийся в земский соборный строй. Хотя у казаков вечевой строй сохранился и до наших дней. Значит, у нас, кроме того, имелся принцип права, а право выше, чем закон. Законы пишут все: Гитлер издавал расистские законы, Сталин издавал законы, Ленин издавал законы. По специально для этого написанным законам ограбили нешу страну. У нас было право уже до 862 года, и это было подтверждено народом на Вечевой площади, на торжище, в Новгороде. Значит, у нас, кроме демократии и права, был также и рынок. Ведь вечевая площадь и была рынком, торжищем. Древне-скандинавский, шведский, датский и финский языки заимствовали это слово из восточно-славянского языка, согласно Этимологическому словарю М. Фасмера. Мы до сих пор говорим: торжество. Что такое торжество? Это радостный соборный праздник на торжище, сиречь на рынке. Нас Запад сейчас претендует учить рынку, а мы сотни лет тому назад научили Скандинавию, что такое рынок. Вообще, нас сегодня хотят учить демократии, праву и рынку, хотя мы все это знали еще до задолго до того, как вообще появились на свет некоторые из наших сегодняшних учителей. Сегодня здесь была также упомянтуа соборность. Это тема сложная, мы не можем ее разбирать в сегодняшнем докладе. Но я хочу только отметить, что соборность у нас была с самого начала нашего государства. У нас была монархия, у нас не было анархии, не было безобразия, когда непонятно, у кого действительная власть. У нас был всегда князь, потом великий князь, потом царь, потом император. Это было единоначалие в соборности. Несколько лет тому назад меня попросили написать статью для одного журнала в Москве о понятии легитимности в учении испанского философа Ортега-и-Гассет. Он утверждал, что в Римском государстве существовал доселе мало исследованный принцип правления, основанный на «куриях». Ортега предполагает, что это слово является сокращением от слова «ковирия», каковое, возможно, значит «со-мужие», то есть сообщество, собрание. Я думаю, что это слов родственно русским словам собирать, собрание, собор. По-видимому, это 6ыл изначальный индоевропейский политический принцип, чтобы все делать совместно. (Эта статья была отобрана покойным А. Б. Иорданом для «Кадетской переклички» №74). Греки понимали под соборностью политическую, общественно полную жизнь. Афинское государство, каковое сегодня называют «афинской демократией», было основано царем Тесеем примерно за 1000 лет до Рождества Христова. До этого греческие цари (вернее – князья) были родовыми и племенными патриархальными царями. Это была племенная монархия. Когда создается город-государство, создается новый политический строй, надродовой и надплеменной, который мы называем «полисом». Поначалу это была соборная, политическая монархия, где весь народ органически соучаствует. Сегодня в демократиях голосуют за одно, а завтра – за противоположное. Соборный же строй – это демократия, выходящая за рамки сиюминутности, считающаяся не только с мнением большинства и меньшинства сегодняшних сограждан, но и с мнениями предков. Наши принципы тоже включают значительную долю того, что Достоевский называл словом «всечеловечность». Это терпимость по отношению ко всем. Российская Империя была толерантной. Как говорил царь Николай Второй, в ответ какой-то делегации: «Я царь не только русских, но я царь всех народов России». Коммунизм уничтожил все имперские учреждения, в том числе и кадетские корпуса. Коммунизм пытался уничтожить всё то, что Россия создавала в течение тысячи лет. А Россия создавала элитные учреждения, в том числе и наши кадетские корпуса. Мы учились в элитных учреждениях, поэтому перед нами стоит сугубый долг сохранять правильную ориентацию во время этой смуты, которая творится кругом. Наша работа - стоять как маяк на одном месте, потому что если он сдвинется – будет катастрофа. Верность нашим идеалам, знание наших концепций и наших принципов – все это должно отражаться в нашей деятельности, потому что нас становится меньше и меньше. Кроме того, мы должны разрешать чисто организационные вопросы, которые являются опорой для всех этих идейных проблем. Если у нас нет организации, нет, как теперь говорят, физической инфраструктуры, то мы ничего не сможем сделать. Ведь мы должны отстаивать наши принципы гласно. Важно, чтобы они звучали на наших встречах, но еще важнее, чтобы мы говорили об этом и в других местах, чтобы издавалась наша литература: бюллетени, «Кадетская перекличка». Мы должны свидетельствовать – и мы это делаем. Это первое правило, а второе правило – должна быть какая-то база, какая-то организация. Мы не можем говорить каждый от себя, мы должны говорить от имени кадетской организации, которая пользуется успехом, которую знают и которая достигла успеха в России за последние 10 лет, несмотря ни на что. Мы вернули в Россию идею русского целостного воспитания – и она загорелась. Без этой идеи возрождение России немыслимо. Мы должны гласно и ясно высказывать наши мысли, от нас этого ждут. Кроме того, мы должны действовать соборно. Но это не значит, что надо объединиться всем в одно объединение, это невозможно. У нас сложились традиционные поместные объединения. Все зависит от силы идеи и организованности. Наша организованность должна основываться на соборности между нашими отдельными объединениями. Как в Православной Церкви - поместные Церкви Сербская, Антиохийская, Иерусалимская, Российская и так далее никогда не были организационно подчинены какому-то центру. Но у них есть общая вера, общая доктрина, общий Символ Веры, общее каноническое право, общие обряды. Так же и у нас - кадет. У нас одна и та же кадетская вера между всеми Объединениями, у нас символика одна и та же, наши ценности одни и те же, наши взгляды приблизительно одни и те же. Не нужно бюрократической централизации для того, чтобы подчеркнуть наше идейное единомыслие. Наше идейное единомыслие не нуждается ни в каких бюрократических фокусах. Оно само по себе гораздо сильнее всего этого. Поэтому наша организация должна быть соборной, но, конечно, должен быть порядок. И должна быть иерархия: мы собираемся на Съезды, мы избираем Президиум, мы избираем председателя. На прошлом Съезде мы создали Кадетское совещание, т. е. Президиум плюс председатели Объединений. Мы должны решать все вопросы полюбовно и соборно. Следующий принцип - функциональность. Мы не имеем возможности все делать сами, мы должны привлекать к работе друзей. У нас в Объединениях состоят вдовы, жены, друзья, гимназисты. Конечно, они не кадеты, но они могут тоже вести большую работу, и очень ценную работу. Другая наша организационная необходимость, которую мы никак не можем избежать, это то, что все организации, как и все люди, имеют свой, Господом Богом ограниченный срок. И не нужно думать, что мы будем жить бесконечно, наши организации будут существовать бесконечно. Мы должны во-время предусмотреть: не падая духом, не бросая работы, сознавать, что когда-то будет конец. И это мы должны сами зафиксировать. Ведь может так быть, что, когда кончатся наши Объединения, появятья какие-то лженаследники, которые от нашего имени будут говорить то, с чем мы никак не можем быть согласны. И мы уже не будем в состоянии этого опровергнуть, потому что нас уже не будет. Мы тоже должны предусмотрет этот момент. Я считаю, что следующий Съезд, может быть, и не будет последним. Однако, мы на этом Съезде должны будем зафиксировать наше Кадетское завещание и наш Кадетский наказ. В 1990 году здесь же, в этом зале, 13 лет тому назад, было прочитано и единодушно принято наше «Воззвание ко всем русским людям, имеющим воинское звание». Мы его затем опубликовали. Мне иногда говорят: «Оно было впустую». В этом Воззвании мы призываем русских военных в России расстаться с партийной, чуждой нам символикой, в том числе и со звездой Молоха, которому уже издревле приносились человеческие жертвоприношения. Мы должны сказать прямо и честно: мы добровольно не участвуем ни в каких актах и выступлениях под языческой символикой. В этом, несомненно, есть Промысел Божий, что мы по всему миру рассеялись, по всему миру построили церкви, смогли миру что-то сказать, написать, показать. Мы должны вместе и дальше в этом направлении действовать, но для этого нужна какая-то минимальная организация и дисциплина. Мы должны для этого мобилизовать всех. Мы должны мобилизовать всех, чтобы нам помогли, потому что мы должны исполнить наш долг не только перед своей совестью и перед Россией, но также и перед всем человечеством. «Кадетское письмо» № 37, октябрь 2003 г. http://www.ruscadet.ru/units/abroad/argent/comm.htm Русский кадетский некрополь в Аргентине http://www.congresoruso.org/index.php?option=com_content&view=article&id=10:2010-09-03-14-54-27&catid=10&Itemid=17
SuperAdmin: ВОСТОК - ДЕЛО ТОНКОЕ!!! ВОССТАНИЕ В ДАГЕСТАНЕ В 1877 ГОДУ (По рассказам очевидцев). Во время последней русско-турецкой кампании Дагестан, менее чем за 20 лет перед тем окончательно подчиненный Россией, сделал попытку освободиться из-под власти своей повелительницы. Попытка эта не имела, да едва ли и могла иметь какой либо серьезный успех, но неприятностей и осложнений она породила достаточно. Не обошлось тут и без человеческих жертв, при чем Россия лишилась некоторых верных и хороших слуг своих. Восстание это будет, конечно, в свое время подробно и обстоятельно разобрано историей. Теперь же далеко не лишнее закрепить в памяти возможно большее количество материалов, которые впоследствии могут послужить теми отдельными кирпичами, из которых будет построено целое здание. При этом особенную цену будут, конечно, иметь воспоминания участников описываемых событий и вообще лиц, так или иначе прикосновенных к ним. Пишущему эти строки приходилось сталкиваться на Кавказе с лицами обеих этих категорий, и в последующем рассказе читатель найдет все наиболее ценное, извлеченное из их повествований. Сдача Шамиля на Гунибе в 1859 году и замирение в 1864 году всего Кавказского хребта не привели к замирению горских [547] страстей. Они продолжали глухо бродить и ждали только удобной минуты, чтобы вспыхнуть с новой силой. Еще до начала кампании 1877 — 1878 годов в Дагестане появились турецкие эмиссары, под видом скромных мулл и странников. Они бродили из аула в аул и везде проповедовали тарикат (Посвящение себя Богу, достигаемое главным образом углублением в себя и произнесением священных слов: «ля-илльи-иль-алла» (нет Бога, кроме Бога).), призывая народ покаяться в грехах и поднять оружие против неверных гяуров, во славу Аллаха и его великого пророка (газават). Они сулили за это райские блаженства на том свете и благоволение султана на этом. Когда же между Россией и Турцией вспыхнула война, рвение эмиссаров стало еще сильнее, а их проповедь — еще убедительнее. Не смущаясь ничем, они громко заявляли, что русские войска уже разбиты на всех пунктах, что правоверные быстро двигаются внутрь России, что турецкие паши скоро займут Тифлис и тотчас же двинутся на Дагестан и далее на Астрахань. А как легко верится в то, чего желаешь и ожидаешь! Восстание вспыхнуло одновременно в разных округах Дагестана, но особенно сильная буря разыгралась в Кази-Кумухе. Это — большой аул, лежащий верстах в тридцати от нынешней шоссейной дороги из Темир-Хан-Шуры в Хунзан и Гуниб. До 1812 года он был центром значительного ханства этого же имени, но в этом году ханство покорилось России и, прекратив свое самостоятельное существование, превратилось в Казикумухский округ, в каковом виде существует и по сие время. В дни восстания начальником этого округа был полковник Чембер. Он жил вместе со своим штабом (В состав этого штаба входили помощник начальника округа, делопроизводитель, врач и фельдшер.) в самом ауле Кумухе, а поодаль от этого последнего и уже по другую сторону бурной реки Кази-Кумухского койсу помещалась в укреплении русская воинская команда из 50 человек с офицером во главе. Полковник Чембер еще за месяц до этого восстания узнал от лазутчиков и преданных ему горцев о начинавшемся движении среди лезгин и поспешил донести об этом в Темир-Хан-Шуру начальнику Прикаспийского края и командующему в нем войсками генералу Левану Ивановичу Меликову. Но в центре края или не поверили этому сообщению, или не придали ему должного значения, но только никаких приготовлений к подавлению восстания не было сделано; мало того, из Шуры хотели даже двинуть на театр военных действий с турками 21 пехотную дивизию... [548] Таким образом полковник Чембер не имел под руками никаких средств для борьбы с восстанием, когда оно вспыхнуло, и первый же вместе со своей семьей и штабом, а равно и с семьями служащих, попал в руки горцев. Затем все мужчины были убиты восставшими, а жены их и дети уведены в плен в аул Согратль Гунибского округа. Но, кроме администрации округа в Кумухе, как я сказал уже выше, стояла в укреплении небольшая воинская команда под начальством офицера-лезгина. Когда горцы многочисленной толпой осадили укрепление, этот офицер, находя сопротивление бесплодным, решил сдаться. Но команда запротестовала против этого, и фельдфебель от имени ее заявил офицеру, что они будут драться до последнего человека, до последнего патрона. Офицер настаивал и потребовал, чтобы открыли ворота укрепления. Их открыли, но когда малодушный начальник вышел, их тотчас же захлопнули, а сам он первый пал от пули из укрепления (В таком виде был передан данный эпизод пишущему эти строки лицом, близко стоявшим к описываемым событиям. Впрочем, рассказчик добавил, что официальное расследование установило невинность офицера, и вдова его получала пенсию.). Когда сдача таким образом не состоялась, горцы пошли на приступ. Так как команда была слишком малочисленна, чтобы защищать все укрепление, то, задержав осаждавших некоторое время у стен, солдаты заперлись все вместе в одной из башен, решив погибнуть там, а не сдаться. Горцы проникли в укрепление и безвыходным кольцом охватили башню; а затем, для ускорения победы, решили вместо долгой осады обложить башню хворостом и или выкурить храбрецов-русских, или сжечь их живьем. План тотчас же был приведен в исполнение, несмотря на выстрелы солдат, понявших, какая участь грозит им. Вот запылали костры, пламя стало проникать внутрь башни, дым душил храбрецов. Оставался один исход — попытаться вырваться на свободу. И вот эти неизвестные герои с ружьями в руках стали выскакивать один за другим через каменную дверь и, конечно, тотчас же гибли под ударами многочисленных и ожесточенных врагов. Таким образом погибло все русское мужское население Кумуха. Только один фельдшер спасся каким-то чудом и потом рассказывал об этих кровавых событиях. Уцелели также женщины и дети, которых отправили в глубину гор, в аул Согратль, где и посадили в яму в надежде взять потом хороший выкуп. Но эта надежда не сбылась, потому что русские войска [549] тотчас же после первых вспышек восстания двинулись в горы Согратли, осадив, поставили первым условием принятия сдачи и пощады аула выдачу пленниц и детей. А в ожидании сдачи они стали обстреливать аул, и одна из гранат залетела в землянку, где сидели пленницы, не причинив, однако, им вреда. Горцы порешили выполнить предъявленное им требование и, посадив пленниц на лошадей, пустили их к русским, где их встретили прежде всего казаки. Потом все они получили пособия от казны за понесенный ими ущерб и в обеспечение их существования после безвременно погибших мужей. Потом все эти деньги были взысканы с восставших аулов. В горах вести разносятся с быстротой телеграфа, и о событиях в Кумухе узнали в Темир-Хан-Шуре едва ли не в тот же самый день. Генерал Л. Меликов тотчас же собрал, сколько было можно войска и двинулся с ними вглубь Дагестана, отрядив с пути полковника Тер-Гукасова и приказав ему спешить на помощь Дербенту, которому грозили уже тучи с севера. Но об этом я скажу потом, а пока остановлюсь на действиях Меликова. Не одну стычку, конечно, пришлось ему выдержать прежде, чем он добрался до Кази-Кумуха. Но когда он дошел до Кази-Кумухского койсу (Койсу значит река) и втянулся в его ущелье, — его отряд чуть-чуть не был заперт горцами в Цудахаре, и не прибегни опытный генерал к обходу, неизвестно, какой исход имело бы это движение. Нужно заметить, что Цудахар — это природная крепость, к которой положительно нет подхода ни с какой стороны. Это — узкое ущелье с двумя отвесными стенами, между которыми через бушующий горный поток перекинут слабый, хрупкий мост. И далее ущелье превращается как бы в узкий природный туннель. Это вторые Фермопилы, у которых несколько десятков человек способны задержать целую армию. Самые искусные инженеры не придумали бы ничего лучшего в смысле защиты... А эту природную неприступную крепость заняло большое скопище горцев, фанатичных, храбрых и стойких. Конечно, имей они против себя другие войска и других предводителей, — горцы удержали бы позицию за собой. Но против них стояли кавказские войска, в которых слишком жива еще была память о подвигах своих отцов и дедов во время чуть не вековой борьбы за Кавказские горы; во главе же этих богатырей [550] находился опытный полководец, выросший на поле битвы и хорошо изучивший все способы и приемы горской войны. Брать в лоб нельзя. Значит, нужно обойти сзади. И вот часть отряда полезла в горы, на эти неизъяснимые кручи, которые нельзя описать, а нужно видеть самому. Полезли и обошли врага, взяли его в тыл и отрезали от остальных восставших... Тогда защитникам Цудахара оставалось только отступить. После этого подступы к Кази-Кумуху были открыты, и вероломный аул жестоко пострадал за свое предательство. Пойман был и тот хан (Его мне называли Джафаром.), который стоял во главе восстания в округе; его, конечно, повесили. Не касаясь затем других эпизодов восстания внутри гор, о которых мне приходилось лишь читать кое-где, я остановлюсь на событиях, имевших место на Каспийском побережье. О них один из участников «сидения» в Дербенте, в котором почти совсем не было войска, рассказывал мне следующее. Когда в Дербент проникли слухи о восстании в горах, все русское и вообще пришлое население этого древнего и оригинального города собралось в цитадели, значительно господствующей над береговыми низменными кварталами. А так как военная команда была очень мала, то всем способным носить оружие были розданы ружья на случай осады. Затем были посланы гонцы с просьбой о помощи, и прежде всего, конечно, в Темир-Хан-Шуру. А слухи с каждым днем шли все грознее и грознее. Говорили о десятках тысяч горцев, которые брали в горах одно укрепление за другим и спешили к Дербенту, чтобы захватить в свои руки эту древнюю твердыню, где к ним должны были присоединиться их единоверцы — постоянные и многочисленные обитатели города. Но восставшие не успели дойти до Дербента и были еще по дороге туда разбиты посланным на выручку отрядом полковника Тер-Гукасова. Отряд Тер-Гукасова был очень не велик: всего в какую-нибудь тысячу человек. Он благополучно перешел через горы и двинулся к Дербенту берегом Каспийского моря. По дороге к нему присоединились кое-какие подкрепления. Тем временем и горцы, собравшись в большом количестве, вышли также из гор на берег моря и заняли аул и почтовую станцию Каякент, лежавшую на пути следования Тер-Гукасова. [551] Во главе этого скопища стоял молодой человек Мехти-бек Уцмиев, воспитанник Тифлисской классической гимназии. В Дербенте его хорошо знали, так как он был местным землевладельцем и имел дом в городе. Часто также он посещал городской клуб, и за две недели до описываемых событий мой рассказчик сидел вместе с ним и беседовал в читальной комнате клуба, никак, конечно, не предчувствуя, что через полмесяца этот молодой человек станет во главе