Форум » История Государства Российского, его Армии, Авиации и Флота » Выдающиеся военноначальники РИА » Ответить
Выдающиеся военноначальники РИА
Admin: Практически каждому, кто родился и вырос в СССР, со школьной скамьи известны имена великих русских полководцев: Суворова и Кутузова, адмиралов Нахимова и Ушакова. Но в этой теме хотелось бы собрать имена и подвиги малоизвестных и практически забытых русских военноначальников... Генерал от инфантерии Драгомиров Михаил Иванович (1830-1905). М.И.Драгомиров был одним из видных участников русско-турецкой войны 1877 - 1878 гг., но его главные заслуги в российской военной истории связаны с активной военно-научной и военно-педагогической деятельностью в период реформ Александра II и военного министра Д.Милютина. "Армия - не вооруженная сила только, но и школа воспитания народа, приготовления его к жизни общественной", - эта мысль, выраженная Михаилом Ивановичем в 1874 г., помогла впервые взглянуть на армию, как на социальный организм. Навсегда современным стало его мнение о роли морального фактора в вооруженных силах: "В военном деле на первом месте стоит человек с его нравственной энергией". Михаил Драгомиров родился близ города Конотопа Черниговской губернии в семье потомственного дворянина, офицера, участника Отечественной войны 1812 г. Отец, ставший набожным человеком, построил в Конотопе церковь, и в ней Драгомиров мальчиком читал псалтырь; в ней же в 1905 г. будет упокоен его прах. Первоначальное образование Михаил получил в Конотопском городском училище, окончив которое он поступил в Петербургский Дворянский полк. С отличием освоив там курс фельдфебелей, в 1849 г. был направлен на службу прапорщиком в знаменитый лейб-гвардии Семеновский полк и стал готовиться к поступлению в Академию генерального штаба. В 1854 г. его мечта осуществилась. Став слушателем академии, он учился с особым усердием и через два года закончил ее с золотой медалью, его имя было занесено на мраморную доску лучших выпускников. По окончании академии он получил назначение в генеральный штаб, вскоре стал штабс-капитаном. Поражение России в Крымской войне 1853 - 1856 гг. оказало на Драгомирова сильное воздействие. Изучая опыт обороны Севастополя, где особенно ярко проявились героизм и стойкость русских солдат и офицеров, он впервые задумался о значении морального фактора в войне. К 1856 г. относился первый его труд - "О высадках в древние и новейшие времена", который длительное время оставался в русской армии единственным по полноте и глубине исследованием о десантных операциях. В 1858 г. Военное министерство направило Драгомирова за границу для изучения там постановки военного дела, и он принял участие в австро-итало-французской войне в качестве наблюдателя при штабе Сардинской армии. По возвращении в Россию Михаил Иванович представил отчет "Очерки австро-итало-французской войны 1859 г.", где уделил особое внимание анализу нравственных качеств армий и военачальников. В 1860 г. офицера, склонного к военной теории, назначили в Академию генерального штаба адъюнкт-профессором по кафедре тактики с оставлением в штатах генерального штаба; в том же году он был произведен в капитаны. В 1861 - 1863 гг. слушателем Драгомирова по курсу тактики был наследник-цесаревич - будущий Александр III. Но дарования Михаила Ивановича как военного ученого развернулись именно при Александре II. Ликвидация крепостного права (1861 г.) стала мощным побудителем преобразований в военном деле, и в лице Драгомирова военный министр Милютин нашел выдающегося выразителя новых, гуманистических, идей, проникающих в русскую армию. С 1861 г. началась активная деятельность Драгомирова в российских военных журналах ("Инженерный журнал", "Оружейный сборник", "Артиллерийский журнал"), где он исследует значение нравственных сил русской армии в новых условиях, возрождает заветы суворовской "Науки побеждать". В этом же духе он читает лекции в академии, привлекая внимание офицерского корпуса к системе обучения и воспитания великого русского полководца, "отца солдат". Считая причиной переворота во взглядах на подготовку вооруженных сил новый фактор - появление нарезного огнестрельного оружия, Драгомиров доказывал, что "пуля и штык не исключают друг друга" и "штыковое воспитание" не утратило своего значения в подготовке солдата. Он восставал против увлечения смотрами и парадами, как и против словесного метода военного обучения, отдавая безоговорочное предпочтение методу практических занятий. В 1864 г. Михаил Иванович был произведен в полковники и назначен начальником штаба 2-й гвардейской кавалерийской дивизии. Вскоре Военное министерство вновь направило его за границу, и в 1866 г. он привез оттуда отчет об австро-прусской войне 1866 г. Свои мысли о боевой подготовке войск Драгомиров обобщил в "Записках о тактике" - учебном пособии для военных училищ и в ряде журнальных статей. В 1866 - 1869 гг. он состоял в должности профессора тактики Академии генерального штаба, с 1868 г. - генерал-майор. Вступив в полемику с писателем Львом Толстым, профессор написал разбор романа "Война и мир" с военной точки зрения и нашел в романе много несуразностей в трактовке событий вооруженной борьбы. Он сделал об этом произведении такой вывод: военные специалисты не найдут в романе ничего, "кроме того, что военного искусства нет, что подвезти вовремя провиант и велеть идти тому направо, тому налево - дело не хитрое и что быть главнокомандующим можно ничего не зная и ничему не учившись". В 1869 г. Драгомиров был назначен начальником штаба Киевского военного округа, а в 1873 г. - командиром 14-й пехотной дивизии. На этих должностях он получил возможность реализовать свои теоретические взгляды на практике. Организуя боевую подготовку войск, он настойчиво проводил в жизнь принцип: "Учить солдат и офицеров тому, что необходимо на войне". В "Памятной книжке чинов 14-й пехотной дивизии" Михаил Иванович предъявлял такие требования к солдату: 1) преданность Государю и родине до самоотвержения; 2) дисциплина; 3) вера в начальника и безусловная обязательность его приказов; 4) храбрость, решительность; 5) готовность без ропота переносить все нужды солдатские; 6) чувство взаимной выручки. От офицеров требовалось: 1) самоотверженно выполнять свой долг; 2) служить делу, а не лицам, общей, а не собственной пользе; 3) владеть теорией и практикой военного дела. Драгомиров уделял большое внимание воспитанию у подчиненных уважения к законам, осознанной дисциплины, а в обучении - упражнениям, тренировкам и маневрам. Ему удалось добиться заметных результатов: 14-я дивизия отличалась надежной боевой выучкой, личный состав прочно усвоил основы новой тактики стрелковых цепей, офицеры и солдаты были бодры и энергичны. Практической проверкой системы обучения и воспитания войск, которую проповедовал Драгомиров, стала русско-турецкая война 1877 - 1878 гг. 14 апреля 1877 г. он со своей дивизией в составе войск 4-го корпуса выступил в поход из Кишинева к Дунаю через Румынию. Переправа главных сил русской армии через Дунай была назначена близ города Зимницы, и Михаил Иванович сыграл значительную роль в организации форсирования реки, защищаемой большими силами турок. 14-й дивизии было поручено первой преодолеть Дунай, и на Драгомирова выпали главные заботы по проведению рекогносцировки, подготовке переправочных средств, разработке плана действий. Командир дивизии требовал от офицеров доводить задачу до каждого подчиненного и в своем приказе от 4 июня говорил: "Последний солдат должен знать, куда и зачем он идет... У нас ни фланга, ни тыла нет и не может быть, всегда фронт там, откуда неприятель". Михаил Иванович писал из Зимницы: "Пишу накануне великого для меня дня, где окажется, что стоит моя система воспитания и обучения солдат и стоим ли мы оба, т.е. я и моя система, чего-нибудь". Переправа дивизии Драгомирова через Дунай началась около 2-х часов ночи 15 июня и продолжалась под огнем противника до 14-ти часов. К этому времени турецкие войска были отброшены от берега и захвачен город Систов (Свиштов), что обеспечило переправу главных сил - четырех корпусов. За блестящие действия Александр II наградил Драгомирова орденом святого Георгия 3-й степени. В конце июня 14-я дивизия в составе Передового отряда генерал-лейтенанта И.Гурко двинулась к Балканам, участвовала во взятии города Тырново, затем в овладении горными перевалами. В период контрнаступления превосходящих сил противника на Балканах началась героическая оборона Шипкинского перевала, и в критический момент Драгомиров привел резерв на помощь русско-болгарскому отряду Н.Столетова, оборонявшему перевал. 12 августа на Шипке Михаил Иванович был ранен в колено правой ноги и выбыл из строя. Раненый военачальник был направлен в Кишинев, где ему грозила ампутация ноги, и только с большим трудом этого удалось избежать. Генерал М.Скобелев писал ему: "Поправляйся, возвращайся в верящую в тебя армию и в круг твоих боевых товарищей". Однако состояние раны этого не позволило. Вынужденный покинуть армию, Драгомиров выехал в Петербург. Утешением ему стало пожалование чина генерал-лейтенанта. По выздоровлении Михаил Иванович был назначен начальником Академии генерального штаба с одновременным производством в звание генерал-адъютанта. 11 лет он возглавлял ведущее военно-учебное заведение России, готовившее военные кадры высокой квалификации. За время его руководства академия превратилась в крупный центр российской военной науки. В 1879 г. Драгомиров издал свой главный труд - "Учебник тактики", который на протяжении более двадцати лет служил основным пособием для обучения офицеров искусству тактики. В 80-е гг. Михаил Иванович дважды ездил во Францию для изучения новинок военной техники. Признавая целесообразность их внедрения в армии, он по-прежнему считал, что главное не в том, каково оружие, а как им владеет солдат и как он настроен на победу. Будучи авторитетнейшим военным специалистом, Драгомиров в 1889 г. был назначен командующим Киевским военным округом, стал через два года генералом от инфантерии. На этой должности кропотливо передавал свой опыт подчиненным командирам. Решительно борясь с муштрой, он не уставал внушать офицерам, что солдат - это человек, обладающий разумом, волей, чувствами, и требуется всячески развивать его природные задатки и человеческие свойства. Командующий издает "Опыт руководства для подготовки частей к бою" (эта работа выдержала несколько изданий) и "Солдатскую памятку" (издавалась 26 раз). В 1900 г. генерал-ученый разработал Полевой устав, с которым русская армия начала в 1904 г. войну с Японией. В 1898 г. Драгомиров, оставаясь командующим округом, был назначен одновременно киевским, подольским и волынским генерал-губернатором, что расширило круг его забот. В 1901 г. Николай II удостоил его высшим российским орденом - святого Андрея Первозванного. В возрасте 73 лет Михаил Иванович вышел в отставку с зачислением в члены Государственного совета. До последних дней своей жизни он не прекращал публицистической работы. За заслуги в военной науке Драгомиров был избран почетным членом Московского и Киевского университетов, почетным вице-президентом конференции (совета) Академии генерального штаба, почетным членом Михайловской артиллерийской академии, некоторых зарубежных академий и обществ. Возрождая и развивая в новых условиях суворовскую систему обучения и воспитания, он оказал большое влияние на жизнь армии... http://www.hrono.ru/biograf/dragomir.html Пень генерала Драгомирова Знаменитый русский математик Остроградский утверждал: "Правила в математике существуют только для бездарностей. Знаменитый полководец, принц Мориц Саксонский говорил: "Все науки имеют правила, лишь одна война не имеет правил". Может быть, в военном деле, как и в искусстве, правила только мешают? А самые строгие критики нашей армии, немецкие генералы, открыто признавали: "Русский офицер никому не уступит в личной храбрости". Верно, что презрение к смерти у наших офицеров выражалось даже бравадой: с папиросой в зубах, помахивая тросточкой, они фланировали под ливнями косящих траву пулеметов. Офицерский корпус России всегда нес непомерные потери, ибо русский офицер считал делом чести идти впереди солдат, принимая на себя первую пулю. Наверное, это было опять-таки неправильно, но, очевидно, так было нужно. Обратите вимание - солдаты залегли, командиры стоят - не кланяются пулям! А когда речь заходит о храбрости русского воина, я сразу вспоминаю генерала Драгомирова, и чем больше развивается военная наука о боевой психологии солдата, тем чаще наши исто-рики возвращаются к этому имени... Генерал от инфантерии, начальник Академии Генштаба, почетный член университетов Москвы и Киева, военных академий Франции и Швеции, автор лучшего учебника русской полевой тактики — этот человек неотделим от нашей славной военной истории! Я уже писал о Драгомирове, когда он, еще молодым офицером, состоял военным агентом при штабе сардинского короля... Михаил Иванович Драгомиров — грузный телом, тонкий разумом, независимый гордец, тяжело ранен на Шипке в колено пулей навылет. Заслуга его — во внимании к солдату, он желал "обращать армию в школу грамотности". Драгомиров воспитывал в солдате волевое превосходство над мощью противника, делая ставку на высокий воинский дух. Киевский военный округ, которым долго командовал, был кузницей передовых военных идей. Попасть офицеру в Киев — значило пройти "драгомировскую академию": там выковывались кадры генштабистов. Михаил Иванович оставил после себя множество книг. "В мирное время, —настаивал он, —солдата надобно учить только тому, что предстоит ему делать во время войны". Все остальное уже лишнее, — доказывал он, — и все лишнее будет только мешать солдату на поле боя. А что бесполезно на войне, то вредно вводить в практику обучения... Основной тезис Драгомирова отвечает и нашему времени: "Главным фактором в боевом деле всегда был и останется ЧЕЛОВЕК, а технические усовершенствования только усиливают природные свойства человека..." Драгомировская армия — армия особого склада: "На походе можно идти не в ногу, можно курить и разговаривать, ружье нести как тебе удобнее". Офицеры получали от Драгомирова жестокий выговор, если хоть один солдат натрет ноги в сапогах, — почему не разрешили идти босиком? "Побольше сердца, господа! — восклицал Драгомиров в приказах. — В бою на одной казенщине далеко не ускачете. А кто не бережет солдата, тот не достоин чести им командовать..." Враг муштры и рукоприкладства, он хотел видеть солдата выносливым, бесстрашным, самостоятельным. Отсюда и упор на физические и нравственные качества рядового. В своих "волевых установках" Драгомиров иногда доходил до крайности, не в меру превознося роль удара штыком! Он утверждал, что пуля — только помощница штыка, который, по его мнению, решает исход битвы, пуля лишь прокладывает дорогу штыку. Но эта ошибочная теория поколебалась в англо-бурской кампании. Ее окончательно разбил опыт войны русско-японской. В своем увлечении боевыми качествами солдата Драгомиров иногда заблуждался. Не признавал будущего за пулеметами. Отрицал нужду в бронещитах на пушках. Терпеть не мог саперных работ. Не желал видеть солдата ползущего или окопавшегося. С ненавистью писал об "адептах поголовных ползании на брюхе", Распростираний, коленопреклонении и приседаний — он признавал солдата лишь в полный рост! И прожил свою жизнь, как солдат, не кланяясь и не приседая, самого черта не боясь на свете. Власть военного министра Банковского почти не признавал, а генералов, присылаемых в Киев, игнорировал. Однажды приехал командовать корпусом бравый генерал Косич, и Драгомиров встретил его грубостью: — А я вас разве к себе приглашал? Косич за словом в карман не лез: — А я разве к вам напрашивался? — Вас прислал из Петербурга сам министр? — Я не министру служу — отечеству... — Тогда будем друзьями, — обнял его Драгомиров. Для ревизии Киевского округа из столицы прикатил гвардейский генерал; Драгомиров не принял его у себя, велев адъютантам раз и навсегда отказывать "фазану" в визитах: — Говорите, что командующий в отъезде... Наконец "фазан" (как называли шаркунов из столицы) не выдержал и в приемной стал доказывать, что Драгомиров у себя в кабинете, он видел даже свет в его окнах, и, если не желает к нему выйти, он напишет ему записку. С этими словами присел к столу, но не обнаружил возле чернильницы ручки. — Перышко сломалось, — с усмешкой произнес адъютант. — Тогда дайте мне карандаш. — И карандаш затерялся... Взбешенный, генерал стал громко бранить адъютанта, но тут приоткрылась дверь кабинета, в щель выставилась рука Драгомирова, держащая перо, уже смоченное чернилами: — Адъютант! Воткни его "фазану" прямо под хвост... Заступник рядового солдата, он понимал и офицерские нужды. Жена Драгомирова — добрая украинская хозяйка, издала, кстати, прекрасную поваренную книгу, соперничавшую до революции с печально знаменитой книгой Молоховец. Зная, как нелегко живется молодым офицерам на скромное жалованье, Софья Авраамовна Драгомирова из своего поместья вывозила живность и зелень обозами, ежедневно накрывала громадный стол для поручиков и штабс-капитанов. Однажды в гарнизоне Харькова был издан нелепый приказ: "Офицерам посещать лишь первоклассные рестораны и ездить только на парных извозчиках". А на 55 рублей, получаемых младшими офицерами, едва поддерживался внешний кворум приличной жизни... Драгомиров появился в Харькове, вечером его ждали в офицерском собрании, командующий сразу направился к начальнику гарнизона. — Нет ли пятиалтынного? — спросил он. — Извозчик остался внизу, ждет, когда расплачусь, а кошелек в Киеве забыл. — Но извозчик в один конец стоит гривенник. — Ах! — отвечал Драгомиров. — Да ведь при моих средствах не станешь раскатывать на парных фаэтонах. Вот и пришлось взять обычного "ваньку" в одну конягу... Глупый приказ был, конечно, сразу же отменен! Михаил Иванович не боялся вступать в острые конфликты и с императором. Когда в Киеве начались волнения революционной молодежи, царь велел направить против студентов войска. Драгомиров ответил: "Армия не обучена штурмовать университеты". Тогда царь приказал! Михаил Иванович приказ исполнил и, окружив университет пушками, продиктовал царю телеграмму: "Ваше величество, артиллерия в готовности, войска на боевых позициях, противники Отечества не обнаружены..."... Валентин Пикуль Тайный советник