бунтующих горцев. Аул Каякент расположен недалеко от морского берега, в котловине. Почтовая же станция, в которой расположился сам Уцмиев, занимала бывшее укрепление, охваченное крепкой каменной стеною с бойницами. Зная, что все выгоды находятся на стороне горцев и двигаться прямо немыслимо, Тер-Гукасов верстах в пяти от Каякента свернул ночью в сторону от дороги и лесами, по горам, дошел к утру до станции, отбив по дороге целое стадо баранов. И вот, когда зажглась заря, на укрепление и на расположившихся кругом горцев посыпался сверху град пуль и картечи. Оторопевшие от этой неожиданной канонады горцы кидались во все стороны, не зная, куда деваться и что предпринять. А pycский отряд продолжал толочь их, как в ступе... Не прошло и часу, как все скопище рассеялось в разные стороны, оставив в укреплении массу убитых. Все подвалы были заполнены мертвыми телами и целые груды трупов лежали на дворе и в помещениях укрепления. Однако, когда русский отряд двинулся далее, горцы, собравшиеся вновь в небольшие кучки, стали наседать на него со всех сторон и особенно, когда он добрался до леска на полпути между Каякентом и Джемикентом. Конечно, они теперь не могли уже причинить серьезного вреда, но все-таки успели убить и ранить несколько человек нижних чинов и одного юнкера. Нечего и говорить, с каким восторгом встретили в Дербенте Тер-Гукасова. Его чествовали, как избавителя, и поднесли ему прекрасную шашку с приличной случаю подписью. Раненого же в леске юнкера носили на руках и торжественно возложили пожалованный ему Георгиевский крест. Затем, нимало не медля, принялись за преследование Уцмиева и других вождей восстания и за освобождение ближайших русских укреплений, взятых или осажденных горцами. Самое близкое к Дербенту из таких укреплений находилось верстах в тридцати пяти, в сел. Маджалисы, центре Кайтого-Табасаранского округа. [552] Как начальник округа и его сотрудники, так и небольшая военная команда успели вовремя уйти оттуда. Горцы должны были поэтому ограничиться разорением укрепления и домов, служивших помещением для администрации округа. Им же ответили на это разгромом аула Маджалисы; сверх того один из вожаков, — мулла по профессии, — был захвачен в плен и повешен в Дербенте, несмотря на его духовное звание. Но особенное внимание пришлось уделить укреплению Ахты, центру Самурского округа. Это укрепление, как известно, выдержало главную осаду во время кавказской войны, в 1848 году; теперь на его долю выпала также одна из серьезнейших задач. Начальником этого округа был тогда полковник Юзбашев. Человек умный, он сначала не хотел верить в серьезность горского восстания; но когда мятежники охватили укрепление со всех сторон своими вооруженными скопищами и, расположившись по окружным горам, стали обстреливать лежавшее внизу, на дне ущелья укрепление, — ему волей-неволей пришлось поверить в ширину и дерзость их замыслов. Однако, и тогда, по гуманности своего характера, он полагал возможным силою убеждения привести их вновь к повиновению и заставить положить оружие. Эту опасную задачу он решил принять на себя. Напрасно ближайшие сотрудники отговаривали его от этого; напрасно старуха-мать заклинала не выходить из укрепления и не рисковать жизнью. Юзбашев, полагая в этом свой служебный и нравственный долг, вышел один к восставшим и старался убедить их вернуться в аулы и отказаться от сумасбродных затей. Горцы, конечно, не послушали его, но отпустили обратно живым. Вернувшись невредимым в укрепление, храбрый полковник нашел, однако, свою мать помешавшейся от пережитого ей треволнения. Не достигнув ничего мирным путем, Юзбашев решил выдерживать осаду до последней капли крови. Стремясь отбросить горцев прочь, он предпринимал неоднократно ночные вылазки, в которых деятельным помощником был его ближайший сотрудник, подполковник Комаров. Каждая вылазка причиняла горцам довольно серьезный урон. Но, тем не менее, дела осажденных становились все хуже и хуже. Съестные припасы кончались; порох тоже был на исходе. Днем нельзя было показаться из казарм, чтобы горцы не приметили сверху и не пристрелили; число защитников все уменьшалось от болезней и ран... Но помощь была уже близка. [553] Комаров, градоначальник Дербента, приняв команду над отрядом Тер-Гукасова и собрав все, что было под рукой, бросился на выручку Ахтов. И в то же самое время к укреплению шел с другой стороны отряд князя Чавчавадзе. Однако, Комаров успел подойти ранее Чавчавадзе и был встречен населением аула на коленях, с хлебом и солью в руках. Тем не менее, как достаточно уличенные в помощи восставшим ахтинцы были строго наказаны. Таким образом восстание дагестанцев было быстро потушено и ничего не принесло, кроме разгромов и казней. Все вожди мятежа были или казнены, или высланы в центральную Россию, после примерного наказания; на восставшие аулы была возложена денежная контрибуция; русские военные команды были увеличены... В числе подлежавших казни был и Мехти-бек Уцмиев, пойманный на пути в Турцию. Но, как раненый, он был помещен в госпиталь в Дербенте, где и умер. Молва говорила, что он принял яд, чтобы не подвергаться позору публичной казни. Текст воспроизведен по изданию: Восстание в Дагестане в 1877 г. // Исторический вестник, № 11. 1903 © текст - Андреев А. П. 1903
SuperAdmin: Последний корнет. Николай Георгиевич Тимченко Nikolay Timchenko (Russia) Раньше из бокового окна его комнаты открывался прекрасный вид на Босфор. Когда заходило солнце, мачты кораблей становились похожими на силуэты минаретов, а над Голубой мечетью кружились пронизанные светом прожекторов белые птицы. Чуть дальше была сказочной красоты бухта Золотой Рог, которая, по древнему преданию, наполнена водами из слез… Но потом напротив выстроили высокое современное здание со сверкающими темными стеклами, и тогда это окно навсегда завесили плотными синими шторами. Здесь, в Стамбуле, среди лавров, кипарисов и роз живет последний русский корнет — Николай Георгиевич ТИМЧЕНКО. Когда я с ним встретилась, ему было уже 103 года, но он наизусть читал поэмы Пушкина, шутил и все прекрасно помнил... Русский снег — Я РОДИЛСЯ в Харькове. Отец, Георгий Дмитриевич, владел имением в Харьковской губернии. Мы там проводили лето, а зимой перебирались в Петербург. Родители умерли рано: мне было только десять лет, и моим попечителем стал дальний родственник по материнской линии Николай Иванович Разумов — директор Горного департамента Министерства торговли и промышленности. Жили мы на Бассейновой. Моим крестным был сам отец Иоанн Кронштадтский. Когда мне было шесть лет, он пришел к нам домой и подарил фотографию, на которой написал: «Моему крестнику». А пришел он для того, чтобы освятить икону Серафима Саровского. С этой иконой связана интересная история. Сносили наше старое, обветшавшее имение и нашли там портрет Серафима Саровского с собственноручной его надписью — благословением роду Тимченко. Серафим Саровский тогда еще не был канонизирован, но мама поставила портрет среди образов. И вот как-то она сидела в комнате и вдруг услышала голос: «Зажги лампадку Серафиму». А на следующий день стало известно, что Серафим Саровский объявлен святым. Это произошло в 1903 году. Где сейчас эта икона, я, увы, не знаю. В 17 лет закончил реальное училище, неплохо владел французским, латинским, немецким. Затем поступил в Императорское училище правоведения. Там были прекрасные преподаватели — например, учителем танцев у нас работал балетмейстер Мариинского театра господин Кшесинский. Кстати, форма у нас была сине-серая, похожая на оперение чижа, поэтому студентов-правоведов называли чижиками-пыжиками. Так что знаменитая песенка «Чижик-пыжик, где ты был? На Фонтанке водку пил!» — про нас, правоведов. Завершить образование не удалось: началась Первая мировая война, и в 1916 году весь наш класс добровольно отправился на военную службу. Я служил корнетом 12-го Ахтырского гусарского полка — это старинный, очень известный полк. У нас даже своя песня была: Мы гусары не из фольги, Всяк из нас стальной булат. Берегите имя Ольги И российский наш штандарт. Ольга — сестра государя. Она патронировала наш полк. Воевал на Австрийском фронте, в Карпатах. Был ранен в ногу, к тому же от взрыва лопнула барабанная перепонка — с тех пор перестал слышать на одно ухо. Потом сложными путями попал в Ялту к маминому брату, Александру Павловичу Кустерскому. У него жили две девочки-сироты. Одна из них, Ольга, стала моей женой — в 1918 году мы с ней обвенчались в Харькове. Когда к Харькову подходили большевики, я бежал. Но в какой-то деревне меня поймали, проверили паспорт, а там написано: «Потомственный дворянин». Этого было достаточно, чтобы приговорить к расстрелу. Вечером привели на опушку леса. Сказали: «Повернись и иди медленно». Быстро идти все равно было бы трудно: снег был очень глубоким… Я сделал несколько шагов. Было очень тихо, только снег скрипел. Потом резко взвели ружья. Я перекрестился, посмотрел на небо, но выстрела почему-то не последовало. Я продолжал шагать по снежным сугробам — так и ушел. Они не выстрелили. До сих пор точно не знаю почему. Может, потому, что совсем рядом были белогвардейцы, и красные боялись стрельбой обнаружить свое местонахождение. А может, потому, что многих тогда насильно брали в Красную армию, некоторые солдаты были против большевиков… Затем я попал в Добровольческую армию. Дрался в армии Врангеля. В 1920 году мы отступили в Феодосию, где нас посадили на грузовой пароход, и мы покинули Россию. Жена с ребенком осталась в Ялте — к тому времени у нас уже родилась дочь Татьяна. Мне даже не удалось им позвонить… Русский Константинополь В ТРЮМЕ нас набилось человек триста — тесно, душно. Плыли без еды и практически без питья — воду давали по капельке. Но страшнее всего была неизвестность: совершенно не знали, что ждет впереди… Оказались в Константинополе. Тогда это был небольшой город — примерно 400 тысяч человек. Русские беженцы селились в основном в европейской части, на западном берегу Босфора. Размещались как придется, невзирая на чины и звания. Условия были очень тяжелыми. Жили в гостиницах, на подворьях, в госпиталях, на фабриках… Русские беженцы продавали цветы, чистили обувь, княгини служили прислугами и поварихами. Лишь немногие, имевшие средства знаменитости — как, например, Александр Вертинский — могли снять номер в роскошном отеле «Пера-Палас». И все равно эти бездомные русские умудрялись открывать рестораны (наиболее известные — «Киевский уголок», кабаре-ресторан «Эрмитаж», где поваром был бывший губернатор, «Черная роза» Вертинского, где барменом служил бывший сенатор), кабаре, кондитерские («Москва», «Петроград»), аптеки, книжные магазины, дома мод, ставили спектакли, впервые показали туркам классический балет, первыми устроили пляжи на Мраморном море и на Босфоре. Появились практикующие русские доктора, адвокаты, ремесленники, а офицер русской армии Петр Бородаевский проводил знаменитые тараканьи бега. Но я был далек от богемной жизни русских беженцев: для того чтобы обосноваться, как-то удержаться в чужой стране, приходилось много работать. Мы с приятелем жили на Троицком подворье, у нас была одна узкая кровать на двоих, спали по очереди: он работал днем официантом, а я ночью — шофером. Позже благодаря тому, что знал языки, удалось найти работу в электрическом обществе. Одновременно учился, получил диплом инженера-электрика. Гостиница «Россия» ВТОРОЙ раз я женился только в 82 года. Моя вторая жена Лейла родом из Ялты. Мать у нее украинка, отец — турецкого происхождения. Очень милая, приветливая и заботливая. Она помогала разыскивать мою дочь Татьяну — я нашел ее в 1973 году в Уфе. Мы встретились в первый и в последний раз в 1974 году в Москве. Когда летел из Турции в СССР, очень волновался. Мы с Лейлой остановились в гостинице «Россия». У меня был записан московский телефон — договорились с Таней, что я позвоню по этому номеру, когда приеду. Взял трубку ее муж и сразу спросил: «Батько, это ты?!» Кажется, я заплакал… Потом услышал голос дочери. Мы стали договариваться о встрече, и я сказал, что живу в гостинице «Россия». А она отвечает: «Я тоже сейчас в «России», только в другом корпусе». Оказывается, мы оба разговаривали из одной гостиницы, но находились в разных ее концах: я на севере, она на юге… Те несколько дней, когда был рядом с дочерью, наверное, самые счастливые в моей жизни. Татьяны теперь уже нет, она умерла, но у меня растет внук. И он тоже носит фамилию Тимченко. …За много лет жизни в Турции он давно ко всему привык, полюбил здешних людей и эту страну. Одно только так и осталось чуждым: когда ежедневно в пять утра в соседней мечети в мегафон громко и протяжно начинает петь муэдзин... http://www.peoples.ru/state/citizen/timchenko/
майор В.Богданов: ЧАСОВНЯ-ПАМЯТНИК ГЕРОЯМ ОТЕЧЕСТВЕННОЙ ВОЙНЫ 1812 ГОДА Беларусь. Полоцк. 17 ноября 2010г. Часовня-памятник построена в 1850 году. В начале Советской власти снесена. Восстановлена по старым чертежам и фотографиям и торжественно открыта 21 мая 2010 года. фото Анны Вадимовны Богдановой
Admin: Еще одно доказательство украденной у русских победы в Первую мировую войну http://video.mail.ru/list/taa1946/6261/10528.html Все фильмы о ПМВ http://video.mail.ru/list/taa1946/6261?page=1
Admin: Еще раз о русских бригадах экспедиционного корпуса во Франции 1916-1918 гг. Услышав эту песню и посмотрев этот видеролик, не мог удержаться о публикации у нас на форуме!
SuperAdmin: По следам великих побед Трубецкой Н.С. Действия конницы под Кюрюк-Дара. 24.07.1854 г. 6 августа (24 июля по ст. ст.) 2011 года исполнится 157 лет Кюрюк-Даринскому сражению, в коем решилась летняя кампания 1854 года в Малой Азии. Этот очерк не есть описание сражения, где 16 тысяч русских войск разбили 60 тысяч турок, а описание действий кавалерии, где, как выразился генерал-адъютант кн. З.Г. Чавчавадзе, поздравляя Кавказскую кавалерийскую дивизию в 1904 году, в день 50-летней годовщины : « Кавалерия ложилась костьми, чтобы вырвать победу». В описании не будут упоминаться имена Северцев и Переяславцев только потому, что они еще не составляли отдельных частей : Северцы были тогда еще Нижегородцами, а Переяславцы — Терцами. Состав кавалерии был следующий : начальник ее — генерал-лейтенант А.Ф. Багговут, носивший Георгия 3-й степени за Башкадыкляр (1853 г.). Сводная драгунская бригада, только в мае месяце прибывшая из России, в составе полков : драгунского генерал-фельдмаршала графа Паскевича Эриванского (Новороссийского) — 10 эскадронов; драгунского Великого Князя Николая Николаевича (Тверского) — 10 эскадронов; бывших уже на Кавказе : драгунского Наследного Принца Виртембергского (Нижегородского) — 6 эскадронов (первые два дивизиона находились на Лезгинской линии, в Кахетии); Донского №20 казачьего — 5 сотен; Сборно-Линейного № 1 казачьего полка в составе 6 сотен; такого же полка №2 трехсотенного состава; Конно-мусульманской бригады полковника кн. Яссе Андроникова из полков № 1 Карабахского и № 2 Ширванского, всего 12 сотен; двух сотен охотников полковника М.Т Лорис-Меликова и Донских конно-артиллерийских казачьих батарей № 6 и № 7. Всего 26 эскадронов, 14 сотен казаков, 14 сотен милиции и 16 конных орудий. ...Анатолийская армия противника была лучшей в Турции. Регулярная пехота была обучена по французскому уставу, и в ней особенно выделялись арабистанские полки, служившие ей опорой. Сверх того, в ней было четыре штуцерных стрелковых батальона, из коих один — султанской гвардии, набиравшийся из горных жителей района южнее Смирны; он отличался от прочих видом, одеждой и военной подготовкой. Кавалерия состояла из улан, сильно пострадавших в кампанию 1853 года, курдов и ба-ши-бузук. Артиллерия была особенно хорошо обучена и имела исправную материальную часть. Лучшими начальниками были Керим-паша, турок старого закала, командовавший ара-бистанской дивизией и пользовавшийся большим уважением, несмотря на то, что был без образования, и также Измаил-паша, венгерец по происхождению, по фамилии Кмети. Кампания 1854 года началась 15 июня переходом границы Александропольским корпусом генерал-лейтенанта В.О. Бебутова. Перед войсками развернулась знакомая многим картина : впереди возвышался Караял, влево от него лежало Башкадыклярское поле ,на котором еще виднелись могилы и кресты, следы прошлогодней битвы, а вдали, на самом горизонте виднелась длинная полоса турецких палаток. Это была турецкая анатолийская армия, расположившаяся лагерем около дер. Хаджи-Вали. На девятый день похода русские обогнули Караял и стали по другой его стороне, между дер. Кюрюк-Дара и Полдырван. На этих позициях, разделенных лишь двадцативерстным пространством, противники простояли целый месяц, и ни та, ни другая сторона не решалась перейти в наступление. Происходили только аванпостные стычки и перестрелки, преимущественно между линейцами и сувари (турецкая конница), драгуны же оставались всегда в резерве, и вся их служба проходила в дальних фуражировках. Это полное затишие принудило турецкого главнокомандующего Зариф-Мустафу-пашу решиться самому перейти в наступление, и им был принят план начальника штаба, генерала французской службы Гюйона, предложившего, пользуясь огромным превосходством в силах, атаковать русских с фронта и с правого фланга, выслав конную милицию в обход обоих флангов, для перерыва сообщений с Александрополем. Наступление было -3- назначено на 24 июля, причем 22-го ночью лишние тяжести и обозы были отправлены в Каре. Это не ускользнуло от внимания кн. Бебутова, к которому в лагерь явились 23-го два армянина и рассказали о виденном, добавив, что « ночью турки куда-либо пойдут. В палатках все уложено, сувари поседлали коней, у пушек лошади в хомутах, низаму роздали ром ». Это сообщение вывело из бездействия и кн. Бебу-това, который, зная о неудовольствии Императора Николая 1-го медленностью военных действий и предполагая, что турки предпринимают отступление к Карсу, решил перейти в наступление на карсскую дорогу и, если представится случай, атаковать турок с фланга и с тыла. Отсюда видно, что бой под Кюрюк-Дара был типичным встречным боем, когда обе стороны готовились к нападению в один и тот же день и, несмотря на присутствие массы кавалерии, ни та, ни другая сторона не имела верных сведений о противнике. В ночь на 24 июля, предполагая нас еще в лагере, турки выступили двумя колоннами: правая, под начальством Керим-паши, силой в 19 батальонов и 16 эскадронов при 22 орудиях, должна была, примыкая правым флангом к Караялу, наступать с фронта, а левая, под начальством генерала Измаила-паши, силой в 22 батальона, 22 эскадрона и 48 орудий, предназначалась для решительной атаки на наш правый фланг после ослабления нас атакой колонны Керим-паши. 14 тысяч баши-бузук, разделенных на две массы ,были направлены в обход обоих флангов, а на поддержку послано на гору Караял четыре стрелковых батальона. У нас тоже вечером 23 июля кн. Бебутов приказал снимать лагерь и всему обозу стянуться в вагенбург у дер. Полдырван. Ранцы приказано было оставить, взять сухарей на 4 дня, а воду иметь в манерках. В час ночи части стали выстраиваться перед лагерем. Ночь была безлунная, небо чистое и звездное. В 3 часа утра 24-го двинулись на сел. Мешко (по карсской дороге), так как не было известно, по какому направлению выступили турки. В авангарде следовали две сотни полковника Лорис-Меликова, три сотни Скобелева и Кавказский стрелковый батальон (ныне 1-й Кавказский стрелковый полк, славные Гомбор-цы). Казаки и охотники шли сперва цепью впереди, прикрывая фронт, а затем начали рассыпаться по Караялу. За авангардом двигалась в двух параллельных колоннах вся пехота с пешими батареями, имея по сторонам : слева — Конно-мусульманскую бригаду, а справа — Сборно-линейный полк Камкова. За пехотою шли драгуны, донцы с конными батареями и остальная милиция. Нахождение конницы в хвосте объясняется, вероятно, тем, что шли ночью. Не успели отойти и трех верст, как стала заниматься заря. Оконечность Караяла была теперь далеко назади, почти в тылу отряда, и лежала прямо на восток, и сразу наступивший рассвет открыл перед нами всю анатолийскую армию турок, двигающуюся большими колоннами на наш покинутый лагерь. Двигаясь совсем в противоположную сторону ,мы в этот момент находились как раз на фланге неприятеля. Воспользоваться выгодным положением было уже нельзя, турки наступали уступами и могли взять нас во фланг и тыл, а в случае неудачи путь отступления на Александрополь был бы отрезан. После недолгого колебания князь Бебутов решил повернуть назад и строиться параллельно. Построение фронта назад в виду неприятеля могло вызвать суматоху ,но все, даже простые солдаты, ясно видели опасность нашего положения и ни у кого не было тени колебания, сомнения или растерянности. Это была чудная Кавказская армия, которую нельзя было озадачить ничем. Как только повернули назад, сотни полка Скобелева быстро сосредоточились вместе и получили приказание обеспечить фланг, удерживая за нами Караял. За ними двинулись под командой генерала Белявского : Белевский егерский полк (3 батальона), один батальон Тульского егерского полка, Кавказский стрелковый батальон и легкая батарея (18-й бригады) получившие приказание как можно скорее захватить Караял, к которому мы хотели пристроиться левым флангом. Тем временем линейцы заметили, что он занят, остановились и развернулись против оконечности Караяла, от которого вправо стояли около 10 турецких батальонов с 18 орудиями. За горой были резервы ,а далее, ewe правее и вдалеке, массы неприятеля двигались в обход нашего правого фланга. Подходя к Караялу, генерал Белявский нашел его уже занятым, и атаковать его теперь, под угрозой нападения с фланга, было уже нельзя. Решили бросить его совсем и продвинуться вперед так, чтобы он находился сзади, и сначала оттеснить правое неприятельское крыло, а затем атаковать центр и левый фланг противника. Для того, чтобы турки не спустились с Караяла, против него был оставлен заслон из одного батальона пехоты, четырех эскадронов Новороссийцев и четырех орудий. Этот отряд должен был, если нужно, умереть, но не пропустить турок. Для прикрытия движения генерала Белявского вправо, то есть откуда наступал неприятель, были высланы драгунские полки Нижегородский и Тверской с конной батареей Долотина и три сотни донцов № 20 полка с ракетною командою. В 5 часов 30 мин. утра они встали в линию, а правее их, в центре, стали разворачиваться Грузинцы и Эриванцы с тремя батареями Кавказской гренадерской артиллерийской бригады с общим резервом, а правый фланг составили мусульманская бригада, линейцы Камкова и 6 эскадронов Новороссийцев с Донской № 6 батареей. Теперь боевая позиция обозначилась уже ясно : Нижегородский полк расположился уступом правее Белевцев, а еще правее, то есть ближе к туркам, — Тверцы. Турки открыли огонь первыми первоначально по сотням Скобелева, когда же подошли драгуны и Донская батарея, то под прикрытием казаков донцы, снявшись с передков, начали посылать туркам ядро за ядром. Артиллерийский огонь разгорелся по всей линии, но особенно сильный вред наносил нам штуцерный огонь правого крыла. Против Тверцов свирепствовала сильная батарея, и солдаты, не бывшие еще в делах, стали колебаться. Попытка генерала Белявского атаковать неприятельских стрелков успеха не имела. Тогда генерал Багговут послал приказание Тверскому полку атаковать батарею вредившую нашему левому флангу. Выскочив вперед, генерал граф Нирод, командир Сводной бригады, приказал командиру полка полковнику Куколевскому вести полк в атаку. Десять эскадронов, очертя голову, ринулись карьером на эту батарею, только строй медных касок сверкал из-под пыли. Впереди, на белом коне скакал граф Нирод. Более двадцати орудий били по полку с фронта и с фланга перекрестным огнем, но драгуны молча, без « ура », неслись прямо на 12-орудийную батарею. Ее прикрытие отшатнулось назад, батарея дала последний залп и больше не заряжала, прислуга была изрублена ,но увлеченные боем драгуны расстроили фронт и с непривычки не могли быстро собраться. Противник тем временем опомнился, окружил полк и поражал его огнем. В эту минуту из-за Караяла показались турецкие уланы. Полковник Куколевский заметил это и, хотя и раненный в руку, собрал полк и вторично отбросил пехоту, но, к сожалению, драгуны опять не остановились вовремя, пронеслись дальше и столкнулись со свежими турецкими батальонами. Они приняли влево и встретились здесь с двумя турецкими уланскими полками, выскочившими из-за Караяла. Тогда они взяли еще левее и кинулись назад, в промежуток между Белевцами и горой Караял. Турецкие стрелки осыпали их огнем с Караяльского ската, уланы гнались за ними. Таким образом полк описал дугу, начав атаку с правой оконечности нашего левого фланга и окончив ее уже за левой. Тверцы успели увезти только четыре орудия, но батарея была уничтожена, и это много облегчило нас. В этой атаке особенно отличились командир 1-го дивизиона полковник Н.С. Рыкачев и штабс-капитан П.Е. Жиленков, взявший с боя, во главе эскадрона, два орудия. Тем временем шесть турецких батальонов ударили в барабаны и двинулись против Белевцев, Тульцев и стрелков, которые не выдержали и стали подаваться назад. С Караяла это увидели, и среди турок раздались неистовые крики восторга. Описывая этот момент сражения, князь Бебутов доносил: «Момент был критический. Но тут стоял непобедимый Нижегородский полк, который, жертвуя в минуту необходимости правилами тактики, в шестиэскадронном составе, без артиллерии, ринулся на целую линию штуцерных батальонов». Атака началась по-дивизионно. Наклонив пики, пикинерный дивизион полковника И.Е. Тихоцкого первым понесся в атаку. Турки свернулись в каре. Выдержав два залпа в лицо, пикинеры врезались в пехоту. Командир 9-го эскадрона (ныне 3-й Северцев) штабс-капитан граф О.Ф. Менгден получил тяжелую рану в грудь. Здесь были ранены поручик И. Вихман, прапорщики П.И. Готовицкий и И.П. Суринов, а прапорщик Н.Б. Баснин был убит. Турецкие батальоны стояли стеной, смыкались над телами товарищей и отбивались штыками. Пикинеры отскочили, но тут же, под сильным ружейным огнем, в каких-нибудь 50 шагах стали строиться вновь. Не давая неприятелю двинуться с места, 3-й дивизион майора В.А. Петрова тотчас же сменил пикинер, и снова завязался отчаянный бой. Оба эскадронные командиры. 5-го — капитан В.Я. Батиевский и 6-го — капитан A.M. Резанов, были сражены. В песне поется про 3-й дивизион : « Пять раз ходил в атаку, Пять раз вертался вновь, В ту памятную драку Везде лилася кровь. Два наших командира Погибли на штыках, Петров был ранен также, Но все стоял в рядах ». Его лошадь подняли на штыки. Тут были ранены поручики И.А. Петров 2-й, М.О. Мамулов, а прапорщик Ф.В. Драгилев, пробившийся до середины каре, получил шесть ран. Но и 3-й дивизион был отбит. Его мгновенно сменил 4-й дивизион. Дивизион этот, еще стоя на месте .потерял своего достойного командира, полковника К.К. Шульца, раненного в голову пулей, которая пробила ему левый висок, обогнула череп и остановилась у правого уха. Он упал, его сочли убитым, и два драгуна подбежали, чтобы поднять его, но он превозмог боль, сел на коня и стал перед фронтом. От потери крови он снова упал в обморок. Тогда его отнесли на перевязочный пункт. Дивизион повел в атаку командир 7-го эскадрона (1-й Северцев) майор кн. З.Г. Чавчавадзе. Едва эскадрон перешел в карьер, как случилось обстоятельство, никем не предвиденное, но имевшее огромное влияние на весь ход боя. Завидя издали опасное положение полка, полковник Долотин выслал сюда четыре орудия, которые под командою храбрейшего есаула А.П. Кульгачева, понеслись вперед и, перерезав драгунам дорогу, снялись с передков. Вот на эти-то орудия наскакал на полном карьере дивизион и с ними перепутался, а на турецкие батальоны ударили только 8-й эскадрон (ныне 2-й Северский) капитана М.М. Колмыкова и половина 7-го эскадрона. Но это был геройский полуэскадрон, состоявший почти весь из Георгиевских кавалеров. Тридцать из этих героев легли на турецких штыках, и только ничтожная горсть с самим князем Захарием Чавчавадзе выбилась назад из этих страшных каре. Сам Чавчавадзе был ранен пулею в шею, но остался в строю. Между тем турки сосредоточили штуцерный огонь на донских орудиях, и через несколько минут почти вся прислуга и лошади лежали перебитыми у своих орудий. Под Кульгачевым была убита лошадь, а есаул Ренсков был ранен в голову. Оставшиеся в живых донцы поспешно оттащили два орудия, но другие два, без передков и без прислуги, остались на месте. Тогда турки бегом спустились вниз и с громкими криками захватили эти орудия. Говорят, есаул Кульгачев, на свежем коне, подскакал к Нижегородцам и закричал им : « Нижегородцы, смотрите, как берут ваши пушки ! » Громко заговорила в сердцах храбрых Нижегородцев старинная слава полка : они привыкли брать неприятельские орудия, но не отдавать своих никогда !... Полковник Тихоцкий с пикинерами, слева, полковник князь А. М. Дондуков-Корсаков с двумя драгунскими дивизионами, справа, ринулись на турок. Удар был ужасный, передние шеренги батальонов свалились под грозными шашками, орудия были брошены, но только что драгуны взялись их увезти, как турки бросились в штыки и снова овладели пушками. Нижегородцы отскочили, устроились опять, одна атака сменяла другую, но турецкая пехота стояла твердо, а орудия, как безмолвные жертвы, одни стояли между драгунами и неприятелем, заваленные телами наших и турок. Как раз в это время к генералу Багговуту прискакал ординарец князя Бебутова с приказанием взять Нижегородцев и спешить к правому флангу, который теснили турки. « Нижегородцы все в работе, — ответил генерал, стоявший, буквально, под градом пуль и картечи. — Нет никакой возможности вырвать их из дела. Возьмите линейцев, доложите, что видите ! » Казаки Скобелева помчались во весь дух на правый фланг. Но вот опять скачет другой ординарец : « Возьмите, что можно, и спешите на правый фланг ! » Багговут сдал начальство графу Нироду и повел с собою 3-й дивизион Тверцов и три сотни донцов с ракетною командою. Нижегородцы между тем повторяют удар за ударом, но они уже не представляли из себя стройного полка, боем уже не распоряжался никто, его вели сами солдаты. Привычные к бою, они рассыпались при неудаче, но скоро опять находили свои места или тут же строились во взводы и под командою своих унтер-офицеров снова бросались в атаку. Эти грозные остатки славного полка, твердые духом, держали неприятеля на месте, не позволяя ему тронуться вперед ни на шаг. « Умрем, ребята, но, покуда живы, не пустим турок ! » — слышалось в рядах. « В тот день легло не мало Господ, простых солдат, За тем, что перед смертью Не пятились назад ». А в стороне от этого побоища стоял их старый командир полка, князь Язон Чавчавадзе, на сером своем коне, и, по словам реляции, время от времени только молча поднимал свою шашку. И по этому немому призыву драгуны смыкались в кучки и снова бросались на турецкие батальоны. Он не распоряжался ничем, да ему незачем было распоряжаться. Он видел, что его драгуны сделали все, что могли, и оставалось сделать немногое : умереть. И он был уверен, что его полк умрет, но не сдаст своего места. Возле него тяжело ранен полковой адъютант, штабс-капитан Н.А. Кузьмин-Караваев, убит штаб-трубач, падают один за другим конвойные. Вдруг серый конь взвился на дыбы и сейчас же грохнулся об землю. Князю подвели другого коня, но не прошло и нескольких минут ,как и он уже лежит с перебитой ногой. Князю Язону подвели третью лошадь, но едва он поставил ногу в стремя, осколок гранаты контузил его в поясницу и князь опрокинулся на руки стоявшего за ним унтер-офицера. Он пренебрег страданием, сел опять на коня, и его высокая, сухощавая фигура, с белым крестом на шее, вновь стоит, как отлитая из бронзы конная статуя, на виду у всех. Под таким адским огнем пехоты и артиллерии держаться было невозможно, потери росли с каждой секундой. Князь Дондуков-Корсаков тоже уже ранен в плечо, и драгуны вывезли его из боя. Истерзанные, драгуны отходят наконец назад, а спорные пушки все еще стоят посередине, недоступные ни той, ни другой стороне. Весь арабистанский батальон лежит лоском вокруг них. Но вот какой-то высокий турецкий офицер, размахивая саблей, бросается вперед и берется за хобот орудия... « Выручайте пушки ! » — кричит князь Захарий Чавчавадзе, и драгуны, перемешанные между собой, нестройною толпой бросаются за ним, забрызганным своей и чужой кровью, на турок. Здесь упал в этот момент штабс-капитан С.С. Григорович 1-й, простреленный в живот, и был ранен капитан А.Н. Свистунов. Он был некогда конногвардейским поручиком, вышел в отставку и на гражданской службе достиг чина действительного статского советника. Перед войной Свистунов подал прошение о поступлении на военную службу, и Государь Николай Павлович приказал зачислить его в Нижегородский полк капитаном, соответственно прежнему его чину поручика гвардии. Государь также разрешил ему носить все ордена и даже звезды, за исключением лент 1-го класса. Он служил в 8-м эскадроне Колмыкова и поражал странным контрастом своего обер-офицерского мундира с красовавшимися на нем генеральскими звездами. Кроме Свистунова тут были ранены еще поручик А.Е. Андреев и прапорщики Е. Рейтер, Н.С. Григорович 2-й, Е. Колупайлов и Юсуф-Али Султанов. Место боя на пространстве 150 шагов было усеяно людскими и конскими трупами. Из 33 офицеров, выехавших в дело, уже 23 выбыло из строя, из нижних чинов не осталось и половины (всего убито и ранено было 244 человека и 417 лошадей). В то время, когда Нижегородцы геройски умирали, выручая левый фланг, пехота, вначале подавшаяся назад, остановилась под угрозой кавалерийской атаки турок, которые то появлялись из-за Караяла, то скрывались, и она, действуя строго по уставу, только и делала, что свертывалась в каре. Наконец полковник Тихоцкий, единственный штаб-офицер, оставшийся в рядах Нижегородского полка, сам поскакал к пехоте и «со свойственной ему энергией» вывел ее из бездействия. Но как только барабаны ударили у нас «в атаку», турки, вконец измученные боем и потрясенные нравственно этой кровавой борьбой с горстью нашей конницы, стали наконец отступать, главным образом под напором Кавказских стрелков (Гомборцев), шедших в штыки. Нижегородцы удачно поймали этот момент и кинулись в атаку. Турецкие батальоны были наконец прорваны, и 10-й эскадрон капитана М.П. Суринова (ныне 4-й) забирает неприятельские орудия вместе с нашими двумя пушками, залитыми кровью и заваленными телами убитых. К счастью, Тверцы, оправившиеся после своей блестящей атаки, вошли в линию правее Нижегородцев и стали помогать им в кровавой работе. Не было еще 8 часов утра, а правый фланг турок бесповоротно проиграл дело, их пехота отступила к Огузлам, а за нею и кавалерия. Караял молчал, и занимавший его отряд, боясь быть отрезанным, поспешно скрылся через Башкадыклярское поле. Заслуга драгун была громадна. Они сдержали напор всего правого фланга, и жертва их была необходима. Что же делалось на остальных участках поля сражения ? В центре отчаянно бились Грузинцы и Эриванцы, и около 9 часов им удалось сломить сопротивление неприятеля и .заняв высоты, обратить в полное отступление турецкий центр. Хорошо, что вовремя был замечен обход нашего правого фланга. Линейцы Скобелева примчались туда в самую нужную минуту. Сюда же спешили и Новороссийцы и, как мы видели, князь Бебутов отправил сюда и генерала Багговута, а из резерва послал 6 рот Ряжского пехотного полка. Около 7 часов утра турки собрали тут до 15 батальонов с тремя батареями, несколько кавалерийских полков и милицию. Густые толпы баши-бузук теснили линейных казаков Камкова и конно-мусульман, стараясь зайти им в тыл. Еще в начале сражения сотни, рассыпав цепь фланкеров, открыли перестрелку, но вследствие своей малочисленности нигде не имели перевеса. С прибытием подкреплений, чтобы сдержать напор пехоты и многочисленной конницы противника, генерал Багговут, принявший начальство, выслал вперед конно-ракетные команды под прикрытием трех сотен донцов ,и шестнадцать огненных змей с шумом и треском влетели в толпы баши-бузук и ,внеся в них смятение, заставили их отхлынуть. Пользуясь этим, казаки Скобелева ,поддержанные линейцами Камкова и донцами, стремительным налетом атаковали турок. Увлеченные преследованием казаки проскочили далеко сквозь интервалы турецких батальонов и, появившись с тыла, ударили на наружный фланг пехоты, которая успела в то время остановить наступавшие 6 рот Ряжского полка, начинавшие нести большие потери от огня турок. Командир Ряжцев полковник Ганецкий прискакал к генералу Багговуту : « Ради Бога, атакуйте их скорее ,поддержите мои батальоны ! Мы не в силах держаться ! » — сказал он. Тогда генерал Багговут вызвал пикинерный дивизион Новороссийцев и 3-й Тверцов. Две турецкие батареи поддерживали наступление своей пехоты. Один батальон шел спереди, другой сбоку, и только безотлагательная -7- атака могла спасти Ряжцев. Раздалась команда : « Строй фронт ! Карьер ! » Турки дали залп, но не успели еще рассеяться густые клубы дыма, как наши драгуны очутились среди них. Закипел рукопашный бой, все перемешалось. Турки рассыпались кучками и продолжали отбиваться в одиночку.. В то время, когда драгуны рысью отъезжали назад, стоявший сбоку батальон турок открыл пальбу во фланг и, кроме того, за драгунами бросились вдогонку турецкие уланы. Пикинеры развернули фронт налево и понеслись навстречу. Уланы повернули и помчались прочь карьером, чтобы открыть фронт своей пехоте, открывшей огонь залпами. Тут подоспели линейцы. Они вместе с Новороссийцами стали кидаться на ряды турок, но натыкались на неподвижные, плотно сомкнутые штыки. Заметив это, генерал Багговут приказал 6-й Донской батарее открыть огонь по турецким батальонам, и после нескольких залпов пикинеры и линейцы опять бросились и захватили три орудия. Дивизиону Тверцов не посчастливилось. Переходя глубокую ложбину, они не заметили, что на окружающих гребнях, в густой траве лежали турки, которые пропустили их и, как только они развернулись, обстреляли их с тыла. Здесь был убит подполковник барон Корф, и драгуны оставили почти третью часть дивизиона. Но турки дрогнули и стали отступать. Тогда, чтобы довершить начатое поражение левого фланга, князь Бебутов направил сюда последний свой резерв, — две роты Тульского егерского полка, а восемь эскадронов Новороссийцев получили приказание нанести последний удар, хотя и отступавшим, но не бывшим еще в деле турецким батальонам. Полк развернулся в линию и по команде своего командира, генерала Танутрова, пошел на рысях. Два турецких батальона остановились, чтобы отразить атаку. Противников разделял овраг, усеянный каменьями. Полк спустился шагом, устроился и вынесся в карьер. Турки дали залп, но поздно : Новороссийцы были уже на штыках. Поражение двух батальонов, прикрывавших отступление, заставило турок ускорить движение, к они стали бросать зарядные ящики, стараясь увезти орудия. Жара, а главное — усталость и полное изнеможение конницы сделали то. что преследования не было, если не считать высылки конно-мусульманских полков, да и те, пройдя четыре версты, стали. Был двенадцатый час, когда по всей линии загремели барабаны, трубачи подхватили сигнал : « Отбой » и русская армия стала на привал. Затем, прокричав три раза « ура », войска начали возвращаться в лагерь. Когда славные остатки Нижегородского полка небольшой кучкой подошли на сборное место ,ближайший батальон Эриванского полка стал в ружье и приветствовал их победным «ура». О подвиге Нижегородцев знало уже все русское войско. Турки потеряли под Кюрюк-Дара около 3.500 убитыми и ранеными, 2.018 пленными. Было взято 6 знамен, 15 орудий и множество оружия и другой военной добычи. Наши потери были следующие: всего (с пехотой) офицеров убито 21, ранено 119, нижних чинов убито 578, ранено 2.336. В числе убитых были : в Новороссийском полку — поручик Грушецкий и прапорщик Левиз-оф-Менар; в Тверском полку — полковник Спицын, подполковник барон Корф, штабс-капитан Савич, поручик Иевлев и прапорщик Хоецкий; в линейном № 1 полку — есаул князь Аргутинский. О раненых сведений нет. Награды за Кюрюк-Дара были щедрые. Недаром рассказывали тогда, что Император Николай, получив донесение о победе, сказал: « Князь Бебутов хотел удивить меня победою, а я удивлю его наградою», и Бебутов получил Андреевскую ленту в чине генерал-лейтенанта, минуя Владимира 1-й степени, которого он не имел. 22 августа войска праздновали день коронации Императора. В лагерной церкви уже отошла обедня и началось молебствие, когда послышался почтовый колокольчик, и прискакавший фельдъегерь, войдя прямо в церковь, подал князю Бебутову запечатанный пакет. Его вскрыли. В пакете оказались знаки ордена св. Андрея Первозванного... Это была награда небывалая. ...