Ответов - 8
Admin: Генерал от авиации Ткачев Вячеслав Матвеевич ЖЕЛАЯ ВЕРНУТЬСЯ НА РОДИНУ, ПЕРВЫЙ ГЕНЕРАЛ РУССКОЙ АВИАЦИИ ПОЛУЧИЛ ОТ СОВЕТСКОЙ ВЛАСТИ 10 ЛЕТ ЛАГЕРЕЙ - ПО ГОДУ НА КАЖДЫЙ ОРДЕН, ВРУЧЕННЫЙ ЕМУ ВО ВРЕМЯ ПЕРВОЙ МИРОВОЙ "- Зато сейчас я живу со спокойной совестью: ничем не приношу вреда своей Родине. Наоборот, стараюсь быть ей полезен." Такое убеждение надо было выстрадать. И он его выстрадал. Сначала - воюя у белых, где раз и навсегда понял, что самое страшное, когда брат идет на брата. А в 1920 году, после бегства из Крыма, наставлял своих учеников: "Авиатор без дела не останется, но имейте в виду: мы должны поступить в авиацию такого государства, которое никогда не будет воевать с нашей Родиной". ...Вячеслав Матвеевич Ткачёв, один из старейших военных лётчиков Русской армии, был фигурой сложной и далеко не однозначной. Он прожил большую, нелёгкую, но интересную жизнь и занял видное место в истории российской авиации. Родился 24 Сентября 1885 года на Кубани, в станице Келлермесской. Там он провёл детские годы. Кубанский казак, с 6 лет севший на коня, он мог стать ловким джтгитом и лихим рубакой. Но тяга к знаниям сделала его образованным офицером конной артиллерии ( недаром тогда говорили: красивый - кавалерист, умный - артиллерист ) - окончив Нижегородский аракчеевский корпус, он закончил и Константиновское артиллерийское училище. Затем, что было совсем уж неожиданно, Ткачёв становится офицером - воспитателем в Одесском кадетском корпусе. Эта служба требовала не только глубоких знаний, но и организаторских способностей, а главное, педагогического таланта - умения понимать человеческие ( особенно мальчишеские ) души. И то, что кадеты любили своего казака - воспитателя, говорит о многом. В Одессе Ткачёв впервые увидел летящий аэроплан. Стремление самому участвовать в процессе покорения неба привело его в 1911 году в авиашколу Одесского аэроклуба. Получив диплом гражданского пилота, Ткачёв добивается направления на учёбу в офицерскую Севастопольскую школу авиационного отдела Воздушного Флота. В 1913 году он совершает рекордный перелёт на "Ньюпоре" по маршруту Киев - Одесса - Керчь - Тамань - Екатеринодар и тогда же участвует в формировании и подготовке первой крупной авиационной единицы русской армии - 3-й авиароты в Киеве, где проходил службу в 11-м корпусном авиаотряде вместе с Петром Нестеровым. К началу Первой Мировой войны он получил новое назначение: 1 Августа 1914 года - уже был командиром 20-го корпусного авиационного отряда, входившего в состав расположенной в Лиде авиароты. К началу войны в русской военной авиации было всего 236 аэропланов, преимущественно устаревших конструкций, не преспособленных к огневому поражению противника в воздушном бою. Однако уже в Декабре 1914 года на участке Юго - Западного фронта командир авиационного отряда Подъесаул В. М. Ткачёв, впоследствии сыгравший видную роль в становлении отечественной истребительной авиации, выстрелами из личного пистолета, первым среди русских пилотов, сбил в воздушном поединке немецкий аэроплан "Альбатрос". [ По другим источникам, свою единственную победу Вячеслав Матвеевич Ткачёв одержал летом 1916 года, причём он пилотировал аппарат, а огонь из пулемёта вёл Иван Дмитриевич Хризоскалео и сбили они австро - венгра. ] Вскоре его примеру последовали и другие лётчики. Бывший студент и будущий командир 7-го авиаотряда Иван Орлов, установив со своим летнабом в гондоле на тихоходном и неповоротливом "Вуазене" пулемёт фирмы "Льюис", одержал вслед за Ткачёвым свою первую победу... [ По другим источникам, И. Орлов одержал свою первую победу ( не подтверждённую ) в Мае 1915 года ] Однако такие случаи были скорее исключением, чем правилом. По этому поводу сам Ткачёв писал: "Если бы в 1914 году мы располагали аэропланами с установленными на них пулемётами, что, кстати, предлагал в своё время сделать Пётр Николаевич Нестеров, то наверняка смогли бы создать такой заслон в воздухе противнику, что они и носа бы не сунули на нашу территорию". В начальный период войны Ткачёв совершил несколько очень важных для русского командования разведывательных полётов за что Приказом армии Юго - Западного фронта от 24 Ноября 1914 года за № 290 был награждён орденом Святого Великомученика и Победоносца Георгия IV степени. Ткачёв стал первым русским лётчиком - Георгиевским кавалером. Самоотверженно и умело действовал В. М. Ткачёв в период с 4 по 7 Июня 1915 года - несмотря на явную опасность для жизни от губительного огня зенитных батарей, он неоднократно пробивался в тыл неприятеля, собирая важные сведения. Встретившись в немецким аэропланом, вооружённым пулемётом, вступил с ним в поединок и обратил его в бегство. 4 Июля, производя воздушную разведку в районе рек Лины и Стыри, вскрыл сосредоточение сильной ударной германской группировки. 14 Августа В. М. Ткачёв сбил ещё один австрийский аэроплан, причём аппарат и оба лётчика попали в руки русских воинов. Однажды в полёте на разведку осколком зенитного снаряда пробило бак с маслом в самолёте Ткачёва. Изловчившись, пилот одной ногой заткнул дыру, а другой управлял педалями. Долетев до передовой, он сел у наших окопов, раздобыл двуколку, прямо на глазах австрийцев привязал к ней аэроплан и вывез его из - под огня... В Августе 1916 года Ткачёв возглавил 1-ю истребительную авиагруппу, в которую вошли 2, 4 и 19-й авиаотряды. Свое первое боевое крещение лётчики авиагруппы получили во время прорыва воздушной блокады немецкой авиации в Сентябре 1916 года под Луцком. Тогда отважным русским пилотам удалось добиться существенного перелома в ходе борьбы за господство в воздухе. О том, что она носила ожесточённый характер, свидетельствует такой эпизод. 13 Сентября 7 русских истребителей, патрулировавших воздушное пространство над вторым эшелоном своих войск, перехватила группу из 8 немецких самолётов, пытавшихся прорваться к Луцку. Завязался бой. После потери 3 аэропланов противник вынужден был повернуть обратно, но русские лётчики продолжали его преследовать и уничтожили ещё несколько вражеских машин. Из этого полёта не вернулся только один русский пилот. Вот какую оценку действиям 1-й истребительной авиагруппы в районе Луцка дала газета "Искра" в одной из своих корреспонденций: "На Юго - Западном фронте была осуществлена система эскадренных воздушных боёв, давшая блестящие результаты: ни один вражеский самолёт не мог проникнуть в воздушное пространство над нашими войсками, а наши лётчики летали на разведку довольно успешно". Со временем обстановка на этом участке фронта несколько стабилизировалась и жар воздушных поединков поутих. По словам Ткачёва, в противоборстве с нашими истребителями врагу не удалось достичь успеха, что подтверждалось и соотношением числа сбитых немецких и русских самолётов - 3 : 1. В период Первой Мировой войны Вячеслав Ткачёв зарекомендовал себя не только отличным организатором, но и храбрым, умелым лётчиком... http://www.peoples.ru/military/aviation/viacheslav_tkachev/ Ткачев Вячеслав Матвеевич (1885—1965) - генерал-майор авиации. Окончил Нижегородский графа Аракчеева кадетский корпус и Константиновское артиллерийское училище. В 1906 г. был выпущен во 2-ю Кубанскую казачью батарею. В 1910 г. сотник Ткачев стал офицером-воспитателем в Одесском кадетском корпусе и по своей инициативе окончил авиационную школу. В 1912 г. окончил Севастопольскую военную авиационную школу и получил назначение в 3-ю авиационную роту. На фронт Первой мировой войны подъесаул Ткачев вышел командиром 20-го авиационного отряда, приданного штабу 4-й армии. Первый Георгиевский кавалер в русской авиации— за боевые вылеты в августе 1914. В 1916 г. — подполковник и начальник авиадивизиона, а затем — инспектор авиации Юго-Западного фронта. Награжден Золотым оружием. В марте 1917 г-— полковник и генерал-инспектор авиации. В декабре 1917 г. бежал, из Могилева на Кубань, где в начале 1918 г. участвовал рядовым в боях белого партизанского отряда против войск Северо-Кавказской Советской республики. С приходом Добровольческой армии летом 1918 г. на Кубань создал первый авиаотряд и командовал им в Добровольческой армии. В ВСЮР — начальник авиации, в Русской армии генерала Врангеля — генерал-майор и начальник авиации. В своих воспоминаниях генерал Врангель неоднократно упоминает генерала Ткачева, называя его «выдающимся лётчиком», и пишет, что в боях против конницы Жлобы «наши аэропланы оказали нам неоценимые услуги». Генерал Ткачев — начальник авиации Русской армии — был одним из первых (22 июня 1920 г.) награжден орденом Св. Николая. После оставления Крыма генерал Ткачев эвакуировался в Сербию и некоторое время служил в инспекции авиации Королевства СХС. Затем, меняя профессии, проживал в Нови Саде, где был арестован в декабре 1944 г. СМЕРШем 3-го Украинского фронта. Был отправлен в Москву, на Лубянку, где по приговору военного трибунала осужден на 10 лет по статье 58. Отсидел в лагерях ГУЛАГа, главным образом в Потьме, до февраля 1955 г., когда был выпущен без права жительства в больших городах. Поселился на Кубани, в Краснодаре, где работал в артели инвалидов-переплетчиков. Одновременно, несмотря на нищенское существование, Написал книгу «Русский сокол», которую он посвятил своему другу капитану Нестерову. В журнале «Кубань» (1962) он опубликовал отрывки из своих воспоминаний. Эти воспоминания — «Крылья России», законченные им в 1960 г., — так и не были опубликованы. Один из экземпляров рукописи «Крылья России» сохранился в Российской государственной библиотеке *.Генерал Ткачев скончался 25 марта 1965 г. в Краснодаре. Похоронен на Славянском кладбище. http://www.hrono.info/biograf/bio_t/tkachev_vm.html Генерал от авиации В. М. Ткачёв ...В результате смуты, начавшейся в 1917 году, миллионы русских людей были вынуждены покинуть свою Родину и обосноваться в различных странах мира. Русская Армия, эвакуированная в 1920 году из Крыма, обосновалась в Королевстве Сербов, Хорватов и Словенцев (будущей Югославии). Руководство Югославии, несмотря на тяжелую экономическую ситуацию, нашло возможность оказания помощи русским офицерам и членам их семей. Многие офицеры поступили на службу в Югославскую армию, другие же приложили все свои силы к воспитанию русской молодежи. Среди таких людей был и прославленный русский ас, первый из летчиков, награжденный орденом св.великомученика Георгия 4-й степени, первый командующий авиацией России, сподвижник генерала барона Врангеля кубанский казак Вячеслав Матвеевич Ткачев, оказавшийся в Югославии после исхода Русской Армии из Крыма в 1920 году. В 1934 году он начал работу в русской сокольской организации, воспитывая русскую молодежь в духе любви к Родине. В этой благородной работе Русским Соколам помогали Соколы Сербские. Они рассматривали своей почетной обязанностью помогать русским офицерам в их сокольской работе. Русское Сокольство в Югославии объединяло русские сокольские общества, русские группы в составе югославского сокольского союза и сокольские группы в русских школах (интернатах). Во всех русских мужских и женских школах были сокольские группы. Они работали по специальным программам под управлением учителя гимнастики. В тех местах, где не было русских школ и обществ, русские соколы тренировались в составе югославских обществ. Если число таких лиц достигало 8 человек, они объединялись в отдельную группу сокольского общества. Такая группа начинала работу по национальной программе. Югославское правительство оказывало финансовую помощь русским офицерам, проводившим работу в сокольских обществах, что приносило свои деятельные положительные плоды... Военно-патриотическое воспитание в Сербии http://www.srpska.ru/article.php?nid=6452 http://airaces.narod.ru/ww1/tkachyv.htm http://www.trud.ru/issue/article.php?id=200401150060801 P.S. Питерское издательство "Новое культурное пространство" порадовавшее нас в прошлом году Летающими тузами, в этом году выпустило и вовсе замечательную книгу: В.М.Ткачев Крылья России Это история русской военной авиации в период с 1910 до 1917 года, написанная ее последним командующим, одним из первых русские военных летчиков, Вячеславом Михайловичем Ткачевым. Упоминание и неявное цитирование этой книги можно было встретить во многих работах, посвященных начальному периоду истории русской военной авиации, а вот прочитать ее... Прочитать ее было нельзя, потому как в 1960-х года вердикт советской цензуры гласил: "Трибунал осудил Ткачева за преступление против государства. Он отбыл положенный по суду срок наказания и получил конституционные права советского гражданина, но не получил моральной реабилитации. Публикацией своих воспоминаний он стремится к моральной реабилитации. Книгу публиковать не следует". Теперь мы знаем что осудило советское "правосудие" Ткачева незаконно, сводя старые счеты времен гражданской войны... Впрочем, время обратило в прах и большевистких цензоров и самих большевиков и толстая интересная книга о первых шагах русской военной авиации дошла до своего читателя. Жаль что тираж ее всего 500 экземпляров, да и цена немаленькая - в магазине "Москва" на Тверской целых 619 рубликов. Но поверьте, она того стоит. Как и предыдущая книга этого издательства "Крылья России" изданы с весьма высоким качеством, и насыщены фотографическим материалом. Тут и аэродромы начала века, и самолеты, и пилоты, и победы.... Должен отметить, что ранее публиковавшиеся фото составляют в книге меньшинство - много фотографий новых, прежде в изданиях этой тематики не светившихся. Читать только начал, но могу отметить, что читается книга легко, увлекательно (хорошо учили господ офицеров излагать свои мысли на бумаге) написана чистым русским языком и буквально переносит читателя в эпоху когда аэропланы были из палочек и полотна, а полеты на них были уделом немногих "рыцарей неба". Таким вот "рыцарем пятого океана" и был лихой кубанский казак, смелый летчик, умелый командир Вячеслав Михайлович Ткачев. Вместе с "Летающими Тузами" и "Авиаторами - Георгиевскими кавалерами" сия книга позволяет составить почти полное представление о начальном этапе развития отечественных ВВС и по моему разумению должна стоять на полке любителя истории российской авиации. http://kitowras.livejournal.com/306366.html НЕИЗВЕСТНАЯ СТРАНИЦА БИОГРАФИИ ГЕНЕРАЛА В.М. ТКАЧЁВА http://elan-kazak.forum2x2.ru/forum-f27/tema-t181.htm