Тогда же узнали, что фельдъегерь привез Георгиевские кресты 3-й степени князю А. Барятинскому, начальнику штаба Кавказской армии, и генералу Э. Бриммеру, начальнику артиллерии. Начались новые поздравления. Солдатам роздали по две чарки спирта, весь лагерь пировал до самой зари, а песенники пели уже новую песню : « Веселитеся, ребята, Веселись наш командир : Мы разбили супостата, Слава нам на целый мир. Князь наш Бебутов любимый Царской милостью почтен, Корпус наш неустрашимый В командире награжден. С белым крестиком на шее Князь Барятинский вперед, И солдату веселее, Как начальник сам ведет. А уж Бриммер не отстанет, Белый крест свой обновит, Бурей огненною грянет, Супостата поразит. Мы всегда рады стараться, Не ударим в грязь лицом, Если драться, так уж драться, Каждый станет молодцом. Пусть пожалуют к нам гости, Валят, словно саранча, Унесут ли гости кости, Как ударим мы с плеча ? Как на ихни черны тучи Приударит русский гром, Мы размечем эти тучи И на славу разобьем. Битва с турком нам забава, Вспомянем Кюрюк-Дара! Князю Бебутову — слава, Войску русскому — ура, ура, ура ! Не имея возможности перечислить все награды, укажу только, что офицерам было пожаловано 26 Георгиевских крестов 4-й степени. В числе новых кавалеров в кавалерии были : в Новороссийском полку — командир 10-го эскадрона капитан НА. Соловцов 2-й и поручик Г.П. Иванов; в Тверском — командир 1-го дивизиона полковник Н.С. Рыкачев и штабс-капитан П. Жиленков; в Нижегородском полку кресты получили полковники князь Дондуков-Корсаков и И.Е. Тихоцкий и командир 1-го эскадрона капитан М.П. Суринов. Также были награждены Георгиевскими крестами флигель-адъютант полковник Д.И. Скобелев и командир Донской № 7 батареи полковник Ф.С. Долотин и той же батареи есаул А.П. Кульгачев. Нижним чинам было роздано 817 знаков отличия Военного Ордена. ...Вот с каким мужеством и беззаветной храбростью сражалась кавказская кавалерия под Кюрюк-Дара. Военная быль, 1974, №129. С. 2-9
Admin: Как Эстония уморила русских белогвардейцев в концлагерях Во время своего визита в Эстонию я обещал вновь поднять тему трагической гибели белой Северо-Западной армии. Которую вполне сознательно обрекли на мучительную смерть власти Эстонии, в конце 1919 – начале 1920 года. … Египет, Ливия, Тунис – все это злободневно и отвлекает от нашей русской истории. А ведь есть вещи, которые забывать нельзя. Их обязательно нужно помнить. Недаром гибель Северо-Западной армии – табу в современной Эстонии. Давайте вспомним, что же творилось на территории Эстонии сразу после ее образования в 1918 году. Напомню, что такого государства никогда в мировой истории не существовало, на тот момент, когда Россия отвоевала кусок прибалтийской земли у Швеции, которая в свою очередь отняла земли эстов у Ливонского ордена. Согласно Ништадскому мирному договору 1721 года Россия заплатила поверженной Швеции денежную компенсацию за полученные земли в размере 2 млн. золотых талеров (ефимок). То есть купила земли, на которых сегодня располагается Эстония, у Швеции. Никто и никогда не подвергал законность обладания ими русской короной. В рамках «тюрьмы народов» – Российской империи самосознание эстонцев доросло до такого уровня, что к началу ХХ века они почувствовали себя отдельным народом. Или, что вероятнее всего – они не чувствовали ничего, потому, что никакого освободительного движения на территории будущей Эстонии в царской России не было. В Польше было, в Финляндии было, было и в Закавказье. Но нам все равно надо попросить у наших соседей прощения. Ведь «отсталая» и «нецивилизованная» Россия не применяла к населению присоединенной Прибалтики стандарты, принятые в то время во всем «цивилизованном мире». Стоит извиниться за то, что подобно апачам и могиканам, эстонцы не перекочевали с нашей грешной земли на страницы романов Фенимора Купера, чтобы только там и сохраниться в памяти благодарных потомков. Требует отдельного прощения и отсутствие резерваций – без них, увы, «цивилизованное человечество» обходиться в то время не могло, а Россия их так и не завела. … А потом грянула Первая мировая война, Февральская и Октябрьская революция. По условиям Брестского мира Эстония вновь поменяла хозяина, попав под власть германского кайзера. 24 февраля 1918 года Эстония объявляет о своей независимости, вернее говоря, это делает кучка политиканов, которую никто не выбирал, за считанные часы до вступления германских войск в Таллин. Под скипетром кайзера Эстония становится марионеточным государством, во главе которого ставится немецкий принц. Однако едва в Берлине произошла революция, как в Таллинне посчитали за благо снова поменять форму государственности. И – хозяина. Истинным распорядителем прибалтийской земли становится Антанта, ориентируясь на которую эстонцы начинают строить свое государство. Ну не может быть независимым и суверенным государство, у которого нет армии и полиции, просто, чтобы защитить себя самого! Поэтому начавшееся наступление Красной армии осенью 1918 года очень быстро уменьшает территорию «независимой» Эстонии. Только вмешательство британского флота помогает удержать эстонскую столицу от большевиков. А главную роль в их выдворении с территории новопровозглашенной страны играют русские белогвардейские формирования. Это так называемая Северо-Западная армия, которая под командованием генерала Юденича войдет в историю попыткой захватить красный Петроград. Сегодня уже мало, кто помнит, как отплатила «суверенная» Эстония, плясавшая под дудку британского и французского кабинетов своим русским освободителям осенью и зимой 1919-1920 гг. К середине ноября 1919 года маленькая белогвардейская армия генерала Юденича была окончательно отброшена от стен Петрограда. Во многом это произошло благодаря предательству эстонских войск, неожиданно бросивших фронт. Но речь сегодня не об этом. Разбитая белая армия быстро откатилась к границе новопровозглашенной Эстонской республики. Именно с ее территории солдаты Юденича направлялись освобождать Петроград, до этого выбив большевиков с эстонской земли. «К 14-го ноября 1919 года Юденич был окончательно разбит, а его армия подошла к эстонской границе и была интернирована» – так пишут в учебниках истории. За красивым иностранным словом «интернирование» скрывается страшная правда. Правительство Эстонии практически уморило воинов Северо-западной армии и множество гражданских беженцев страшной смертью. Подошедшие к границе воинские части белогвардейцев и гражданских беженцев на территорию Эстонии не пускают. «Разгромленные, полностью деморализованные белые были отброшены к эстонской границе – пишет Лев Давыдович Троцкий в своей книге «Моя жизнь» – Как только они ее пересекли, правительство Эстонии их разоружило. В Лондоне и Париже никто о них и не вспомнил. То, что еще вчера было Северо-западной армией Антанты, теперь погибало от холода и голода». Несколько суток люди в лютый мороз ночевали прямо на земле. «…Русские полки не пропускаются за проволочное ограждение эстонцами. Люди кучами замерзают в эту ночь» – писал великий русский писатель Куприн сам находившийся в гибнущей армии. Солдаты, взрослые мужчины могут выжить, большинство замерзших – это женщины и дети. Наконец, начинается пропуск на территорию Эстонии. Небольшими партиями, сквозь колючую проволоку. Все оружие сдается, и это только начало. Эстонские солдаты прямо на морозе раздевают солдат, снимая новые английские шинели, отнимая ценные вещи и золотые кресты и кольца. После чего людей размещают на станции Нарва-2, в помещениях двух пустующих фабрик. Вокруг них снова колючая проволока. Так и должно быть, ведь эти фабрики, по сути – концентрационный лагерь! Условия в эстонском лагере хуже, чем в нацистском: нет кроватей, одеял, теплой одежды. Нет медикаментов, нет вообще ничего! Рядом на путях стоят тысячи вагонов с имуществом гибнущей русской армии. Там все это есть, но командующий эстонкой армией генерал Лайдонер приказал реквизировать составы со всем их содержимым в пользу Эстонии. «С беженцами из Петроградской губернии, число коих было более 10 тысяч, обращались хуже, чем со скотом. Их заставляли сутками лежать при трескучем морозе на шпалах железной дороги» – писал очевидец о кошмаре, творившемся в Эстонии. Напрасны протесты Юденича: его армия «союзниками» приговорена. Талабский полк белых, ведя бои с наседающими красными, вышел к эстонской границе последним. Солдаты и офицеры перешли по льду на эстонскую сторону и, как было оговорено, сдали оружие. Но в Эстонию их не пустили, а, направив пулеметы, погнали назад! На другом берегу уже были большевики. Под огнем с обеих сторон погиб весь полк. У остальных «счастливцев» очутившихся в Эстонии, участь была ненамного лучше. В условиях эстонских концлагерей вспыхнула эпидемия тифа. От него умерли тысячи людей. В полках насчитывалось по 700 – 900 больных при 100 – 150 здоровых; число больных, не помещенных в госпитали, достигало 10 тыс., общее число заболевших составляло 14 тыс. Помощи от эстонцев не было никакой. Только когда тиф вышел за пределы русских бараков власти стали предпринимать меры. Появились элементарные средства гигиены и … братские могилы. «Когда был отдан приказ почистить бараки и госпитали от трупов, то их наваливали на повозки в несколько ярусов, сверху покрывали сеном, вывозили за город и сбрасывали на так называемое «трупное поле»- писал советский историкм Н.А Корнатовкий в книге «Борьба за Красный Петроград» «Как в Нарве, так и за её пределами северо-западники погибли от эпидемии тифа –указывает очевидец кошмара С.В. Рацевич – Никогда не забуду жуткую картину, открывшуюся мне… Один за другим на кладбище в Сиверсгаузен мчались грузовики с голыми скелетами, чуть прикрытыми рваными брезентами, парусами поднимавшимися кверху. Тела были кое-как набросаны». Так Эстония встретила тех, кто помог освободить ее от большевиков. Картина, как в Освенциме и Дахау – это и есть фундамент эстонской независимости. Бывший министр Временного правительства Гучков пишет Черчиллю письмо с протестом: «… из Эстонии производятся массовые выселения русских подданных без объяснения причин и даже без предупреждения… Русские люди в этих провинциях бесправные, беззащитные и беспомощные. Народы и правительства молодых балтийских государств совершенно опьянены вином национальной независимости и политической свободы». Черчилль ничего не отвечает. Да и, что ему сказать? Кому есть дело до русских, когда идет бурное строительство национальных государств? Случись такие зверства по отношению к полякам или к самим эстонцам – был бы повод повозмущаться. Геноцид русских, тем более желавших спасти свою страну, внимания и беспокойства не достоин. Ту же картину, те же двойные стандарты, мы наблюдаем и сегодня. Почему молчат западноевропейские демократы? Куда смотрят наши правозащитники? Почему ищут «соринку» на своей Родине не замечая «бревна» в глазах прибалтийских соседей? …К концу февраля 1920 года армия Юденича перестала существовать. Общая численность выживших после тифа русских равнялось 15 тыс. человек. Они оборваны, обессилены и не имеют никакой работы. Однако издевательства и истребление оставшихся в живых борцов за Россию на этом не закончилось. 2-го марта 1920 года эстонское Учредительное собрание приняло закон о 2-х месячных обязательных лесных работах для всех мужчин от 18 до 50 лет, не занимающихся никаким постоянным трудом. Общее число мобилизуемых «по случайному совпадению» определялась как раз в 15 тыс. человек! То есть, новый закон касался только русских белогвардейцев. Эстонское правительство фактически отправило их на каторгу! Это не преувеличение. Ослабленных тифом людей посылают валить лес. Законов определяющих зарплату и норму выработки нет, военные рубить и пилить деревья не умеют. В день они зарабатывают по 10 эстонских марок, а питание одного человека стоит 50. «Мобилизованные жили впроголодь, одежда их быстро изнашивалась – писал Н.А. Корнатовкий – Размещение рабочих и санитарные условия были отвратительными. В браках была ужасная грязь, масса насекомых-паразитов, холод, сырость. Баня была редкостью, стирка белья и мыло – мечтою». Но и на этом издевательства эстонских властей не закончились. Редкие выжившие смогли остаться в независимой Эстонии. Русских выживали из страны точно такими же методами, как притесняют сейчас – не давали гражданства. Эстонцы получают эстонский паспорт бесплатно и навсегда. Русские эмигранты должны были покупать себе паспорт и вид на жительство на 6-месячный срок. Не купишь – тебе грозит штраф и высылка. Если хочешь получить постоянное гражданство, то ситуация не многим лучше. Когда русские пытаются его получить, то обычно получают отказ: из 2538 заявлений эстонские власти удовлетворяют 150! А вместе с заявлением надо заплатить 2000 эстонских марок. В случае отказа деньги не возвращали, прямо как в современном американском посольстве. Начались притеснения по отношению к неэстонцам практически во всех сферах. Уже в 1920-м году мы увидим те же явления, что и сегодня: на концертах в Таллинне запрещено показывать более 50% номеров русских артистов. Русский язык подвергается преследованиями дискриминации. Русские адвокаты лишены права практики, русские врачи должны подтверждать свои дипломы. А ведь Эстония была до 1918 года русской провинцией и дипломы на всей территории страны были одинаковыми… Вывод из всех этих фактов напрашивается очевидный. «Суверенная» Эстония и тогда и сегодня является абсолютно несамостоятельным государством. Потому, что в ущерб своим гражданам и своей экономике не проявляет желание иметь хорошие отношения со своим громадным соседом. Кто же стоит за ее спиной? Кому нужно провоцировать Россию? Если вы еще не можете ответить на этот вопрос, сформулирую его по-другому. Кто был, является главным геополитическим противником Российской империи? Кто был главным антагонистом Советского союза? Кто сейчас хотел бы подчинить Российскую Федерацию своему влиянию? Думаю, что любой из читателей сможет ответить на этот вопрос самостоятельно. P.S. По оценкам историков от эпидемии тифа погибло около 4 тысяч чинов Северо-Западной армии и гражданских лиц. Похоронены они, в основном, в Нарве. Могилы воинов Северо-Западной армии долгое время находились в запустении. Совсем недавно, при активной поддержке энтузиастов русской истории, оно стало обретать должный вид. Рядом могилы воинов Эстонской армии, также умерших от тифа. На могильных плитах… сплошь русские фамилии. Вот такая вот эстонская армия… Еще не все имена умерших тогда в Нарве известны. Синодик еще не завершен. Работа продолжается. Память о тех, кто боролся за Россию, кто отдал за нее жизнь, крайне важна для нашего будущего. Желающие помочь Андресу Вальме, который добровольно взял на себя функции смотрителя воинского кладбища Нарвы, могут связаться с ним по этому адресу: valme@mail.ru Желающих узнать подробности гибели Северо-Западной и других белых армий, отсылаю к моей книге «Ликвидация России». Блог Николая Старикова http://nstarikov.ru/blog/8717#more-8717
майор В.Богданов: Да, это весьма печальная история, о которой эстонцы забывать стараются. Хотя о ней надо трубить. Совершенно точно замечено, что Эстония как государство возникло именно благодаря Октябрьской революции. Надо предполагать, что они заморили белую армию именно по просьбе Ленина, и за соответствующее денежное вознаграждение. Безграничная жажда наживы победила и Божьи заповеди, и понятие гуманности, и понятие простой порядочности. Еще и поляки остаются в тени в вопросах уничтожения пленных красноармейцев. А это было почище Катыни. Катын просто отдыхает.
Admin: КАК КАЗАКИ В АФРИКУ ХОДИЛИ Черноморское казачье войско было создано на юге Украины в 1787 и оформлено указом в январе 1788 из бывших запорожцев по инициативе Г. А. Потемкина под названием «Войско верных казаков». Участвовало под командованием атаманов С. Белого и З. Чепеги в русско-турецкой войне 1787—91, было переименовано в "Войско верных казаков Черноморских" или Черноморское казачье войско и получило земли между Южным Бугом и Днестром. В 1792—93г.г. Черноморское казачье войско было переселено на Кубань с центром в Екатеринодаре, и в первой половине 19-го века. в его состав вошло до 70 тыс. переселенцев — бывших запорожцев, вернувшихся из Турции, и казаков упразднённых украинских казачьих войск (Усть-Дунайского, Азовского, Бугского, Екатеринославского .). В 1860 г., Черноморское казачье войско, перестало существовать отдельной структурой, так как вошло в состав вновь образованного Кубанского казачьего войска. Прошло менее двадцати лет, когда в кругах общества стала обсуждаться идея создания Черноморского казачества. Автором и реализатором идеи стал Ашинов.Н.И., - человек авантюрных способностей, который используя случайные связи при дворе, смог организовать переселение крестьян из Полтавщины, суля последним казаческое сословие и «земли вволю». В апреле 1884 г. Ашинов со своими помощниками Василием Аретинским и братьями Савелием и Ульяном Бойко, произведенными им в «есаулы», прибыл в Сухум. Предъявив начальнику округа рекомендательное письмо от Дондукова-Корсакова, он сообщил, что им навербовано в Полтавской губернии несколько сот крестьян-переселенцев. Получив предписание, полковник Введенский отвел землю под размещение прибывающих крестьян неподалеку от селения Ольгинского. Вскоре туда стали прибывать полтавские крестьяне. Их было более ста семей. Так как обещанного бесплатного скота и денежной помощи не оказалось, то часть приехавших вскоре вернулись на родину, осталось около 40 семейств, которые собрали сход, выбрали себе начальство, назвали поселок станицей Николаевской, в честь наследника престола, а атаманом избрали Ашинова.Н.И. После чего последним было отправлено письмо в Москву , в которм сообщалось, что 7 июня 1884 г. состоялось торжественное основание первой русской казачьей станицы в Сухумском округе, где Ашинова выбрали не только станичным атаманом, но и почетным атаманом всего Черноморского войска: «...поднесли хлеб, соль и белую атаманскую папаху Вашему покорнейшему слуге; выпили за матушку Россию и за белокаменную Москву, и пошел пир горой, стали песни казачьи распевать и плясать с попом на радости». Однако в действительности не все обстояло так благополучно, так как в неизвестном направлении пропала помощь переселенцам, администрации Сухумского округа, которая выделила им 200 четвертей муки и 1700 рублей на покупку скота. За получением денег и продовольствия явился, конечно, сам Ашинов. Представленный им общественный приговор (доверенность) впоследствии оказался сфабрикованным самим «атаманом». В результате вместо атмосферы «казачьего братства» в поселке произошел раскол на тех, кто был в милости у Ашинова, и простых тружеников. Начались распри, дело порой доходило до драк. Не заладились у Ашинова и отношения с местной администрацией. «Атаман» требовал для себя особого статуса, ссылаясь на якобы данные ему свыше полномочия, отказывался подчиняться распоряжениям сухумских властей. Пытаясь заручиться поддержкой влиятельных людей, он жаловался И.С. Аксакову на отсутствие помощи, тяжелое материальное положение «казаков». По его словам, закавказская администрация просто не пускала к ним новых «вольных людей», рвущихся из-за границы, тем самым сознательно ставя палки в колеса патриотическому делу. Доведенные до отчаяния «станичники», писал Ашинов, решились передать адрес наследнику престола с описанием всех этих безобразий и с просьбой принять их под свое августейшее покровительствозв. В итоге своих многочисленных тяжб и путешествий, Ашинов встретил однодумца в лице Софьи Ивановне Ханенко, праправнучке гетьмана Правобережной Украины - Ханенко Михаила Степановича. Время рождения Ханенко Михаила Степановича неизвестно. По преданию он был сыном запорожского казака Степана Ханенко и дочери польского старосты, освобожденной им из плена. В первый раз имя его упоминается, когда гетман Юрий Хмельницкий под Чудновым, будучи обижен боярином Шереметевым и не получив удовлетворения за обиду у царя Алексея Михайловича перешел на сторону поляков на основании гадяцких статей и обязался помогать им удалить русских из Украины. В числе лиц, скрепивших этот договор (1660), был и Михаил Ханенко, в то время Уманский полковник. В 1669 г. Михаила Ханенко стал противником Дорошенко, и стал добиваться гетманства, но неудача заставила и его бежать к запорожцам. Отсюда он вошел в сношение с польским правительством, которое признало Ханенко гетьманом и поручило ему выработать условия, на которых Украина снова могла бы соединиться с Польшей. В Умани была собрана рада, на которой принимали участие представители трех западных казацких полков, и где Ханенко был провозглашен гетьманом. Несколько битв проведенных им против гетьмана Дорошенко, оказались неудачными, в результате чего Ханенко в 1674 г. явился к гетману Левобережной Малороссии Самойловичу , сдал ему знаки гетманского достоинства и удалился на покой в поместья на Левобережной Украине. После чего жил частным человеком в Киеве. София Ханенко принадлежала к высшему обществу и обладала миллионным состоянием. А вот ее избранник - "вольный казак" Николай Иванович Ашинов, кроме кинжала в серебре да рыжей бороды "лопатой", ничего не имел. Родственники Софии Ивановны, узнав о ее романтической выходке, надеялись, что блажь пройдет и уже подсчитывали размер "откупного" незавидному жениху. Но вышло иначе. Этот неравный брак стал прелюдией множества необыкновенных событий, изумивших вскоре всю Европу. Оба супруга были людьми "со странностями". Ашинов переодевался по 3-4 раза в день и являлся на людях то донским, то кубанским, то терским казаком, а то - лихим запорожцем в турецкой куртке. Пани София подходила к переодеваниям по-своему. Менять в день по нескольку туалетов, как это делали дамы высшего света, ей было неинтересно. Она предпочитала мужскую одежду, которую женщинам позволялось надевать только для верховой езды в имении. Сойдясь с Ашиновым, София, пользуясь древним правом аристократок путешествовать в мужском костюме, стала повсюду сопровождать своего супруга в одеяниях пажа или слуги. Это вносило в их совместную жизнь элементы риска и авантюры. Другой странностью четы Ашиновых была их тяга к странствиям. Во многих городах арабского Востока и юго-восточной Африки знали эту странную пару из Киева - экзотично разряженного казака средних лет и его юного "пажа", поражавшего изысканными манерами, знанием многих языков и проницательным умом. Среди своих Ашиновых считали "ненормальными". Люди не понимали, что заставляет супругов покидать роскошные особняки и годами глотать пыль далеких дорог. Киев к этому не привык. Однако в Европе таких "ненормальных" было тогда предостаточно. Они презирали жизнь среди комфорта и мечтали о диких горах и пустынных саваннах Африки. Ашиновы побывали во многих странах, свели знакомство с туземными вождями и учеными путешественниками. Поначалу киевлян волновала судьба эфиопов, веками боровшихся за христианскую веру своих предков. Во французской колонии Джибути супруги общались с абиссинскими монахами-паломниками и за два месяца составили первый русско-абиссинский словарь. Тогда же они заинтересовались вождем местного племени скотоводов Магомет-Лейту. Он поразил их сходством с Александром Пушкиным, имевшим, как известно, предков-эфиопов. Как и его великий "двойник", Лейту отличался добродушием, любил широкие жесты. И в ответ на щедрые подношения предложил Ашинову побрататься. Две недели они пили и ездили по саванне, осматривая владения "черного Пушкина". Заглянули и в древнюю египетскую крепость Сагалло, расположенную недалеко от города Обок на побережье Таджурского залива. Когда французы скупали у туземных вождей прибрежные земли, Лейту заупрямился, но все же позволил им поднимать над Сагалло свой флаг. Эфиопским скотоводам эти укрепления были ни к чему, и в порыве великодушия Лейту отдал их в частное владение своему побратиму Ашинову. В ответ тот обещал привезти восемь тысяч ружей для войска вождя. Игра стоила свеч. Роль правителя колонии с портом, крепостью и 8 тысячами союзного войска льстила самолюбию Ашинова. Он представлял себя в роли Ермака, преподносящего царю первое владение на "черном континенте". Можно было вспомнить о казачьей вольнице, объявить себя основателем новой Запорожской сечи на Красном море и защитником "черных братьев-единоверцев" от европейских завоевателей. Свою африканскую авантюру Ашиновы начали с переименования Сагалло в станицу "Москва" и поселения в ней 10 казаков из своего конвоя. Французский флаг сняли и подняли русский. Но летом 1887 года иностранная пресса заговорила о вторжении России в Африку, разразился скандал. И сами Ашиновы, не дожидаясь ареста, поспешили убраться прочь... Павел Макаров Под широким и звездным африканским небом Кого только не забрасывала судьба на необозримые просторы Африканского континента... Немало побывало здесь и наших соотечественников. Одни из них широко известны, их записки и дневники печатались в нашей стране. Другие до сих пор преданы забвению. Петр Николаевич Краснов относится к их числу. Хотя нет — белогвардейского атамана Краснова знают все. «Упрямый и решительный монархист, писатель и публицист» (так характеризует его американский справочник «Белые генералы»), он заявил о себе как командир третьего кавалерийского корпуса белой армии во время корниловского наступления в августе 17-го, а в октябре участвовал в походе на Петроград. В мае 18-го избран донским казачьим атаманом, боролся против большевиков под Царицыном. После гражданской войны поселился в Германии, где занялся политической деятельностью, примкнув к правым силам, начал активно писать мемуары и эссе. Во время второй мировой войны работал на фашистов, организовывал казачьи сотни в Италии («удивительное сочетание проницательности и беспринципности» — так сказал о нем Деникин). Захвачен в плен англичанами, передан советским властям и казнен 17 января 1947 года в Лефортовской тюрьме. Эта линия жизни Краснова сравнительно хорошо известна. Как, впрочем, и то, что он автор многих романов и повестей. Нам же интереснее другое: он был энтузиастом-путешественником и талантливо описывал свои странствия. Писал о Сибири, Маньчжурии, Китае, Японии, Индокитае, странах Ближнего Востока, Европы, Африки... Африканские сафари атамана Краснова. А вернее, тогда еще — начальника казачьего конвоя при царской дипломатической миссии, направленной к абиссинскому императору Менелику в 1897 году. Краснов написал об этом книгу, которая имела большой успех и вышла в разные годы под двумя названиями — «Казаки в Африке» и «Казаки в Абиссинии» (примечательно, что в самой Аддис-Абебе, в Центре эфиопских исследований, этих работ нет). Однако документальное описание путешествия не удовлетворило Краснова-писателя. Уже в эмиграции, в Берлине, он публикует две повести — «Крунеш» и «Аска Мариам», начатые еще в 1898 и 1900 годах. Использует эфиопскую тему и в сказке «Мантык — охотник на львов», вышедшей во Флоренции в 1931 году. Но давайте вернемся к «Казакам в Абиссинии». «Выпуская в свет настоящий сей труд, я считаю долгом предупредить читателя, что это не более как дневник, в который я с полной добросовестностью заносил все то, что меня поражало и трогало и восхищало дорогой», — говорит автор в предисловии к книге и продолжает: «Не найдут в моем описании и научного исследования малоизвестной страны, потому что я имел слишком мало времени для этого, не обладал достаточными знаниями и не был снабжен нужными для этого средствами. Мой дневник — это момент фотографии глаз моих. Чего не видел, того не пишу»... Казаки в Абиссинии Русская эмиграция в Южную Африку Едут, едут по Капстаду наши казаки... Иммиграция русских возросла после Октябрьской революции. Что это были за люди? Лишь немногие приехали на юг Африки прямо из России. Большинство испытало сперва разные эмигрантские тяготы в других странах. Почти все они прошли через Кейптаун. Приплывали на кораблях, осматривались. Затем или оставались, или ехали в глубь страны, чаще всего в Йоханнесбург... ...В 1921 году приехал Павел Ковалев, к тому времени уже зрелый ученый, профессор геологии в Петербурге, известный специалист по металлам платиновой группы. В 1930-м приехал другой известный геолог – Павел Степанович Назаров. Получив в Москве образование как горный инженер, он много лет работал в Сибири и Средней Азии. В 1918 г. был приговорен большевиками к смерти, бежал в Китай, затем в Индию. До переезда в Южную Африку работал в Родезии и Анголе. Еще до второй мировой войны в Йоханнесбург переселился Виктор Иванов. Приехал он вместе с хором казаков. Умел танцевать, петь, хорошо рисовал. Стал карикатуристом в африканских газетах. А певица Ксения Бельмас создала в Дурбане свою школу оперного пения. После второй мировой войны приехали те, кто когда-то осел во Франции и на Дальнем Востоке – в Харбине и Шанхае. Кровавые события начала 1960-х годов в Конго-Заире заставили русских бежать оттуда в Южную Африку. В 1970-х годах множество семей российского происхождения покинуло Южную Родезию накануне падения там режима апартеида. В самой Южной Африке наибольшую известность получил художник Владимир Тречиков. Он переселился в Кейптаун из Шанхая после второй мировой войны. К его творчеству относятся по-разному, но в первые десятилетия после войны репродукции его картин продавались многотысячными тиражами, и он приобрел славу одного из самых богатых художников в мире. Елизавета Григорьевна Кандыба-Фокскрофт создала в Южной Африке первую кафедру русского языка. Она была организована в Претории, в заочном Университете Южной Африки, в начале 1960-х годов. К концу 1960-х годов русская община в ЮАР заметно ослабела. Старики доживали свой век в доме для престарелых, который смогло создать Русское общество, организованное в Йоханнесбурге в 1952 году. Молодежь плохо говорила по-русски или не говорила совсем. У общины уже не хватало денег на оплату русского священника. Архимандриту Алексею Черному, избранному в 1959 году главой всех приходов русской православной церкви в Южной, Центральной и Восточной Африке, пришлось ехать в Америку. Но с середины 1970-х годов мало-помалу стали появляться новые иммигранты. Первыми оказались евреи, сначала уехавшие из СССР в Израиль, а затем перебравшиеся в ЮАР. А с конца 1980-х годов сюда потянулись русские, украинцы, литовцы. Статистических подсчетов еще не делалось. Да их и нельзя провести: большинство не получило еще южно-африканского гражданства. Даже в маленьком Грейамстауне, где нет ничего, кроме университета, уже осели четыре семьи русских научных работников. Новейшая иммиграция – очень пестрая. Немало прекрасных специалистов в различных отраслях науки и техники: математики, физики, микробиологии… А также артисты, режиссеры, музыканты, преподаватели балетной школы. В новейшей волне иммиграции очень высок процент людей с хорошей профессиональной подготовкой. Не случайно южно-африканские университеты держатся за новых сотрудников. И еще: новейшие иммигранты очень активны. Умеют работать и хотят работать. Во всяком случае, большинство из них. Как и все предыдущие иммиграции, новейшая расселяется по городам. Сохраняют ли иммигранты какие-то связи друг с другом и со своей, как принято говорить теперь, исторической родиной? Формы этих связей менялись. В 1930-1950-х годах существовало общество "Друзья Советского Союза". Оно имело отделения во многих городах. Пик его активности приходился на годы Отечественной войны, когда СССР и британский доминион Южная Африка были союзниками по антигитлеровской коалиции. Возникло тогда и общество "Медицинская помощь России". В Россию отправлялись медикаменты, одежда, кровь для раненых и больных. Только с 1942 г. по июнь 1944 г. эти общества собрали у населения Южной Африки 700 тысяч фунтов стерлингов – по тем временам сумма немалая. Выходцы из России играли в этих обществах важную роль. Но с введением политики апартеида, с конца 1940-х годов, ассоциировать себя с Россией стало опасно. Конечно, среди русских эмигрантов были люди разных взглядов – от коммунистов до монархистов. Но власти с подозрением смотрели и на самых лояльных. Главное же – между СССР и Южной Африкой не было не только дипломатических отношений, но и торговых, общественных, культурных. Лица с южно-африканскими паспортами в Россию не допускались. Так что не смогли приехать и те, кто мечтал повидать родину отцов. Все это вело к ослаблению связей наших людей с Россией, да и к разобщенности между ними. Но какие-то ниточки сохранились. Не было русского священника у православных Кейптауна и Йоханнесбурга – с обирались на молебны у греческого или сербского. А созданный в 1994 г. в Кейптаунском университете Центр российских исследований становится понемногу одной из точек притяжения. По материалам сайта "Соотечественники"
Admin: Албанский поход русского отряда Русские солдаты и офицеры проявили себя и в Албании. Еще в начале 20-го века Албания принадлежала Оттоманской империи. Большинство албанцев исповедовало ислам, и потому они пользовались в империи некоторыми привилегиями (относительно налогов, службы в армии). В 1908 в империи произошел младотурецкий переворот, и все эти привилегии были отменены. Албанцы же наоборот ожидали получить от младотурков автономию, и, обидевшись, местные феодалы в 1911 устроили восстание. Карательные экспедиции турецких войск не принесли успеха и в 1912 году албанцам была предоставлена искомая автономия. Однако начавшиеся Балканские войны разожгли аппетиты албанцев, и в конце 1912 некий Измаил-Кемаль созвал собрание старейшин, которое провозгласило независимость Албании. К тому времени территория Албании была оккупирована Сербией и Грецией, которые желали поделить ее между собой. Эти желания поддерживала дружественная им Россия, однако это не нравилось Италии и Австро-Венгрии. Разногласия между державами едва не привели к европейской войне. В итоге Россия отступила и вопрос о будущем Албании был передан на рассмотрение Лондонской конференции послов в декабре 1912. Конференция постановила признать независимость Албании и назначить ее князем одного из многочисленных германских принцев. Эта же конференция в 1913 определила границы Албании, передав ряд районов с албанским населением Черногории и Сербии - чтобы удовлетворить Россию. В начале 1914 Албанией номинально стал править принц Вильгельм цу Вид. Его власть не распространялась за пределы столицы, Дураццо, а на остальной территории страны либо царила анархия, либо дрались между собой несколько самочинных "правительств". С началом Первой Мировой войны князь Вильгельм бежал из Албании, а страна была оккупирована Австро-Венгрией и Италией. В это же время бывший турецкий генерал Эссад-паша попытался под шумок устроить себе владение из Дураццо и окрестностей, откупившись за это отдачей остальной части Албании Сербии и Греции. При этом экс-генерал рассчитывал на протекторат Италии. Однако местные племена решили по-своему, стали резать итальянских оккупантов, и в 1920 Италия отказалась от своих планов относительно Албании. До 1925 Албанией управлял Совет четырех регентов, в стране происходила правительственная чехарда, царил террор из-за вражды албанских кланов между собой. В июне 1924 православный епископ Фан Ноли взял в свои руки власть в Албании, свергнув правительство премьер-министра Ахмета Зогу, разогнав Законодательное собрание и назначив себя премьер-министром. Даром что епископ, он пошел на сближение с СССР. Бежавший в Югославию Ахмет Зогу конечно обиделся на коварного епископа, но вскоре нашел выход из ситуации. Зогу похоже был лихим парнем - в 22 года от роду он уже был полковником австро-венгерской армии, а премьер-министром Албании стал в 26 лет. Свергнутый албанский премьер обратился за помощью к русским, обретавшимся в Югославии. И, как пишет С.В.Волков в "Трагедии русского офицерства" - не напрасно: "Русским офицерам довелось сыграть решающую роль в судьбах Албании. 10 декабря 1924 года в городе Дебари (Югославия) был сформирован (в основном из Киевских гусар) Русский отряд в 108 человек (или 102 человека при 15 офицерах) во главе с полковником Миклашевским (помощник - полковник Берестовский, начальник штаба - полковник Русинов, командир батареи полковник Барбович, начальник пулеметной команды - полковник Улагай), который, перейдя 17 декабря албанскую границу, 24-го с боями вошел в столицу и посадил на престол короля Ахмета Зогу. После этого чины отряда получили пенсии и осели в стране, а ряд офицеров остались на албанской службе (к 1939 г. оставалось около 20 человек, в т.ч. четверо были офицерами Албанской армии)." Добавлю, что при 800-тысячном населении албанская армия насчитывала 7 с половиной тысяч солдат и офицеров, там также было более 3 тысяч жандармерии. Однако сотню русских это не остановило… Впрочем, Волков не вполне точен насчет престола - Зогу после победы над епископом-другом СССР не взошел на престол, а собрал в январе 1925 разогнанное Фаном Ноли Законодательное Собрание в составе 99 депутатов, которые единогласно проголосовали за упразднение Совета регентов, провозгласили Албанию республикой и избрали Ахмета Зогу первым президентом страны. Королем же Ахмет стал в сентябре 1928. Он правил Албанией до своего бегства из страны в апреле 1939, когда ее оккупировали итальянцы. Тем и закончилась эта головокружительная карьера - в 22 года - полковник, в 24 - министр внутренних дел, в 26 - премьер-министр, в 29 - президент, в 32 - король. Что касается судьбы русских, оставшихся в Албании - Волков пишет, что они были ликвидированы после установления в 1945 коммунистического режима в стране. http://www.volk59.narod.ru/chakowar.htm П.С. Вот так поступали настоящие русские войны и так их отблагодарили освобожденные народы Албании!