Admin: Генерал от кавалерии Истинно русский ...Командир лейб-гусар и дворцовый комендант, друг Келлера В.Н. Воейков в своих воспоминаниях отзывается о нем, как об "истинно русском, кристально чистом человеке, до мозга костей проникнутым чувством долга и любви к Родине". В те времена, когда национальность обыкновенно определялась религией, лютеранина могли похвалить по всякому, но даже из вежливости русским бы не назвали – и наоборот, обращенный в Православие немец, татарин или еврей, в глазах окружающих автоматически выпадал из прежней национально-религиозной группы и входил в новую среду, становясь русским... http://www.rusk.ru/vst.php?idar=420147 Генерал Келлер Федор Артурович (1857 - 1918) «Прикажи, Царь, Придем И Защитим Тебя!» В 1928 году в русском журнале «Двуглавый орел», издававшемся во Франции, была опубликована статья, посвященная светлой памяти генерала Федора Артуровича Келлера. Той же зимой, на заупокойном богослужении в соборной церкви Знамения Божьей Матери в Париже собрались те, кто уже десять лет хранил в своем сердце глубоко почитаемый образ. С тех пор прошло немало времени, но имя прославленного героя еще не затерялось на страницах истории. В Киеве, на территории Покровского монастыря по сей день покоятся останки русского генерала. Его жизненный путь и поныне остается примером истинной доблести, и этот пример связует воедино Россию прошлого и Россию будущего. «Кругом измена, и трусость, и обман», — написал в своем дневнике Император Николай II в день отречения от Престола. Паутина предательства опутала самое сердце сражающейся страны, и в окружении Царя почти не осталось верных людей. Заговор проник в верхи армии, найдя поддержку у представителей генералитета, тайно сносившихся с думской оппозицией и иностранными дипломатами. Мечтая удалить от власти Царскую Чету, они мечтали о «благах» европейского либерализма. Светское общество окончательно потеряло способность мыслить и чувствовать так, как велит Православная Церковь. Духовно отдалившись от своего монарха, оно нашло Его чужим, ненужным, лишним. Исполнялись пророческие слова Святого праведного Иоанна Кронштадтского: «Если не будет покаяния у русского народа, конец миру близок. Бог отнимет у него благочестивого Царя и пошлет бич в лице нечестивых, жестоких, самозваных правителей, которые зальют всю землю кровью и слезами». Изменники лгали Государю о своей верности «монархической идее». Готовый отдать и корону, и жизнь для спасения своего отечества, Николай II принял решение о передаче Престола в пользу брата. Но вырванное отречение явственно провело черту, за которой началось необратимое разрушение страны и армии. Опустевший трон упразднил само понятие власти в глазах народа, расторгая все связывавшие его обязательства. Переворот перерос в революцию. Верных присяге командиров сдерживала видимая легальность актов отречения и боязнь междоусобной войной открыть фронт. Генерал Деникин писал: «Мне известны только три эпизода резкого протеста: движение отряда генерала Иванова на Царское Село и две телеграммы, посланные Государю командирами 3-го конного и гвардейского корпусов, графом Келлером и ханом Нахичеванским. Оба они предлагали себя и свои войска в распоряжение Государя для подавления мятежа». Воин с головы до пят, богатырь двухметрового роста, Федор Артурович Келлер считался лучшим кавалерийским начальником Русской армии и получил прозвище «первой шашки» России. Атаман Шкуро, служивший под началом Келлера в первую мировую войну, рассказывал о нем: «Его внешность: высокая, стройная, хорошо подобранная фигура старого кавалериста, два Георгиевских креста на изящно сшитом кителе, доброе выражение на красивом, энергичном лице с выразительными, проникающими в самую душу глазами. За время нашей службы при 3-ем конном корпусе я хорошо изучил графа и полюбил его всей душой, равно как и мои подчиненные, положительно не чаявшие в нем души. Граф Келлер был чрезвычайно заботлив о подчиненных; особое внимание он обращал на то, чтобы люди были всегда хорошо накормлены, а также на постановку дела ухода за ранеными, которое, несмотря на трудные условия войны, было поставлено образцово. Встречая раненых, выносимых из боя, каждого расспрашивал, успокаивал и умел обласкать. С маленькими людьми был ровен в обращении и в высшей степени вежлив и деликатен; со старшими начальниками несколько суховат. Неутомимый кавалерист, делавший по сто верст в сутки, слезая с седла лишь для того, чтобы переменить измученного коня, он был примером для всех. В трудные моменты лично водил полки в атаку и был дважды ранен. Когда он появлялся перед полками в своей волчьей папахе и в чекмене Оренбургского казачьего войска, щеголяя молодцеватой посадкой, чувствовалось, как трепетали сердца обожавших его людей, готовых по первому его слову, по одному мановению руки броситься куда угодно и совершить чудеса храбрости и самопожертвования». Федор Артурович родился 12 октября 1857 г. в Курске, в семье военного. Ему было двадцать лет, когда Россия объявила войну Турции, поднявшись на защиту избиваемых магометанами православных славян. Оставив элитное кавалерийское училище, граф Келлер поступил нижним чином в драгунский полк и отбыл на фронт. За выдающуюся храбрость он был награжден двумя солдатскими Георгиевскими крестами и произведен в офицеры. Почти четверть века он служил в драгунских полках, пройдя путь от командира эскадрона до полкового командира. Когда смута 1905 г. охватила окраины России, он был отправлен на усмирение переведенной на военное положение Польши. Исполняя обязанности временного Калишского генерал-губернатора, Келлер подвергся нападению революционеров; раненый и контуженный при взрыве брошенной в него бомбы, он избежал гибели лишь благодаря собственной ловкости, позволившей ему поймать снаряд на лету. Дворцовый комендант Воейков, близко знавший Келлера в бытность его командиром Лейб-гвардии Драгунского полка, назвал Федора Артуровича в своих записках «истинно русским, кристально чистым человеком, до мозга костей проникнутым чувством долга и любви к Родине». Надо сказать, что Воейков был одним из немногих в окружении Царя, кто сохранил Ему верность. В 1907 г. Николай II назначил Келлера флигель-адъютантом с зачислением в свою Свиту и производством в генеральский чин. Выступив на германский фронт с кавалерийской дивизией, Келлер на четвертый день сражений разгромил австро-венгерскую конницу и принес первую победу Русской армии в мировой войне. Сам Государь в очередном послании к Супруге радостно сообщил о представлении генерала к ордену святого Георгия, и та отвечала Ему: «Он действительно заслужил свой крест, сейчас он отплатил нам за все, это было его пламенным желанием все эти годы». Получив известие о революции в Петрограде и текст новой присяги, Келлер заявил, что не станет приводить к ней вверенные ему войска, так как «не понимает существа и юридического обоснования верховной власти Временного правительства». Барон Маннергейм — тот самый, что в будущем сделался правителем независимой Финляндии, уговаривал его «пожертвовать личными политическими убеждениями для блага армии», но встретил твердый отказ: «Я христианин. И думаю грешно менять присягу». — Я получил депешу, — сказал Келлер, собрав представителей от каждой сотни и эскадрона, — об отречении Государя и о каком-то Временном правительстве. Я, ваш старый командир, деливший с вами и лишения, и горести, и радости, не верю, чтобы Государь Император в такой момент мог добровольно бросить на гибель армию и Россию. Вот телеграмма, которую я послал Царю: «Третий конный корпус не верит, что Ты, Государь, добровольно отрекся от престола. Прикажи, Царь, придем и защитим Тебя». — Ура, ура! — закричали драгуны, казаки, гусары. — Поддержим все, не дадим в обиду Императора! Ответ пришел от командующего Румынским фронтом: под угрозой объявления бунтовщиком Келлеру предписывалось сдать корпус. Не дождавшись распоряжений от Государя, он был вынужден подчиниться полученному приказу. Под звуки народного гимна «Боже, Царя храни!» шестидесятилетний генерал прощался со своими старыми полками, принимая их последний парад. В глубокой горести и со слезами провожали его бойцы. Дворянская оппозиция и либеральная интеллигенция, руками высшего генералитета вырвавшие отречение у Николая II, не нашли понимания в народе и были неспособны сдержать расходившиеся волны, поднятые ими самими. Россия погрузилась в беспросветную анархию, Октябрь стал неизбежным продолжением Февраля. Покинув действующую армию, Келлер жил в Харькове. На его глазах происходила «украинизация» малороссийских губерний, большевистский мятеж после октябрьского переворота в столице и последовавшее за этим занятие Украины германскими и австрийскими войсками. В ту пору Федор Артурович участвовал в деятельности тайной монархической организации, ставившей целью освобождение Царской Семьи из тобольского заточения. В апреле 1918 г. при поддержке немцев была провозглашена Украинская держава во главе с гетманом Скоропадским, ставшая первым крепким островком среди моря всеобщей анархии. Немецкие штыки ограждали многочисленные гетманские штабы и единственную сердюцкую дивизию от посягательств большевиков. С Дона же приходили вести, что генералы Алексеев и Деникин сражаются с красными во главе созданной ими Добровольческой армии. Келлер хотел принять участие в борьбе с большевизмом, но считал, что ее можно вести только «именем Самодержавного Царя всея Руси», следуя по пути всенародного раскаяния и воссоздания старой армии. Присоединиться к добровольцам он отказался. «Объединение России великое дело, — писал Келлер, — но такой лозунг слишком неопределенный. Объявите, что Вы идете за законного Государя, и за Вами пойдет без колебаний все лучшее, что осталось в России, и весь народ, истосковавшийся по твердой власти». В мемуарах донского атамана Краснова, в войну командовавшего казачьей дивизией в корпусе Келлера, последний был возвышенно упомянут как «рыцарь, оставшийся безупречно верным Государю и непоколебимо преданный идее монархии». Съехавшиеся в Киев правые деятели желали видеть Федора Артуровича во главе монархической Южной армии, создаваемой ими при помощи германских военных. Келлер отказался. «Здесь, — отмечал он, — часть интеллигенции держится союзнической ориентации, другая, большая часть — приверженцы немецкой ориентации, но те и другие забыли о своей русской ориентации». Лишь в сентябре 1918 г. киевский митрополит Антоний Волынский отслужил в Софийском соборе панихиду по убиенному Государю — давно дошедшему из Екатеринбурга страшному известию многие вначале не хотели верить. Мировая война близилась к концу; немецкая администрация утратила всевластное положение на Украине, где ожидали появления союзников. Прервались затянувшиеся переговоры гетмана с советской Россией, а на северных границах были замечены красные отряды. «Времени терять нельзя, — беспокоился Келлер, — высадившиеся англо-французы могут ложно учесть положение; не видя реальной силы, открыто стремящейся к объединению России и монархии, они могут вообразить, что в нашем отечестве все мечтают о республике». В Киев прибыли псковские монархисты от имени Северной армии, по окончании формирования готовившейся принести присягу «законному Царю и Русскому государству». В полках вводились старые уставы и прежняя униформа с добавлением нашивки — белого креста на левом рукаве; в Пскове развешивались плакаты с именами известных генералов — Юденича, Гурко и Келлера как вероятных вождей. Последнему и было предложено возглавить армию. Келлер ответил согласием, обещав «через два месяца поднять Императорский штандарт над священным Кремлем». В Киеве при новом командующем был образован монархический Совет обороны во главе с графом Безаком. В «Призыве старого солдата» Келлер обратился к своим боевым товарищам: «Настала пора, когда я вновь зову вас за собою. Вспомните и прочтите молитву перед боем — ту молитву, которую мы читали перед славными нашими победами, осените себя крестным знамением и с Божией помощью вперед за Веру, за Царя и за неделимую нашу родину Россию». «Патриарх Тихон прислал тогда через епископа Нестора Камчатского графу Келлеру шейную иконочку Державной Богоматери и просфору, когда он должен был возглавить Северную армию», — вспоминала впоследствии жена Безака. Прибывший из Москвы Нестор Камчатский ранее являлся вдохновителем попытки спасения Царской Семьи из рук большевиков, предпринятой группой офицеров во главе с присяжным поверенным Полянским. С ноября немецкие войска начали отход к довоенным границам по условиям заключенного перемирия. Воспользовавшись ситуацией, социалисты-самостийники со своим головным атаманом Петлюрой подняли мятеж против гетмана и его «помещицкого правительства». Почувствовав всю опасность своего положения, Скоропадский провозгласил создание Всероссийской федерации с включением в нее Украинской державы. Знакомый с Келлером еще по службе в Царской свите, гетман просил его помощи в организации армии, для чего вручил ему «всю полноту военной и гражданской власти». Именуя себя Главнокомандующим Украинской и Северной армиями, Федор Артурович подчеркивал, что «может приложить силы и положить голову только для создания великой, единой России, а не за отделение от нее федеративного государства». В Киеве срывали желто-голубые флаги с заменой их русскими и разбивали бюсты Шевченко, ставшие своеобразным символом самостийности. На новой должности Келлер продержался не более недели, отправленный гетманом в отставку за нелояльные действия. В то время Северная армия отступала, оставив большевикам Псков, а под Киевом горстка добровольцев из русских дружин отбивалась от наседавших петлюровцев. Скоропадский бежал, его приближенные рассеялись. Келлер вновь взял на себя руководство обороной, несмотря на то, что имел возможность покинуть город. Ворвавшиеся в Киев петлюровцы предавали мучительной смерти пойманных на улицах офицеров и истязали уже мертвые тела. Германские военные, преклоняясь перед доблестью Келлера, предлагали ему укрытие в случае, если он согласится снять оружие и форму, но тот не хотел расставаться в целях самосохранения ни со своими погонами, ни с полученной от Государя шашкой с надписью. Совершенно открыто граф Келлер поселился в Михайловском монастыре с двумя находившимися при нем адъютантами. Когда петлюровцы явились туда с обыском, монахи предложили ему уйти потайным ходом, но он сам через адъютанта сообщил о себе пришедшим. Патруль объявил всех троих арестованными. В ночь на 8 декабря 1918 г. был получен приказ об их переводе в Лукьяновскую тюрьму. Они шли вдоль стен Софийского собора, мимо памятника Богдану Хмельницкому, когда из ближайшего сквера раздался залп по арестованным. Стрельба была продолжена патрульными, добивавшими раненых выстрелами и ударами штыков в спины. Генерал Келлер пал, сраженный одиннадцатью пулями… В его предсмертном дневнике были такие слова: «Мне казалось всегда отвратительным и достойным презрения, когда люди для личного блага, наживы или личной безопасности готовы менять свои убеждения, а таких людей громадное большинство». Явивший в себе лучшие традиции русского воинства, он был примером для своих последователей, носивших у сердца «крест Келлера» — серебряный знак без всяких надписей и дат, по преданию установленный им самим для нагрудного ношения в Северной армии. Русским монархистам священна память генерала Келлера. «Боже правый! — писал „Двуглавый орел“ в 1928 году. — Сколько невозрадимых, страшных жертв понесла Императорская Российская армия! Почти все храброе, почти все лучшее погибло — на радость врагам и злодеям — и усеяло своими костями великое поле междоусобия и взаимного истребления… Но неисповедимы пути Божьи. Не будем унывать при виде, как пережившие доблестных Ахиллов презренные Терситы по прежнему продолжают злостно замалчивать не только подвиги, но и самую память доблестно сложивших свои головы за Веру, Царя и Отечество героев Императорской армии. Новые, молодые, здоровые поколения растут и здесь, и там — в России. Мы верим в живые силы Русского народа. Мы верим в помощь Божью». Михаил Фомин, Максим Воробьев (Общество Памяти Генерала Келлера, С-Пб) http://www.vojnik.org/personnel/generals/8 Биография Келлера Ф.А.