Admin: Говоря о наших соотечественниках, бывших офицеров РИА и Белой Гвардии, нельзя не упомянуть о русских добровольцев, воевавших в Испании. На стороне Франко Героическая борьба испанских патриотов привлекала внимание русских белых эмигрантов в европейских странах, и особенно во Франции, граничащей с Испанией. Многие из них жаждали принять в ней участие. В штаб-квартиры эмигрантских организаций постоянно приходили письма от бывших белогвардейцев с просьбой помочь им перебраться в Испанию. Однако Франция, в то время управляемая либерально-масонским правительством "Народного Фронта", была всецело на стороне красной испанской власти и граница для белых офицеров была закрыта. Существует любопытное свидетельство о событиях самого начала Гражданской войны в Испании. Это интервью испанского профессора Е. Афенисио, опубликованное в русскоязычной харбинской газете "Наш путь" под заголовком "Испанское восстание подняли русские эмигранты, чины иностранного легиона в Марокко". "Вы знаете, кто поднял восстание у нас, в испанском Марокко? - спросил профессор. - Это сделали, как я совершенно убежден, ваши русские эмигранты. Убеждение мое основывается на том факте, что, во-первых, я только 35 дней назад видел моих друзей, приехавших перед моим отъездом из Марокко, которые мне передавали о замыслах иностранного легиона, где русские составляют наибольший процент как солдат, так и офицеров, а с другой стороны, и теми настроениями, которые окружали русских в Испании. Первые события, какие я знаю из телеграмм, начались в Мелилле и Цеуте, гарнизонах Испанского Марокко, где как раз стояли части исключительно состоящие из русских эмигрантов... Как известно, в последнее время у нас к власти пришел "народный фронт", находящийся под влиянием Москвы. Красные командиры были фактически руководителями политики Мадрида. Поэтому красные, которые уже давно косились на белых эмигрантов, в последнее время подняли вопрос об их выселении из пределов Испании вовсе. Русских же в самой Испании живет немного, но в колониях - достаточно большое число. Они все были связаны узами симпатии с нашими националистическими организациями, в частности, им очень сочувствовал генерал Кальво Сотело, который был убит незадолго до поднятия восстания. Русские эмигранты платили красным такой же ненавистью и всячески старались уже давно уговорить своих испанских друзей выступить против красных комиссаров. Русские при этом делились своим опытом в борьбе с большевиками, и к их мнению очень прислушивались в военных наших кругах. Поэтому я убежден, что восстание в Марокко, которое перекинулось сейчас и на континент, дело рук ваших соотечественников, которые первые предоставили в распоряжение восстания свою реальную силу в лице полков нашего иностранного легиона". Эту несколько преувеличенную точку зрения на роль русских белоэмигрантов в начале восстания подтверждают и другие документы и свидетельства. В конце августа 1936 года на границе колониальных владений Испании и Франции в Африке испанскими пограничниками было задержано четыре перешедших границу человека. Пограничному коменданту они представились как русские белогвардейцы, пробирающиеся к генералу Франко. Это был первый маленький отряд русских добровольцев. Руководил ею бывший деникинский генерал-майор Анатолий Владимирович Фок. Когда комендант поинтересовался у генерала, не поздно ли в его возрасте воевать рядовым добровольцем, 57-летний генерал легко проделал несколько гимнастических упражнений с винтовкой, после чего ответил, что двадцать лет назад он тоже начинал рядовым. Известны слова генерала Фока: "Те из нас, кто будет сражаться за национальную Испанию, против III Интернационала, а также, иначе говоря, против большевиков, тем самым будет выполнять свой долг перед белой Россией". Добровольцев переправили в Испанию, где почти сразу же направили на арагонский фронт. А. В. Фок за отличия в боях вскоре был произведен в тениете (поручики) национальной армии Франко. Из остальных добровольцев, перешедших тогда границу испанского Марокко, до конца войны дожил лишь один - тениете Николай Евгеньевич Кривошея. Еще около восьмидесяти добровольцев нелегально и с риском для жизни преодолели горную франко-испанскую границу и вступили в подразделения белой испанской армии. Следует отметить, что необходимую помощь в переходе через границу русским белым добровольцам оказывали французские монархические организации, связанные с испанскими националистами. Доподлинно известно, что в начале марта 1937 г. генерал Миллер издал приказ по РОВС, способствующий появлению русских добровольцев у Франко. Первоначально русских встречали настороженно, но мнение о них быстро переменилось. В армии генерала Франко не хватало военных специалистов, а подавляющее большинство русских в прошлом были кадровыми офицерами, наконец-то почувствовавшими себя на своем месте. Русские добровольцы даже отказались от полагающегося им денежного содержания. Один из них писал: "В белой испанской армии я почувствовал себя, как и мои товарищи, наконец, исполняющим свой долг. Все мы здесь, в белом лагере, от генерала и до последнего солдата, испанцы и немногие иностранцы - выполняем свой долг - защиты веры, культуры и всей Европы от нового натиска красного зверя..." Испанцы оказывали русским ласковый и радушный прием. Большая часть русских добровольцев - примерно 40 человек - составили русский национальный отряд при дружинах (исп. - терсио) карлистов-монархистов "Донна Мария де Молина" и "Марко де Бельо". Дружины карлистов были на хорошем счету в испанской белой армии, из иностранцев принимались туда только русские и французские монархисты. Созвучен был боевой лозунг карлистов - "За Бога, Короля и Родину!" - девизу русской императорской армии - "За Веру, Царя и Отечество!". Русским белым офицерам карлисты-дружинники напоминали добровольцев и казаков - участников Кубанского похода, и сразу же между русскими и испанскими белыми воинами установилась полная общность взглядов и идеалов. Русские были рады, что попали в монархическую воинскую часть, тем более, что карлисты всегда пользовались поддержкой российских императоров. Когда король Карлос потерпел поражение в внутридинастической борьбе, то прибыл в Россию; император Николай I устроил парад, полки императорской гвардии проходили и приветствовали: "Здравия желаем, Ваше Королевское Величество!". Следующий претендент карлистов на престол принц дон Хаиме был командиром лейб-гвардии Гродненского полка. Когда в Петербург приехал президент Франции Пуанкаре, то русский царь освободил принца Хаиме от необходимости представлять Гродненский полк на параде, так как считал неудобным принцу королевской крови проходить со своим полком перед президентом французской республики. Осенью 1937 г. официальный представитель русских добровольцев был принят главой карлистов графом Флоридой. В последствии не раз русским воинам пришлось убедиться в уважении карлистов к императорской России и единстве идеалов белой России национальной и Испании. Воевали русские также в Испанском легионе, боевых частях фалангистов и в других подразделениях белой армии генерала Франко. Русские офицеры остро чувствовали необходимость своего участия в войне в Испании еще из-за того, что на стороне красных республиканцев была большевицкая Москва, и довольно часто испанцы называли "русскими" весь интернациональный сброд, воевавший против их родины. Испанцы приходили в восторг, когда узнавали, что все-таки есть русские, которые из-за своих национальных идей деятельно сражаются в рядах армии генерала Франко. И над русской позицией карлистов был развернут бело-сине-красный русский национальный флаг. Где еще он мог свободно развеваться в то время? Русским хотелось верить, что следующим этапом будет возобновление белой борьбы на родной земле... В начале 1937 г. первым иностранным журналистам удалось с помощью португальских властей попасть на территорию белой Испании. В губернаторском доме Саламанки на приеме у генерала Франко присутствовало 11 журналистов: 5 немцев, 5 итальянцев и один русский - В. В. Орехов. При их представлении выяснилось, что генерал знаком с русским белым движением, высоко ценит его и рад посещению освобожденных территорий "руссо бланко" - белым русским. Франко отметил, что с уважением относится к белой борьбе, но и учитывает ее ошибки, например - полный развал тылового обеспечения в деникинской Добровольческой армии. Возможно, что правдивые и ценные сведения по этому вопросу Франко получил от своего сподвижника генерала Ускиано, последнего военного атташе Испании в императорской России, проведшего с ее армией всю Первую Мировую войну, видевшего ее славу и гибель. Журналистам была представлена возможность осмотреть фронт боевых действий и места, освобожденные от красных войск. Действительно, по свидетельству русского журналиста, генерал Франко сумел не только мобилизовать страну на ратный подвиги, но и слаженно организовать работу тыловых служб своей армии. Многие русские патриоты, находясь заграницей, как могли стремились помочь испанскому народу в борьбе за независимость. Я сам слышал воспоминания одного уже немолодого русского эмигранта, рассказывавшего, что его, еще совсем маленького ребенка, мать каждый вечер наставляла молиться Богу о генерале Франко и о победе его воинства. Испанское командование, в ожидании прибытия новых русских добровольцев, благоразумно не рассеивало уже прибывших по разным частям. Испанцами было запланировано создание отдельной национальной боевой части с русскими солдатами и офицерами под названием "Гверилья Сан Хорхе" - "Ополчение Святого Георгия". Уже велись переговоры с целыми воинскими подразделениями русской эмиграции, напр. Гвардейским казачьим дивизионом в Югославии, о переброске в Испанию. Но по некоторым финансовым и личным причинам все подобные проекты не осуществились. Более того, существуют свидетельства, что в красных интербригадах также воевало около сорока русские эмигранты, и даже бывшие офицеры царской армии. Двухмиллионная русская эмиграция дала не более сотни добровольцев в белую испанскую армию, тогда как на стороне Франко воевал, к примеру, целый ирландский батальон (600 человек) под командование генерала О`Дуффи. Но и эти немногие русские воины с честью выполнили свой долг - половина из них полегла на боевых полях Испании, 30 воинов были награждены боевыми наградами. Каким образом проходили боевые будни русских добровольцев? Все они были сведены в одно подразделение, но несение службы, хозяйственные работы и редкие минуты отдыха русские проводили вместе со своими испанскими братьями по оружию. Интересным примером служит регулярное посещение русскими католических богослужений в составе своей дружины. Конечно, при этом русские оставались истинными православными воинами и не участвовали в таинствах католиков, но своим регулярным посещением церкви и подтянутым видом, они вызывали у местных жителей уважение. Священники с амвона часто укоряли крестьян: "Смотрите, русские - другой веры, а аккуратно посещают церковь...". В свою очередь испанцы участвовали во всех русских церковных и военных праздниках. Особенно полюбились испанцам русские военные песни и гимны: "Боже, царя храни...", песня Ахтырских гусар, Корниловская песня ("Пусть вокруг одно глумленье...") и т. д. Испанские командиры считали небольшой русский отряд одним из самых надежных своих подразделений и доверяли ему ответственные боевые позиции. И мирное испанское население доверяло русским. Когда в январе 1938 г. русский отряд отстоял деревню Травилья, ее жители высыпали на улицу, восклицая: "Мы знали, что русские к нам придут и не сдадут нас красным...". Даже баски, сторонящиеся испанцев, питали к русским самые лучшие чувства... Гражданская война в Испании и русские белые добровольцы. Список русских добровольцев в Испании Использованы материалы книги А.Окорокова Русские добровольцы. М., 2007. http://www.hrono.info/biograf/bio_i/ispania_ru.html
Admin: Немало подвигов совершили русские добровольцы в Испании. В августе 1937 г. дружина, взводом в составе которой командовал вышеупомянутый генерал-майор Фок была брошена против шедшей на прорыв к Сарагосе красной интербригады. Дружина только два дня смогла сдерживать натиск противника, потом оставшиеся в живых бойцы и командиры 12 дней держали героическую оборону в деревенской часовне, пока не были уничтожены артиллерийским огнем. Там же погиб соратник А. В. Фока штабс-капитан марковского артиллерийского дивизиона и испанский офицер Иаков Тимофеевич Полухин. Посмертно поручики национальной армии И. Т. Полухин и А. В. Фок были награждены высшей боевой наградой Испании - коллективной лауреадой. Легионер Збигнев Казимирович Компельский погиб 26 сентября 1937 г. в бою под Толедо. Белые войска наступали, но был ранен командир взвода и убит пулеметчик, что не давало возможности отвести раненых в тыл. Тогда З. К. Компельский со словами: "Солдаты, спасайте своего командира!", сам открыл огонь из пулемета, прикрывая отходящих в тыл раненых. Через некоторое время белые снова перешли в наступление, а у пулемета было найдено убитого разрывной пулей З. К. Компельского. Легионер Сергей Техли-Чиж, бывший русский морской офицер, погиб на позициях под Толедо 10 мая 1937 г., когда его взвод без поддержки артиллерии, одними ручными гранатами отбил наступление красных танков и в 10 раз превосходивших сил интербригады. Военно-морской летчик старший лейтенант Всеволод Михайлович Марченко геройски погиб, будучи сбит в воздушном бою под Сарагосой 14 сентября 1937 г. (по другим данным - под Мадридом в 1939 г.). Он также был удостоен высшей испанской боевой награды. В боях за свободную Испанию геройски пали А. А. Бонч-Бруевич (служил в армии), Николай Иванов, Александр Куценко (служил в "Фаланге", попал в плен и был замучен), Луарсаб Магалов (служил в армии) и многие другие русские добровольцы. Из 72-х белых добровольцев 34 было убито. 9 ранено, причем по нескольку раз. Вечная память белым героям! Для отправления духовных потребностей русских православных добровольцев в их отряд неоднократно выезжали русские православные священники как юрисдикции Архиерейского Синода Русской Православной Церкви Заграницей (РПЦЗ), так и митр. Евлогия. Евлогианский архимандрит Иоанн (Шаховской) посетил русский отряд и отслужил Божественную литургию в августе 1937 г., кроме того, по его почину в Германии образовался комитет помощи русским добровольцам. Также архим. Иоанн посетил и советских военнопленных, захваченных франкистами. Но в мае 1938 г., под предлогом соблюдения нейтралитета, евлогианскими церковными властями не была разрешена поездка в Испанию архим. Никона, что вызвало недоумение и огорчение у русских добровольцев. Примечательно, что по окончании войны митр. Евлогий попытался прислать к добровольцам своего священника, что сами они связывали с попыткой митрополита подчинить себе могущий образоваться в Испании русский православный приход. Хотя в начале белые добровольцы изъявили желание не принимать евлогианского священника, но в мае 1939 г. архим. Никон посетил их отряд, была отслужена литургия, панихида и молебен. Осенью 1938 г. отряд по собственному почину посетил протопресвитер Александр Шабашев (РПЦЗ), который в день св. апостола и евангелиста Иоанна Богослова (праздник русского отряда) отслужил всенощное бдение и Божественную литургию, за которой причастились все русские бойцы. Затем был отслужен благодарственный молебен. В о. Александре русские добровольцы видели прежде всего твердого духовного пастыря, истинного патриота и непреклонного борца за Православие и русскость. Весной 1939 г. гражданская война в Испании завершилась победой белой армии генерала Франко. Что происходило в это время в Европе? Во Франции продолжал править левый "Народный Фронт", в Париже большевиками был похищен глава РОВС генерал Миллер, которому, в частности, вменялось в вину содействие в отправке русских добровольцев в Испанию из Франции. Уже тогда в Европе стала очевидной неизбежность новой мировой войны. С ее началом осенью 1939 г. во Франции начались репрессии против русских: многие насильно были призваны в армию или заключены в концлагеря. Имеются сведения. что по указке тогдашнего министра внутренних дел Франции Менделя было ликвидировано около двух сотен русских белых эмигрантов. Следует отметить, что к войне Германии против Польши русские добровольцы в Испании отнеслись довольно холодно, считая ее совершенно чуждой и неинтересной. Русский национальный отряд в составе карлистской дружины участвовал в параде победы в освобожденной Валенсии 3-го мая 1939 г. 60-тысячный парад войск приветствовал генерал Франко со своими соратниками и восторженное население, усыпавшее улицы города лепестками роз. Впереди каждого батальона шел капеллан с большим распятием, что, по воспоминаниям очевидцев, придавало параду одновременно образ церковной процессии и крестового похода. Русский отряд шел под русским национальным знаменем. Кроме того, в других отрядах, где русские служили простыми добровольцами, командиры доверили именно им знамена частей, ибо, по словам одного из командиров, "хотя знамена должны по уставу нести офицеры, но я не могу их отдать в более надежные руки, как русских офицеров, раненых на полях Испании в борьбе за общий идеал". Батальон, в составе которого находился русский отряд, показал на параде такую строевую выучку, что его командир, полковник Руис-Фернандес, был приглашен на обед к самому Франко. На обеде полковник сообщил, что строевыми занятиями в батальоне руководили русские офицеры. Буквально сразу после парада на основе русского боевого отряда был составлен хор, который летом 1939 г. проехал по многим городам Испании, давая концерты, вся выручка от которых шла в пользу детей-сирот. Концерты проходили в полных залах при поддержке местных властей. Восторгу темпераментных испанцев не было предела, и местная пресса печатала обширные статьи о императорской России о об участии белых русских в испанской войне. В октябре 1939 г. в барселонском кафедральном соборе была отслужена панихида по принцу дону Хаиме Бурбонскому, бывшему командиру лейб-гвардии Гродненского полка. Русский отряд в полном сборе присутствовал на панихиде. По выходе из собора огромная толпа испанцев устроила русским овацию. Русские встали строем и взяли под козырек. "Да здравствуют русские дружинники!", "Да здравствует царская Россия!" - восклицали благодарные испанцы. Все русские добровольцы были награждены военными орденами; им были присвоены звания сержантов, а затем и капитанов испанской армии. Большинство русских добровольцев приняло испанское подданство, памятуя слова белого вождя барона Врангеля: "Если обстоятельства потребуют, то принимайте чужое подданство, но оставайтесь всегда верными национальной России". Тем более, что русские считали - их благородное испанское подданство честно заслужено на поле битвы за национальную Испанию и белую идею. "Меньшее, что мы можем вам предложить после вашего блестящего поведения на фронте, - сказал испанский военный министр, - это покровительство испанского флага, пока вы не сможете вернуться на вашу освобожденную родину". 23 октября 1939 г. русские добровольцы во главе с половником Н. Н. Болотиным были приняты героем Альказара генерала Москардо и генералиссимусом Франко. "Это честь для нас, что такие люди, как вы, пожелали стать испанцами", - сказал, обращаясь к русским воинам, генерал Москардо. Франко и его супруга приняли русских, которые спели им испанский национальный гимн и несколько русских песен. Генералиссимус произвел на гостей впечатление скромного и симпатичного, даже застенчивого человека. На прощанье он спросил, что он может сделать для русских. Добровольцы изъявили желание поступить на службу офицерами в Испанский легион, что и было впоследствии удовлетворено... Уже после окончания Второй Мировой войны, один из соратников генералиссимуса Франко, добрый друг русских, убежденный монархист генерал-лейтенант Хосе Варела Иглесиас, написал своему русскому соратнику письмо. Следующие строки из него, возможно, станут своего рода заветом белых воинов-освободителей гражданской войны в Испании, вне зависимости от их вероисповедания и национальности, современным русским патриотам: "Для меня нет никаких сомнений,- писал генерал Варела,- что идеалы Христианства, заложенные в русском народе его тысячелетней борьбой за веру Христову, восторжествуют над диавольской системой советского чуждого вашей стране строя". К. В. Глазков. Гражданская война в Испании и русские белые добровольцы.
Admin: ПОСЛЕДНИЙ БЕЛОГВАРДЕЕЦ ОДИН ИЗ ПЕРВЫХ, СТАВШИЙ ПОСЛЕДНИМ... Н. В. Федоров (1901 - 2003) Печальное известие: Н.В.Федоров скончался в Новом Дивееве (Нью-Йорк, США) 26 сентября 2003 г., не дожив двух месяцев до 102-го дня рождения. Вечная память последнему Белому воину! Да упокоит Господь его душу в обители праведных! ВОСПОМИНАНИЯ ОБ АТАМАНЕ Н. В. ФЕДОРОВЕ Я познакомился с Николаем Васильевичем Федоровым в марте 2002 года, когда ему уже был 101 год. В то время я работал видеооператором Российского Фонда Культуры, мы ездили по Нью-Йорку и Калифорнии‚ снимали кадры для документального многосерийного фильма о русском зарубежье. Во время моей поездки я снимал многих интересных людей‚ некоторые из которых уже мне знакомы, а некоторые - нет. Из всех встреч‚ меня особенно тронули две. Первой была встреча с баронессой Наталией Петровной Врангель (дочь генерала Врангеля, которая вместе с покойной сестрой была прихожанкой моего прихода в городе Си Клифф‚ Нью-Йорк). Я помнил её мальчиком‚ она давно уехала от нас и жила в Толстовском фонде, где живут наши пожилые. В лице её отражались черты отца‚ его доблестного духа и дворянского воспитания. Вторая произведшая на меня впечатление встреча была с Атаманом Николаем Васильевичем Федоровым. Познакомился я с Николаем Васильевичем на блинах в русском обществе "Отрада" в Уоллей Котэдж‚ Нью-Йорк. Атаман, которому был 101 год‚ сидел за столом и довольно живо участвовал в торжестве‚ несмотря на то, что уже был очень слаб. Мы договорились посетить атамана в его квартире в доме престарелых, в Ново-Дивеевском женском монастыре (вблизи от Отрады)‚ где он согласился нам дать интервью. Когда мы пришли к Николаю Васильевичу‚ он разговаривал по телефону. Ему часто звонят‚ как он нам говорил‚ и приходят в гости. Письменный стол Николая Васильевича был заполнен письмами и книгами, но, тем не менее, на столе чувствовался порядок. Я удивился, как такой человек‚ в таком возрасте и состояния здоровья‚ ещё так живо занимается какой-то работой. На полочке лежали книги, которые он писал о России (одна из них рассказывала о казачьей трагедией в Лиенце). Мне даже кажется, что были какие-то произведения, написанные им по-английски. Мы начали наше интервью. Николай Васильевич рассказал немного о своём детстве. Он ярко помнит царскую Россию (последний раз такие подробные воспоминания я слышал в детстве от моей пратёти‚ которая родилась в семье дирижера в Симферополе). Николай Васильевич рассказывал нам, как рос мальчишкой‚ как ловил уток, бегал, играл. Затем рассказ дошел до того, как разворачивалась в России катастрофа революции. Вспоминал он о дезертирах‚ которые приходили с фронта и превращались в разбойничьи шайки‚ а затем эти же шайки поступали в "красную гвардию". Ему было около 15 лет, когда он пошёл добровольцем служить к белым партизанам‚ с тем, чтобы воевать против большевиков. Память у Николая Васильевича была сильна. Он помнил много‚ и жаль что не было больше возможностей расспросить его обо всём - да и причём он не спешил себя хвалить‚ или разыгрывать какого-то храбреца (хотя он‚ как я потом узнал‚ был награждён Георгиевским орденом). Интересен был рассказ о том, как ему часто приходилось бороться с красными китайцами‚ которых‚ как он говорил‚ красные покупали - иногда даже платили им отдельно за каждого убитого белого солдата. В ходе войны он добрался до Крыма‚ где попал в "цветную армию"‚ как он выразился‚ т.е. Дроздовскую. Особенно интересен был его рассказ о том, как он боролся с конницей Жлобы‚ в разгроме частей которого он участвовал. Один из самых трогательных моментов для Николая Васильевича был, когда он вспоминал свой исход из России на корабле. Когда его попросили описать свои чувства в тот момент, когда он прощался с Родиной, у атамана появились слёзы. Он сказал, что для того, чтобы такое описать, "это надо быть Достоевским". Затем атаман продолжил описывать свой жизненный путь. Рассказал о том, как он попал в Америку и там закончил престижный Колумбийский Университет‚ потом став профессором гидравлики. Жизнь у Николая Васильевича далеко не всегда была весёлой и лёгкой‚ но он всегда считал что должен пережить свои испытания и двигаться вперёд - и не становиться "трусом". Пришлось время попрощаться с Николаем Васильевичем. Я попрощался с ним, держа камеру на плече, чтобы записать каждый последний кадр. Затем я пошёл грузить вещи и оборудование в автомобиль. Когда я пересчитал кассеты, то выяснил, что оставил одну плёнку у атамана‚ и побежал обратно к нему на квартиру. Оказалось, что я забыл не только плёнку, но и книги, которые атаман хотел мне подарить. Я опять попрощался с атаманом, но в этот раз наедине. Вдруг я растрогался, и мне самому надо было сдерживать слезы, когда я благодарил его за то, что он воевал‚ и пожелал ему доброго здоровья и многая лета. Я видел, как умирающее поколение наших доблестных белых воинов всё ещё держалось на ногах благодаря своему духу. Мне‚ 26-летнему мужику, родившемуся на чужбине и выросшему в среде белых эмигрантов‚ было понятно, что такого уже больше не будет - останется только наша память о них‚ которую должны чтить все Русские люди, как в Отечестве, так и в рассеянии. Прошла зима‚ и скончалась моя 90-летная бабушка‚ дочка донского казачьего атамана (который избежал красного расстрела на Дону). Пока она была жива, она удивительно ясно помнила исход белых из Туапсе и Феодосии. Но Николай Васильевич всё ещё был жив‚ и Господь мне дал возможность с ним встретится ещё один последний раз, незадолго до его смерти. Это было опять в Отраде‚ 3-его августа‚ после панихиды по всем участникам Русского Освободительного Движения. Там, в зале, во время поминок, читал доклад доктор исторических наук из Питера‚ Кирилл Александров - автор двух книг о РОД‚ педагог и хороший мой друг. Также присутствовали двое моих друзей, православных греков-русофилов, которые сотрудничают со мной на патриотическом фронте. Я подошел вместе с моей матерью‚ Кириллом и моими друзьями к атаману‚ который был со своей внучкой. Бедный Николай Васильевич уже к тому времени не мог произносить речи, но он меня узнал, и, когда я подошёл к нему‚ объяснил мне: "Говорить не могу, но голова работает!". Затем он поздоровался с моей матерью и Кириллом. Кирилл сказал атаману, что он знаком с начальником РОВСа Игорем Борисовичем Ивановым, что обрадовало Николая Васильевича (ведь атаман‚ как почётный председатель РОВСа‚ помог продолжить работу РОВСа в России). Затем мои греческие друзья - Василиос и Панайотис - подошли к атаману и выразили ему уважение за то, что он боролся. Они пожали атаману руку, затем мы все несколько раз сфотографировались. Тогда мы попрощались в последний раз‚ и Атамана вместе с его внучкой увезли. Одна из самых ярких, запоминающихся черт Николая Васильевича был не в том, что он прожил так много лет, но в том, что он, несмотря на свою старость и болезнь, продолжал столь активную работу. Атаман жил в доме престарелых, но он был стар только внешне - по духу он был моложе многих его соседей, которые на 10-20 лет его младше. Голова у него, действительно, работала‚ и это благодаря не только воле и милости Божией‚ но, и, наверно, из-за того, что Россия всегда оставалась для него живой в его сердце и душе. Такой же дух двигал нашими русскими воинами, которые воевали за спасение нашей Родины от внешнего и внутреннего врага. Вечная Память Воину Николаю! ======================= ФЁДОРОВ НИКОЛАЙ ВАСИЛЬЕВИЧ Генерал-майор ВВД, профессор. Род. 30 ноября 1901 г. на хуторе Рогожине в низовьях Дона. Детство провёл в природной казачьей семье. В самом начале Гражданской войны, будучи гимназистом старшего класса Новочеркасской им. атамана графа М.И. Платова гимназии, вступил в отряд Белого партизана есаула В.М. Чернецова. В бою под Ростовом был контужен (янв. 1918) и остался в Новочеркасске. Позднее примкнул к отряду казаков Кривянской станицы. Принимал участие в боях под Заплавской, взятии Новочеркасска и др. делах против красной армии. Награждён Георгиевским Крестом 4-й степ. 3 ноября 1920 г., в составе своей батареи покинул Россию на греческом судне "Алкивадис". После эвакуации из Крыма находился в лагере Чилингир. Затем переведён в военный лагерь на о. Лемнос, откуда переехал в Болгарию. Со временем переехал в г. Софию, где служил в оркестре 1-й полицейской дружины. В 1929 г. поступил в Колумбийский университет (США) и переехал в Америку. Успешно занимался научной деятельностью, преподавал гидравлику в американских университетах. Получил звания профессора, почётного члена Американской ассоциации прогресса науки, почётного, пожизненного члена Американского общества гражданских инженеров, почётного члена Нью-Йоркской академии наук. Среди многих наград: почётный знак "Серебряная эмблема", полученный от Общества американских геофизиков за "бескорыстное служение науке и многолетнюю творческую деятельность", позднее (1990) - золотой жетон, а также орден "Академические Пальмы" - от Правительства Франции. В 1965 г. был избран Атаманом Всевеликого Войска Донского, а затем и Председателем Тройственного Союза казаков Дона, Кубани и Терека. Почётный Председатель Русского Обще-Воинского Союза с 14 сентября 2000 г. ***** P.S. Более подробно о последнем белогвардейце Федорове Николае Васильевиче, вы можете увидеть и услышать от него самого в первом фильме "Пролог", снятом при жизни, в сериале "РУССКИЙ ВЫБОР" Н. Михалкова. http://belrussia.ru/forum/viewtopic.php?p=12798&sid=fd07d7d1595c86116e13d0e133e639d6
Admin: Бородинское поле в кольце мародеров Место национальной гордости России превращается в ее национальный позор. Никаких аналогий, просто история. В 1908-м, за четыре года до столетия Бородинской битвы, Святейший синод Русской православной церкви издал распоряжение о составлении точных списков погибших в Отечественной войне 1812 года и приведении в порядок всех могил на Бородинском поле. Подготовку к празднованию юбилея возглавил лично Николай II. Патриотический подъем испытывала вся страна. От крестьян шли пожертвования на памятники героям. Помещики, имевшие земли близ Бородина, передавали их государству. Часть наделов выкупалась. Был единый порыв: ратное поле должно стать мемориальным местом. Научный сотрудник музея Александр Суханов: «Памятники в честь героев благодарные потомки установили 100 лет назад». — Только представьте, — рассказывает научный сотрудник Государственного музея-заповедника «Бородинское поле» Александр Суханов, — на увековечивание Бородинской битвы была выделена 1/1500 часть российского бюджета. Стелы, постаменты, бюсты — все, что здесь есть, осталось с того времени. КАК «ПИЛЯТ» БОРОДИНО Стыдно перед предками, но сегодня на Бородинском поле лезут в глаза совсем другие «достопримечательности». Всюду заборы и шлагбаумы, бетонные фундаменты и штабеля стройматериалов, особняки и бани. Как на дрожжах разрастаются исторически сложившиеся населенные пункты, где по закону новое строительство недопустимо. Но оно идет. У деревни Фомкино — в месте расположения французского лагеря 1812 года — на 30 гектарах раскинулся коттеджный поселок. Продолжается возведение домов на тринадцати гектарах у Старого села. У поселка Венки — там, где рвались во французские тылы казачьи полки генерала Платова, — под дачи захвачено 15 гектаров. Под особняки расчищается место южнее деревни Семеновское — аккурат у памятников 2-й кирасирской дивизии генерала Дуке и лейб-гвардии Финляндскому полку, стоявшим тут насмерть. В три раза увеличилось в размерах легендарное Криушино, с восточной и северо-восточной сторон построено несколько новых улиц, в темпе продолжается возведение коттеджного поселка «Криушино.ру». Новострой в Татаринове, Горках, Бородине, Псареве, Новом селе, Логинове… Как такое стало возможно? — Еще недавно у нас в голове не укладывалось, что найдутся желающие превратить Бородино в дачную местность, — оправдывается заместитель директора музея-заповедника Александр Золотарев. — А весной 2010-го как прорвало: земли сельхозназначения стали спешно переводить в категорию земли «под дачное строительство», продавать… Мы пришли в ужас: к юбилею от Бородинского поля останутся рожки да ножки. ОХРАННЫЙ КАПКАН Ни один памятник в мире не охраняет столько законов, решений и постановлений высших органов власти, как наше Бородинское поле. Еще в 1960 году постановлением Совета Министров РСФСР Бородино было включено в список исторических памятников, подлежащих государственной охране. В начале девяностых указом президента страны музей-заповедник внесли в Государственный свод особо ценных объектов культурного наследия народов РФ, Бородинское поле было отнесено к высшей категории охраны и учета и стало исключительно государственной собственностью. В 1992 году решением малого совета Московского областного совета народных депутатов установлены границы территории военно-исторического музея-заповедника, его зоны охраны и режим содержания, не допускающий, в частности, расширения исторически сложившихся населенных пунктов и нового строительства на территории памятника. Какие еще охранные грамоты требуются, чтобы сохранить и защитить Бородино? — Ватерлоо в Бельгии 200 лет охраняет один-единственный закон, и никто это поле не дербанит, — говорит Александр Суханов. — А у нас сколько ни пиши «нельзя» — если кому-то очень хочется, то можно. Справедливости ради надо отметить, что почва для распила была заложена еще в девяностые годы. Границы огромной территории Бородинского поля, как, впрочем, и других музеев-заповедников, остались юридически неоформленными. То есть существовали как бы на честном слове — межевание, постановка на кадастровый учет не проводились. Сначала потому, что таких процедур еще не существовало, а потом у Министерства культуры не нашлось на это денег. Затем вступили в силу Земельный и Градостроительный кодексы, закон о местном самоуправлении. Благодаря им, как считают музейщики, Бородинское поле пошло в разнос. САМ СЕБЕ ХОЗЯИН Напомним: музей-заповедник «Бородинское поле» — это 11 тысяч гектаров земли. На территории 27 поселений, военные части, железнодорожные станции и фермерские поля, занимающие в общей сложности 600 га в самом центре военных действий 1812 года. Привлекательный «фермерский» кусок не дает покоя многим. Музейщики в панике: если участки выставят на продажу и начнут застраивать, на памятнике можно ставить крест. В это трудно поверить, но в какой-то момент земли «фермеров» стали переводиться в разряд дачных. — Под видом «развития района» местные власти творили что хотели, — говорит Золотарев. — Как мы могли защищаться? Увидим объявление в районной газете о продаже очередного участка, сверим кадастровый номер — да это же земля памятника! Начинаем жаловаться, писать в Минкульт — примите меры! Либо не отвечают, либо присылают отписки. Прокуратура вообще отмахивалась: «Когда у вас пушку украдут, тогда и обращайтесь, а насчет земли — в органы исполнительной власти». То есть к тем, кто сам же и раздавал землю. На этой ниве особенно преуспела глава сельского поселения «Бородинское» Майя Склюева. Как установило следствие, чиновница, используя служебное положение и подложные документы, обманом завладела земельными участками в границах Бородинского заповедника (возле населенных пунктов Коськово и Старое село) общей площадью около гектара. В мае 2011 года против Склюевой возбуждено уголовное дело, затем еще одно — за незаконное выделение под дачное строительство земельных участков площадью более 50 га вблизи деревень Татариново, Семеновское-Фомкино и Старое село. Басманный суд Москвы отстранил Склюеву от должности, женщине грозит тюремный срок. Что самое обидное для музейщиков, в свое время они же ее и избирали на пост главы поселения. «Боялись, что пришлют какого-нибудь варяга, которому Бородинское поле до фонаря, а эта — своя, патриотка Бородина, выросла здесь». До уголовных дел и сама Склюева была не прочь козырнуть патриотическими чувствами в адрес вверенного ей поселения. Сейчас она недоступна для комментариев, прячется. Сотрудники администрации на все вопросы твердят, что дело Склюевой — политическое. Ну, вроде, пострадала за убеждения, что 11 тысяч гектаров — слишком жирно для музея-заповедника и надо распорядиться ими «более эффективно». — Руки зудят повсеместно, — заявил «Вечёрке» член Общественного совета по празднованию 200–летия победы России в Отечественной войне 1812 года, глава Лермонтовского центра «Середниково» Михаил Лермонтов, сам недавно потерявший 600 гектаров охранной зоны музея (по решению правительства Московской области они переданы коттеджному поселку, построенному здесь самовольно. — Л. Б.). — Законодательство об охране музеев-заповедников несовершенно, но оно есть. Нужно просто добиваться его исполнения, реально наказывать виновных за нарушения, и тогда исторические территории будут защищены. Так сложилось у нас в отечестве, что земля памятника бесценна только для музейщиков. У большинства чиновников мозги устроены по-другому: все имеет свою цену, в том числе и патриотизм. ПОЧЕМ СОТКА РУССКОЙ СЛАВЫ? Патриотизм и в самом деле в цене. За сотку земли с видом на Шевардинский редут соискатели готовы платить гораздо больше, чем за участок на задворках Бородинской битвы. Можайское направление вообще довольно популярно для отдыха — 100 км от Москвы, благоприятная экология, привлекательное соседство с историей. По оценкам риелторов, старая изба в деревне стоит 2–2,5 млн рублей. — Но такие варианты не пользуются спросом — слишком много мороки. Все хотят свободный участок, — рассказали корреспонденту «Вечёрки» в компании «ИНКОМ-Недвижимость». — Предложений пока немного, но они есть. Средняя цена — 2,7 млн рублей за 10–15 соток, без подряда. С готовым коттеджем — около 25 миллионов. Однако мы честно предупреждаем покупателей, что они рискуют. Все-таки здесь заповедник, земля в федеральной собственности — мало ли что. Если начнется зачистка, то рассчитывать можно лишь на компенсацию по кадастровой стоимости земли. Она в Можайском районе составляет всего 30–60 тысяч рублей за участок в 10 соток. Но есть и другие схемы, по которым можно заиметь бородинскую землю. Например, аренда лет этак на 49. Разумеется, такой трюк удается, когда второй заинтересованной стороной в нем выступает муниципальная власть, у которой, что называется, туговато с тормозами. Так, осенью 2010 года, в самый разгар скандалов на Бородинском поле и вопреки мораторию, наложенному губернатором Московской области Громовым на все сделки с землей, глава Можайского района Беланович подписал несколько постановлений о передаче в долгосрочную аренду двух участков в деревне Семеновское и еще четырех общей площадью 1 га — близ нее, в якобы бесхозной лесополосе. Музей узнал об этом случайно — от местных жителей, углядевших, что кто-то размечает территорию и складирует стройматериалы на месте памятника 2-й кирасирской дивизии. Попытки общественности остановить застройщиков не удались. А власти попросту не сочли нужным объяснить народу свои действия. Хотя многим было бы интересно послушать, что это за знатные арендаторы, ради которых расстарался глава района. Не менее интересно, что арендная плата за сотку заповедной земли составила всего 5 рублей в год. Вскоре под нажимом прокуратуры Можайского района Беланович отменил свои скандальные постановления. Но «ущемленные в правах арендаторы» подали в суд, и районная Фемида встала на их сторону, обязав главу района «вернуть все, как было» — т.е. отменить свои отмененные постановления. Московский областной суд по иску Росимущества опротестовал это решение, отправив дело на новое рассмотрение в Можайск. Когда оно состоится — неизвестно. Весной прошлого года прокуратура выявила в заповеднике более 140 фактов незаконного строительства. Но вот незадача! С захватчиками еще и разобраться не успели, а за июнь-июль количество зарегистрированных в Кадастровой палате земельных участков увеличилось еще на 300 штук. Дел много, они запутаны, а судебная улита нетороплива. Похоже, с «собственниками» и покровительствовавшими им чиновниками будут разбираться до 300-летия победы над Наполеоном. СМЕТА БЕЗ БУЛЬДОЗЕРА Рассказывать о мышиной возне на Бородинском поле в канун его славного юбилея — просто стыдно. Все у нас как-то не по-людски. Вместо того чтобы в такой светлый момент объединиться и помянуть героев, сложивших головы в самой кровопролитной битве XIX века, страна вынуждена наблюдать за тяжбой властей с самозванными «собственниками», угнездившими свои дачи на солдатских костях. Разве нельзя было разобраться с коммерческой застройкой раньше? Ведь народную святыню обгрызали не один год и делалось это на виду у всех. В том числе у прокуратуры, которая спохватилась подсчитывать незаконные стройки, когда они уже перекрыли панораму Бородинской битвы. И у депутатов, нагородивших столько нестыковок в законодательстве, что они уже не охраняют российские памятники, а служат подспорьем для их распила. При обилии государственных контор и ведомств, раздобревших на пропаганде духовного наследия, подписи в защиту Бородина собирают через Интернет простые граждане. Во многом благодаря неравнодушной общественности и удалось вытащить на свет застарелые проблемы, привлечь к ним внимание правительства. Весной на заседании оргкомитета «Победа» тогда еще вице-премьер Сергей Иванов так высказался в адрес бородинских торгашей и «застройщиков»: «Призывать к совести, разглагольствовать бесполезно. Это как мертвому припарки. Действовать надо жестко, если нужно — с помощью правоохранительных органов и силовых структур, потому что совсем уже оборзели, совесть потеряли. Торгуют землей и наживаются на этом». После гневной тирады в Бородине уже ждали ОМОН и бульдозеры. Однако активизировались пока только следствие и суды. До юбилейных торжеств по случаю 200-летия победы России в Отечественной войне 1812 года навести порядок не успеют — это уже понятно. А продолжится ли рутинная работа по защите нашего национального достояния, которым является Бородинское поле, после празднования — большой вопрос. Если честно, то в этом есть сомнения. Особенно учитывая традиционную склонность российских властей к кампанейским мероприятиям. Пока же на подготовку к юбилею Бородина и торжества утвержден бюджет в размере 4,7 миллиарда. На бульдозеры денег в смете не предусмотрено. В ТЕМУ 7 сентября (26 августа по старому стилю) состоялось самое масштабное сражение в истории Отечественной войны 1812 года между армией императора Наполеона Бонапарта и русскими войсками под командованием генерала Михаила Кутузова. Битва проходила на открытом пространстве близ села Бородино в 125 км от Москвы, длилась более 12 часов и завершилась отходом неприятеля. С русской стороны сражались 112 тыс. солдат, 7 тыс. казаков и 10–20 тыс. ополченцев. Французские регулярные войска насчитывали 135 тыс. человек. Обеими сторонами было сделано около 120 000 орудийных и ружейных выстрелов. Потери России оцениваются в 39–45 тыс. человек, Франции — в 30–50 тыс. человек. В 1941–1942 гг. на месте Бородинского сражения проходил передовой рубеж Можайской линии обороны Москвы. http://www.newsland.ru/news/detail/id/880172/
Admin: Шанхайский русский полк Шанхайский русский полк (Русский отряд, Отдельный Русский Отряд Шанхайского Волонтерского корпуса, Русский Вспомогательный отряд Шанхайской муниципальной полиции, 4-й отряд Общеполицейского корпуса) — воинское формирование русских эмигрантов, участников Белой борьбы на Восточном фронте. 16 января 1927 года в Шанхае был сформирован Русский отряд под командованием капитана 1-го ранга Н. Г. Фомина. Основу отряда составили чины Дальневосточной казачьей группы в количестве 40 человек. Через год численность отряда возросла до 150 человек, что позволило сформировать две роты. Формирование вошло в состав Шанхайского Волонтерского корпуса, подчиняющегося Муниципальному совету международного сеттльмента Шанхая и охранявшего европейское население города. К октябрю 1928 года в отряде состояло уже 90 офицеров и 438 рядовых. 16 февраля 1932 года подразделение стало именоваться Шанхайским русским полком и включало в себя четыре роты (из них одна волонтерская). Каждая рота имела 4 взвода, состоящих, в свою очередь, из 2 отделений. Главные задачи полка состояли в охране различных объектов; некоторые из рядовых служили при полковом штабе, в охране оружейного склада, выполняли обязанности телефонистов, шоферов, занимались службой тыла для стрельбища и казарм. Кроме того, полк иногда выполнял функции почетного караула. Во время восстания в шанхайской тюрьме 9 апреля 1929 года на Русский полк было возложено подавление мятежа, с которым он успешно справился. Русский полк руководствовался военными уставами царской России, обучение и дисциплина в нем отличались строгостью. Военнослужащие, не занятые на дежурстве, должны были по шесть часов в день заниматься военным обучением, а также учить английский язык. При вступлении в русский полк военнослужащие должны были подписать 13-месячный контракт. За нарушение дисциплины, самовольный уход с дежурства, самовольную отлучку виновные могли быть отчислены. 16 января 1941 года полк был преобразован в Русский Вспомогательный отряд Шанхайской муниципальной полиции (с оставлением 3-й — волонтерской роты в подчинении волонтерскому корпусу). С 17 декабря 1943 года формирование получило название 4-й отряд Общеполицейского корпуса, а в 1945 году было передано в распоряжение местных властей. С приходом к власти в Китае коммунистов в 1947 году отряд был распущен. http://humus.livejournal.com/2127012.html