Патриот России: Генерал-инспектор артиллерии Романов Сергей Михайлович (25 сентября 1869, имение Боржом, Кавказ - 18 июля 1918, Алапаевск) В сталинские времена в 1948 году был издан четырехтомный труд "Артиллерия русской армии" под редакцией генерал-майора Е. З. Барсукова; в нём была дана высокая оценка выучке российских артиллерийских офицеров в первую мировую войну. Действительно, уступая в количестве и калибре, русские пушки искусной стрельбой производили опустошение в рядах наступавших немцев. Недаром немецкая пехота окрестила нашу скорострельную трехдюймовую пушку "косой смерти". Против одной русской батареи, чтобы обеспечить перевес в артиллерийском огне, немцы вынуждены были выставлять три своих. Так вот, в роскошном советском издании упомянутой книги написано: "В отношении столь хорошей подготовки русская артиллерия обязана была главным образом своему генерал-инспектору, который в течение десятилетия, предшествующего первой мировой войне, все свои знания и большое искусство в артиллерийской стрельбе, все свое внимание отдавал боевой подготовке артиллерии". Можно было бы ещё прибавить, что этот выдающийся военный реформатор фактически создал русскую скорострельную артиллерию, заложил основы тяжелой мобильной артиллерии, неизменно требовал и лично проверял у каждого офицера-артиллериста умение вести огонь с закрытых позиций, что было совершенно неизвестным для армий союзников и неожиданным для противников России в войне. Ещё в русско-японскую войну он ввел это новшество и заставил неповоротливых снабженцев к каждому орудию, отправляемому в Маньчжурию, обязательно прикладывать оптику для скрытой стрельбы. Это сберегло жизни многим тысячам артиллеристов. Чьё же имя так старательно замалчивалось советскими историками и учеными от артиллерии? Даже через тридцать лет после убийства они не решались произнести, а тем более написать имя генерал-инспектора артиллерии Великого князя Сергея Михайловича Романова. Среди многих орденов он с гордостью носил на груди скромный знак выпускника Михайловской артиллерийской академии, одного из старейших военных учреждений России. Меня, человека далекого от точных наук, одно перечисление предметов, которое нужно было сдавать кадровому офицеру при поступлении в Академию приводит в сердечный трепет. В назидание молодым россиянам всё же приведу этот перечень: алгебра, геометрия, тригонометрия, дифференциальное и интегральное счисления, физика, химия, фортификация, тактика, артиллерийское черчение и языки – русский, французский и немецкий. За годы обучения нужно было постичь главные предметы: все отделы артиллерии, технологию, теоретическую механику, практическую механику и химию, а также вспомогательные: высшую математику, физику, стратегию, фортификацию, тактику, историю военного искусства, военную администрацию и снова русский, французский и немецкий языки. И это не считая постоянных практических занятий и полевых стрельб. Имея фундаментальную оперативно-тактическую подготовку, воспитанные в духе верности долгу михайловцы прославились во всех войнах XIX и начала XX веков. 193 выпускника Михайловской артиллерийской академии были награждены орденом Святого Георгия. Великий князь Сергей Михайлович с легкостью овладевал всей артиллерийской премудростью. С детства он отличался от братьев точностью ума и прекрасными математическими способностями, безмерно радуя этим своего отца – Великого князя Михаила Николаевича, который в течение 22 лет состоял наместником Кавказа и одновременно главнокомандующим Кавказской армией и Кавказским военным округом. Занимая этот опасный и ответственный пост, Михаил Николаевич сумел не только завершить казавшуюся бесконечной войну с северокавказскими горцами, но и создать на Кавказе прочный бастион Российской Империи. Имя свое Великий князь Сергей получил в честь игумена земли Русской святого преподобного Сергия, Радонежского Чудотворца, поскольку родился в день преставления славного святого Руси – 25 сентября (8 октября) 1869 года. Суровое воспитание закалило будущего выдающегося реформатора артиллерии. Великокняжеские дети, по свидетельству Великого князя Александра Михайловича, "спали на узких железных кроватях с тончайшими матрацами, положенными на деревянные доски. Будили их в шесть часов утра, затем они, стоя на коленях, читали молитвы перед иконами, потом принимали холодную ванну. Завтрак состоял из чая, хлеба и масла. Все остальное было строго запрещено, чтобы не приучать к роскоши… Из-за ошибки в немецком слове лишали сладкого". Ошибка при решении задачи по математике "влекла за собой стояние на коленях носом к стенке в течение целого часа". Сергей "даже в возрасте одиннадцати лет любил точность во всем", легко справлялся с задачами и реже братьев стоял в углу. К образованию в великокняжеской семье относились основательно: учебная программа, разделенная на восьмилетний период обучения, состояла из уроков по Закону Божию, истории Русской Православной Церкви, сравнительной истории других исповеданий, русской грамматики и литературы, истории России, Европы, Америки и Азии, географии, математики, языков и музыки. Сверх того великих князей учили обращению с огнестрельным оружием, верховой езде, фехтованию и штыковой атаке. Вопроса "Кем быть?" у великих князей не существовало. Выбор карьеры лежал между кавалерией, артиллерией и военным флотом. Выбор не из легких, особенно когда тебе только 20 лет. Великий князь Сергей вместе со своим старшим братом Александром на его яхте "Тамара" совершил двухгодичное плавание в Индию, но даже красоты этой далекой страны не смогли его отвратить от любви к точным наукам. И выбор был сделан в пользу артиллерии. Так случилось, что еще в 1887 году Сергей Михайлович вместе с августейшим отцом, Председателем Государственного совета Российской империи, совершил путешествие на Урал, был на заводах Алапаевска, не предполагая, что через 30 лет будет здесь узником. Великий князь Сергей унаследовал от отца "твердость убеждений и бесстрашие солдата". Службу он начал в лейб-гвардии конно-артиллерийской бригаде, где проявил себя как блестящий артиллерист. В 1891 году 22-летний Великий князь пожалован был чином флигель-адъютанта к Его Императорскому Величеству, в 1899-м произведен в полковники, в 1903-м — в генерал-майоры. Выдающиеся таланты его были отмечены – он был избран Почетным членом Михайловской артиллерийской академии. Как и все Романовы, он сочетал в себе много различных талантов. Его любовь к музыке и театру не мешала ему быть требовательным и жестким военачальником. Генерал-инспектор артиллерии – и президент Российского театрального общества. Многолетний поклонник прима-балерины Матильды Кшесинской – и гроза неповоротливых снабженцев и чиновников военного министерства. Он обладал прекрасным юмором и был душой компании. Но всё это до тех пор, пока над Россией не нависла угроза большой войны. Все свои силы и недюжинный талант он бросил на то, чтобы в предвидении неизбежной войны с Германией воздействовать на тяжелое на подъем русское правительство в вопросе перевооружения нашей артиллерии. Как вспоминал Великий князь Александр Михайлович: "Он избегал светских торжеств и в высоких кругах слыл человеком замкнутым и молчаливым. Был прост в общении с обыкновенными людьми и доступен всем". Война с Японией вскрыла много недостатков в подготовке личного состава и в вооружении российской армии. С 1905 года Великий князь Сергей Михайлович по Высочайшей воле Государя Императора Николая II Александровича занимает пост генерал-инспектора артиллерии в чине генерал-лейтенанта и должность начальника Главного артиллерийского управления. Он настаивает на открытии новых артиллерийских училищ, начинает формировать мобильную тяжелую артиллерию, выступает за чёткое взаимодействие всех родов войск на поле боя, за первенство инициативы командиров в ведении боя. Накануне мировой войны (1914-1918), вернувшись из поездки в Австрию, Великий князь Сергей доложил русскому правительству о лихорадочной работе военных заводов центральных европейских держав и потребовал усиления темпов перевооружения армии. Генерал А.С.Лукомский впоследствии отмечал: "Русская полевая артиллерия очень многим обязана Великому князю. Благодаря его знаниям и громадной энергии, с которой он проводил подготовку личного состава, постоянно объезжая и контролируя, наша полевая артиллерия в японскую и в европейские войны была на должной высоте. Знаток своего дела, чрезвычайно требовательный и часто неприятный начальник, он знал достоинства и недостатки каждого из сотен дивизионных и батарейных командиров, а зачастую и старших офицеров. От всех он сумел добиться подлинной виртуозности в стрельбе – и наши артиллерийские бригады своим огнем на полях сражений изменили ход мировой войны". За службу Богу, Царю и Отечеству Сергей Михайлович был удостоен ордена Святого Владимира I степени, что было редкостью, поскольку многие великие князья Царствующего Дома не дослужились до столь высокой награды. Да, его пушки несли смерть, но смерть врага не ложится неисцелимым грехом на душу того, кто защищает своё Отечество. И.А. Ильин, посвятивший этой проблеме ряд своих работ, подчеркивал, что человеку принадлежит не право, а обязанность употребить насилие там, "где оно оказывается единственным или наименее неправедным исходом". А так как "участие в войне есть для каждого участника акт повиновения внешнему приказу", то "самое решение убивать не падает всем своим бременем на душу убивающего". "Война выявляет не только темные стороны человеческой природы; война может пробуждать и все великое, благородное, дремлющее в народе" В январе 1916 года, в критический период мировой войны, Великий князь Сергей Высочайше назначен полевым генерал-инспектором артиллерии при Верховном Главнокомандующем Государе Императоре Николае II Александровиче. Когда Дума высказалась против монопольного занятия великими князьями видных административных должностей, она сделала исключение для него и для Великого князя Николая Николаевича. С юности Великий князь Сергей очень дружен был с Наследником Цесаревичем Николаем Александровичем, своим двоюродным братом. В течение более двадцати лет Великий князь Сергей Михайлович был близким другом Императора Николая II и пребывал при Государе в Ставке до последних дней существования Российской Империи, помогая ему рекомендациями и советами. Как писал Великий князь Александр Михайлович: "Его точный математический ум не был способен на необоснованные предположения. Его утверждения основывались на всесторонней осведомленности и тщательном анализе секретных донесений…". В апреле 1917 года, после Февральской революции, Великий князь вышел в отставку. Как впоследствии писал генерал-лейтенант А. И. Деникина, назначенный в то время начальником штаба Верховного главнокомандующего: "два доклада Сергея Михайловича нарисовали мне такую отчетливую картину состояния русской артиллерии, подчеркнули такое изумительное знание им личного состава, что я искренно пожалел об уходе такого сотрудника". Он бы мог сразу уехать на юг России и тем спастись от неминуемой гибели. Но он остался там, где его выдающиеся заслуги перед Родиной делали его ненавистным для беззаконных узурпаторов власти. Он сознательно разделил судьбу Царской семьи. Весной 1918 Сергей Михайлович был сослан в Вятку, а затем в Екатеринбург. В мае 1918 года из Екатеринбурга, вместе с другими членами Царской Семьи он был переведен в Алапаевск. С Великим князем Сергеем Михайловичем из Петрограда в ссылку выехал управляющий его делами Федор Михайлович Ремез (1878-1918). Многие годы он исполнял обязанности личного секретаря Великого князя. В Петрограде у Федора Михайловича осталась семья; этот близкий князю человек добровольно пошел с ним на страдание и смерть. Сергей Михайлович не чувствовал за собой никакой вины, он всегда и во всём был верен присяге и честно служил Богу, Царю и Отечеству. Когда условия жизни заключенных стали особенно тяжёлыми, он послал телеграмму в Екатеринбург председателю Областного совета, где писал следующее: "...Не зная за собой никакой вины, ходатайствуем о снятии с нас тюремного режима. За себя и моих родственников, находящихся в Алапаевске. Сергей Михайлович Романов". Ответа, конечно, не последовало. В ночь со среды на четверг, как в день Иудина предательства, с 17 на 18 июля 1918 года, в день обретения честных мощей святого преподобного Сергия, игумена Радонежского, то есть в день тезоименитства Великого князя Сергея Михайловича, под предлогом переезда в более "тихое и безопасное" место, Великих князей Романовых и их слуг тайно вывезли к заброшенной Нижне-Селимской шахте и сбросили живыми в ствол старой шахты глубиной около 60 метров. Всех, кроме Великого князя, который оказал сопротивление палачам, схватил одного из них за горло, но был убит пулей в голову. Его тело тоже было сброшено в шахту. От разрыва гранаты в глубине шахты сразу погиб Федор Михайлович Ремез, остальные мученики погибли от ран, голода и жажды. Судебным следователям адмирала Колчака не составляло большого труда восстановить все обстоятельства убийства и место сокрытия тел. Промыслом Божиим именно 8 октября, в день рождения Великого князя Сергея Михайловича и в день памяти святого преподобного Сергия Радонежского найдено было первое тело – секретаря Великого князя, Федора Михайловича Ремеза. Четыре дня раскапывала следовательская группа шахту, извлекая каждый день тела мучеников, находившиеся на различной глубине. 18 октября их тела внесли в Екатерининскую церковь, где служились литии, панихиды и совершалось всенощное бдение. 19 октября тела алапаевских мучеников после заупокойной Литургии и отпевания в Свято-Троицком соборе были временно захоронены в склепе с южной стороны алтаря Свято-Троицкого собора. Как писал игумен Серафим, сопровождавший впоследствии тела алапаевских мучеников через всю Россию в Китай, народу было так много, что люди не помещались в храме, а стояли, плакали и молились прямо на улице. Так прощались жители города Алапаевска с августейшими страдальцами и их верными слугами. Меня сначала удивило, почему пять боевых офицеров не сопротивлялись убийцам, ведь они не один год провели на фронте, прекрасно владели оружием. Но потом я понял что, пройдя вместе с простыми русскими солдатами окопы войны, по мере сил оберегая их жизни и облегчая солдатскую службу, они не готовы были проливать кровь своих соотечественников. Благородные люди, они не чувствовали за собой вины и ждали справедливого суда, но суд был неправедным, суд был иудиным. Это было подлое, трусливое убийство. Говорят, что двое убийц впоследствии сошли с ума. Но что такое сумасшествие? Это извращенный взгляд на мир и "отклоняющееся поведение", отклоняющееся от правил человеческих, а нередко и от законов Божиих. То, что творили убийцы, не укладывалось ни в законы Божии, ни в законы человеческие – они сошли с ума раньше, чем совершили своё злодеяние. Они были слепым орудием зла, которое на какое-то время стало торжествовать над добром. Есть и чисто медицинский аспект этого убийства. Ещё в XIX веке судебными психиатрами было установлено, что зверское убийство ради самого убийства без всяких причин и оправдания "совершается субъектами, страдающими психическими расстройствами в виде неодолимого влечения к убийству человека". Этот феномен даже получил специальное название: гомицидомания ("гомо" – "человек" + "окцидо" – "убиваю" + "мания" – "страсть"). Именно эти люди, потерявшие человеческий облик, и в Екатеринбурге, и в Алапаевске, и в Перми стали исполнителями самых зверских планов ненавистников России... http://www.k-istine.ru/morals/patriotism_prince_sergey.htm
Admin: Французский посол в России М.Палеолог через четыре для после начала войны взывал к Николаю II: "Я умоляю Ваше величество приказать Вашим войскам немедленное наступление, иначе французская армия рискует быть раздавленной" Самсонов Александр Васильевич (1859-1914) Трагическая судьба генерала Самсонова, командующего 2-й армией, - одна из самых драматических страниц первой мировой войны. Выполняя воинский долг со своей армией, обреченной на жестокое поражение, он предпочел покончить с собой. Его сподвижник полковник А.Крымов писал об Александре Васильевиче: "Он был благородный человек, каких мало. Чисто русский, отечестволюбивый офицер... Александр Васильевич роковым выстрелом взял на себя мужество отвечать за всех. Отечество и высшее руководство остались незапятнанными..." Александр Самсонов происходил из семьи среднего достатка. Военное образование он получил в Киевской военной гимназии и в Николаевском кавалерийском училище, из которого выпустился в 1877 г. 18-летним корнетом он был направлен в 12-й Ахтырский гусарский полк и с ним участвовал в русско-турецкой войне 1877 - 1878 гг. Получив боевую закалку, честной и ревностной службой добился права на поступление в Академию генерального штаба и в 1884 г. успешно закончил ее. По выпуску служил в различных войсковых штабах. С 1896 по 1904 г. был начальником юнкерского кавалерийского училища в Елизаветграде (Кировоград) на юге Украины. В послужном списке полковника Самсонова против вопроса: "Есть ли за ним, за родителями его или, когда женат, за женою недвижимое имущество, родовое или благоприобретенное?" - значилось: "Не имеет". В 45-летнем возрасте Александр Васильевич женился на дочке помещика из села Акимовка, Екатерине Александровне Писаревой. В качестве кавалерийского начальника генерал-майор Самсонов участвовал в русско-японской войне 1904 - 1905 годов, сначала возглавлял Уссурийскую конную бригаду, затем 1-ю Сибирскую казачью дивизию. Под Вафангоу и Ляояном, у реки Шахэ и под Мукденом водил своих конников в жаркие схватки, испытал и радость побед, и горечь тяжелых поражений. За боевые заслуги Александр Васильевич был награжден орденом святого Георгия 4-й степени и другими орденами, золотой саблей с надписью: "За храбрость", получил чин генерал-лейтенанта. После войны Самсонов занимал должность начальника штаба Варшавского военного округа, затем наказного атамана Войска Донского, а в 1909 г. был назначен туркестанским генерал-губернатором и войсковым атаманом Семиреченского казачьего войска. Русский Туркестан включал тогда Закаспийскую, Семиреченскую, Самаркандскую и Ферганскую области, а также вассальные Хивинское и Бухарское ханства. Со времен М.Скобелева крупные военные сражения здесь прекратились, но управление обширной территорией, заселенной разноплеменными тюркскими народами общей численностью до трех миллионов человек, требовало от Александра Васильевича многих усилий и административного искусства. В 1910 г. он был произведен в генералы от кавалерии. В то время, как в Средней Азии жизнь текла относительно спокойно, на западных границах империи подспудно зрела война. Летом 1914 г., прямо с Кавказа, где Самсонов с семьей проводил отпуск, он направился в Варшаву принимать командование над 2-й армией. 19 июля (1 августа по н.ст.) началась первая мировая война. В Варшаве Самсонов встретился с командующим Северо-Западным фронтом Я.Жилинским, который посвятил его в план предстоящих действий. На 2-ю армию возлагалась задача во взаимодействии с 1-й армией генерала П.Ранненкампфа осуществить наступательную Восточно-Прусскую операцию. Времени на ее подготовку практически не было: ее срочность диктовалась просьбой о помощи со стороны Франции, подвергшейся мощному удару германской армии. Французский посол в России М.Палеолог через четыре для после начала войны взывал к Николаю II: "Я умоляю Ваше величество приказать Вашим войскам немедленное наступление, иначе французская армия рискует быть раздавленной". Понимая всю сложность и опасность задуманной операции в Восточной Пруссии, Самсонов все же счел своим долгом попытаться ее осуществить. 