Admin: Чем больше я знаю, тем крепче люблю Родину! Интернет пестрит значительным количеством страниц, где помпезно расписана "атака мертвецов". А что же было на самом деле? Прилагаю Интернет-версию: В 1915 году мир с восхищением взирал на оборону Осовца, небольшой русской крепости в 23,5 км от тогдашней Восточной Пруссии. Основной задачей крепости было, как писал участник обороны Осовца С. Хмельков, «преградить противнику ближайший и удобнейший путь на Белосток… заставить противника потерять время или на ведение длительной осады, или на поиски обходных путей». Белосток – транспортный узел, взятие которого открывало дорогу на Вильно (Вильнюс), Гродно, Минск и Брест. Так что для немцев через Осовец лежал кратчайший путь в Россию. 6 августа 1915-го стало для защитников Осовца черным днем: для уничтожения гарнизона немцы применили отравляющие газы. Газовую атаку они готовили тщательно, терпеливо выжидая нужного ветра. Развернули 30 газовых батарей, несколько тысяч баллонов. 6 августа в 4 утра на русские позиции потек темно-зеленый туман смеси хлора с бромом, достигший их за 5-10 минут. Газовая волна 12-15 метров в высоту и шириной 8 км проникла на глубину до 20 км. Противогазов у защитников крепости не было. «Все живое на открытом воздухе на плацдарме крепости было отравлено насмерть, – вспоминал участник обороны. – Вся зелень в крепости и в ближайшем районе по пути движения газов была уничтожена, листья на деревьях пожелтели, свернулись и опали, трава почернела и легла на землю, лепестки цветов облетели. Все медные предметы на плацдарме крепости – части орудий и снарядов, умывальники, баки и прочее – покрылись толстым зеленым слоем окиси хлора; предметы продовольствия, хранящиеся без герметической укупорки – мясо, масло, сало, овощи, оказались отравленными и непригодными для употребления». «Полуотравленные брели назад, – это уже другой автор, – и, томимые жаждой, нагибались к источникам воды, но тут на низких местах газы задерживались, и вторичное отравление вело к смерти». Германская артиллерия вновь открыла массированный огонь, вслед за огневым валом и газовым облаком на штурм русских передовых позиций двинулись 14 батальонов ландвера – а это не менее семи тысяч пехотинцев. На передовой после газовой атаки в живых оставалось едва ли больше сотни защитников. Обреченная крепость, казалось, уже была в немецких руках. Но когда германские цепи приблизились к окопам, из густо-зеленого хлорного тумана на них обрушилась... контратакующая русская пехота. Зрелище было ужасающим: бойцы шли в штыковую с лицами, обмотанными тряпками, сотрясаясь от жуткого кашля, буквально выплевывая куски легких на окровавленные гимнастерки. Это были остатки 13-й роты 226-го пехотного Землянского полка, чуть больше 60 человек. Но они ввергли противника в такой ужас, что германские пехотинцы, не приняв боя, ринулись назад, затаптывая друг друга и повисая на собственных проволочных заграждениях. И по ним с окутанных хлорными клубами русских батарей стала бить, казалось, уже погибшая артиллерия. Несколько десятков полуживых русских бойцов обратили в бегство три германских пехотных полка! Ничего подобного мировое военное искусство не знало. Это сражение вошло в историю как «атака мертвецов». http://1914.borda.ru/?1-2-0-00000654-000-0-1-1331277959
майор В.Богданов: ПАМЯТНЫЙ ЗНАК НА МЕСТЕ СОБОРА ВВЕДЕНИЯ ВО ХРАМ ПРЕСВЯТОЙ БОГОРОДИЦЫ ЛЕЙБ-ГВАРДИИ СЕМЁНОВСКОГО ПОЛКА Санкт-Петербург, Загородный проспект 45а.Напротив Витебского вокзала.18.04.2012 1. Барильеф с изображением собора 2. Барильеф с изображением нагрудного знака Семёновского полка 3. Надпись: "Памятный знак этот установлен на месте собора Введения во храм Пресвятой Богородицы Лейб-гвардии Семёновского полка. Архитектор К.Н.Тон" 4. Надпись: "Здесь, завершив дела Земные, свои знамёна полковые не посрамив, Богатыри во славу матушки России покой свой вечный обрели" Собор Введения во Храм Божией Матери (Загородный просп., сквер между д. 45 и 47), полковая церковь (с 1913 г. собор), построена в 1837-42 в русско-византийском стиле (архитектор К.А. Тон при участии А.К. Росси, Н. Л. Бенуа и К. К. Мейснера) на средства казны (строительство обошлось в 1 млн. руб., из них 2/3 пожертвовал Имп. Николай I). Монументальный 5-купольный собор схож с храмом Христа Спасителя в Москве. 3-ярусный иконостас по рисунку Тона исполнен охтинскими резчиками Н. Тарасовым, В. Бобковым и Е. Скворцовым, образа написали П. В. Басин, В. К. Шебуев, Т. А. Нефф и др. Наружные рельефы - скульптор Н. А. Рамазанов, И. И. Реймерс, М. Г. Крылов; паруса расписал художник А. Т. Марков, купол - В. К. Сазонов. Главные святыни - полковые иконы греческого письма Спас Нерукотворенный и Знамения, бывшие с полком в битвах при Лесной и при Полтаве. В храме висели знамена и доски с именами павших в боях офицеров, хранились полковые мундиры российских императоров и фельдмаршальский жезл вел. князя Николая Николаевича-старшего. В западной части собора находились гробницы князя П. М. Волконского и графа В. П. Клейнмихеля. В 1906 г. в крипте устроен придел, где были погребены командир полка Г. А. Мин и трое семеновцев, погибших в 1905 г. при подавлении вооруженного восстания в Москве; там же хоронили офицеров полка, павших в 1-й мировой войне 1914-18 гг. В 1907 г. проведена реставрация. С 1873 г. при храме существовало благотворительное общество, содержавшее богадельню и школу-приют для девочек. В марте 1932 г. собор закрыт, к марту 1933 г. снесен, на его месте разбит сквер. 1.07.2003 г. - состоялось торжественное открытие памятного знака на месте разрушенного собора Введения во храм Пресвятой Богородицы лейб-гвардии Семеновского полка в Введенском сквере напротив Витебского вокзала. По инициативе общественного объединения ветеранов войны и территориального управления Адмиралтейского административного района в соответствии с распоряжением губернатора Санкт-Петербурга от 5.05.1998 № 390-р «Об установлении памятных знаков на месте утраченных культовых сооружений» было принято решение на этом месте установить знак в память стоявшего здесь собора. Проект памятного знака – колонны, увенчанной крестом, – разработал авторский коллектив в составе архитекторов Н.Н. Соколова, С.Л. Михайлова, И.В. Вержбицкой и скульптора А.Г. Демы. Памятный знак представляет собой композицию, состоящую из двух элементов: основы в виде колонны и базовой части, в плане – восьмигранник. Два самых больших уникальных гранитных элемента, из которых и состоит композиция, весят 18 и 20 тонн. Выполненная из единого блока колонна серого полированного гранита имеет высоту 6,3 м, увенчана металлическим позолоченным крестом. Высота всего сооружения – 11,7 м. В основании колонны – блок с усеченными угловыми элементами. На фасадных проекциях блока расположены четыре картуша. По главному фасаду на картуше изображен геральдический крест с символикой лейб-гвардии Семеновского полка и атрибутами воинской славы. На противоположном по оси картуше изображен собор Введения во храм Пресвятой Богородицы. Работы по изготовлению и установке памятного знака выполнило ООО «Возрождение». Освящение колонны совершил благочинный Адмиралтейского округа протоиерей Николай Шорохов. О соборе читайте: http://www.citywalls.ru/house1133.html О Лейб-гвардии Семёновском полке читайте: http://www.regiment.ru/reg/I/A/2/1.htm
майор В.Богданов: ПАМЯТНЫЙ КРЕСТ ЧАСОВНЕ СВЯТОГО БЛАГОВЕРНОГО ВЕЛИКОГО КНЯЗЯ АЛЕКСАНДРА НЕВСКОГО ЛЕЙБ-ГВАРДИИ СЕМЁНОВСКОГО ПОЛКА Санкт-Петербург, Загородный проспект, 45а Напротив Витебского вокзала. [img][/img] Информацию о часовне читайте: http://www.citywalls.ru/house1133.html
майор В.Богданов: ВНИМАНИЕ!!! ЛЮБИТЕЛЯМ ИСТОРИИ РУССКОЙ ИМПЕРАТОРСКОЙ АРМИИ РЕКОМЕНДУЮ САЙТ: http://www.regiment.ru/index.htm
Admin: Ритуал перед боем Во время войны России против Бухарского эмирата в 1868 г. пехота генерала Головачёва прямо на глазах у неприятеля по грудь в воде перешла реку Зеравшан и в штыковой атаке заняла высоту Чапан-Ата. Манёвр был стремительным, разуваться и выливать воду было некогда. Поэтому солдаты становились на руки, а товарищи при этом трясли их за ноги. Через месяц в бою при Зарабулаке передние ряды бухарцев, подойдя на ружейный выстрел, встали на руки, а задние стали добросовестно трясти их за ноги. Они были твёрдо уверены, что разгадали ритуал русских, приносящий победу... Я без руки и не могу отворить ворота, пусть его величество сам потрудится "В начале июля 1788 года 36-тысячная шведская, армия во главе с самим королем перешла русскую границу в Финляндии. Шведы осадили небольшую русскую крепость Нейшлот. Густав III прислал ультиматум коменданту крепости однорукому майору Кузьмину , в котором требовал немедленно открыть крепостные ворота и впустить шведов. На это майор ответил королю: "Я без руки и не могу отворить ворота, пусть его величество сам потрудится". Добавим, что гарнизон Нейшлота составлял всего 230 человек. Однако в течение всей войны шведы так и не сумели открыть ворота Нейшлота, лишь попытались разграбить окрестности. Екатерина писала Потемкину в этой связи:"По двудневной стрельбе на Нейшлот шведы пошли грабить Нейшлотский уезд. Я у тебя спрашиваю, что там грабить можно?..."
Admin: Молитва передъ сражениемъ, 1914 год Карманная молитва. Составил полковник С.Александров В сложенном состояние размер 14х10см. Уникальная редчайшая вещь, аналогов не встречал. Состояние очень хорошее, домашнего хранения. Молитва передъ сраженiемъ и Поученiе воину передъ боемъ НАКАЗЪ нижнимъ чинамъ русской армiи о законахъ и обычаяхъ сухопутной войны http://forums-su.com/viewtopic.php?f=195&t=450863
Admin: 200 ЛЕТ СО ДНЯ БОРОДИНСКОЙ БИТВЫ Сегодня, 7 сентября, исполнилось 200 лет со дня Бородинского сражения. Бородинская битва — крупнейшее сражение Отечественной войны 1812 года между русской и французской армиями — произошла 7 сентября (26 августа по старому стилю) 1812 года у села Бородино, в 125 км к западу Москвы, напоминает «Сегодня.ua». Бородинская битва является одним из самых кровопролитных сражений XIX века. По оценкам совокупных потерь, каждый час на поле погибало от 2,5 до 8,5 тыс. человек. Некоторые дивизии потеряли до 80% личного состава. День Бородинского сражения отмечен праздником — Днем воинской славы России. ...Два дня мы были в перестрелке. Что толку в этакой безделке? Мы ждали третий день. Повсюду стали слышны речи: "Пора добраться до картечи!" И вот на поле грозной сечи Ночная пала тень. Прилег вздремнуть я у лафета, И слышно было до рассвета, Как ликовал француз. Но тих был наш бивак открытый: Кто кивер чистил весь избитый, Кто штык точил, ворча сердито, Кусая длинный ус. И только небо засветилось, Все шумно вдруг зашевелилось, Сверкнул за строем строй. Полковник наш рожден был хватом: Слуга царю, отец солдатам... Да, жаль его: сражен булатом, Он спит в земле сырой. И молвил он, сверкнув очами: "Ребята! не Москва ль за нами? Умремте же под Москвой, Как наши братья умирали!" И умереть мы обещали, И клятву верности сдержали Мы в Бородинский бой... М.Ю. Лермонтов "Бородино" http://www.stihi-rus.ru/1/Lermontov/11.htm БОРОДИНСКАЯ ГОДОВЩИНА Русский царь созвал дружины Для великой годовщины На полях Бородина. Там земля окрещена: Кровь на ней была святая; Там, престол и Русь спасая, Войско целое легло И престол и Русь спасло. Как ярилась, как кипела, Как пылила, как гремела Здесь народная война В страшный день Бородина! На полки полки бросались, Холмы в громах загорались, Бомбы падали дождем, И земля тряслась кругом. ................. Память вечная вам, братья! Рать младая к вам объятья Простирает вглубь земли; Нашу Русь вы нам спасли; В свой черед мы грудью станем; В свой черед мы вас помянем, Если царь велит отдать Жизнь за общую нам мать. Г. Р. ДЕРЖАВИН 1839 К этому знаменательному дню в своем дневнике создал несколько страниц, посвященных участию моих однофамильцев, а, возможно, и моих предков-родственников в наполеоновских войнах 1805-1814 гг. и в Отечественной войне 1812-1814 гг. http://vladimirka.wordpress.com/%D0%B1%D0%BE%D1%80%D0%BE%D0%B4%D0%B8%D0%BD%D0%BE/ Пройдите по ссылкам, указанным в тексте, может и вы найдете в них упоминания о ваших предках - героев тех войн!
майор В.Богданов: КРЕПОСТЬ КОПОРЬЕ. Ленинградская область, Ломоносовский район, с. Копорье. Крепость Копо́рье или Копорская крепость является памятником русского оборонительного зодчества. Расположена она на северо-западе Ленинградской области, на краю Ижорской возвышенности. Крепость расположена в 12 км от Финского залива.Находится на вершине высокого скального мыса. Крепость в Копорье была заложена в 1237 году. Впервые упоминается в новгородских летописях в 1240 году, когда немецкие рыцари Ливонского Ордена построили в Копорском погосте деревянную крепость. В 1241 году Александр Невский отбил крепость у немецких рыцарей и разрушил её. В 1280 году великий князь Дмитрий Александрович поставил в Копорье каменный город, который через два года разрушили новгородцы в результате конфликта с князем. Вновь крепость была выстроена в 1297 году, а в конце XV — начале XVI века была перестроена. После захвата шведами в 1581 году Копорье вернулось к России лишь по договору 1590 года. Однако по Столбовскому миру 1617 года Копорье вновь досталось Швеции. В 1656—1657 годах русское войско безуспешно пыталось вернуть Копорье, которое было возвращено России только при Петре I, в 1703 году. В 1708 году Пётр I передал крепость князю Меншикову, а в 1727 году после его опалы Копорье перешло в казну. В 1763 году Копорская крепость исключена из списка оборонительных сооружений. В 1919 году в ходе Гражданской войны бойцы Красной Армии, используя крепость, успешно отразили атаку белогвардейского десанта, высадившегося в тылу красноармейцев; В 2001 году крепость получила статус музея. Для просмотра всех фотографий фото сессии "Крепость Копорье" приглашаю на: http://fotki.yandex.ru/users/vadim-bogdanow/album/201013/?p=6
VL-Nik: -Admin пишет: Еще раз о русских бригадах экспедиционного корпуса во Франции 1916-1918 гг.Услышав эту песню и посмотрев этот видеролик, не мог удержаться о публикации у нас на форуме! Дата 25.12.1916 - в Истории и на Крестах ... http://www.infrance.su/forum/showthread.php?t=56466&page=16 Впечатление от малоизвестной информации на этом форуме при переписке с CathyG, побудило к созданию такого Фотосюжета. Русский легион во Франции http://www.youtube.com/watch?v=a9E1X2Mez3Q SAVEL1Y Легион чести http://mikle1.livejournal.com/2061164.html
VL-Nik: Admin пишет: цитата: - Услышав эту песню и посмотрев этот видеролик, не мог удержаться о публикации у нас на форуме! РУССКИЕ БРИГАДЫ ...FATUM1963 http://www.youtube.com/watch?v=4nwvasj9JM0&feature=player_embedded Cожалею, не вложился в лимит времени правки в предыдущем сообщении. Теперь ссылка Admina более точна Спасибо!..
майор В.Богданов: КРЕПОСТЬ КОРЕЛА Коре́ла (шв. Kexholm, фин. Käkisalmi ["кукушкин пролив"]) — каменная крепость в городе Приозерске, на острове реки Вуоксы, сыгравшая незаурядную роль в истории Карельского перешейка. Сохранившиеся помещения занимает историко-краеведческий музей «Крепость Корела». Все фотографии приглашаю посмотреть на: http://fotki.yandex.ru/users/vadim-bogdanow/view/814898/?page=3 Средневековая Корела была самым северо-западным городом Руси[1]. Крепость была заложена на рубеже XIII и XIV вв. новгородцами на острове реки Узерве (Вуоксе) для защиты северо-западных рубежей республики от шведов. Деревянные стены 1310 года постройки через 50 лет погибли в пожаре, настолько сильном, что «городчане только душами осташася». По сообщению летописи Авраамки, при восстановлении крепости после пожара в 1364 году в ней появилось первое каменное сооружение: «в Корельском городке посадник Яков поставил костёр каменный»[3]. Долгое время бытовало мнение, что эта круглая в плане башня сохранилась до наших пор. Однако проведённые А. Н. Кирпичниковым в 1970-х годах раскопки показали, что единственная существующая на территории детинца башня — постройка шведского времени, которая может быть датирована 2-й половиной XVI века. C 1330-х Корела управлялась литовскими княжичами Наримунтом и Патрикеем. Во время Ливонской войны, в 1580 г., обветшавший детинец был захвачен шведами, которые отстроили его заново. По Тявзинскому миру 1595 года вернулся к России. Василий Шуйский пообещал Корелу с уездом Делагарди за помощь в усмирении Смуты. Однако местное население отказывалось признавать условия договора, в итоге Шведам пришлось силой подчинить себе крепость в 1610 году. В отсутствии регулярных войск для защиты Корелы, из местного населения, было собрано ополчение. На защиту крепости встали 2000 ополченцев и 500 стрельцов под командованием воевод И.М. Пушкина, А. Безобразова, В. Абрамова и епископа Сильвестра. С сентябре 1610 года по март 1611 года продолжалась осада крепости войсками Делагарди, завершившаяся полным истощением сил защитников и сдачей Корелы. В результате, на протяжении столетия, с 1611 по 1710 гг., крепость оставалась шведской и именовалась Косельгольм. В 1710 году, во время Северной войны, крепость была отвоевана у Шведов, а к окончанию Русско-Шведской войны 1808-1809 годов утратила свое приграничное значение. В XIX веке служила тюрьмой для политзаключённых (в частности, здесь держали семью Емельяна Пугачёва и декабристов). Летом 1948 года были начаты раскопки на территории старой крепости. В октябре этого же года Кякисалми переименовали в Приозерск. С августа 1960 года начинаются работы по реставрации крепости Корела, а с 17 июня 1962 года начинается история этой крепости как историко-краеведческого музея. 25 июля 1988 года Кексгольмский герб 1788 года был утвержден в качестве герба Приозерска. Подробнее читайте: http://www.lentravel.ru/tours/culture/korela http://ru.wikipedia.org/wiki/%CA%EE%F0%E5%EB%E0_
Admin: Декабристы – первенцы русского национализма Национальная история Историческое невежество современного российского общества поразительно. Случай декабристов прекрасно его демонстрирует. Так и не опомнившиеся от советской пропаганды, внушавшей, что Пестель и Муравьевы — прямые предшественники Ленина, наши люди повернули ее слева направо — и теперь обвиняют героев 14 декабря почти в том же, за что раньше ими же восхищались. Причем как прежнее восхищение, так и нынешнее обличение ничего общего не имеют с исторической реальностью. Ах, декабристы — масоны, агенты международного заговора против России! Ослепленные масономанией ничего не хотят слушать о том, что русское масонство начала XIX в. было, по сути, просто элитарным дворянским клубом, куда входили даже императоры, с определенно консервативной идеологией. Декабристы, состоявшие в масонских ложах, пытались использовать их в качестве политического инструмента, но неудачно. Все это давным-давно расписано в старой работе академика Н. М. Дружинина «Масонские знаки Пестеля», но кто ее читал, кроме специалистов? Нет никаких свидетельств о контактах декабристских обществ с зарубежными масонскими центрами, хотя следствие по делу 14 декабря проводилось весьма тщательно. Ах, декабристы — безбожники, враги Православия! Нужды нет, что современная исследовательница В. М. Бокова не смогла отыскать среди них практически ни одного атеиста, что такие члены Тайного общества как Ф. Н. Глинка, А. Н. Муравьев, С. И. и М. И. Муравьевы-Апостолы, Е. П. Оболенский, М. А. Фонвизин, В. И. Штейнгейль и многие другие отличались именно пламенной религиозностью, что в «Русской Правде» Пестеля Православие объявлено государственной религией нового Российского государства! Ах, декабристы — бессовестные убийцы, собирались покуситься на жизнь монарха! Невольно вспоминается эпизод, когда один из членов Верховного суда, участник заговора против Павла I, стал укорять Н. А. Бестужева: как, вы, молодой человек, посмели поднять руку на священную особу государя! — на что последовал остроумный ответ: «И это вы мне говорите!?» Отвратительные убийства Петра III, Иоанна VI и Павла I почему-то не кажутся нашим нынешним апологетам монархии преступлением, зато цареубийственные намерения декабристов (кстати, далеко не всеми из них разделяемые) выставляются как невиданное на Руси дело. Ах, декабристы боролись с самодержавием, а стало быть, с Россией! Нет, знаете ли, силлогизм «самодержавие = Россия» еще доказать нужно! Ибо нередко политика Романовых носила прямо антинациональный характер. Об этом можно прочесть даже у таких консерваторов, как Ф. И. Тютчев, М. П. Погодин, М. Н. Катков, И. С. Аксаков, К. Н. Леонтьев… Не стоит быть рабом вредного предрассудка: борьба против любого правящего режима обязательно равняется национальной измене. Вопреки разного рода шизофреническим фантазиям, декабристы — не только не враги России, а, напротив, первые, по-настоящему последовательные русские националисты. И чтобы это понять, не нужно особо копаться в архивах, достаточно заглянуть в «Русскую Правду» Пестеля. Другое дело, что историки, специалисты по декабризму, не любят касаться этой опасной темы и она, даже сегодня, когда происходит новый подъем декабристоведения (см. работы В. М. Боковой, П. В. Ильина, О.И. Киянской, В. С. Парсамова, В. Э. Эрлиха и др.), практически не изучена. В качестве исключения можно вспомнить лишь статью 1997 г. К. Ю. Рогова «Декабристы и немцы» в журнале «Новое литературное обозрение» и интернет-публикацию В. С. Парсамова о национализме Пестеля. В современной националистической публицистике тему декабристского национализма неоднократно поднимал А. В. Самоваров... Текст полностью: http://www.apn.ru/publications/article22993.htm Сегодня день памяти Декабрьского Восстания и его участников! 14 (26) декабря 1825 года произошло восста́ние декабристов — попытка государственного переворота, состоявшаяся в Петербурге, столице Российской империи. Восстание было организовано группой дворян-единомышленников, многие из них были офицерами гвардии. Они попытались использовать гвардейские части для недопущения вступления на трон Николая I. Целью заговорщиков было упразднение самодержавия и отмена крепостного права. Восстание разительно отличалось от заговоров эпохи дворцовых переворотов по своим целям и имело сильнейший резонанс в российском обществе, значительно повлиявший на общественно-политическую жизнь последовавшей за ним эпохи правления Николая I... О судьбе одного из участников восстания хочу рассказать всем на страницах Википедии... Андреев Андрей Николаевич (1803 — 28.9.1831) — подпоручик лейб-гвардии Измайловского полка. Декабрист. Член Северного общества (1825). http://ru.wikipedia.org/wiki/Андреев,_Андрей_Николаевич
полная версия страницы