23 июля он вступил в должность командующего 2-й армией. По замыслу операции, разработанному в Ставке под руководством верховного главнокомандующего великого князя Николая Николаевича, 1-й и 2-й армиям надлежало разгромить немецкую 8-ю армию, сосредоточенную в Восточной Пруссии. Самсонову было предписано двигаться от реки Нарев (на территории Польши) в обход Мазурских озер на север, Ранненкампфу - от Немана на запад. Первой вступила в соприкосновение с противником армия Ранненкампфа, 4 августа она нанесла поражение передовому немецкому корпусу у Сталлупенена, 7-го во встречном сражении у Гумбиннен-Гольдапа заставила отступить основные силы 8-й немецкой армии. В этот же день армия Самсонова после ускоренного марша, преодолев за три дня более 80 километров по песчаным дорогам, перешла границу Восточной Пруссии. Самсонов сообщал командующему фронтом Жилинскому: "Необходимо организовать тыл, который до настоящего времени организации не получил. Страна опустошена. Лошади давно без овса. Хлеба нет. Подвоз из Остроленки невозможен". Но командующий фронтом, невзирая на отставшие тылы и скудные сведения о планах противника, каждый день требовал от Самсонова ускорить движение. Не встречая серьезного сопротивления противника, 2-я армия занимала промежуточные населенные пункты, и Самсонов, предчувствуя ловушку, просил у вышестоящего командования разрешения развернуть армию уступом на северо-запад. После трехдневных переговоров со штабом фронта он получил, наконец, такое разрешение, но был обязан по указанию Жилинского направить на север правофланговый 6-й корпус. Это привело к отрыву корпуса от главных сил армии. Кроме того, по приказу верховного главнокомандующего левофланговый 1-й корпус был остановлен у Сольдау и также оторвался от действовавших в центре 13, 15 и 23-го корпусов. Положение усугублялось слабой разведкой противника и нарушением в армии связи, так как немцы, отходя, выводили из строя телефонную и телеграфную сеть. Передача же радиосообщений регулярно прослушивалась противником, знавшим, таким образом, о планах действий русских. Оставив против 1-й армии заслон из двух дивизий, командование немецкой 8-й армией, используя железные дороги, перебросило свои главные силы и поступившие резервы против армии Самсонова. 13 августа 2-я армия натолкнулась на неожиданно сильное противодействие немцев. В этот день правофланговый 6-й корпус потерпел поражение под Бишофсбургом и начал отступление. На следующий день левофланговый 1-й корпус практически без боя отступил к югу от Сольдау; узнав об этом, Самсонов был вне себя от возмущения и отстранил командира корпуса Артамонова от должности. Положение 13, 15 и 23-го корпусов, сражавшихся с немцами в центре и испытывавших сильнейшее давление противника, становилось угрожающим. Переживая за их судьбу, Александр Васильевич 15 августа прибыл на передовую линию - в штаб 15-го корпуса генерала Мартоса. У него еще были надежды на удачный прорыв корпусов к северу, навстречу Ранненкампфу, и на то, что 1-я армия уже начала активные действия в тылу наседавших немцев, но им не суждено было сбыться (потом Ран-ненкампфа долго будет преследовать молва о его преступной неторопливости). Прибыв на передовую и убедившись, что наступление противника уже не остановить, Самсонов имел возможность уехать назад, но не сделал этого. Бросить сражавшихся ему не позволили чувство долга и старые традиции русского воинства - Цорндорф, Смоленск, Севастополь, Порт-Артур, необходимость лечь костьми. Отступление фланговых корпусов 2-й армии позволило немцам перерезать трем русским корпусам путь назад, и вскоре они были окружены. Штаб армии во главе с Самсоновым, прорываясь из окружения, двинулся в направлении на Янов. Александр Васильевич находился в тяжелейшем моральном состоянии. По свидетельству начальника штаба генерала Постовского, Самсонов 15 и 16-го числа не раз говорил, что его жизнь, как военного деятеля, кончена. После короткого ночного привала в лесу 17 августа, когда офицеры штаба пешком двинулись дальше, Александр Васильевич незаметно ушел в глубь леса, и там прозвучал его выстрел... Несмотря на поиски, его тела так и не нашли, к тому же надо было уходить от преследования. Впрочем, существует и другая версия смерти Самсонова. Со слов одного из офицеров, выходивших из окружения, он в последний раз видел своего командующего на опушке леса, склонившимся над картой. "Вдруг громадный столб дыма окутал наш штаб. Один из снарядов ударился в ствол дерева, разорвался и убил генерала на месте..." Участь армии Самсонова была трагичной, немногим частям и группам удалось вырваться из окружения, потери составили десятки тысяч убитыми, ранеными и пленными. Один из виновников случившегося - командующий фронтом Жилинский докладывал верховному главнокомандующему: "Если поведение и распоряжения генерала Самсонова, как полководца, заслуживают сурового осуждения, то поведение его, как воина, было достойное; он лично под огнем руководил боем и, не желая пережить поражение, покончил жизнь самоубийством". Через две недели высшее командование, спланировавшее Восточно-Прусскую операцию, отстранило Жилинского от должности. Впрочем, стратегический результат был достигнут: немцы перебросили в Восточную Пруссию часть сил, ослабив свой натиск на Францию. Жертвенная судьба генерала Самсонова и спасение Франции оказались тесно связанными между собой. Вдове погибшего генерала, оставшейся с 15-летним сыном и 12-летней дочерью, была выделена царем пенсия в размере 10 645 рублей в год. Осенью 1915 г. Екатерина Александровна Самсонова в качестве сестры милосердия участвовала в осмотре лагерей для русских военнопленных в Восточной Германии, и ей удалось отыскать место захоронения мужа. Она опознала его по медальону, в котором он хранил крохотные фотографии ее самой и детей. Она перевезла его останки в Россию, в свою родную деревню Акимовку, где впервые встретилась с Александром Васильевичем, и похоронила его на погосте Акимовской церкви. Несчастливая судьба ожидала и второго главного участника Восточно-Прусской операции - генерала Ранненкампфа. После октября 1917 г. уже старый генерал жил в Таганроге под чужой фамилией. Представители Советской власти его опознали и, припомнив участие в расправе над сибирскими крестьянами в 1905 г., расстреляли. http://www.firstwar.info/warlords/index.shtml?15
Admin: Генерал от кавалерии Брусилов Алексей Алексеевич (1853-1926). Наступление войск Юго-Западного фронта в 1916 г., принесшее русской армии самый крупный успех в первой мировой войне, вошло в историю под названием "Брусиловского прорыва". Творец этого прорыва - генерал Брусилов сразу стал знаменитым, его имя узнали во всем мире. Но судьба не долго баловала полководца: в 1917 г. его ожидал трудный выбор между старой Россией и новой, революционной, затем служба в Красной Армии на второстепенных должностях, враждебное отношение со стороны Белого движения, в ряды которого встали многие его сподвижники по мировой войне. Алексей Брусилов родился в Тифлисе в семье потомственных военных: его прадед, дед и отец были офицерами русской армии. Отец участвовал в Отечественной войне 1812 г., потом служил на Кавказе, стал генерал-лейтенантом. В 1856 г. он умер, вскоре от чахотки скончалась мать, и дети-сироты воспитывались в Кутаиси у родственников. В 1867 г. Алексей Брусилов приехал в Петербург и, блестяще сдав экзамены, поступил сразу на четвертый курс Пажеского корпуса - самого привилегированного военно-учебного заведения России. После первого курса обучения воспитатель Брусилова оценил его так: "Характера резвого и даже шаловливого, но добр, прямодушен и чистосердечен. Способности хорошие, но любит лениться..." Бывали у юноши и серьезные срывы в учебе, но в старших классах пошли занятия исключительно по военному делу, и Брусилов резко подтянулся. Все же по выпуску он попал не в гвардию, а в 15-й Тверской драгунский полк, но это устраивало молодого офицера, так как полк квартировался близ родного ему Кутаиси, кроме того, для жизни в гвардии ему недоставало бы средств. В августе 1872 г. прапорщик Брусилов прибыл в полк на должность младшего взводного офицера. Благодаря старательности в службе вскоре был назначен полковым адъютантом, в 1874 г. произведен в поручики. В 1877 г. началась русско-турецкая война, и Алексей Брусилов со своим полком отправился на южную границу. За отличие при взятии турецкой крепости Ардаган он получил свою первую боевую награду - орден святого Станислава 3-й степени, продолжая участвовать в боях, заслужил орден святой Анны 3-й степени, чин штабс-капитана, за мужество при штурме и взятии Карса удостоен ордена святого Станислава 2-й степени. Полного удовлетворения от действий русских войск в Закавказье Брусилов не получил, но он приобрел хорошую боевую закалку, в 25 лет стал опытным офицером. В 1881 г. Алексей Алексеевич покинул Тверской драгунский полк и поступил на учебу в Петербургскую кавалерийскую школу. С увлечением штудировал кавалерийскую науку, особенно любил практические занятия, побывал в лучших кавалерийских частях русской армии. Курс наук он закончил с отличием и получил назначение адъютантом школы. В 1884 г. Брусилов женился на дальней родственнице, через три года у него родился сын. Проявляя неутомимую энергию в улучшении организации обучения кавалерийских офицеров, Брусилов после службы адъютантом последовательно занимал должности старшего учителя верховой езды и выездки лошадей, начальника отдела эскадронных и сотенных командиров, помощника начальника школы, вырос в чинах до генерал-майора (1900 г.), был причислен к штату лейб-гвардии. Его знали и ценили руководители Военного министерства, главный инспектор кавалерии великий князь Николай Николаевич. Брусилов пишет статьи о кавалерийской науке, посещает Францию, Австро-Венгрию и Германию, где изучает опыт верховой езды и работы конных заводов. В 1902 г. Алексей Алексеевич по праву был выдвинут на должность начальника Петербургской кавалерийской школы. "Лошадиная академия", как ее шутливо называли в армии, под его руководством сделалась признанным центром подготовки командного состава русской кавалерии. В 1906 г. Брусилов был назначен начальником 2-й гвардейской кавалерийской дивизии, где заслужил большое уважение подчиненных своим командирским искусством и уважительным отношением к офицерам и солдатам. Но личная драма - смерть жены, а также гнетущая обстановка петербургской жизни после революции 1905 - 1906 гг. подтолкнули его к решению уйти из рядов столичной гвардии в армию: в 1908 г. Брусилов получил назначение в Варшавский военный округ командиром 14-го армейского корпуса с производством в генерал-лейтенанты. Три года он начальствовал над корпусом и за это время заметно подтянул его боевую подготовку. В 1912 г. Алексей Алексеевич принял предложение занять пост помощника командующего Варшавским военным округом. Вскоре стал полным генералом - получил чин генерала от кавалерии. Трения с генерал-губернатором Скалоном и другими "русскими немцами" в штабе округа вынудили его покинуть Варшаву и занять должность командира 12-го армейского корпуса в соседнем Киевском военном округе. Брусилов писал жене (в 1909 г. он вторично женился): "Не сомневаюсь, что в войсках Варшавского округа мой уход произведет сенсацию... Ну! Что сделано, то сделано, и я рад, что вырвался из этой клоаки скалоновской придворной атмосферы". Приближалась первая мировая война, к которой Россия во многих отношениях была не готова. С объявлением 17 июля 1914 г. общей мобилизации российский генеральный штаб развернул войска Северо-Западного и Юго-Западного фронтов, и в составе последнего Брусилову было поручено командовать 8-й армией. С началом военных действий армия приняла участие в Галицийской битве. 2 августа Брусилов получил приказ о наступлении, и через три дня его войска двинулись от Проскурова к границе с Австро-Венгрией: началась Галич-Львовская операция, в которой 8-я армия действовала совместно с 3-й армией генерала Рузского. Поначалу австро-венгерские войска оказывали слабое сопротивление, и части 8-й армии за неделю продвинулись в глубь Галиции на 130-150 километров. В середине августа у рек Золотая Липа и Гнилая Липа противник попытался остановить наступление русских армий, но в ходе ожесточенных сражений был разгромлен. Брусилов докладывал командующему фронтом: "Вся картина отступления противника, большая потеря убитыми, ранеными и пленными ярко свидетельствуют о полном его расстройстве". Австро-венгерские войска оставили Галич и Львов. Галиция, исконная русская земля Киевской Руси, была освобождена. За победы в Галицийской битве Алексей Алексеевич был удостоен орденов святого Георгия 4-й и 3-й степеней. Волею судеб соратниками Брусилова в рядах 8-й армии являлись будущие вожди Белого движения: генерал-квартирмейстером штаба армии был А.Деникин, командиром 12-й кавалерийской дивизии - А.Каледин, 48-й пехотной дивизией командовал Л.Корнилов. Зимой - весной 1915 г. Брусилов руководил 8-й армией в Карпатской операции Юго-Западного фронта. На Венгерской равнине русские войска натолкнулись на встречное наступление австро-венгерских и германских корпусов. В зимнюю стужу и весеннюю слякоть 8-я армия вела упорные встречные бои с противником; она обеспечила сохранение блокады крепости Перемышль и тем предопределила ее падение, неоднократно вела удачные наступательные действия. Брусилов часто появлялся в передовых частях, не заботясь о личной безопасности. В своих приказах "первейшей обязанностью" всех подчиненных ему командиров он ставил заботу о солдате, его пище и сухарях. При посещении Николаем II Галиции Брусилов был удостоен звания генерал-адъютанта, чему он не особенно радовался в предвидении скорых осложнений на фронте. В результате Горлицкого прорыва германских войск к середине лета 1915 г. русские армии оставили Галицию. Вместе с уходящими войсками на восток двинулись сотни тысяч русских беженцев. С тех пор и надолго слово "беженец" стало одним из употребляемых в России. Упорным сопротивлением 8-й и других армий Юго-Западного фронта положение было выравнено. Потянулась длинная череда позиционных боев, не приносившая ни одной из сторон ощутимых успехов и получившая название "позиционного тупика". В марте 1916 г. бездеятельного и осторожного командующего фронтом генерала Иванова сменил пользовавшийся авторитетом Брусилов. На совещании в Ставке 1 апреля 1916 г., где обсуждался план перехода в стратегическое наступление, выявилось пассивное отношение к нему командующих Западного и Северного фронтов, и в то же время Брусилов заявил о своей твердой решимости наступать. Более того, он отказался от подкреплений, считая их более необходимыми для других фронтов, лишь бы те участвовали в совместной операции. Благодаря настойчивости Брусилова, которого поддержал начальник штаба верховного главнокомандующего М.Алексеев, Николай II отдал приказ о проведении наступления Западного, Северного и Юго-Западного фронтов. В общем наступлении русской армии главный удар предполагалось нанести Западным фронтом, но успеха, причем впечатляющего, добился лишь Юго-Западный фронт. Этот успех был вершиной полководческого искусства Брусилова. План командующего был продуман до деталей, в нем указывалось, кому какими силами и средствами и что атаковать, строго определялись порядок действий артиллерии и ее взаимодействия с пехотными соединениями, организация атак пехоты наиболее эффективным методом - волнами цепей. Главная же новизна плана состояла в том, что прорыв глубоко эшелонированной вражеской обороны намечалось осуществить сразу на нескольких участках фронта, с тем чтобы рассредоточить внимание, силы и средства противника. План и день начала наступления держались в строжайшем секрете даже от членов царской фамилии. Наступление фронта началось 22 мая сильной и эффективной артиллерийской подготовкой. При атаке позиций австро-венгерских войск наибольшего успеха добилась 8-я армия генерала Каледина на Луцком направлении, ее прорыв поддержали другие армии, наступавшие на узких участках с последующим движением в сторону флангов и в глубину. За май - июль был осуществлен прорыв позиционной обороны противника в полосе 550 километров на глубину 60 - 150 километров. Австро-венгерские войска потеряли до 1,5 млн человек убитыми, ранеными и пленными, большое количество оружия; потери русских войск составили около 500 тыс. человек. Германское и австро-венгерское командование было вынуждено перебросить на русский фронт десятки дивизий с запада; нейтральная Румыния решилась вступить в войну на стороне Антанты. Слабая поддержка других фронтов и недостаток резервов вынудили Брусилова прекратить наступление и перейти к оборонительным действиям. Но Брусиловский прорыв стал, по сути, переломным моментом в первой мировой войне, чаша весов склонилась в пользу Антанты. За разгром австро-венгерской армии и взятие сильно укрепленных позиций на Волыни, в Галиции и на Буковине Алексей Алексеевич был награжден Георгиевским оружием, украшенным бриллиантами. Тем временем революционное брожение в стране нарастало, захватывая армию. Демократически настроенный Брусилов симпатизировал левым силам и в феврале 1917 г. поддержал приход к власти Временного правительства. В мае он был назначен верховным главнокомандующим русской армией, сменив на этом посту генерала Алексеева. Однако он оказался в сложнейшем положении: с одной стороны, полководец по-прежнему стоял за продолжение войны до победного конца, с другой - поддерживал проведение в армии демократизации, которая в условиях нараставшей революционной пропаганды вела к падению дисциплины и боеспособности войск. В июле 1917 г. Временное правительство предпочло сменить Брусилова более "твердым" генералом - Л.Корниловым. В августе, когда Корнилов двинул часть войск в Петроград с целью введения режима военной диктатуры, Брусилов отказался его поддержать. Во время октябрьских событий он находился в Москве; в период обстрела красногвардейцами позиций юнкеров случайный снаряд разорвался в доме, где он жил, нанеся ему тяжелое ранение в ногу. На долгие месяцы Алексей Алексеевич оказался прикованным к больничной койке. События гражданской войны и иностранной военной интервенции поставили перед Брусиловым проблему выбора. Мучительные раздумья привели его к большевикам. Возможно, к этому его подтолкнула и смерть сына, ротмистра, перешедшего в ряды Красной Армии и расстрелянного в 1919 г. белыми. С мая 1920 г. он возглавил Особое совещание при главнокомандующем всеми вооруженными силами Советской Республики, вырабатывавшее рекомендации по укреплению Красной Армии. С 1921 г. Алексей Алексеевич - председатель комиссии по организации допризывной кавалерийской подготовки, с 1923 г. состоял при Реввоенсовете для особо важных поручений. Работал над мемуарами, изданными уже после его смерти под названием "Мои воспоминания". Генерал Брусилов умер 17 марта 1926 г. в Москве от воспаления легких в возрасте 73 лет. В стане белых его никто не оплакивал. Советская же власть отнеслась к бывшему полководцу вполне уважительно: он был похоронен со всеми воинскими почестями на Новодевичьем кладбище. В 1932 г. жена Брусилова, уехавшая за границу, передала в белоэмигрантский "Русский архив" рукопись 2-й части "Воспоминаний" мужа, выдержанную в антисоветском духе (авторство большей части рукописи, по мнению многих экспертов, сомнительно). http://www.hrono.info/biograf/brusilov.html Командующий 8-й армией генерал А.А.Брусилов на вокзале в г.Самборе во время встречи императора Николая II. Самбор, 10.04.1915 г.
Admin: Белогвардейский генерал ЮДЕНИЧ Николай Николаевич (18.07.1862-05.10.1933). Генерал-майор (15.06.1905). Генерал-лейтенант (06.12.1912). Генерал от инфантерии (24.01.1915). Окончил Александровское военное училище (1881) и Николаевскую академию Генерального штаба (1887). Участник русско-японской войны 1904-1905: командир (с 16.07.1902) 18-го стрелкового полка 5-й стрелковой бригады, 1904; командир (с 01.1905) 5-й стрелковой бригады с ее 18-м и 20-м стрелковыми полками. Отличился в сражении под Сандепу; 04.02.1905 получил ранение в руку. В Мукденском сражении, командуя 18-м стрелковым полком, повел ночью полк в штыковую атаку, прорвав на подступах к вокзалу окружение японскими войсками; во время повторной штыковой атаки ранен в шею. Произведен в генерал-майоры и, выйдя из госпиталя, получил в командование 2-ю стрелковую бригаду 5-й стрелковой дивизии. Произведен 06.12.1912 в генерал-лейтенанты и 23.02.1913 назначен начальником штаба Кавказского военного округа. Участник Первой Мировой войны: начальник штаба Кавказской армии. С 20.10 (02.11) 1914, с началом военных действий на Кавказе, принимал самые ответственные решения о ведении боевых действий и в том числе 10.12.1914 лично выезжал в район Сарыкамыша, дабы спасти от прорыва фронта и отразить удар 3-й турецкой армии под командой известного генерала Энвер-паши (лично на себя взял непосредственное командование 2-м Туркестанским корпусом, несмотря на выход турецких войск 15.12.1914 к Ново-Селиму — в тыл русских войск). В боях 15 — 21.12.1914 генерал Юденич при поддержке частями 1-го Кавказского корпуса (генерал от инфантерии Берхман), отразил все атаки превосходящих сил 3-й турецкой армии (генерал Энвер-паша с ее 9-м (генерал Ислам-паша), 10-м и 11-м (генерал Абдул-Керим-паша) корпусами). Больше того, выслав 20.12.1914 на Бардусский перевал в тыл турецким войскам 17-й Туркетанский полк и начав решительное наступление всеми войсками Сарыкамышского района, включая штыковые атаки, полностью разгромил части 9-го турецкого корпуса и заставил 10-й и 11-й турецкие корпуса отходить по обледеневшим перевалам, неся огромные потери. В результате около 3000 солдат и офицеров 9-го турецкого корпуса с его командиром Ислам-пашой попали в русский плен. А из 90 000, начавших наступление, из Сарыкамышского сражения вернулось в Турцию не более 12 000 (!). 24.01.1915 генерал-лейтенант Юденич был произведен в генералы от инфантерии и назначен командующим Кавказской армией. На посту командующего Отдельной Кавказской армией провел победные, весьма важные стратегические боевые Эрзрумскую и Трапезундскую операции. До этого, сформировав новую мощную (80 батальонов) 3-ю армию (генерал Махмуд-Кемаль-паша), которая 09.07.1915 вышла к русской границе в районе пограничного хребта Агрй-Даг и, преодолев его, намеревалась выйти к Ахтинскому перевалу, в район дислокации войск русского 4-го стрелкового корпуса (генерал Огановский). Выждав, когда турецкие войска поднимутся на Агри-Дагский хребет, генерал Юденич отдал приказ наступать обходным маневром к подножию хребта, в тыл возможного пути отступления турок. 23.07.1915, рассчитав темп возможного отступления турецких войск, генерал Юденич приказал второй группе начать фронтальное наступление с Ахтинского перевала. Поняв, что турецкая армия угодила в ловушку, масса солдат покатилась вниз с Аги-Дага, попав на прицельный огонь и штыки части 4-го стрелкового корпуса, вышедшей в их тыл. В результате в 3-й раз 3-я турецкая армия была разбита, потерпев очередную катастрофу. В русский плен попало около 10 000 турецких солдат. 09.1915 Болгария вступила в войну с Россией, ориентируясь на победу Германии в Великой войне. 5-я Турецкая армии, противостоявшая Болгарской армии, оказалась свободной и могла быть брошена против российских войск на Кавказе. Генерал Юденич решил, не ожидая новых наступлений турецких войск, первым нанести еще один удар по хорошо уже известной и вновь переформированной 3-й турецкой армии Махмуд-Кемаль-паши (более 65 000 в ее 9-м, 10-м и 11-м корпусах). Направление удара — Эрзерум. Кавказская армия своими 2-м Туркестанским (генерал Пржевальский М.А.), Кавказским (генерал Баратов) и 4-м стрелковым корпусами должны были на своем пути к цели преодолеть трудно доступные хребты Армянского нагорья, включая Паландекен, Сабри-Даг, Каргапазары и другие. К тому же стояли сильнейшие морозы, доходившие до минус 25 — 30 градусов. Наступление началось 28.12.1915. Первой целью в направлении от Сарыкамыщ—Караурган к Эрзруму был город Кепрюкей, который благодаря обходному маневру Кавказского корпуса был захвачен через день после начала наступления, 30.12.1915. Следующий удар через хребет Девебойн был нацелен на Хасанкале (в 12 —15 км севернее Эрзрума), к которому с северо-востока устремились правофланговые части 2-го Туркестанского корпуса и фронтально с востока части Кавказского корпуса, преследовавшие и добивающие 11-й турецкий корпус на главном направлении, успешно продвигаясь к Эрзруму. К 07 (20).01.1916 войска 4-го стрелкового корпуса (генерал-майор Абациев Д.К.), преодолев труднопроходимые горные хребты, наступая между северным — 2-м Туркестанским — и южным, фронтальным (генерал Пржевальский) —Кавказским (генерал Баратов) корпусами, обходным маневром вышли в районе Меслагат в тылы 11-го турецкого корпуса. Гонимые войсками Кавказского корпуса с фронта, части 11-го турецкого корпуса фактически обратились в бегство. К этому же времени к Хасанкале вышли и части 2-го Туркестанского корпуса. Фактически русские войска подошли к самым ближайшим окраинам Эрзрума, который обороняли скопившиеся здесь около 30 000 турецких солдат, обосновавшихся в 11 соседних с городом фортах. Для штурма города генерал Юденич приказал доставить 16 осадных орудий и сосредоточил всю полевую артиллерию. 30.01 (12.02). 1916 Кавказская армия начал штурмовать Эрзрум и сразу же захватила 2 форта на севере турецкой обороны. 03 (16).02.1916 концентрированным ударом с севера, востока и юга, русские войска, штурмуя форты, ворвалась в Эрзерум. В плен попало 8000 турецких солдат и 315 орудий. В течение последующего двухнедельного преследования убегающих войск 3-й турецкой армии последняя бьша отброшена на запад и северо-запад на 70 — 100 км от Эрзрума. В целом в Эрзрумской операции турецкие войска потеряли 66 000, включая 13 000 пленными. Английским войскам тем самым представилась возможность укрепить свои позиции на Суэцком канале и Ираке (Месопотамии). Турция отказалась от активно-агрессивной тактики и перешла к обороне. Русская армия еще раз показала, что для нее нет непреодолимых преград даже в условиях ведения боев в труднопроходимых горных хребтов при 30-ти градусных морозах. О победной Трапезундской (Трабзонской) операции Кавказской армии под общим командованием генерала Юденича на Черноморском фронте, 23.01 (05.02) — 05 (18).1916, против все той же 3-й турецкой армии смотри «Ляхов В.Н.». После Февральской революции, 05.03.1917 генерал Юденич был назначен командующим Кавказским фронтом, 05.03 —02(15).05.1917. Уволен Керенским, за отказ вновь вести наступательные операции в направлении Мосула, навстречу английским войскам. С 05.1917 — в отставке. 11.1918 из Петрограда прибыл в Финляндию; затем 26.07.1919 (на пароходе) убыл на фронт, в Эстонию. В Белом движении: Указом Верховного Правителя адмирала Колчака Об—10.06.1919 генерал Юденич назначен губернатором Северо-Запада и Главнокомандующим всеми войсками Белых армий на Северо-Западном фронте России. Одновременно, оставаясь Главнокомандующим Северо-западным фронтом, 02.10.1919 принял пост командующего Северо-Западной армией, отрешив генерала Родзянко от этой должности; 02.10—28.11.1919. После двух наступательных («весенней» и «осенней») операций на Петроград, неудач и поражений, генерал Юденич отступил с Северо-Западной армией в Эстонию, где 22.01.1920 своим приказом упразднил эту армию. 24.02.1920 эмигрировал Великобританию. (О боевых действиях Северо-Западной армии и пребывании в Эстонии в 1920 году — смотри также «Северо-Западная армия» и «Булак-Балахович С.М.») http://www.hrono.ru/biograf/yudenich.html * * * Просто об одном фильме Фильм «Юденич», который был представлен публике, входит в авторский цикл «Рыцари тернового венца». Редко в наше время случается, чтобы новинку вообще не хотелось бранить, не хотелось бы ни к чему цепляться… Не потому, что вовсе не за что, а потому, что незачем. Попробую рассказать, чем же этот фильм показался мне так хорош. С первых же кадров сделалось ясно – верная точка отсчета, верный посыл. Думается, не только я, но и большинство приглашенных ожидали прежде всего рассказа о Северо-Западной армии, о наступлении на Петроград. Было бы и это хорошо и нужно, кто спорит. Но целевая аудитория такого фильма автоматически оказалась бы ограничена теми, кто, строго говоря, и так довольно неплохо знает, как мы на Петроград шли. Или хотя бы хочет знать. Кирисенко же разворачивает фильм в сторону всякого непредвзятого русского человека. В сторону каждого, кого волнуют судьбы и история Отечества. Поэтому на вопрос, кто такой Юденич, первый ответ режиссера таков: полный георгиевский кавалер. (Уточнение – был представлен, но получить не успел.) Всего лишь пятый за М.И. Кутузовым, М.Б. Барклаем де Толли, И.И. Дибичем и И.Ф. Паскевичем. Но каковы же его столь великие заслуги? И тут открывается пласт по сю пору позорно мало кому известный. Ладно, что в советских времен справочнике (нарочно взяла сейчас с полки удостовериться) вся доконтрреволюционная часть биографии боевого генерала укладывается в строчке «участник русско-японской и I мировой войны» (это «и» особенно восхитительно). Дивиться нечему. В том же справочнике не указано и того, что адмирал А.В. Колчак – знаменитый полярный исследователь, даром, что плодами его трудов пользовались на протяжении всего советского периода истории. Развернем упомянутое «и» некоторыми фактами. Первая мировая обычно представляется нам прежде всего битвой европейцев с европейцами, христиан с христианами. О том, что на Кавказском фронте (с начала войны В.В. Юденич – начальник штаба Кавказской армии) на стороне Германии рьяно выступила Турция, мы либо забываем, либо не знаем вовсе. Сарыкамышская операция Юденича (декабрь 1914−го) завершилась полным разгромом 3−й турецкой армии. С октября по декабрь 1915−го Юденич (уже в качестве командующего Кавказской армией) проводит блистательную Хамаданскую операцию. Этой же зимой Юденич захватывает Эрзерум. Весной 1916−го завладевает Трапезундом, а затем полностью занимает турецкую Армению. С начала 1917 года идет на Месопотамию. Это ослабляет оборону Багдада, который успешно занимают англичане. Но России-то какая корысть от того, что союзники вошли в Багдад? Вот тут-то и начинается самое интересное, то, что Кирисенко особо акцентирует в фильме. Русские победы – конкретно победы Юденича – вынуждают ту самую Британию добровольно уступить нам то, чего не смог в свое время получить Николай I, то, о чем мечтала еще Екатерина Великая, нарекая второго внука Константином. Новый передел согласован союзными сторонами. Константинополь – колыбель православия – отходит к России. Вместе с Босфором и Дарданеллами. Морской выход в Средиземноморье, за который пролито столько русской крови, теперь наш. Насколько блеклы амбиции нынешних «имперцев» рядом с тем, что должно было воплотиться наяву! Русский город Константинополь… Богослужения в Святой Софии… Это должно было стать нашей сегодняшней данностью. Но тут наступает февраль. Февраль 1917 года. Юденич, наш «второй Суворов», продолжает воевать турок, но Месопотамская операция затягивается. Еще бы: в войсках идет растлевающая агитация, падает дисциплина, начинаются трудности со снабжением. Временное правительство лезет с приказами, в какие сроки Юденич должен наступать. Генерал игнорирует некомпетентных «шпаков». Те доказывают свою некомпетентность, отстраняя его от командования. Дальше – лето, попытка исправить положение с помощью генерала Л.Г. Корнилова, чье выступление Юденич поддерживает. Увы, подступает октябрь. Ну а дальше позор Брест-Литовского договора, прозванного в военной среде «похабным миром». И все, плакали наши Дарданеллы. Именно так и надо показывать белых военачальников: прежде всего в деяниях, которыми они прославили и обогатили свою страну. Юденича – как фактического освободителя Константинополя, Колчака – как полярника. А узнав, кто был на какой стороне, легче ответить на вопрос – какая сторона права. Второй ответ на вопрос, кто такой Юденич, в фильме, конечно, тоже есть. Юденич – один из руководителей Белого движения. Именно в качестве второго этот ответ безусловно верен. Он вытекает из первого. Можно, конечно, немножко и побранить режиссера. Досадно, что в той части фильма, что посвящалась наступлению СЗА, не прозвучало названия военно-исторического братства во имя Св. Архистратига Михаила . Стоило бы показать труды тех, кто сегодня бережно восстанавливает каждый шаг Северо-Западной армии, заснять недавно установленные памятники павшим. И, конечно, знакомство с трудами историка О.А. Калкина помогло бы подробнее отобразить предательскую роль Эстонии, по сути ударившей СЗА в спину ножом Тартуского сговора. http://www.expert.ru/columns/2009/12/02/film?esr=6
ВАШАМ: Деникин Антон Иванович (1872-1947) Антон Иванович Деникин родился 4 декабря 1872 года в Варшавской губернии в бедной семье майора, бывшего крепостного. Его отец был в юности продан помещиком в рекруты, дослужился до майора, в 64 года вышел на пенсию, вторично женился на польской католичке Елизавете Фёдоровне Вршесинской. От этого брака и родился сын Антон. Сына воспитывали «в русскости и православии». Отец был глубоко верующим человеком, не пропускал церковных служб и сына всегда водил с собой в церковь. С детства Антон Иванович стал прислуживать в алтаре, петь на клиросе, бить в колокол, а впоследствии читать Шестопсалмие и Апостола. В 10 лет он поступил в Ловичское реальное училище, где проявил блестящие способности к математике. С детства мечтая о военной службе, Деникин после окончания реального училища поступил в Киевское пехотное юнкерское училище и закончил его в 1892 году. Поручик А.И.Деникин, 1895 г. Так начиналась карьера боевого офицера. Затем он в 1899 году заканчивает Академию Генштаба, будучи произведённым в капитаны. Летом 1902 года капитан Деникин был переведен в Генеральный штаб и назначен на должность главного адъютанта 2-й пехотной дивизии, расквартированной в Брест-Литовске, затем он командовал ротой 183-го пехотного Пултусского полка, наконец, осенью 1903 года он вновь получил назначение в Варшаву, в штаб 2-го кавалерийского корпуса на должность офицера Генерального штаба. Здесь в чине капитана и застала его русско-японская война. В марте 1904 года Деникин подал рапорт о переводе в действующую армию. В период войны он возглавлял штабы различных соединений и не раз командовал боевыми участками. Одна из сопок была названа Деникинской – в честь схватки, в которой Антон Иванович штыками отбил наступление противника. За проявленные личное мужество и отличные качества боевого офицера, Деникин удостоился чина полковника и был награждён двумя орденами – Св. Станислава и Св. Анны. Полковник А.И. Деникин, командир Архангелогородского полка, Житомир, 1912 г Деникин приветствовал Манифест 17 октября, считая его началом преобразований, но к революции 1917 года отнёсся крайне отрицательно. Он поддержал реформы Петра Столыпина, полагая, что они способны разрешить самый главный вопрос России – крестьянский. В 1906 году Деникин служил в штабе 2-го кавалерийского корпуса, затем в течении 4 лет командовал штабом 57-й пехотной резервной бригады. 29 июня 1910 года он назначен командиром 17-го пехотного Архангелогородского полка. В июне 1914 года, за три месяца до войны, Деникин был произведён в генерал-майоры. В начале Первой Мировой войны (которую в России до 1917 года называли Великой Отечественной) генерал-майор Деникин назначен на должность генерал-квартирмейстера 8-й армии генерала Брусилова. По собственному желанию перешел в строй и был назначен 6 сентября 1914 года командующим 4-й стрелковой («Железной») бригады, развернутой в следующем году в дивизию. «Железная» дивизия генерала Деникина прославилась во многих сражениях во время Галицийской битвы и на Карпатах. Осенью 1914 года за бои у Гродека генерал Деникин был награжден Георгиевским оружием, а затем за смелый маневр у Горного Лужка — орденом Св. Георгия 4-й степени, в 1915 году за бои у Лутовиско — орденом Св. Георгия 3-й степени. Командир 4-й дивизии А.И. Деникин со своим штабом. Слева от него - ближайший друг и соратник, начальник штаба С.Л. Марков. декабрь 1914 г. Во время отступления в сентябре 1915 года дивизия контратакой взяла Луцк, взяв в плен около 20 тысяч человек, что равнялось всей численности Деникинской дивизии, за что генерал Деникин был произведен в генерал-лейтенанты. Вторично генерал Деникин взял Луцк во время Брусиловского наступления в июне 1916 года. За прорыв неприятельских позиций во время Брусиловского наступления и за вторичное взятие Луцка — снова награжден Георгиевским оружием, осыпанным бриллиантами с надписью «За двукратное освобождение Луцка». 9 сентября 1916 года генерал-лейтенант Антон Деникин назначен командиром 8-го армейского корпуса. Февральский переворот ошеломил Деникина, человека либеральных взглядов, сторонника конституционной монархии и радикальных общественных реформ: «Не были подготовлены вовсе ни к такой неожиданно скорой развязке, ни к тем формам, которые приняла революция». С конца марта 1917 Деникин служит в Ставке помощником начальника штаба Главковерха, с 5 апреля по 31 мая – начальником штаба Главковерха генерала М.В. Алексеева. Деникин, наблюдая за смутой, боролся за ограничение полномочий солдатских комитетов хозяйственными функциями, за увеличение представительства в них офицеров, стремился предотвратить создание комитетов в дивизиях, корпусах, армиях и на фронтах. На посланный военным министром Гучковым проект создания системы солдатских организаций с достаточно широкими полномочиями, Деникин ответил телеграммой: «Проект направлен к разрушению Армии». Выступая на офицерском съезде в Могилёве (7-22 мая), говорил: «В силу неизбежных исторических законов пало самодержавие, и страна перешла к народовластию. Мы стоим на грани новой жизни..., за которую несли голову на плаху, томились в рудниках, чахли в тундрах многие тысячи идеалистов». Однако, подчёркивал Деникин: «глядим в будущее с тревогой и недоумением», «ибо нет свободы в революционном застенке», «нет правды в подделке народного голоса», «нет равенства в травле классов» и «нет силы в той безумной вакханалии, где кругом стремятся урвать всё, что возможно, за счёт истерзанной Родины, где тысячи жадных рук тянутся к власти, расшатывая её устои». После увольнения Алексеева с должности Главковерха (в ночь на 22 мая), выступая на закрытии съезда, Деникин подчеркнул, что с русским офицерством осталось «всё, что есть честного, мыслящего, всё, что остановилось на грани упраздняемого ныне здравого смысла»: «Берегите офицера! — призывал Деникин — Ибо от века и доныне он стоит верно и бессменно на страже русской государственности». Новый Главковерх Брусилов 31 мая назначил Деникина главнокомандующим Западного фронта. 8 июня, объявляя войскам фронта о своём вступлении в должность, заявил: «Твёрдо верю, что в победе над врагом — залог светлого бытия Земли Русской. Накануне наступления, решающего судьбы Родины, призываю всех, в ком живёт чувство любви к ней, выполнить свой долг. Нет другого пути к свободе и счастью Родины». После провала наступления фронта (9-10 июля), вызванного полнейшим разложением Армии, 16 июля главнокомандующий Западного фронта Антон Деникин на совещании в Ставке в присутствии членов Временного правительства выступил с речью, в которой обвинил правительство в развале армии и выдвинул программу её укрепления из 8 пунктов: 1) Сознание своей ошибки и вины Временным правительством, не понявшим и не оценившим благородного и искреннего порыва офицерства, радостно принявшего весть о перевороте и отдающего несчётное число жизней за Родину. 2) Петрограду, совершенно чуждому армии, не знающему её быта, жизни и исторических основ её существования, прекратить всякое военное законодательство. Полная мощь Верховному главнокомандующему, ответственному лишь перед Временным правительством. 3) Изъять политику из армии. 4) Отменить "декларацию" (прав солдата) в основной её части. Упразднить комиссаров и комитеты, постепенно изменяя функции последних. 5) Вернуть власть начальникам. Восстановить дисциплину и внешние формы порядка и приличия. 6) Делать назначения на высшие должности не только по признакам молодости и решимости, но, вместе с тем, по боевому и служебному опыту. 7) Создать в резерве начальников отборные, законопослушные части трёх родов оружия как опору против военного бунта и ужасов предстоящей демобилизации. 8) Ввести военно-революционные суды и смертную казнь для тыла — войск и гражданских лиц, совершающих тождественные преступления. Закончил Деникин своё обращение к Временному правительству словами: «Вы втоптали в грязь наши знамёна. Теперь пришло время: поднимите их и преклонитесь перед ними». Позже, оценивая программу Деникина, изложенную 16 июля, историк-эмигрант генерал Головин писал: «Хотя генерал Деникин и не произносит слов «военная диктатура», но требования, изложенные в пунктах 2, 3, 4, 5 и 8, могли быть осуществлены лишь военной силой». Понятно, что у подавляющего большинства членов Временного правительства осуществлять эту программу не было ни воли, ни желания. 2 августа 1917 года Антон Иванович Деникин был назначен главкомом Юго-Западного фронта, сменив на этом посту генерала Лавра Корнилова. На следующий день, вступая в должность, он издал приказ, в котором призвал всех чинов, в ком не погасла любовь к Родине, «стать крепко в защиту Русской государственности и отдать свой труд, разум и сердце делу возрождения Армии»: «Поставьте эти два начала выше политических увлечений, партийной нетерпимости и тяжких обид, нанесённых многим в дни безумного угара, ибо только во всеоружии государственного порядка и силы мы превратим «поля позора» в поля славы и через тьму анархии приведём страну к Учредительному Собранию». Ещё через день в своём Приказе № 876 главком Деникин объявил об ограничении деятельности войсковых комитетов рамками существующего военного законодательства; предписал комитетам не расширять, а начальникам не суживать свою компетенцию. 27 августа, получив сообщение о выступлении Корнилова, генерал Деникин направил Временному правительству телеграмму: «...Сегодня получил известие, что генерал Корнилов, предъявивший известные требования, могущие ещё спасти страну и армию, смещается с поста Главковерха. Видя в этом возвращение власти на путь планомерного разрушения армии и, следовательно, гибели страны, считаю долгом довести до сведения Временного правительства, что по этому пути я с ним не пойду». Два дня спустя Деникин был «отчислен от должности с преданием суду за мятеж», он и его сторонники на Юго-Западном фронте были арестованы и заключены в Бердичевскую тюрьму, позднее переведены в Быхов, откуда Деникин был освобождён по приказу генерала Духонина, поплатившегося за это жизнью. 19 ноября 1917 года Деникин с большим трудом добрался на поезде до Новочеркасска, где вместе с генералами Алексеевым, Корниловым и Калединым принял участие в организации и формировании Добровольческой армии. 30 января 1918 года генерал Деникин назначен начальником 1-й Добровольческой дивизии. В 1-й Кубанский («Ледовый») поход выступил в должности заместителя генерала Корнилова, командующего Добровольческой армией. 31 марта, когда Корнилов был убит при штурме Екатеринодара, Антон Иванович Деникин вступил в командование Добровольческой армией. В июне Деникин повел Добровольческую армию во 2-й Кубанский поход и 3 июля взял Екатеринодар. 25 сентября (8 октября) 1918 года после смерти генерала Алексеева Деникин стал Главнокомандующим Добровольческой армией. Главнокомандующий ВСЮР А.И. Деникин в штабе, за рабочим столом, Таганрог, 1918 год. 26 декабря 1918 года после встречи на станции Торговой с атаманом Донского войска генералом Красновым, признавшим необходимость единого командования и согласившегося подчинить Донскую армию генералу Деникину, — Антон Иванович стал Главнокомандующим Вооруженными Силами Юга России (ВСЮР). В 1919 году из штаба ВСЮР в Таганроге генерал Деникин осуществлял главное командование Кавказской Добровольческой армией генерала Врангеля, Донской армией генерала Сидорина, Добровольческой армией генерала Май-Маевского, а также руководил действиями главноначальствующего на Северном Кавказе генерала Эрдели, главноначальствующего в Новороссии генерала Шиллинга, главноначальствующего в Киевской области генерала Драгомирова и командующего Черноморским флотом адмирала Герасимова. Управление занятыми областями, кроме казачьих, осуществлялось при участии Особого совещания, созданного еще генералом Алексеевым. В ряде своих деклараций главнокомандующий определил основные направления своей политики: восстановление Великой, Единой и Неделимой России, борьба с большевиками до конца, защита Православной Веры, экономическая реформа с учетом интересов всех классов, определение формы государственного правления в стране после созыва Учредительного собрания, избранного народом. «Что касается лично меня, — говорил Антон Иванович, — я бороться за форму правления не буду, я веду борьбу только за Россию». Воспользовавшись тем, что основные силы Красной Армии воевали против Колчака, главнокомандующий Антон Деникин весной 1919 года двинул Добровольческую армию в наступление. Летом Деникин занял Донбасс, вышел на стратегически важный рубеж Царицын – Харьков – Полтава. В октябре он взял Курск и Орёл, подошёл к Туле, но оставшиеся до Москвы 200 верст преодолеть не смог. После отступления войск ВСЮР осенью 1919 – зимой 1920 гг. генерал Деникин, потрясенный катастрофой во время эвакуации Новороссийска, принял решение созвать Военный совет для избрания нового главнокомандующего. 22 марта 1920 года Военный Совет избирает главнокомандующим генерала Врангеля. Деникин отдаёт последний приказ по ВСЮР – о назначении новым главнокомандующим Врангеля. 4 апреля на английском миноносце 48-летний Антон Иванович Деникин покинул Россию. В Англии Деникин оставался недолго. В августе 1920 года, не желая оставаться в Англии во время переговоров той с Советской Россией, он переехал в Бельгию. В Брюсселе он приступил к работе над своим фундаментальным пятитомным трудом «Очерки Русской Смуты». Эту работу он продолжал в трудных условиях жизни на озере Балатон, в Венгрии, 5-й том был закончен им в 1926 году в Брюсселе. В 1926 году Антон Иванович переехал во Францию и занялся литературным трудом. В это время вышли его книги «Старая армия» и «Офицеры», написанные главным образом в Капбретоне, где генерал часто общался с писателем Иваном Шмелёвым. В «парижский» период своей жизни Антон Иванович часто выступал с докладами на политические темы и с 1936 года начал издавать газету «Доброволец». Объявление войны 1 сентября 1939 застало Деникина на юге Франции в деревне Монтэй-о-Виконт, куда он уехал из Парижа, чтобы приступить к работе над своим последним трудом «Путь Русского Офицера». Автобиографическая по своему жанру, новая книга должна была, по замыслу генерала, служить введением и дополнением к его пятитомным «Очеркам Русской Смуты». Германское вторжение во Францию в мае-июне 1940 года вынудило Деникина, не желавшего оказаться под немецкой оккупацией, срочно покинуть Бург-ла-Рэн (под Парижем) и выехать в направлении испанской границы на машине одного из своих соратников — полковника Глотова. Беглецы успели доехать только до виллы друзей в Мимизане к северу от Биарица, так как здесь их перегнали германские моторизованные части. 67-летнему Деникину пришлось покинуть виллу друзей на пляже и провести несколько лет, до освобождения Франции от немецкой оккупации, в холодном бараке, где он, нуждаясь во всём и часто голодая, продолжал работать над своим трудом «Путь Русского Офицера». Деникин, в отличие от многих эмигрантов-коллаборационистов, осуждал политику Гитлера и называл его «злейшим врагом России». В то же время он надеялся, что после разгрома Германии Красная Армия свергнет коммунистическую власть. Он резко осуждал эмигрантские организации, сотрудничавшие с Гитлером. В мае 1945 года он вернулся в Париж, и вскоре, в конце ноября того же года, под влиянием слухов о своей насильственной депортации в СССР, воспользовавшись приглашением одного из своих соратников, отправился в США. В Америке генерал Деникин выступал на многочисленных собраниях и обратился с письмом к генералу Эйзенхауэру с призывом остановить насильственную выдачу русских военнопленных. Деникин работал над книгами «Путь русского офицера» и «Вторая мировая война. Россия и зарубежье», которые не успел завершить. 7 августа 1947 года на 75-м году жизни русский генерал-лейтенант Антон Иванович Деникин скончался от сердечного приступа в больнице Мичиганского университета… *** Сегодня, спустя почти 60 (!) лет, останки Антона Ивановича Деникина – заслуженного офицера, героя русско-японской и первой мировой войны – возвращаются на Родину. Генерал Деникин мечтал увидеть возрождённую Россию, даже когда писал своей жене о русском народе, который «снизу доверху пал так низко, что не знаю, когда ему удастся подняться из грязи». Мечтал вернуться в освобождённую Россию и Иван Ильин. Им это не удалось при жизни. Но всё же Родина их приняла. Читая произведения Деникина или Ильина, можно соглашаться с ними, можно спорить. Конечно, они не победили. Но они и не проиграли. Не их вина в том, что та Россия, которую они пытались отстаивать всеми своими силами, была обречена. Но и коммунизм с его интернационализмом, диктатурой пролетариата, бытьём, определяющим сознание, воинственным атеизмом и классовой борьбой – оказался не вечен. Не вечными оказались и «младореформаторы», розовощёкие внуки большевиков с чикагскими дипломами, в своей ненависти к «этой стране» перещеголявшие дедушек-комдивов. 74 года коммунистического геноцида и последовавшее за ними десятилетие геноцида либерального многому научили русских людей. Сегодня уже понятно, что новая Россия не будет ни космополитической, ни атеистической. Русские больше не будут стрелять в русских, а в православных храмах больше не будут сооружать склады и общественные уборные. Идея единства и неделимости общего материкового пространства, на котором великороссы, малороссы, белорусы и другие народы Евразии построили свою Империю, наконец-то становится консенсусом в российском обществе. И возрождённая Россия – единая, нераздельная, вечная, которая не по зубам ни одному Ленину или Бжезинскому – станет общим памятником этим двум нашим великим соотечественникам. http://www.pravaya.ru/ludi/450/5023 Место перезахоронения генерала Деникина. 1 апреля (н.с.) 2006 г. Донской монастырь БИОГРАФИЧЕСКИЙ УКАЗАТЕЛЬ. Деникин Антон Иванович http://www.hrono.ru/biograf/bio_d/denikin.php
ВАШАМ: Лавр Корнилов: полуказах и русский патриот В марте 2008 года исполнилось 90 лет со дня смерти одного из вождей Белого движения в России - генерала Лавра Георгиевича Корнилова, погибшего при штурме Екатеринодара. Даже в блестящей когорте белогвардейских военачальников юга России (генералов Алексеева, Деникина, Врангеля, Каледина, Краснова и других) имя Корнилова занимает особое место. Если бы не его случайная гибель, он мог бы стать военным диктатором России, вывести страну из хаоса смутного времени 1917 года и спасти ее от братоубийственной гражданской войны 1918-1920 годов. Однако история не знает сослагательного наклонения. Со смертью Корнилова Россия потеряла возможного "русского Бонапарта". Для миллионов сторонников прежнего режима он навсегда остался "народным героем Белого дела", с уходом которого исчезла надежда на восстановление старой России, ее развитие без крови и страданий. Для казахстанцев личность генерала Корнилова интересна тем, что он наш земляк, более того, его мать - казашка, принявшая ранее православие. Все современники Корнилова отмечали монгольские черты его лица, а некоторые российские авторы и поныне считают, что это оттого, что среди предков Корнилова были якобы буряты или калмыки. Но вот что писал о Корнилове его сослуживец - бывший генерал-лейтенант царской армии Е.И.Мартынов: "В Корнилове, несомненно, текла кровь сибирских инородцев, так как он отличался ярко выраженными чертами монгольского типа. Детство Корнилова протекло на Родине - в Семипалатинской области, которая в то время была почти сплошь населена киргизами - кочевниками" (Мартынов Е.И. Корнилов (попытка военного переворота). М., 1927, с. 6). То есть он не исключал, что кто-то из родителей Корнилова был казахом. До революции казахов, как известно, называли киргизами или киргиз-кайсаками. Маршал Советского Союза Б.М.Шапошников, еще в 1903 году служивший в Ташкенте в 1-м Туркестанском стрелковом батальоне, писал в своих мемуарах, что вместе с ним служил и подпоручик Петр Корнилов, "брат небезызвестного впоследствии генерала Корнилова. Родители Корнилова, по рассказу младшего Корнилова, жили в Западной Сибири. Отец - русский, занимал должность переводчика при уездном начальнике, мать же была простая киргизка. Отсюда и монгольский тип лица, который унаследовали дети" (Шапошников Б.М. Воспоминания. М., 1982, с. 92). Он прямо указывает на казахское происхождение Корнилова со стороны матери. Современный российский военный историк А.Шишов пишет: "Мать Лавра Георгиевича была простая казашка из кочевого рода, обитавшего на левобережье Иртыша. Сильная кровь предков по матери сказалась на внешнем облике Корнилова, характерными скулами и узким разрезом глаз. Восточный тип лица внешне заметно выделял Корнилова в среде генералитета российской императорской армии" (Белые генералы. Ростов-на-Дону, 2000, с. 8). Впрочем, это неудивительно. Прииртышье было тем регионом, где с начала XVIII века происходили тесные этнические контакты между казахским и русским населением, прежде всего с местными сибирскими казаками. Царское правительство с целью пополнения рядов и устройства быта Сибирского казачьего войска специальными указами в 1808, 1822, 1825 и 1836 годах разрешило "покупать девочек у кочевников", обращать их в православие и выдавать затем замуж за казаков и солдат. Известный исследователь Сибири Г.Потанин писал, что на Сибирской и Иртышской линиях казаки многих станиц ведут свое происхождение от крещеных киргизов, т.е. казахов и казашек. Сегодня нам уже не установить настоящее имя простой казахской женщины, давшей жизнь одному из выдающихся деятелей Белого движения. Несомненно, на формировании характера будущего генерала сказалось воспитание матери, с ее молоком он впитал любовь к степи, вольности, свободе, отсюда его храбрость, бесстрашие, решительность, преданность присяге, безграничная любовь к Родине, многонациональной России, в том числе к Сибири, его малой Родине, куда он всегда стремился в трудные времена. В Сибири наряду с Югом России он видел оплот борьбы за ту Россию, которой он когда-то присягал на верность и преданность. Он не мог изменить своим принципам ради политической конъюнктуры и сиюминутной выгоды. Кодекс чести офицера не был для него пустым звуком. Биография Корнилова типична для своего времени. Говоря по-современному, "он сам сделал себя", как и Наполеон, пройдя путь от подпоручика до генерала от инфантерии (полного генерала). Обоим судьба отмерила почти одинаковый срок: Наполеон прожил 52 года, Корнилов - 48 лет, оба стали верховными главнокомандующими вооруженных сил своих стран, оба были патриотами своей Родины. Но имя Корнилова было предано забвению. Родился Лавр Георгиевич Корнилов 18 августа 1870 года в семье отставного хорунжего из станицы Каркаралинской Сибирского казачьего войска. Отец - простой казак с Иртышской линии - после выхода в отставку служил писарем волостной управы в этом небольшом степном городке. Мать - местная крещеная казашка. Корнилов получил прекрасное военное образование, последовательно окончив Сибирский кадетский корпус в Омске, Михайловское артиллерийское училище и Николаевскую Академию Генерального штаба в Санкт-Петербурге, последнюю - с малой серебряной медалью. Службу начал в Туркестанской артиллерийской бригаде, а в 1898-1904 годах служил в штабе Туркестанского военного округа в Ташкенте. Подобно Чокану Валиханову здесь он становится военным разведчиком, по специальным заданиям командования тайно посещает Афганистан, Индию, Персию и Синьцзян, овладевает несколькими восточными языками, выпускает ряд научных трудов. Например, мало кому известно, что сто лет назад, в 1903 году, типография штаба ТуркВО в Ташкенте выпустила объемный труд (426 страниц, 6 приложений,13 различных схем и карт) подполковника Генерального штаба Корнилова "Кашгария, или Восточный Туркестан. Опыт военно-статистического описания". Работа не потеряла своего военно-научного значения и по сей день, но ученые и военные историки Казахстана практически не обращаются к ней. За участие в русско-японской войне 1904-1905 гг. Л.Г.Корнилов получает чин полковника. Награждается золотым оружием и орденом Святого Георгия 4-й степени. После войны - служба в Генштабе в столице, затем - военно-дипломатическая работа -военный агент (атташе) в Китае в течение четырех лет (1907-1911 гг.), где он, в частности, близко познакомился с Чан Кайши, будущим президентом и генералиссимусом Китайской республики. Затем - командование пехотным полком в Варшавском военном округе в звании генерал-майора, командир отряда в пограничных войсках на Дальнем Востоке, командир бригады в Сибирской стрелковой дивизии во Владивостоке. А всего в Туркестане и Маньчжурии Корнилов прослужил почти 20 лет, вдалеке от столицы, в глубине страны, где закалялся его характер. Любопытно, что, по его собственным откровенным признаниям, он не любил Европу и лучше всего чувствовал себя с азиатами. Не случайно в его личный конвой входил Текинский конный полк, составленный главным образом из туркмен, с которыми Корнилов общался на туркменском и персидском языках. В белых папахах и малиновых халатах, с кривыми кинжалами у пояса они производили грозное впечатление. Вообще следует подчеркнуть, что Корнилов в силу своего смешанного происхождения, знания местных языков и обычаев обладал огромным авторитетом среди воинов-мусульман, выходцев из Туркестана и Кавказа. С началом первой мировой войны 1914-1918 гг. Корнилов командует бригадой, а затем 48-й пехотной дивизией, за храбрость и стойкость названной "стальной" (он сам ходил в штыковую атаку на врага). В феврале 1915 года Корнилова производят в генерал-лейтенанты. Он пользуется огромной популярностью в армии: солдаты любят его, он - настоящий кумир русского офицерства. В нем ценят умение воспитывать людей, личную храбрость, уважение к подчиненным, строгое соблюдение военной этики, патриотизм. Мог спать, укрывшись собственной шинелью, ел из общего котла, защищал солдат от произвола офицеров, гордился своим происхождением и не испытывал никакой классовой ненависти к народу, откуда сам вышел. Росту необычайной популярности Корнилова в армии и обществе способствовал один эпизод. В мае 1915 года дивизию окружили превосходящие силы противника и Корнилов попал в плен вместе с другими офицерами и солдатами. Более года он пробыл в плену, дважды пытался бежать, но безуспешно. Наконец летом 1916 года третья попытка удалась, и - 20 дней проплутав в лесах, питаясь одними ягодами, скрываясь от преследователей - он через территорию Венгрии и Румынии вернулся к своим. Из шестидесяти русских генералов, находившихся в плену, Корнилов единственный решился на побег и осуществил его. Побег генерала из вражеского плена - редчайший случай в истории войны. Бежали, как правило, рядовые или младшие офицеры, генералы же в плену жили в относительно комфортных условиях, имели определенные льготы и не стремились к побегу, чреватому различными опасностями. В Ставке император Николай II встретил Корнилова как героя и вручил ему орден Святого Георгия 3-й степени. Корнилов стал знаменитым генералом, его популярность еще более возросла, газеты публиковали его фотографии, статьи и интервью с ним. Вскоре он назначается командиром 25-го армейского корпуса на Западном фронте, а после Февральской революции 1917 года его делают командующим войсками Петроградского военного округа для обеспечения порядка в столице в бурные революционные дни, особенно для успокоения восставшего столичного гарнизона, где авторитет легендарного генерала Корнилова мог сыграть большую роль. Но времена изменились, войска реально подчинялись не армейскому командованию, а Петроградскому Совету рабочих и солдатских депутатов, что было неприемлемо для фронтового генерала Корнилова, привыкшего к железной дисциплине и единоначалию. В конце апреля он подает в отставку с поста командующего Петроградским округом и тут же назначается командующим 8-й армией на Юго-Западном фронте. Не исключено, что именно в период пребывания в Петрограде ему и приходит мысль об установлении в стране военной диктатуры для пресечения анархии и сползания к гражданской войне, восстановления твердой государственной власти, что могли осуществить только патриоты-военные. В ходе июньского наступления на фронте 8-я армия достигла успехов, прорвав неприятельский фронт и взяв в плен 36 тысяч человек. Командарм Корнилов был произведен в звание генерала от инфантерии и назначен главнокомандующим войсками Юго-Западного фронта. Он принимает решительные меры борьбы с разложением и развалом армии, митинговщиной, падением дисциплины, самовольным уходом с позиций - вплоть до введения на фронте смертной казни - с целью восстановления боеспособности вооруженных сил, продолжения войны с Германией. Все это делает имя Корнилова чрезвычайно популярным в значительных слоях российского общества, особенно по сравнению с беспомощным Временным правительством, и 19 июля 1917 года Корнилов назначается на высшую военную должность - Верховным Главнокомандующим всеми вооруженными силами Российской Республики. Соглашаясь занять этот пост, Корнилов публично заявляет, что будет нести ответственность перед собственной совестью и всем народом. Это были не просто громкие слова, это было твердое жизненное кредо патриота-генерала, как и ранее прославленных российских генералов Багратиона, Ермолова, Скобелева и других. Приезжавшего с фронта в Петроград и Москву Корнилова на вокзале радостно встречали толпы народа, люди осыпали его цветами и буквально несли из вагона на руках. Это были не рабочие и крестьяне, а офицерство, дворянство, предприниматели, интеллигенция, юнкера, видевшие в Корнилове личность, способную объединить вокруг себя здоровую национальную силу для возрождения России. Его называли не иначе как первый народный Главнокомандующий. Сохранились фотографии: Корнилов стоит в открытом автомобиле, усыпанном цветами, рука поднята в приветственном жесте диктатора, въезжающего в столицу на белом коне победителя. Выход из революционного хаоса и стабилизацию внутриполитического положения в стране Корнилов, как человек с милитаристским мышлением, видел в установлении военной диктатуры с последующей передачей власти гражданскому правительству народного доверия. То есть это был путь военного заговора верхушки генералитета против Керенского (офицерство называло его "кликуша", "психопат", "балерина" и другими унизительными кличками), Керенский показал неспособность руководить страной в такое трудное время, отвести угрозу распада единой и неделимой России, отразить германскую угрозу захвата Петрограда, предотвратить возможное поражение в войне, что стало бы национальным позором для страны с ее славным героическим прошлым. Военным вождем России должен был стать Верховный Главнокомандующий Корнилов, об историческом предназначении которого генерал Деникин говорил: "Все, хоть немного знавшие Корнилова, чувствовали, что он должен сыграть большую роль на фоне русской революции". В 20-х числах августа 1917 года Корнилов двинул на Петроград верные ему соединения: 3-й Конный корпус генерала Крымова (1-я Донская казачья и Уссурийская конные дивизии, 3-й Донской казачий артдивизион) и Кавказскую Туземную дивизию генерала Багратиона (Дагестанский, Ингушский, Кабардинский, Татаро-Ногайский, Чеченский и Черкесский конные полки). В народе ее называли "Дикой дивизией", так как считали, что горцам "все равно, кого резать, лишь бы резать". Корнилов выступил со специальным обращением, где говорилось: "Я, генерал Корнилов, сын казака-крестьянина, заявляю всем и каждому, что мне лично ничего не надо, кроме сохранения Великой России, и клянусь довести народ - путем победы над врагом - до Учредительного собрания, на котором он сам сделает выбор нового уклада государственной жизни". Действительно, Корнилов не имел ни крупных земельных владений, ни фабрик, ни миллионных счетов в банках. Единственный мотив его выступления и его ближайшего окружения - спасение России от германского завоевания, недопущение хаоса, анархии и "русского бунта - бессмысленного и беспощадного". Однако выступление Корнилова и армии было сорвано временным союзом Керенского, большевиков и Петроградского совета. Корнилов, как мятежник, был смещен с должности Верховного Главнокомандующего, предан военному суду и заключен в тюрьму, где находился под охраной своих верных текинцев, спасших его от самосуда солдат. После Октябрьского переворота в ночь на 20-е ноября 1917 года в сопровождении Текинского конного полка (400 всадников и 24 офицера) он совершил побег на Дон и через десять дней прибыл в Новочеркасск, где возглавил Белую Добровольческую армию, насчитывающую тогда всего три тысячи человек. Ввиду наступления Красной Армии она ушла в феврале 1918 года с Дона на Кубань в свой первый "ледяной" поход, о котором написано немало книг и снято несколько фильмов. Имя Корнилова вновь становится знаменем Белого движения за освобождение России от незаконной власти большевиков, борьбы с кайзеровской Германией. Корнилов считал, что на юге России, в Поволжье, Сибири и Туркестане можно создать единый фронт борьбы с большевиками и немцами. Генерал Корнилов писал: "Мы уходим в степи. Мы можем вернуться, если только будет милость Божия. Но нужно зажечь светоч, чтобы хоть одна светлая точка была среди охватившей Россию тьмы…" Спустя десять лет Иван Шмелев писал: "В этот день, 22 февраля, русская "горсточка" доблестно показала страстную волю к жертве - за свободу, за право верить и жить свободно, за право России - быть. Из этого похода возгорелось святое пламя - освобождения. Этот подвиг не увенчался конечной победой… Но зажженное пламя, "светоч", - горит, не угасая… И будет гореть, пока не сожжет всю тьму". В марте 1918 года, совершив 500-верстный зимний поход по степи, армия белых подошла к Екатеринодару и начала его штурм. Как и на фронтах первой мировой войны, Корнилов появлялся на передней линии огня с трехцветным российским флагом в руках, увлекая добровольцев за собой. Шли седьмые сутки борьбы за город. В 7 ч. 30 мин. утра 31 марта 1918 года снаряд красной артиллерии попал в штаб белых, пробил стену и разорвался под столом, за которым сидел Корнилов. Осколок попал в висок, смерть была мгновенной. "Пал смертью храбрых человек, любивший Россию больше себя и не могший перенести ее позора", - говорилось в сообщении штаба Добровольческой армии о гибели ее командующего. В ночь на второе апреля тело Корнилова было тайно предано земле. Карты местности с топографическими координатами могилы взяли с собой три участника захоронения. На другой день после отступления белых могилу Корнилова обнаружили красные. Труп опознали по погонам, так как он был единственным генералом от инфантерии. Сорвав царский мундир, тело на повозке привезли в Екатеринодар во двор гостиницы, где проживало командование красных войск. Тело Корнилова сбросили на землю, сфотографировали, а затем пытались повесить на дереве, но веревка оборвалась. При попустительстве главкома Сорокина над мертвым генералом долго глумились, его тело рубили шашками, затем обезображенный труп отнесли на городские бойни, где обложили соломой и сожгли в присутствии красных командиров. Пепел Корнилова развеяли над степью. После возвращения Белой армии на месте гибели Корнилова был поставлен скромный деревянный крест. Через два года вернувшиеся обратно красные сожгли крест. В 1991 году в Екатеринодаре (Краснодаре) на высоком берегу Кубани потомки установили новый памятник Корнилову - человеку неукротимой отваги и личного мужества, простому солдату в генеральских погонах, честному воину русской армии. В годы гражданской войны в Белой армии в отличие от Красной боевыми орденами никого не награждали. Считалось невозможным давать их отличившимся в сражениях против своих соотечественников. Командование Белой Добровольческой армии в память о "ледяном" походе 1918 года учредило особый нагрудный знак для тех, кто провел в нем все 80 дней. Знак носили на боевой ленте ордена Святого Георгия с бело-красно-синей розеткой русского национального флага. Знаком № 1 был отмечен посмертно Л.Г.Корнилов, знак № 1а получила его дочь, также участвовавшая в походе. А младший брат полковник Петр Георгиевич Корнилов, командир конного отряда Добровольческой армии, погиб во время этого похода в боях за Екатеринодар. Сын Л.Г.Корнилова Петр Лаврович Корнилов жил в Бельгии, где создал ценный музей по истории гражданской войны в России и белой эмиграции. Такова жизнь и смерть сына казахской земли генерала Лавра Георгиевича Корнилова, любившего Родину и служившего ей до последнего вздоха. Сохранились строки из песни бойцов "стальной" корниловской дивизии: Впереди - заветный путь, пулями освистанный, Позади - родимый дом замели снега. Я у матери моей первый и единственный, Да обратная дорога больно далека… Мурат Абдиров, доктор исторических наук, профессор Алматинского государственного университета им. Абая http://neonomad.kz/history/h_eurasiya/index.php?ELEMENT_ID=2081&phrase_id=139497
полная версия страницы